Focsker
Мистер Фермер. Ветра великих перемен!
Глава 1
Снег под стопами её плавился, камни превращались в песок, на образовавшихся следах тут же начинали подниматься буйные, зелёные травы. Окружённая холодным, золотистым светом, мистическая фигура приближалась, а за ней, безмолвным карающим отрядом, по воздуху плыли два десятка левитирующих клинков.
Женщина приблизилась. От её легкого, приветственного паса рукой, стальным звоном наполнилась округа. От чего он исходил – никто, включая меня, не мог понять. Гостья, с угрожающе гнетущей аурой, требовала, чтобы её впустили. Делать это никто, включая меня, не спешил.
– Вели им отворить врата, человек Матвей, или я сделаю это сама.
Голос из-под стен звучал повеливающе. Делать этого мне не хотелось.
– Что оно хочет, шаман, вы понимаете? – Накинув мне на голые плечи куртку, спросила Пом. Лиса не понимала языка говорившей богини, точно так же, не понимая и ожидая моего ответа, стрекотала над ухом крылышками, Семечко. Фея прям кричала об опасности и ужасающей силе представшего перед нами магического чудовища.
– Не откроешь своему богу? Тогда я сама… – Рука гостьи коснулась врат, ожидая худшего, покрепче схватился за бревно, приготовился к толчку или удару и… ничего. Секунда-другая, тишина. Свесившись с частокола, вижу, как незнакомка тыкает в мои врата совей ладошкой. Удивляясь, та делает пару шагов назад, кладёт руку на подбородок, прикусывая ноготь указательного пальца. Что-то идёт не по её плану. Немного подумав, она ещё раз, но только кулаком, бьёт по дереву – ничего. Желая силой открыть врата, командует своим мечам браться за работу и на ленты распустить преграду, вставшую на её пути.
Сталь ударилась о дерево раз, затем другой, она ковыряла и резала усиленные моей магией доски. Не выдержав, я крикнул:
– Хватит дырявить мои ворота! Сейчас открою…
С виду безобидные, но нервирующие нападки прекратились. Гостья ожидающе замерла. Спустившись, видя испуганных слуг, вместе с ними отворил засов, приоткрыл створы.
Женщина с ликом, сошедшей с небес греческой богини красоты, предстала перед мной в своём откровенном наряде. Величественность исходящего от неё света холодила кровь, аромат парфюма, сродни запаху морского бриза, а глаза… Пышущие громовой яростью, в них видел я надвигающуюся на меня бурю, и сверкающие золотом, карающие своих врагов молнии.
Сказать, что я опешил, растерялся, столкнувшись с ней глазами, ничего не сказать. Она действительно была до невозможного ужасающей личностью.
Видя и ощущая мои эмоции, богиня, хмыкнув, задрала нос, гордо протянула мне руку и требовательно произнесла:
– На колени, слуга божий, перед тобой твоя богиня, твоя судьба, твоё будущее и твой новый правитель!
Словно взяв моё тело под гипноз, сущность заставила разум дрожать от страха, её слова буквально подавляли волю, напополам ломая непокорность в душе моей, проникали в каждый сантиметр тела. Меня назвали рабом, слугой… что? Меня? Нет, не хочу… Ноги задрожали, казалось, гравитация в мире резко изменилась, и меня вот-вот расплющит. Внутренняя часть меня сопротивлялась всё сильнее, инстинкты вопили, проиграю здесь – погибну!
Сильнейший гипноз. Она, глядя в глаза, контролировала меня, я должен был отвернуться. Колено с хрустом чуть подогнулось. Нихуя, не встану я на колени! Всего себя, всю свою накопившуюся злобу вложил в кулак, с хрустом сломав мизинец, ощущаю боль, отрываюсь от этих глаз и на выдохе чувствую, контроль восстановлен. Палец болит сильно, но у меня нет права вновь показать свою слабость и трусость этой дряни.
– Ты что ль мой правитель? Я за тебя не голосовал.
Сущность растерялась. Приоткрыв ротик, хотела что-то сказать, затем, не решившись, задумалась, вновь пальчики свои положив на подбородок, отвела взгляд в сторону. Затем опять, глаза в глаза уставилась на меня, напрягла мышцы лица, я почувствовал помутнение, тут же надавил на палец, и оно вновь отступило.
– Не такой реакции я ожидала. – Пробормотала богиня. – Может ты не понял, что перед тобой бог?
– Всё я понял. Кто ты? Чего тебе нужно в столь поздний час? Говори или проваливай… таким как ты здесь не рады. – Грубость моя отпечаталась звонкой пощёчиной. Богиня бесцеремонно ударила меня и, внезапно, сама пошатнулась, сделав шаг назад. Я не ощутил боли, лишь приятное, прохладное касание мягкой руки, а вот на белом лице гостьи виднелся красный, пунцовый след от небольшой ладошки. Била она по мне, а попала по себе. Как так-то?
– Ты… Матвей, не советую злоупотреблять моей невозможность покарать тебя за неповиновение! – Хм… Дура что ли? Сама во всём призналась, или она думала, что я знаю и поэтому грублю? Забавно, значит навредить мне она не может, хорошо. Только вряд ли это относится и к моим жителям. Стоит чутка под остудить голову, понять, зачем она здесь. Гостья кажется враждебно настроенной и не шибко умной. Судя по кинжалам и самоуверенности, с которой она без страха шла на мои арбалеты, силой, какой-никакой, это существо обладает, и не боится нашего численного перевеса. Дура со способностями… способная дура. Вот же, дураки сами по себе угроза, а если при этом ещё и силой владеют, то и подавно опасны.
Икнув, ощутил подкатывающий к горлу, неприятный, токсичный ком. Я давно не пил спиртного и сегодня явно перебрал. В добавок к этому, стресс, накопившийся за недели усталость, и недосып напоминали о себе. Поглядев на богиню, проверяя на прочность нервную систему её и свою, со слипающимися глазами спросил:
– Наш разговор потерпит до утра? – Гостья вновь удивилась. Поглядев на себя, своё тело, левитирующее за своей спиной оружие, непонимающе уставилась на меня. Я всё так же терпеливо ждал ответа. Продолжая молчать, она оценивающим взглядом золотых глаз пробежалась по поселению, архитектуре, населению и, заметив прятавшуюся за спиной лисицы феечку, с блестнувшими от любопытства глазами, кивнула.
– Потерпит.
– Пом, накормите гостью, если нужно, покажите, где у нас туалет, и найдите для неё свободную кровать… – Махнув рукой, словно визит богов для меня что-то обыденное, двинул к дому. Наверняка у этой «железной леди», какая-то важная тема для разговора, решить которую сейчас я точно не смогу.
– Хорошо, староста, а… а вы куда? – Боясь даже поглядеть на богиню, вслед пискнула Пом.
– Спать… – устало зевнув, выплюнул я.
Утро следующего дня.
Едва первый луч солнца проник сквозь закрытые ставни, в дверь постучали. Вчерашнее утро, день, вечер и ночь как один большой кошмар отозвались в мозгу неприятными воспоминаниями. К тому же, ещё и во рту ощущался мерзкий, сушащийся язык привкус гнили.
– Господин, пора вставать. – Зайдя в комнату, проговорила Зелёная. – Вас ждут.
Принеся воду, девчушка, на опыте, быстренько помогла мне умыться, одеться, в целом прийти в себя и даже, как мажорчику какому-то, отворила двери, за которыми, скрестив руки под своей внушительной грудью, с безразличным лицом уже стояла она.
– Ты вообще кто?
– Властительница морских миров, одно из первых творений Его, старших детей, что…
– Имя… – Чувствуя, как от этого «величественного» представления у меня раскалывается голова, перебил собеседницу я. Богиня прервалась, недовольно скривившись, выдала короткое:
– Эсфея.
– Матвей, очень приятно. – Ответил я.
– Мне, морской владычице и богине, известно, кто ты, так что давай ближе к делу. Мне нужно… – Подняв руку, вновь прервал собеседницу. Её спешка, заносчивость и хамское поведение раздражали.
– О манерах человеческих тебе известно? Давай поговорим за завтраком, там и разберемся, нужно ли «МНЕ» то же самое, что нужно «ТЕБЕ». – Женщину прям перекосило, ой как ей не понравились мои слова. Главное, чтоб не убила… ха, а ведь не может!
Усадив сущность за стол, в тишине и лёгкой панике, в коей прибывали мои подопечные, дождался, когда Хохо и Муррка подадут горячий чай в виде отвара, мясной суп на первое, а так же пюрешку с мясом пик-пик на второе. Обычно мы так богато не завтракали, но видимо для нашей гостьи сегодня была накрыта прям царская поляна.
– Всё рукотворное, созданное разумными этого мира, разрушается от прикосновения моих рук. Ешь человече, а после приступим к делу. – Заявила Эсфея. Боже ты мой… Сколько пафоса в её словах, особенно в момент, когда она даже не понимает, что сама противоречит своим словам.
– Этот дом создан при помощи моей магии, так же стул, на котором ты сидишь, стол, на котором лежат твои руки, так же кружка, ложка, тарелка и даже картофель выращен при помощи дарованной мне силы. Ничто из этого пока ещё не развалилось, так что ешь… – Сарказм в моих словах вновь не понравился гостье. По ней было видно, она из последних сил терпит моё к ней небрежное отношение. Сжав свой кулак, женщина показушно дёрнула рукой, мол, «смотрите что будет дальше», а после взяла вилку и… ничего.
А вот я, вспомнив, что вчера сотворил со своим мизинцем, удивлённо перевёл взгляд на свою кисть. Палец, ночью нывший и болевший, как-то быстро и странно зажил. Я думал, он был сломан, а сейчас выглядел ровным и двигался нормально. Может мне вчера показалось… сам придумал, что сломал, а мизинец лишь с сустава выскочил, а потом как-то обратно заскочил? Странность на странности…
Нервно сглотнув, богиня вновь уставилась на меня. Затем на моих слуг, словно пытаясь спросить, «это вообще нормально»?!
– Ну… чего? Ешь, остынет ведь. – Не без издёвки выдал я и принялся наполнять своё брюхо приятным, мясным бульоном. После речного похода картофель и редкие другие овощи в супе казались едой богов. Даже отсутствие соли и перца не могли помешать мне наслаждаться сием произведением кулинарных искусств.
Богиня, повторяя за мной, так же пригубила снедь. Раз, затем другой, третий, кажется, она вошла во вкус. Быстро и умело орудуя столовыми приборами, женщина с лазурными волосами, удивляя всех собравшихся манерами, не на процент не растеряла своей элегантности. Сёрбать, чавкать или позволять остаткам еды зацепиться за губы? Это точно не про неё. Безупречность и благородность в каждом движении, вот что такое бог, вот что такое Эсфея. Жаль манеры, уважение и понимание других – это не про неё.
Когда я только-только доедал суп, гостья, отодвинув опустевшие тарелки с первым и вторым, брала в руки кружку с отваром. По проступившему на её недовольном лице румянцу, я понимал, завтрак ей понравился. Это хорошо.
От второй порции (добавки), богиня отказалась. Дождавшись, когда я сам закончу, вновь предложила приступить к обсуждению самого важного, а именно, передачи моего тела в её пользование под предлогом возвышения моей пропащей души. Совсем дурная что ли?
– Отказываюсь. – Вспоминая светлячка из моего давнешнего сна, также как и ранее, ответил я, в очередной раз огорчив непонимающее причину моего отказа божество.
– Разве ты не хочешь стать ангелом, не хочешь занять место в рядах моего божественно войска. Став слугой, отдав мне своё тело, ты обретешь неописуемую силу, будешь служить мне вечность и увидишь, как я вновь взойду на небесный престол! Услышь меня, человек, ты телом станешь единым с Древним Богом, а душой обретёшь ангельскую силу. Это величайшая из возможных благ, когда-либо предложенных живым!
– А я смогу использовать силу для защиты этого поселение? – Спросил я.
– Нет, это чужое пространство, да и ангелам не позволено вмешиваться в дела живых. – Ответила богиня. Уже здесь мне хотелось послать её куда подальше, да только любопытство взяло верх.
– Ясно, а гулять по мирам, изучать другие виды, народы?
– Нет, ты ведь будешь в рядах моего войска, что будет в почётном карауле ждать часа Последней битвы. – Категорично ответила Эсфея.
– Ладно… а в войске твоём есть какие-то развлечения, выпивка, женщины там доступные, балы, пиры, банкеты… выходное пособие на христианские праздники и…
– Конечно же нет! – Воскликнула недовольно божество. – Это ведь небесная армия, а не… какой-то сброд земной.
От перспективы батрачить на кого-то целую вечность меня аж перекосило. Я в этой-то жизни работать особо не хочу. По факту, въёбывая только ради красивых и милых попок, радующими меня всеми возможными способами. А тут ради какой-то мерзкой цундэрэ (недотроги) вечность батрачить среди недотраханных, неадекватных импотентов ангелов? Да ещё и с перспективой, что в конце концов меня всё равно ёбнут в какой-то последней битве…
– Категорично отказываюсь. Предложение заманчивое (НЕТ!), поэтому, думаю, ты легко найдёшь для себя какую-нибудь тушку и… пойдёшь за своим троном или что ты там хочешь вернуть.
– Ты не понимаешь, Матвей. Вдумайся, вместе с тобой мы можем одолеть зреющее в мире богов вселенское зло. Только подумай, ты, букашка, не значащая ничего для мироздания, пылинка, простой смертный, будешь одним из первых, кто увидит, как я разобью тёмное войско Кровавого кузнеца, а после…
– А кто сказал, что Кровавый Кузнец вселенское зло? – Меня сейчас так унизили, что хотелось кое-кому переебать со злости. Едва сдержавшись, попросил у Муррки ещё отвара, да такого, чтоб погорячее.
– Ну как же, ты ведь видишь, что происходит в его мире, какие зверства вытворяют его дети и…
– Забавно-забавно… Расскажите мне пожалуйста, по какой причине я в этом мире? – Мой вопрос показушно опечалил Эсфею. И когда та вдалась в подробности, так же очень огорчил меня.
Я ведь на эту Астаопу молился, был ей признателен и считал чуть ли не своим ангелом хранителем, а тут такое… «Убила из-за поражения в компьютерной игре». Тупая дурочка, недополучившая материнского внимания, желая развлечься, влезла туда, куда не нужно, натворила бед, а после, пытаясь собственноручно их разгрести, связалась с плохой компанией. Её желание наказать меня за шутку про маму и кино привело нас с Астаопой в мир Кровавой Кузни, где она и потерялась. Мать её, не сумев ждать в сторонке, с войском пошла спасать дочь и проиграла. Чудом уцелев, раненая, лишившаяся почти всех своих сил, она рухнула в горах. Где перед Эсфеей стал выбор, ощущая два знакомых, родных ей магических сигнала, исходящих с разных сторон, она двинулась к ближайшему. Ко мне.
Мы случайно познакомились с ней в другом измерении, это я о той комнате, сне с множеством дверей… В общем, Эсфея надеялась, что, увидев её, я тут же брошу всё, отдам своё тело и душу и побегу спасать её непутёвое дитя. Хера с два тебе, а не тело! Не после того, что эта сука Астаопа со мной сотворила.
Ебануться можно… Кого просить, чтобы мне вернули все мои добрые мысли об той мелкой сучке? «Высшая цель, уготованная для меня, шанс исправиться, проявить себя», так я думал о моём героическом попаданчестве? Хер там! Меня тупо сослали в другой мир, желая заставить мучаться и биться в агонии!
– Этого не должно было произойти, Матвей. – Чувствуя моё недовольство, с сожалением, проговорила Древняя.
– Как у тебя после этого всего язык повернулся приписать себя к силам света? – Спросил я. Выпучив глаза, Эсфея, словно я нарушил какую-то нерушимую истину, ртом начала хватать воздух.
– Так он из тьмы, а я из света, и мы… я…
И вся разница? Серьёзно?
– В моём мире шли войны, существовали болезни, убивающие миллионы, а так же твари в виде людей, называющиеся маньяками, серийными убийцами, каннибалами и прочей нечистью. Мой старый мир был создан вашим Первым? Тем, что представляет свет… только света в нём, если окунуться в историю нашего прошлого, для меня лично, с тлеющую лучинку, ровно столько же, сколько и в этом мире. И если отличий нет, то за что я должен драться, жизнь свою отдавать тебе, участвуя в какой-то очередной божественной войне? Мне и здесь войн хватает. Все умирают, я, как человек, знаю это не понаслышке. Потому предпочту остаться здесь, со своими кролли, му, выр-выр и только с нашими проблемами, на которые богам плевать с высокой колокольни. Ступай, найди себе другого кандидата на спасение своего божественного положения. В принципе, можете даже армагеддон захуярить, только сделайте это в другом мире, и меня к этому не приписывайте. В гробу я видел вас, богов, ваших детей, их проблемы и подобные им штуки…
– Матвей, ты не прав.
– Да плевать мне, кто там «Лев», а кто там «Прав». Хочешь, оставайся в нашем поселении, хочешь, иди дальше, но только предупрежу, ни через год, ни через два другого ответа ты от меня не получишь. – Встав, накидываю на спину куртку, готовлюсь выйти в деревню, где меня уже ждали десятки важных дел.
– Я останусь. – Вслед кинула мне богиня. – Я заставлю тебя принять свою судьбу, понять, насколько ты заблуждаешься в своих суждения, и как сильно именно твоя душа для меня важна.
– На твоём месте, я бы уже шёл навстречу дочурке, а так, делай, что хочешь. – Не став слушать до конца Эсфею, хлопнул за собою дверь. Богиня не могла вернуть мне убитых, не хотела помогать раненым и, в частности, работать на благо моего поселения. Постоянно во время рассказа она говорила о себе, Кузнице и её бестолковой Астаопе. Эсфея много чего утаивала, недоговаривала, вела себя максимально надменно и не искренно. По её словам, все живые светлые души что-то ей должны, а она в ответ, ровным счётом, ничего не хотела давать взамен. Гнать бы её в шею, да не могу… и почему же?
«На уровне миров, все ваши болячки, беды и несчастья не представляют значимости, ты должен думать о Высшей Цели, Матвей, ты выше всех их, ты должен, должен, должен…» – Безустали весь наш разговор твердила она.
– Коза, драная, нихера я тебе и твоей сучке дочурке не должен… – Орудуя на огороде лопатой, из-под снега выкапывал не успевшие заледенеть плоды картохи. Рядом, ковыряясь в грядке моей, копошились крольчата, му и первые из молодняка выдр, успевших всего за какую-то ночь наладить контакт с местной ребятнёй. Плавания, дальние путешествия, походы, слава небесам (богам язык сказать не повернулся), всё это закончилось. Теперь я дома и могу полностью уделить всего себя сотворению идеального поселения… хотя нет, целого, идеального города!
Теплицы для выращивания урожая зимой, новые дома и даже первые предприятия. Планы… сколько же у меня планов! Уже к весне мы обязательно станем жить лучше, построим пасеки, разобьём и засадим ещё больше полей и садов. Только жаль самые достойные и, сделавшие для этого больше других, воины этого уже никогда не увидят. Кобаго, Кобо, Мудагар… я бы многое отдал, чтобы вернуть вас к жизни, только, увы, сделать это не способны даже ублюдочные боги.
Глава 2
За время нашего похода клубни картофеля вновь дали урожай. Времени прошло недостаточно много, но результат, как говорится, на лицо. Зелёная ботва, пробиваясь через тонкий слой снега, глядела на нас своими обледеневшими листками. Опасаясь, что в дальнейшем мы можем лишиться и имеющегося под землей минимума, в условиях идущих снегов, вместе с ребятками собираю последний в этом сезоне урожай картофеля. Что по мельче или зелёное(этого добра навалом), обратно в землю, что по крупнее и нормального цвета – в лукошки и подвал.
Перед отправкой и основанием Озёрного я порядком увеличил площадь своего огорода. Он составлял приблизительно тринадцать соток. Одиннадцать под картошку и примерно две под новые культуры. Именно последние, ещё неиспытанные в этом мире растения, сильнее всего пострадали от первых морозов и снегов. Некоторые перемёрзли, другие не взошли, третьи без должного досмотра сгнили. Итоги досрочного сбора неутешительны. Площадь стала больше, урожай меньше. С трудом и большой натяжкой другие овощи, выращенные и уцелевшие на двух сотках, перекрывали недостачу по картохе. Кое как, если брать во внимание наше разделение на два поселения, а так же вычесть понесённые потери, я получил тот желаемый минимум для прокорма своих кролли. К этому всему смело можно приплюсовать незначительное количество лука, репы, успевшей подгнить капусты, перемёрзших мелких огурцов, а так же выросших в незначительных количествах плодов гороха, пшеницы, гречки (тут не уверен, она ли это) и ещё хер пойми чего. Я получил и собрал множество разных семян, и в следующем году мог рассчитывать на восход огромного количества посевных культур. Вот только в условиях дефицита продовольствия еда требовалась мне именно в данный момент. Придётся и дальше развивать все возможные способы добычи провианта в зимнюю пору года. Ведь если кролли и му в расчёты мои по продовольствию входили, то вот выдры нет.
Первое и самое главное, что должно было быть построено в дальнейшем – это теплица. В условиях, когда каждый день роста посевов на счету, строительства жилья для выдр перенёс на завтра. Потому сегодня, пока мы с детьми работали в поле, взрослые ковыряли землю, продолжали валить и таскать в деревню брёвна под будущие строение. В доме моём спрятанной и перезревшей продолжала расти в горшке морковка, её вчера я не проверял, но очень надеялся, что всё в порядке. Отростки морковки пойдут в новые горшки, а те, в свою очередь, в теплицы. Будем пробовать воспитывать самоконтроль в племени кролли. Рядом с морковкой посажу зеленый лук, он и в моём мире растёт как на дрожжах, а что будет тут с моей то силой? Наверняка даст хороший урожай. Так же посажу остатки сушёных грибов, крохи уцелевшей после морозов петрушки, укропа, так же огурцы и прочие культуры. Теплицу планировал сделать длинной, и невысокой для лучшего сохранения тепла. Внутри её трёхуровневые, двухсторонние стеллажи. Примерно шесть двухсторонних рядов длиной по метров десять. В моих грубых(мечтательно влажных) подсчётах, в этой теплице я, при помощи своей магии, смогу собрать урожая почти что как с трёх соток картошки. Ведя испытания, записи и подсчёты, будем следить за тем, что приживается лучше, растёт быстрее и даёт больше полезных плодов. Дабы в дальнейшем, во время голода, с приоритетом сажать именно самые плодоносные культуры.
Урожай, как с трёх соток, раз в месяц… в голове мой это звучало как абсолютная победа над голодом, только разум чётко понимал, рассчитывать на подобный результат не стоит. Зимой день короче, электричества, ламп, используемых для выращивания овощей, в ночное время у меня нет, точно так же, как нет и стекла, что обеспечит меньшую теплопотерю теплиц. Растением нужно солнце, фотосинтез, все дела… В коробку без света их не посадишь и не прикажешь «расти». Потому придётся использовать естественные источники освещения, а это откидные крыши, окна без стекол и прочая ерунда, через которую будет уходить всё тепло. Мы будем топить дровами, может даже, используя дефицитный металл, я создам батареи(радиаторы) и водяное отопление(какое смогу), только даже так, всех наших проблем я со своими скудными познаниями мира точно не решу. Теплица, в том понимании к которому я привык, выглядела сейчас, как недосягаемый предел аграрно-технических наук.
Пока был занят работой и планированием будущего поселения, наших новых друзей приказал расселить в старые, без дела пустующие вигвамы племён му. Они большие, просторные, каждый способен вместить до двадцати, а то и тридцати миниатюрненьких выр-выр, что лишь в редких исключениях были выше кролли. Пусть пару деньков перекантуются так, это ж всяко лучше, чем в кроличьих шалашах, и уж тем более ночёвка на земле и морозе.
Жителей становилось всё больше, глядя на кролли, му и теперь разбавивших их ряды выр-выр, понимаю, что время пришло… В жизни нашего поселения наступал один из самый ответственный и важный моментов, а именно – день первой перепись населения.
Для понимания общих запасов и того, на сколько их у нас хватит, нужно знать общее число ртов, которые требуется кормить. На данный момент, планируя перепись, я надеялся разделить наше общество на три группы: дети не способные работать; пригодные для эксплуатации в быту трудоспособные взрослые, подростки, пожилые; и старики(пенсия), чьи физические возможности сильно ограничены или близки к нулю. Последних в деревне почти нет (до такой старости обычно не доживают), но исключения только подтверждают правило, а потому в будущий список я обязан занести и их.
Проведя перепись в деревне, а после подсчёты имеющихся запасов провианта, я рассчитаю размеры порций на определенный промежуток времени. Так же, опираясь на эти данные, определю возможный мобилизационный ресурс. Составлю план по строительству и дальнейшей проектировке «социального жилья», а так же план по увеличению и контролю рождаемости в поселении. Дети – это будущее любого народа, а потому их нужно делать часто, много, но при этом держа численность под контролем. Особенно, когда твои граждане кролики.
В дополнение к придуманным мною планам, связанным с переписью, на ближайшее время я смогу высчитать частоту предстоящих вылазок к форту Озёрному. Хочу я того или нет, мы ещё не раз будем вынуждены отправляться либо на рыбалку, либо за пойманной рыбой в сам Озёрный. Впереди зима, минусовые температуры позволят хранить мясо и рыбу на улице, а значит, если путь до озера окажется условно доступным, мы сможем не только сохранить запас долгохранящегося картофеля, но и приумножить имеющиеся у нас запасы рыбы, насытив организмы дефицитными в холодную пору витаминами.
Закончив с огородами и подсчётом припасов, после полудня, стоящим у котлована будущей теплицы, меня находит Куому. Девушка отчитывается о возвращение отряда, что ещё до наступления рассвета отправился в Озёрный с повязками, лечебными травами и прочими мелочами требовавшимися Оббе. Рыкунов вокруг форта не наблюдалось, да и расставленные на пик-пик клетки по-прежнему находились на месте. Пара ушастых, мясных подушечек, пополнила наш НЗ(Неприкосновенный запас) саморазводящихся в клетках животных. Вернувшиеся бойцы являлись последними ветеранами кролли и му – наша военизированная элита, разведчики, воспитанные Кобаго. Его дух даже после смерти жил в их сердцах и глазах. Не теряя времени, бравые парни после возвращения тут же взялись за набор и тренировки смельчаков из племени выр-выр, что должны были занять места их павших товарищей.
Пусть выдры и были всеядны, с зубами и коготочками, но жизнь на воде, в своих относительно безопасных островках и подводных норах, превратила их в хитрых, ленивых трусов, что всегда имели у себя под рукой путь к побегу. Стоило только до воды добежать… Потому желающих нашлось не много, но, стоит отдать всеядным должное, они всё же были, и на первых парах, сопоставляя численность кролли и выдр, их было в процентном соотношении гораздо больше.
Поглядев на новых пик-пик в клетках, внезапно для себя заметил окрепших, существенно подросших маленьких пик-пик. Росли они быстро, в изобилии трав и кормов, коими были обложены их вычищены, прикрытые от сквозняков стогами сена клетки.
– Растут хорошо, кормов много, дежурный Хакуга Старший! – Протараторил худой коротконогий мальчишка с длинными, высокими ушами. Вид у него был болезненный, но сам он держался бодрячком. Кажется, этот парень был сыном Лоло, той, которую мы спасли от болезни, голодной смерти и что плела для нас одежду из конопли.
– Молодец, Хакуга Старший, так держать. – Похлопав парня по плечу, в ожидании, когда закончат с котлованом, двинулся к дому Мудра. Старик болезненно отнёсся к гибели старшего сына. И, словно желая добить горюющего старосту му, злые языки растрепали всё о Мерееде Предателе.
Постучаться в дом я не успел, ещё на подходе приметив гостя, двери мне отворила Белая, только и ждавшая, когда я к ним заскочу. Старясь подражать мне во всём, му переняли одну из немногих, мою личную, хорошую черту – не ходить дома обутым. Помещение тамбура встретило меня рядами скинутых друг на другу пар обуви (выглядевших скорее как лапти или шерстяные носки), а так же соответственным запахом.
Внутри общаги царил гомон, посередине столовой комнаты в ведре мылись вернувшиеся с огородов привыкшие к наготе близких детишки. Где-то вдали кто-то пердел, кто-то чихал, постанывая кто-то кого-то трахал. Одним словом – общага…
– Только попрошу вас, не говорите об усопших, даже если старейшина попросит. – Помогая мне разуться, припала на колени и ласково протянула коровка, стягивая с меня ботинки.
– Постараюсь. – Не зная, о чём пойдёт разговор, коротко ответил я.
Старика нашёл в его комнате, закутанным в шкуры, сидящим на полу и спиной прижимающимся к каменной печи. Его мёртвенно бледный взгляд, почти не проявлял каких-либо видимых интересов к жизни.
Приветствий не было, не было воодушевляющих речей и прочего, что я слышал от этого умного и находчивого деда в прошлые наши встречи. Он разбит, подавлен и разочарован в жизни.
– Скажи, Матвеем Чудотворец, Мудагар, он ведь правда погиб, как герой?
– Правда. Ему, его силе и силе Кобаго с воинами, мы обязаны своими жизнями. – Ответил я, и старик с облегчением выдохнул. Возможно, кто-то уже успел натолкнуть Мудра на неприятную мысль о том, что старший так же был предателем.
– А Мереед…
– Тоже правда… – Подойдя по ближе, так же сажусь на пол и спиной прислоняюсь к горячей, почти раскалённой печи. За считанные минуты мне становится невыносимо душно и жарко. Температура, до которой раскочегарена печь, вынуждая отодвинуться. Пока я привыкал к простой обстановке внутри комнаты Мудра, мы сидели молча, лишь заметив мои телодвижение, старик позволил краюшку своих губ немного изогнуться.
– Жарко? Хм… А вот мне нет. Старые кости уже ничего не греет. Видимо, я тоже скоро умру, устал…
– Не, дед, даже не думай, запрещаю. Я проблем кролли в одиночку вывезти не могу, тут ещё эти выдры и ты, бля, на пенсию собрался… Хрена лысого, живи и работай, ты мне нужен!
Говорил я искренне, хоть и как обычно, с долькой неуважения, несерьёзности в голосе.
Ещё немного помолчав, дед усмехнулся. Его позабавило что «могущественное существо, вроде меня, нуждается в таком, как он». Потом, перебирая мои слова, он спросил «что такое пенсия», и после моего недолгого рассказа о стариках моего мира и рода человече, тихонько, едва слышно, протянул:
– Пенсия… это почти как сказка, мечта… – Он не знал о деньгах, коммуналке, плате за телефон и связь. Всё, что он понял из моих слов, так это «участок земли, работа в поле, тишина и спокойствие в окружении таких же стариков, соревнующихся между собой, кто дольше проживёт». Мудра был рад, что где-то в мире, кто-то может себе позволить так проводить время, а так же, будучи заинтересованным в моих дальнейших историях о пенсионерах рода человече, предложил мне ещё разок как-нибудь к нему заглянуть. Убедившись, что у местных му всё в порядке, что они готовы поделиться в случае надобности с Озёрным молоком и коровами, договорился и о том, что дед поборется ещё за своё выздоровление.
Живи, старый, а то боюсь, что ещё одной смерти моё раненое сердце может и не выдержать.
