Но миллионер Миша юмора не понял:
– Зачем же на другую? Я ведь не преступник! На мою фамилию, просто я имею в виду загранпаспорт. В ближайшие дни мне был нужен именно он, а его-то не украли, потому что он в тот момент был при мне! Поэтому я закрыл глаза на кражу и улетел. Решил: вернусь, потом документы восстанавливать буду. А пока я отсутствовал, здесь с моим паспортом таких дел наворочали…
– Да, это вы погорячились… Бизнес – дело важное, спору нет, но, может быть, всё-таки имело смысл отложить поездку и уладить дела с пропажей документов?
– Да уж, задним умом мы все крепки… Если бы я знал, чем эта спешка для меня закончится, я бы, конечно, сто раз подумал. И поездку бы наверняка отложил. Но ведь не мог же я знать заранее, чем это всё для меня обернётся! А поездку отменять… Это не так просто, поверьте мне! Я летел сначала до Москвы, потом – в Австралию, оттуда – в Новую Зеландию…
– Круто… – выдохнула я. – Вокруг света – за одни сутки, да? Вы всегда так далеко летаете?
– Не всегда. Только когда этого требуют дела. Я собираюсь строить в Веллингтоне, столице Новой Зеландии, отель. Потом, если повезёт, это может быть сеть отелей – и в столице, и на побережье.
Я округлила глаза:
– Миша, мне кажется, вы поскромничали. Вы, наверное, не миллионер, а миллиардер? Иначе вам вряд ли осилить сеть отелей…
Он засмеялся:
– Мне вовсе не обязательно для этого иметь собственные миллиарды! Существует много разных схем, прежде всего инвестиционных… Но для этого мне надо быть там, на месте, в Новой Зеландии! Невозможно работать над серьёзным проектом в южном полушарии, сидя здесь, в Тимофеевске… А от меня сейчас требуется именно это! Государственные организации мне сейчас ничем помочь не могут, хотя и очень сочувствуют. Да что мне их сочувствие… К тому же люди у нас как рассуждают: то ли он украл, то ли у него украли, – в общем, история неприятная, надо разбираться, а пока что пускай посидит здесь, побудет у нас под подозрением… Так что уповаю только на вас, частных сыщиков! Сыщите мне моих обидчиков, мы сдадим их в руки правосудию, и тогда я смогу, наконец, покинуть этот милый город и заняться новым проектом.
– Новым… Значит, у вас есть и старый проект?
– Был. Тот, который принёс мне мои миллионы.
– Могу ли я узнать, что это за проект? Если вы так спокойно о нём говорите, значит, прошлый ваш бизнес был вполне легален?
– Вполне легален, уверяю вас! Это был пластиковый бизнес. Всё, что связано с высокомолекулярными соединениями. От пластмассовых столов и стульев до мусорных пакетов.
Я сморщила нос и улыбнулась:
– Ну, мусорные пакеты вряд ли приносят миллионные доходы… Вот столы и стулья – другое дело…
– Ошибаетесь, Аня! Именно полиэтиленовые пакеты сделали меня миллионером!
– Вы продавали их по бешеным ценам?
– По обычным ценам я их продавал. Но вы же умная девушка! Подумайте сами: сколько раз в жизни среднестатистический человек покупает пластмассовый стол? Один раз, два, максимум – три. А кто-то не покупает их вовсе. А теперь вспомните, как часто вы покупаете полиэтиленовые пакеты – для продуктов, для одежды, для мусора? Подумайте сами!
Я подумала. Получалось, что пакетов я использую много, причём ежедневно. И ведь не только я одна! Так называемый «среднестатистический обыватель» использует такие пакеты для разных нужд очень часто. Ведь мы уже практически ничего не заворачиваем ни в бумагу, ни в ткань. Ушли в прошлое кошёлки и авоськи. И милыми холщовыми сумочками и мешочками времён молодости наших бабушек мы тоже давно не пользуемся. Зачем? Для этого существуют пакеты.
Даже если брать масштабы только нашего города, то цифра получается очень солидная. А если в масштабах области? А всей страны?! А всего мира?..
У меня закружилась голова. Подумать только: скромный полиэтиленовый пакетик способен в короткий срок сделать человека миллионером! Почему же мы с братом не догадались заняться таким сверхприбыльным бизнесом? Сидели бы сейчас где-нибудь в Новой Зеландии, на краю света, свесив ножки, болтали бы этими самыми ножками в тёплом океане, и не надо бы нам было ловить никаких жуликов… Эх, да что там теперь говорить…
Хорошо бы перекупить уже налаженный бизнес у этого Капустина, да вот беда: нет у нас на это миллионов!
Пока я обдумывала ситуацию, Капустин сидел тихо-тихо: не мешал мне думать.
Увидев, что мой взгляд стал более-менее осмысленным, он отважился спросить:
– Так что, Анечка, берётесь за это дело?
Я хлопнула в ладоши, подводя черту под своими мыслями:
– Так… Вот что я могу вам сказать, Михаил… Дело ваше непростое и, скорее всего, небыстрое. А вы хотите получить результат как можно быстрее, не так ли?
– Именно!
– Для этого я должна посоветоваться с главой нашего агентства, Феликсом Штоссом. Его сейчас нет на месте, но он здесь, в городе, не волнуйтесь. Я посоветуюсь с ним и сразу же свяжусь с вами.
– Когда это будет?
– Надеюсь, что завтра смогу дать вам окончательный ответ.
Он скривился:
– А пораньше никак не получится?
– Когда же пораньше? Сейчас ведь уже середина дня! Я пока разыщу его, пока встречусь, пока объясню суть дела… К вечеру, надеюсь, управлюсь. Но не будем же мы начинать нашу работу на ночь глядя, не правда ли? А завтра утречком, помолясь, и приступим к расследованию… Добро?
Он пожал плечами:
– Ну, что же делать… Раз не получается сегодня, пускай будет завтра…
Обменявшись визитками и договорившись созвониться, мы расстались.
Он ушёл, а я положила руки на стол, кулак на кулак, пристроила сверху подбородок, как это любит делать Феликс, и задумалась.
Ничего себе задачка… Найти иголку в стоге сена непросто, но возможно. Например, сжечь этот стог и поднести к пеплу магнит. Иголка сама обнаружится. Но найти человека, который прикарманил несколько миллионов вполне зелёных денег – это просто нереально. Не дурак же он, в самом деле… Он от этих миллионов отщипнёт самую малость, уберёт родимое пятно на подбородке (которое, кстати, вполне могло быть фальшивым), исправит форму носа, изменит стрижку – и всё! Отпечатков пальцев у него ведь никто не брал, а без этого как доказать тот факт, что преступник – именно он? Вот вляпались…
Надо звонить Феликсу. Он – мужчина, он – старший брат, к тому же – глава агентства. Вот пусть и расхлёбывает! Если, конечно, телефон не отключил…
Я набрала его. Удивительно, но телефон его был включен.
– Феденька, солнышко, как я рада тебя слышать, – сладенько запела я в трубку. – Вот бы ещё увидеть довелось…
– Что у тебя случилось?
Вот немчура дисциплинированная! Нет бы посюсюкать с младшей сестрёнкой, сказочку ей рассказать, песенку спеть… Так сразу же – «Что случилось?». Солдафон!
– Федя, ты извини, что отвлекаю тебя от любовных переживаний, но у нас тут действительно кое-что случилось…
– Рассказывай.
– Нет, не по телефону, ладно? Ты приезжай сюда, а то разговор может получиться долгий. Когда сможешь подъехать?
– Да прямо сейчас и приеду. Надеюсь, у нас там все живы?
– Живы, живы, дело не в наших людях! Тут клиент странный появился, дело у него такое… Необычное, в общем, дело. Без тебя мне никак не обойтись. Так что я жду тебя в офисе.
Он отключился, даже не попрощавшись. Ну никакой сентиментальности в человеке нет…
Ждать мне предстояло долго, потому что Настина квартира находилась далековато от нашего офиса. Пока он сюда доедет… Чтобы не скучать, я пошла к Глафире – поболтать.
– Глаша, как тебе показался сегодняшний посетитель?
– Чего-о?..
Я повторила вопрос. С трудом оторвавшись от книжки, она осмыслила, чего я жду от неё, какое-то время подумала и честно ответила:
– Я не знаю. Я и видела-то его полминуты, лица даже не запомнила.
– Это ты зря. Это называется «непрофессионализм», – упрекнула я её. – Ты что, забыла, где работаешь?
Глаша огрызнулась:
– Это ты здесь работаешь. А я тут просто книжки читаю.
Это она так мстит за то, что мы с Феликсом не берём её в напарники.
Я вздохнула:
– Ты не права, Глафира. Представь себе ситуацию: ты привела ко мне в кабинет посетителя и снова окунулась в свой книжный мир. Посетитель ушёл. А потом вдруг обнаруживается, что перед уходом он зачем-то убил меня. И видела его только ты, ты одна! Милиция к тебе с расспросами пристаёт, Феликс наседает: опиши подробно преступника! А ты им всем в ответ: я лица его не запомнила. То-то развеселишь ментов! Сотрудница детективного агентства, которая не запоминает лиц посетителей… Ну, а что с тобой сделает Феликс, так об этом мне даже думать не хочется! Маме твоей, боюсь, и хоронить-то будет нечего, потому что он распылит тебя даже не на молекулы, а на атомы. Или вообще на элементарные частицы…
Тут я обратила внимание на выражение лица нашей секретарши. На губах её играла мечтательная улыбка, а взгляд был устремлён куда-то за пределы помещения. Не то в глубины космоса она заглядывала, не то в собственную душу вглядывалась… Наверное, мечтала о том, что мои слова могут когда-нибудь сбыться. Очередной посетитель окажется невменяемым, действительно со мной расправится, и тогда наступит её звёздный час! Сначала она подробно опишет преступника, потом сама же его отыщет, а потом займёт место за моим столом, став настоящим детективом! Так, наверное, бывает в этих её цветастых книжицах.
Пощёлкав пальцами перед её улыбающимся лицом, я прокричала:
– Алё, гараж! Слышишь меня? Отомри! Работать надо. Книжка недочитанная тебя ждёт, а до конца рабочего дня – всего ничего…
Она вернулась из своих мечтаний, увидела, что я всё ещё жива, и горько вздохнула.
– Ладно, Глашка, не реви! И на твоей улице когда-нибудь перевернётся грузовик с пряниками! Кстати, о пряниках: а не попить ли нам чайку?
Глаша стала понуро готовить чай, всё ещё отказываясь верить, что мечты её так и остались мечтами. Пока что.
За чаем я сказала:
– Ты, девушка, сегодня, может, счастье своё проворонила!
– Это как же?
– А посетитель, который был у нас сегодня, оказался не просто «среднестатистическим гражданином», а самым настоящим миллионером, причём не рублёвым, а долларовым, прикинь! И в скором времени собирается отбыть на острова Новой Зеландии, открыть там сеть отелей, стать миллиардером. Тебе бы, Глаша, глазки ему состроить, улыбочку поприятнее, то да сё… А ты даже лица его не запомнила! Недальновидная…
Этого Глаша перенести не смогла. Она швырнула в меня печеньем, я увернулась, она швырнула ещё одним, оно попало во входную дверь, дверь открылась, и третье печенье полетело прямо в лицо Феликсу. Я пискнула и полезла под стол – и от страха, и от смеха.
Перехватив печенье на лету, Феликс невозмутимо откусил от него половину и спросил:
– У вас соревнования по метанию?
– Анька дразнится, – наябедничала вконец расстроенная Глафира. – Скажи ей, чтобы перестала!
Глава агентства кивнул и строгим голосом сказал:
– Аня, сейчас же перестань дразнить Глафиру!
И прошествовал в кабинет. Я поплелась за ним, давясь от сдерживаемого хохота.
Усевшись за свой стол, он потянулся так смачно, что даже кости захрустели, и сказал:
– Валяй, рассказывай.
И я стала валять. В смысле – рассказывать. Про барсеточников. Про украденные из машины документы и деньги. Про паспорт с переклеенной фотографией. Про миллионы, которые «были ваши, стали наши». Про сеть отелей на побережье не очень тихого Тихого океана. Про то, что проект под угрозой, потому что человеку не дают выехать из страны, чинят всяческие препятствия и даже предлагают отдать свои миллионы взамен тех, чужих.
Это заинтересовало Феликса. Он спросил:
– А не может ли это быть такой интересной формой рэкета? Может, всё это затевалось для того, чтобы любыми путями забрать у него деньги?
Но у меня появилась другая мысль:
– А может, просто дело в том, чтобы не дать ему уехать из страны? Может быть, кто-то заинтересован в том, чтобы он остался здесь?
– Может быть, может быть… Только зачем он здесь нужен? И кому? Ради какой такой высокой цели? Он же не физик-ядерщик, не генетик с мировым именем… Подумаешь, пакеты мусорные он делал! Тоже мне бизнес…
– Да и тот продал, – поддакнула я.
– Вот именно.
Какое-то время мы сидели молча. Феликс без остановки барабанил пальцами по столу. Дурацкая привычка с самого детства. Когда он что-то обдумывает, то барабанит и барабанит, прямо как зайчик из рекламы батареек. Подушечки пальцев сбивает до синяков.
Вдруг он перестал барабанить и глянул на меня с прищуром:
– А ты ему поверила?
Я опешила:
– То есть?.. С какой стати он бы стал это выдумывать? Сегодня же не первое апреля! Да и проверяется это элементарно…
– Я другое имел в виду. Он вообще-то был похож на миллионера?
Я задумалась.
– Даже не знаю, что тебе сказать… Сейчас ведь не разберёшь, кто есть ху… Какой-нибудь франт одевается в самых дорогих бутиках, а за душой – ни гроша, и всё, что он имеет – это только огромные долги. А другой дядька – помнишь, по телику показывали? – бомжеватого вида, верхом на сенокосилке газончик перед отелем подравнивает, а сам – миллиардер, владелец этого самого супердорогущего отеля. Помнишь, как смешно он объяснял съёмочной группе свой трудовой порыв? Зачем, говорит, платить газонокосильщику, если я сам умею это делать! Из чего мы, телезрители, должны были, наверное, сделать вывод, что именно такая грошовая экономия и помогла ему нажить миллиард. У богатых – свои причуды.
– А Капустин этот с причудами?
– Да нет вроде бы… Одет, конечно, дорого, со вкусом, но не более того. Такую одежду вполне может себе позволить менеджер среднего звена – если захочет, конечно. А с другой стороны… Он же шёл не на приём в посольство, а в детективное агентство, так зачем ему как-то особенно наряжаться?
– Верно. А держался как?
– Смущался очень. Никак не мог разговор начать.
– Хороший знак. Похоже, что не репетировал свою речь заранее. Значит, действительно прижало человека. Как, ты говоришь, его фамилия?
Я разозлилась:
– Морковкин его фамилия! Забыл разве?
Это ещё одна дурацкая привычка Феликса, которая бесит меня необычайно: переспрашивает то, на что и сам знает абсолютно точный ответ.
– Нет, не забыл, прекрасно помню: Михаил Капустин.
– А переспрашиваешь зачем?
– Потому что пытаюсь вспомнить: а не проходил ли он по какому-нибудь громкому делу?
– А с чего бы ему?.. – удивилась я. – Это что, обязательное условие миллионерства?
– Нет, конечно. Просто странно как-то: в нашей глуши вдруг заводится долларовый миллионер, живёт тихо, как паучок за печкой, никто ничего о нём не знает, он спокойно наживает капитал, потом продаёт свой вполне легальный бизнес и спокойно сваливает за границу. Так бы всё и было, если бы не это происшествие. И что же получается? У нас здесь что, тихая ферма по выращиванию капиталов и капиталистов? Почему я об этом не знаю?
– Так вот тебе и случай подвернулся узнать!
– А Глафира наша чего на тебя дуется?
– Она, дурёха, Капустина даже в лицо не запомнила. Так я ей попеняла, что она счастье своё проворонила. Обиделась… А чего, спрашивается? Я же правду ей сказала! Хотя… Может, мне самой есть смысл присмотреться к этому Капустину? Миллионер всё-таки… Может, именно мне удастся составить его счастье?
– Точно! Он прямо спит и видит, как бы жениться на ненормальной Аньке Ермолаевой и отвезти её на райские острова…
Вспомнив, как на мои поддразнивания реагировала Глафира, я швырнула в него ластик. Попала, но только в плечо. А так хотелось в глаз засветить…
– Чего ты швыряешься? Ты по этому поводу не со мной советуйся, а с Кириллом своим ненаглядным. Только не думаю, что ему это понравится…
Я оглядела поверхность стола. Ластиков больше не было. Тогда я взяла дискету и, подбросив её пару раз на ладони, задумчиво сказала:
– Знаешь, я думаю, что в умелых руках даже безобидная дискетка может стать грозным оружием. Не хуже тех знаменитых заточенных «звёздочек», которые так умело бросают ниндзя… Смотри, какие уголки у неё остренькие…
– Ой-ой, напугала, сейчас скончаюсь от страха! Заточенная «звёздочка», между прочим, называется «сюрикен». Пора бы уже знать такие вещи, ты ведь большая девочка!
Я всплеснула руками:
– Я перешла в разряд «больших девочек»? Поверить не могу своему счастью… Так мне что, уже можно в мальчиков влюбляться?
– Уже можно, – милостиво кивнул Феликс.
– А целоваться можно?
– Ни в коем случае! Воспитанная девушка должна как можно дольше блюсти свою честь.
– До пенсии? Или ещё дольше?
– Нюрка! Тебе о чести, совести и девичьей гордости осталось только рассуждать! Не успел я шагу из дому сделать, как Барышев к нам в дом – шасть, и как будто всю жизнь там и жил! И как это называется?
Я задумчиво почесала переносицу:
– Это называется «личный телохранитель». Сам подумай: хрупкая, беззащитная девушка остаётся ночами в доме одна, перед лицом неведомой опасности… Барышев – настоящий мужчина, он считает, что просто обязан охранять мой покой…
– … причём находясь с тобой в одной постели, да?
Я пожала плечами:
– Разумеется… Он же телохранитель, то есть хранитель моего тела. Вот он и стремится быть как можно ближе к этому самому телу… Но раз ты так сильно против кандидатуры Кирилла, я могу дать ему отставку.
– И кем заменишь?
– Да тем же Михаилом Капустиным. Чем не вариант? Выйду за него замуж, стану миллионершей, уеду в тёплые края…
– Он что, успел тебе всё это предложить?
– Нет, он ничего пока об этом не знает. Жениться на мне, кажется, тоже не собирается, да кто ж его спрашивать будет?
Феликс приложил ладонь ко лбу, картинно страдая:
– А меня, бедного, на кого покинешь?
– Не боись, у меня всё продумано! Дома за тобой будет ухаживать Настя, а в работе поможет Глафира. Кстати, ты знаешь, я открыла в себе колдовские способности, представляешь? В прошлый раз наколдовала нам Настю Колоскову, а сегодня – Михаила Капустина. Настя оказалась твоей судьбой, а Михаил, может быть, просто создан для меня!
Феликс округлил глаза:
– Да что же ты сравниваешь нашу Настеньку с каким-то выскочкой Капустиным!
Ого! Он уже называет её «нашей Настенькой»!
– Федя, а ты вспомни, как я сватала тебе Настеньку, а ты руками-ногами отбивался! Всё равно же по-моему вышло!
– С Настей – да, вышло, не спорю. Но Капустин!.. При чём здесь какой-то там Капустин, абсолютно чужой человек?
Я пригорюнилась:
– Эгоист ты, Федя… Своё счастье нашёл, а мне в этой малости отказываешь… Любящие братья так не поступают! Кстати, нам бы не мешало к его делу аудиторов наших подключить, Загорского с его людишками, да побыстрее. Как думаешь?
Степан Ильич Загорский – это тоже наш сотрудник. Он возглавляет нашу аудиторскую фирму. Гений бухгалтерского дела. И уж коль речь зашла о деньгах, причём о суммах весьма серьёзных, то без Степана Ильича тут никак обойтись нельзя!
Феликс кивнул:
– Согласен. Стёпу подключу сегодня же, и по другим каналам попытаюсь разузнать как можно больше об этом твоём Морковкине…
– Капустине!
– Да какая разница…
– Ничего себе… Человека «разводят» на вполне конкретные миллионы, он помощи нашей просит, я к нему приглядываюсь с матримониальными намерениями, а тебе всё без разницы? Вот как выйду за него замуж! Тебе назло…
– Бог в помощь! – кивнул братец. – Но пока ты дама свободная, так уж не откажи мне в любезности, позвони Загорскому и вызови его сюда. И «топтунов» парочку тоже, пускай походят, понаблюдают. Может, и правда человеку грозит такая опасность, что несколько миллионов – это чепуха, это просто сделано для отвода глаз. Вообще дело это представляется мне нешуточным. В нашей глухомани – и вдруг такие страсти голливудские! Прямо блокбастер какой-то…
Он с таким отвращением выплюнул слово «блокбастер», словно ругательство запрещённое произнёс.
И работа завертелась! Капитан снова появился на мостике, и наш корабль, направляемый его уверенной рукой, поплыл к цели.
Для начала я созвонилась с Капустиным и уведомила бедолагу, что мы согласны взяться за его дело. Он действительно очень обрадовался, что всё складывается так удачно для него, и попросил приступить к расследованию прямо сегодня. Видимо, его действительно очень поджимали сроки. Я назначила ему аудиенцию через два часа здесь же, в агентстве, пообещав познакомить с Феликсом.
За эти два часа Феликс «пробил» по своим знакомым максимум информации о нашем новом клиенте. Оказалось, что всё так и есть, как тот сам рассказал о себе: легальный бизнес, очень успешный, основные доходы он получал от продажи мусорных пакетов и пищевой плёнки. Торговая марка «Золушка». Надо же, мы ведь сами пользуемся этой продукцией, а тут сам хозяин к нам за помощью пожаловал! Правда, этот «принц» не так давно предал свою «Золушку». Точнее, не предал, а продал, но в данной ситуации это одно и то же.
Получалось, что кража документов из его машины не была случайностью. Скорее всего, это была спланированная акция. И те наличные деньги, которые воры прихватили вместе с документами, были взяты просто для отвода глаз. Или брали всё, что было в машине. Им нужен был только паспорт Капустина, но ведь сортировать бумаги было некогда, вот и прихватили всё, что там было.
Кстати, преступление это было продумано просто замечательно! Если Михаил Капустин – такой состоятельный человек с вполне легальным бизнесом и солидными доходами, то и машину дорогущую на его имя продадут с удовольствием, и фирму зарегистрировать – не проблема. Главное, чтобы паспорт с переклеенной фотографией не попался на глаза кому-то, кто лично знаком с Капустиным. Но этого не случилось, всё прошло гладко, без сучка и задоринки, а значит, люди, разыгравшие эту пьесу, всё тщательно спланировали, а потом аккуратнейшим образом претворили этот план в жизнь!
Из «топтунов» мы с Феликсом решили взять Лёшу и Гошу. Это была элита нашего подразделения наружного наблюдения. Лёша и Гоша ходили в один детский сад, потом учились в одном классе, потом вместе служили в спецназе, потом вместе играли и пели в ресторане. Там, в ресторане, мы их и нашли.
Как-то мы с Федей тихо-мирно ужинали, и вдруг за соседним столиком завязалась кровавая битва. Подрались какие-то бандиты совершенно реликтового вида: бритые головы, тяжеленные золотые цепи с «голдяками». Да, и с приличными строгими костюмами они – вот умора! – носили мягкие кроссовки. Оба. Для законченности образа «новый русский парвеню» им не хватало только бейсболок на головах. Впрочем, вполне может быть, что бейсболки у них были с собой, просто они их сняли в помещении. Я думала, таких динозавров уже и в природе-то не существует, а оказалось, что есть ещё среди нас такие ископаемые!
Короче говоря, два дядьки вскочили с мест, встали друг напротив друга, у каждого в правой руке по пистолету, в левой – по ножу, и давай поливать друг друга матерной лексикой, которой оба владели в совершенстве. Мужчина средних лет, выполнявший в ресторане роль охранника, направился было к ним, но, увидав, как драчуны вооружены, остановился на безопасном расстоянии и решил подождать, чем дело кончится. Посетители примолкли. Одна нервная дамочка хотела было завизжать, как это делают актрисы в фильмах про мафию, но завизжать ей так и не удалось. Она успела только слабо пискнуть, и её не то муж, не то любовник тут же закрыл ей рот ладонью, второй рукой пригнул её голову и сунул нервную дамочку под стол – от греха подальше. Правильно сделал, кстати. Когда стреляют, то там, под столом, больше шансов остаться в живых.
Я смотрела не на драчунов, а на Феликса. Молилась про себя: только бы он не полез усмирять этих пьяных и ничего не соображающих бандитов! Если они сейчас поубивают друг друга, то обществу от этого будет только лучше. Но если они убьют моего брата, то я останусь одна на свете!
Но брат мой сидел развалясь и наблюдал за происходящим с абсолютно скучающим видом. Лезть в чужую драку он явно не собирался, и я перевела дыхание.
Драчуны продолжали виртуозно материться и то и дело наскакивали друг на друга, поблескивая финками. Огнестрельное оружие в ход пока что не пускали – боялись, что на звуки выстрелов в ресторан ворвётся милиция и повяжет их, помешав окончательно выяснить отношения.
Официанты застыли в проходах со своими подносами, нервная дамочка сидела под столом в неудобной позе и тихонько скулила. Пьеса явно затягивалась.
Тогда с эстрады спрыгнули два музыканта. Ровно через секунду один из них взял в зажим первого драчуна, второй – другого, пистолеты и ножи как бы сами собой повылетали из бандитских рук, и после этого бравые музыканты, столкнув драчунов лбами, просто взяли их за шиворот и выбросили на улицу.
Какое-то время в зале ресторана было тихо. Люди ждали, что драчуны вернутся и устроят дебош уже с битьём посуды и лиц посетителей. Но этого не случилось. Видимо, на улице им драться быстро расхотелось. А может, попали в лапы нашей родной милиции. Короче говоря, вечер в ресторане имел все шансы закончиться мило и приятно.
После этого музыканты опять взобрались на свою эстраду, и люди получили возможность снова культурно отдыхать под музыку.
В конце вечера Феликс подошёл к бесстрашным музыкантам, перекинулся с ними парой фраз, оставил свою визитку и велел завтра позвонить, а лучше – явиться к нам для обстоятельной беседы.
Так в числе наших сотрудников появились Лёша и Гоша. Феликс поначалу планировал использовать ребят в тех случаях, где могла бы пригодиться их спецназовская выучка и богатырская силушка, но оказалось, что они оба – прирождённые филёры, их призвание – вести наблюдение за кем-либо. И сейчас, когда требовалась длительная слежка, равных им не было. А в таком деле, как выслеживание врагов скромного миллионера и розыск пропавших денег, надо использовать только самых лучших сотрудников, самых надёжных и самых тихих. Потому что деньги любят тишину, а большие деньги требуют абсолютной тишины.
Капустин явился к нам в назначенное время, познакомился с Феликсом и рассказал ему то же, что и мне. Я сидела тихонько, слушала внимательно в надежде услышать ещё что-то интересное и полезное для дела, но ничего принципиально нового так и не услышала. Феликс, я думаю, тоже ничего особо нового из этой беседы не почерпнул. Я же очень подробно пересказала ему свой первый разговор с клиентом!
Заскучав, я пошла в приёмную.
– Глафира, душа моя, информирую тебя, что сейчас на приёме у Феликса сидит тот самый миллионер, которого ты не заметила полдня назад. Жизнь подсовывает тебе возможность войти в одну реку дважды. Твоя задача – эту возможность не упустить. Пойди в кабинет и рассмотри его хорошенько!
– Что, прямо пойти и посмотреть? – удивилась она. – Так неловко вроде бы себя так вести…
Она посмотрела на меня осуждающе, а потом догадалась:
– Да ты снова дразнишь меня! Тебе что Феликс сказал? Забыла разве?
– Нет, не забыла. Он сказал, чтобы я перестала тебя дразнить. А я разве дразню? Я тебе совет добрый даю. Пользуйся!
– Как же этот миллионер в кабинет попал? В окно, что ли, влез? Я же не могла так зачитаться, чтобы посетителя пропустить!