Фёдор Быханов
Стреляющая западня
Жертвы самосуда
Далековато стоит Бийск от самых настоящих прерий с их лихими ковбоями, романтичными индейцами и безжалостным «судом Линча». На другой стороне глобуса.
А потому, кажется, что лишь в американских кинофильмах, в боевиках-вестернах можно увидеть местным жителям истории из Дикого Запада, в коих пойманного героем-шерифом бандита после недолгого самосуда непременно «линчуют». Где не затягивают с вынесением и исполнением смертного приговора.
Однако, всё не так, как кажется.
На самом же деле, как ни широко развели на географическом «Земном шаре» сибиряков Бийска и Техас с, исконными техасцами, все же сама жизнь показывает:
– Киносказка – ложь, да в ней – намек, добру молодцу урок!
Ведь, на самом деле, преступных самосудов, лишь во втором по численности населения городе Алтайского края, случается столько, что не снилось такое ни какому голливудскому режиссеру…
В одном из пригородных сел наукограда Марину Трошеву хорошо знают соседи:
На их глазах она выросла. Получила среднее специальное образование. Стала матерью двоих детей.
И можно было бы назвать женщину по её настоящей фамилии, если бы не одно пристрастие, невольно бросающее тень и на молодую особу, и на ее близких людей:
– Пьянство женщины.
А вместе с ним, вначале оказалась прямая дорожка к безработице, к потере нравственных ориентиров. Ну а там было уже недалеко и до серьёзного уголовного преступления.
В тот осенний вечер Марина Трошева вернулась из села, на свою городскую жилплощадь к детям по переулку Ручейному от родственников, будучи уже изрядно навеселе.
Однако отсутствие в доме хозяина быстро согнало хмельную радость:
– Не встречал на пороге свою сожительницу Иван Баксин.
И неизвестно, где мог быть сам в столь поздний час? Особенно учитывая и его стойкое увлечение спиртными напитками.
Обида требовала утешения, которое Марина Трошева нашла в початой поллитровке.
Тогда же возникла мысль:
– О наказании «блудного супруга».
Трудно сейчас сказать:
– Кто был пьянее в тот роковой ноябрьский вечер из гражданских супругов?
Вернувшийся всё-таки с попойки Иван Баксин? Или его новоявленный – судья и палач в одном лице? А потому словесное «перевоспитание» тут же переросло в скандал и подтолкнуло Марину Трошеву к самым решительным мерам.
Она взялась за нож.
Страшную картину увидела через несколько минут соседка, приведенная заплаканными детьми Марины Трошевой. Та с двумя ножами в руках сидела перед диваном, на котором истекал кровью, порезанный в нескольких местах, Иван Баксин…
Жизнь потерпевшего медикам удалось спасти, А вот внешность другой жертвы самосуда – бийчанки Людмилы Кориной исправить уже, к сожалению, невозможно:
Столь глубокие шрамы остались у нее после удара ножом еще одного бийского «линчевателя».
Андрей Потапов, взяв в руки нож, совсем не ограничился порезами лица женщины, за здоровье которой только что выпили не один стакан водки. Ещё и несколько раз ударил ее в спину, наказывая за то, что заступилась за свою подругу – жену самого Потапова.
Ссора началась по пустякам. Так бы и закончилась на словах. Не случись это между крепко выпитыми людьми, а на столе не лежал нож для приготовления закуски к спиртному.
Да тут еще Корина неодобрительно отозвалась о «придирках» Андрея Потапова, вызвав в его душе гнев по поводу вмешательства в семейные отношения.
Пролилась кровь…
Оба дела были рассмотрены на разных процессах, но одним составом суда и закончились для «поножовщиков» сравнительно благополучно – соответственно, тремя и одним годом наказания условно.
А вот еще один приговор, вынесенный уже Антону Ильюшину и Сергею Ткаченко, предусматривает каждому семилетнее пребывание в исправительно-трудовой колонии общего режима. Потому что под стать строгости решения суда было и содеянное ими преступление.
… Однажды летом на пустыре против частного дома по улице Гора Больничного взвоза, июньским вечером собралась теплая компания любителей выпить и закусить.
Еще засветло приступили к употреблению принесенного спиртного, братья Юрий и Сергей Ткаченко, а также Антон Ильюшин и пара их приятелей – Петухов и Рыбалин.
Все они отвлеклись от своего занятия лишь к часу ночи. Но не потому, что полностью утолили жажду и аппетит. Просто с усадьбы Рыбалиных – родственников Петухова раздались громкие звуки непонятного происхождения.
Короче говоря:
– Шум, столь необычный в такое позднее время суток.
Вызвавшись узнать: «Что за шум, а драки нет?» Петухов обратно к костру вернулся не один, а в обществе Семёна Проскокова и с необычной миссией – конвоира возможного преступника…
Оказывается, приведенный им мужчина только что находился в обществе успевшего сбежать неизвестного, а вместе они пытался обобрать частный погреб Рыбалина.
Но если один сбежал, то другой попался…
Тут же у компании возникло страстное желание:
– Провести собственное расследование дела.
С тем чтобы установить истину, а затем:
– По первое число наказать не только самого Семёна Проскокова, но и его более ловкого подельника.
Начался процесс новоявленного «Суда Линча» с дознания.
– Кто он? Где проживает? – каждый вопрос сопровождался ударами.
После них, не менее пьяный, чем его истязатели, Семён Проскоков хотя и не протрезвел, но согласился указать на место обирания своего бывшего спутника.
Однако по дороге что-то заставило неудавшегося вора изменить прежние намерения. Он бросился бежать. Только и хмельные, ещё более от власти над беззащитным, чем от спиртного, Антон Путухов и Сергей Ткаченко не желали так просто:
– Заканчивать игру в «сыщиков».
Догнав беглеца, они, забыв о цели «конвоирования» Семёна Проскокова, завершили самосуд столь жестокими побоями, что последствия даже некоторых из них были уже несовместимы с жизнью.
Когда опомнились – было уже поздно раскаиваться в том, что вдвоём совершили:
– Следовало заметать следы преступления.
Оттащив труп с места убийства к лестнице на улице Гора Больничного взвоза, убийцы посчитали вполне достаточным проявленные предосторожности, предпринятые для того, чтобы сбить со следа следствие истинное, а не их – «самозваного суда».
Но были изобличены.
Подобные истории, правда, и с менее тяжкими последствиями совсем не редкость. Когда дачники наказывают вора, соседи – соседей или вчерашние друзья что-то не поделили.
И тут ясно одно – даже правый становится виноватым, если пылая гневом самосуда, переступает черту закона.
Стреляющая западня
Как замечают все, оказавшись в том месте на улице имени писателя Короленко, о котором пойдёт речь:
– Вокруг простирается совершенно типичный для Бийска городской пейзаж, где современные высотные жилые здания соседствуют с, так называемым, частным сектором.
Правда, время от времени, кирпичные и бетонные новостройки, уверенно вытесняют собой, идущие под снос лачуги ветхого фонда. Тем самым ещё и гарантируют их счастливым ныне обитателям переезд за муниципальный счёт в благоустроенные квартиры. Однако и на прежних адресах могут происходить события, готовые серьёзно напугать общественность.
Вот так было и на месте одной из освобожденных усадьб, где случились стрельба, кровопролитие, а также понадобилось проведение, поистине, боевой операции. Когда понадобилось использовать в деле, для достижения успеха, настоящий бронетранспортер, побывавший перед этим во многих горячих точках.
А все потому, что один предприимчивый горожанин пенсионного возраста Игнат Потехин организовал на том месте некое подобие металлического гаража. Вместо крыши он забрал это строение панцирной сеткой. Стены заменяли ряды колючей проволоки.
Пользовался старик столь непрезентабельным объектом недвижимости время от времени. Отмахивался от упрёков соседей.
Но однажды, надолго уезжая из Бийска по личным делам, он оставил вместо себя самодельную охранную систему:
– Такую же странную по своей конструкции, как и всё вокруг.
Поскольку главную роль сторожа играли в ней хитроумные огнестрельные приспособления.
Противозаконность такой акции очевидна.
Ведь в густонаселенном микрорайоне мрачное сооружение из панцирной сетки, колючей проволоки, а также, кое-где ржавых листов железа и отслуживших свое пластинчатых батарей водяного отопления могло привлечь туда простую ребятню. И тогда уже трудно предположить тяжесть последствий залпов, низко направленных самострелов – заряженных дробью, камнями и металлическими обрезками.
Но все-таки первыми под обстрел угодили именно те, для кого владельцем «гаража» предназначалась «батарея» из семи стволов:
– Воры.
Молодой безработный с переулка Бригадного и несовершеннолетний парень с улицы Подгорной сунулись в «западню» в первой половине майского дня. Оба, в основном, надеялись поживиться всем тем:
– Что готовы принимать у себя на вес металлолома владельцы пунктов вторичного чёрного сырья.
И оба злоумышленника тут же оказались в крайне опасной для их жизней, западне.
«Паутина» из хитроумных растяжек сработала точно так, как и предполагал хозяин гаража. Первым выстрелом самострела несовершеннолетнему воришке едва не срубило начисто правую стопу, загнав в ногу мощный заряд камней и дроби. Тогда как, более старший по возрасту, визитёр чужого гаража, от второго залпа получил слепое огнестрельное пулевое ранение верхней трети правой голени с повреждением берцовой кости.
В центральной городской больнице, куда их доставила карета «Скорой медицинской помощи», оба пострадавшие придумали собственную версию случившегося с ними:
– На пустыре у общежития педагогического высшего учебного заведения, расположенного по улице Короленко, беспечно жгли костер, и что-то в нем взорвалось.
Однако работники правоохранительных органов оказались более дотошными, чем рассчитывали «фантазеры».
Предположив криминальную подоплеку кровопролития, сыщики узнали-таки истину. И сразу предприняли необходимые меры по устранению потенциальной угрозы всему живому, исходящей от рокового гаража.
На улицу Короленко срочно направили из подразделения ОМОН инженера-сапера с многолетним стажем разминирования. Офицер взялся за выполнение задания. Но то, с чем ему пришлось столкнуться на месте, оказалось столь каверзным и хитроумным, что он сам, едва сунулся на объект, как получил огнестрельное слепое ранение левого предплечья.
Рана оказалась очень сложной. Лишь в ходе долгой и кропотливой операции хирурги успешно удалили у него из кровоточащей раны инфицированное инородное тело.
Чтобы в дальнейшем избежать подобного риска, руководством городского УВД было принято решение:
– Вскрыть злополучный гараж с помощью бронетехники.
Как показало дальнейшее развитие событий, подобные предосторожности были небеспочвенными. В то время как БТР-80 таранил стены строения, а потом растаскивал его по частям с помощью металлического троса, еще дважды сработали огнестрельные ловушки.
Когда же все было закончено, останки гаража и того, что в нем хранилось: всевозможный бытовой и строительный мусор, металлолом, еще раз тщательно обследовали специалисты по взрывной технике.
Администрация Бийска поддержала ходатайство руководства УВД в том, чтобы с помощью техники полностью собрать все, что осталось от гаража и утилизировать.
Ну а семь самоделок были самым тщательным образом обследованы экспертами-криминалистами, которые установили:
«Изготовленные из полудюймовых водопроводных труб с длиной ствола 50 сантиметров самострелы являются типичным одноствольным гладко и короткоствольным огнестрельным оружием, изготовленным по типу заряжения со стороны ствола».
За незаконное изготовление огнестрельного оружия или взрывных устройств, хитроумный владелец гаража-западни Игнат Потехин был осужден по статье УК РФ, предусматривавшей наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет.
Квартира покойницы
Уже давно истек трехлетний срок лишения свободы с двухгодичной отсрочкой, назначенный судом Ольге Игоревой. Однако память о ее преступлении еще долго будет жить среди ветеранов бывшего коллектива, ныне не существующего «Производственного жилищно-эксплуатационного треста».
Кое-кто даже рассказывает эту историю знакомым:
– Чтобы, не дай Бог, еще кого не потянуло на легкий хлеб взяточничества и квартирных махинаций.
…Правда, далеко не сразу и сама Ольга Игорева отважилась преступить через Закон. Спокойно себе работала десяток лет рядовой паспортисткой службы паспортного учета вышеозначенного учреждения.
За небольшую, по любым меркам, зарплату она исправно оформляла документы на прописку и выписку граждан из жилых помещений. А так как приходилось еще и одной растить сына, то всех богатств у двадцатипятилетней женщины было ковер, холодильник, телевизор и комплект мягкой мебели.
Но и тех однажды лишилась по приговору суда.
Ведь вдобавок к сроку и конфискация имущества предусматривалась статьями тогдашнего Уголовного кодекса РСФСР за подлог, взятку и использование служебного положения в корыстных целях.
А началось все с двух дорогих в ту пору пятитысячных купюр.
Протянула ей эти деньги тем недобрым декабрьским днем незнакомая прежде, посетительница Милена Пенкина, в качестве возможного «гонорара» за небольшую услугу:
– Пропишите меня в квартире матери по улице Ленина.
Кажется – вот еще проблема!
И без этих денег следовало совершить обычную процедуру жилищного воссоединения близких родственников. Что и попыталась сделать Ольга Игорева еще до появления в ее отношениях с посетительницей денежной взятки.
Правда, поинтересовалась некоторыми моментами.
– Нужно бы вместе с мамой прийти, – заявила она посетительнице. – Для оформления прописки одного её письменного согласия маловато.
– Заболела моя мама, – с театральным вздохом донеслось в ответ. – Трудно ей на улицу выходить.
И снова прозвучало напоминание о, протянутых в окошко паспортистки, деньгах:
– Вы уж посочувствуйте…
Умей паспортистка читать по глазам обман и корысть, глядишь, сразу отправила бы просительницу:
– Куда следует.
И не попала бы под суд, не лишилась последнего нажитого имущества.
Но столько мольбы слышалось в, голосе посетительницы, что захотелось ей непременно:
– Войти в положение добрых людей.
Сложность предстоящей процедуры заключалась в том, что любящая дочь была иногородней, состояла там в зарегистрированном в браке и в установленном по законодательству порядке на прописку в другом городе претендовать не могла.
– Ничего, беда поправима! – успокоила женщину паспортистка. – Мне руководство доверяет.
Ещё и добавила кое-что из своих маленьких профессиональных хитростей:
– Скажу, что вы – моя родная сестра, и достойны исключения.
Визит новоявленной сестры к хорошо знающему Ольгу Игореву заместителю главы администрации одного из, тогда еще существующего, района города Бийска увенчался успехом.
Тот не возражал:
– Против прописки Милены Пенкиной.
Оставалось заполнить соответствующие графы в карточке «Б» из картотеки паспортной службы ПЖЭТа.
Но прочтя ее, участливая доселе паспортистка по иному взглянула на дочку «больной матери».
И болезнь, и невозможность старушки дойти от дома по улице Ленина до ПЖЭТа, были, как оказалось:
– Самой что ни на есть чудовищной ложью.
Так как ответственная квартиросъемщица к тому времени уже давно умерла. И покоилась довольно далеко от здешних мест – на кладбища города Лабинска Краснодарского края:
– Куда незадолго до своей кончины старушка уехала погостить к любимой дочери.
После похорон и поминок, недолго была безутешной дочь покойницы Милена Пенкина.
Лишь до той самой поры, когда к ней пришла мысль:
– Завладеть маминой квартирой путем незаконной прописки.
Первой преградой на пути осуществления злого умысла, как раз и стала отметка в карточке «Б» из паспортной службы о смерти ее Пенкиной-старшей, проживавшей до своей кончины в благоустроенной квартире дома по улице Ленина.
И вот тогда замаячили пятитысячные купюры в качестве наживки:
– Клюнет паспортистка или нет?
Отчаянно скудное материальное ли положение «служебного лица». Или мягкость характера, подточенная слезами хитроумной злоумышленницы с её предложением взятки были тому виной, неизвестно. Но только твердое «нет» больше в их разговоре не всплывало.
Уничтожив истинную карточку «Б», Любовь Игоревна самостоятельно соорудила ложную. В ней покойница, якобы, ожила, а авантюристка стала хозяйкой благоустроенной квартиры.
На другой день после получения взятки паспортистка вернула «сестре» ее паспорт со штампом о прописке. А вскоре, как говорится, в двери преступницы постучали…
Те десять тысяч взятки так и не были потраченными. Хранились в трубе гардины, словно ожидая момента обыска…
Иные пришли времена, иные наступили ценности. Теперь многие поступки видятся иначе. Однако неизменным и нынче должно быть честное и пунктуальное выполнение должностных обязанностей.
Иначе, как бы ни плакали, ни божились простоватые только на вид просительницы, отвечать за совместный грех придется лицу служебному.
Неразменная кредитка
Не совсем обычная кража произошла однажды в одной из квартир дома по улице Липового, в совершении которой некоторое время официально подозревали опытного домушника Семена Русова.
Там вор покусился не так, как обычно делают взломщики – на вещи, продукты или иные реальные ценности. Взамен этого всего он самовольно завладел совершенно иной добычей.
– Некоей «бумажкой», – по заявлению потерпевшей стороны. – Которая, не являясь сама по себе казначейским билетом, могла в ту пору обеспечить его теми же самыми материальными благами.
А именно, стащил домушник кредитную карту акционерного общества, ныне уже прекратившего свое существование.
А вот тогда, предприятие оборонного комплекса еще было «на плаву» и могло позволить себе платить сотрудникам неплохую зарплату:
– Хотя бы и с помощью таких вот карточек.
По-разному можно относиться к любым так называемым суррогатам денежного обращения, Однако у вышеназванного документа есть одно непререкаемое достоинство:
– На нее законному обладателю можно было очень многое купить в торговой сети предприятия.
Или, если появится такая необходимость:
– Получить платные услуги в той же системе соцкультбыта.
Всё это хорошо было известно злоумышленнику. Одного Семен Русов, на свою беду, не учел:
– Что в городе ужа появился прецедент уголовного преступления за незаконные деяния с документом, по которому ведут на данном предприятии безналичные расчеты со своими работниками.
И воришку с улицы Липового постиг приговор, услышанный им со скамьи подсудимых.
Вероятно даже, что той самой, на которой в том же летнем месяце сидел другой преступник, желавший «нагреть руки» на подобном добре машиностроительного предприятия.
Их проступок отличала серьезная разница.
Сорокалетний Устин Носов документ не крал, а преступил закон с помощью своей собственной кредитной карточки, выданной ему в качестве расчета заработной платы при переводе в другой цех гиганта ВПК.
Тогда в эту самую кредитную карточку, с его личным табельным номером были занесены 150 тысяч рублей.
При этом распоряжаться ими Устин Петрович мог по своему разумению. Что он и сделал, буквально в тот же день. И повторил на следующий.
Короче говоря, за очень короткий срок, он приобрел в магазинах производственного объединения различных товаров на сумму 147 тысяч тогдашних, неденоминированных рублей.
В остатке значились еще 3 тысячи:
– Эквивалент полутора булок хлеба или трех пачек самых дешевых сигарет без фильтра.
Однако сам владелец еще не растраченного «богатства» не стал брать ни того, ни другого. Вместо этого он, сев за стол в своей квартире по улице Мартьянова и несколькими росчерками авторучки значительно увеличил ценность, выбранной было полностью, кредитной карточки.
Технология была не слишком сложной. Поставив перед тройкой две единички, он получил в графе «Остаток» не совсем кругленькую, но все же приличную сумму:
– 113 тысяч рублей.
Оставалось только идти по магазинам родного акционерного общества и набирать:
– Чего душа желает, на «волшебный не растрачиваемый документ».
На радость новоявленного подделывателя платёжного суррогата наличных денег, ему удалось сравнительно легко ввести в заблуждение продавцов торговой точки.
Они, ничего не подозревая, отпустили ему продуктов на 73700 рублей. Оставив сумму остатка соответственно 38300.
А так как, согласно поговорке, аппетит приходит во время еды, то Устин Носов решил повторить уже опробованный трюк с приписками:
– И тем самым получить еще одну возможность незаконно приобрести еще больше прежнего.
Приписав к сумме остатка всего лишь один нолик, он увеличил личное, собственноручно придуманное состояние ровно в десять раз.
Как это ни удивительно, только и на этот раз вначале приписку не заметил никто из торговых работников предприятия:
– Хотя глаза им Устин Петрович «мозолил» предостаточно.
Очень быстро в магазинах, кафе и кулинарии Носов приобрел продуктов еще на 207100 рублей.
Но довести свой хитроумный замысел до конца ему не удалось.
И не по личной воле из-за угрызений проснувшейся совести. Просто в одном из магазинов производственной социальной сети магазине встретила его настоящий профессиональный продавец.
Она, при попытке Устина Носова рассчитаться подделкой за новую партию продуктов питания, обратила внимание:
– На несоответствие нынешнего остатка и первоначальной суммы в кредитной карточке.
В ходе следствия подозреваемому в совершении мошенничества, лицу инкриминировались преступные посягательства по двум статьям уголовного кодекса Российской Федерации:
«Как хищение чужого имущества путем обмана, так и подделку официального документа».
Но рассматривавший уголовное дело суд учел, что данная кредитная карточка выдана совсем не государственным и даже не муниципальным органом, учреждением и не таковым была адресована:
– Является всего лишь документом, выданным бухгалтерией акционерного общества, и имеет хождение только в его пределах.
Таким образом – «квиток» не может быть признан официальным документом.
В связи с этим по этой статье УК РФ обвинение было снято за отсутствием в действиях Устина Носова состава преступления.
А тут еще на смягчение приговора по, так и не состоявшейся, статье о покушении на мошенничество, предъявленной Носову, повлияла, в какой-то мере, и положительная на него производственная характеристика. С того самого места работы, что едва не пострадало от деяний своего, бывшего на этот раз, работника.
В связи с этим осужденный получил наказание в один год лишения свободы условно с таким же по длительности испытательным сроком.
