Галина Гончарова
Отражение. Зеркало любви
– Моему будущему супругу.
Найджел насторожился.
– У вас уже есть кандидатура?
Матильда покачала головой.
– У меня, ваше вели… высочество…
– Называйте просто – сир, – благородно решил не перегружать дамский ум лишними тонкостями Найджел.
– Сир, у меня нет, сир. А у короны наверняка найдется.
– Хм-м… и вы так просто об этом говорите, герцогесса?
Матильда скривила рожу. Принц поморщился, но не шарахнулся. Храбрый юноша. Тут главное – не переиграть, чтобы все-таки не решил «облагодетельствовать».
– Сир, позвольте мне быть откровенной?
– Ну… пожалуйста.
– Могу ли я рассчитывать на глубокую и искреннюю любовь, такую, как пишут в романах? С моей-то…
Матильда глубокомысленно замолчала и обвела свое лицо. Принц вздохнул.
Вот как тут быть?
Жестоким по отношению к дамам Найджел отродясь не был и вломить в лицо девушке, что если ее на огороде выставить, то вороны за тот год урожай вернут, просто не мог. По счастью, девушка это и сама понимала. И развела руками.
– Я не глупа. И все понимаю, сир… может быть, найдется кто-то, кто оценит мой ум, а не только внешность?
Ага. Сразу же, после дождичка в четверг. И оценщики, и опробщики в очередь выстроятся, надо только про приданое рассказать.
Найджел задумался.
– Что ж, это в любом случае дело не одного дня.
– Тогда, сир, можно пока назначить наследницей меня, а когда я выйду замуж, оговорить с супругом, что наследником будет наш первый или второй сын, а мы будем местоблюстителями…
Идея была неплохой.
– Да, пожалуй.
– О сир! Благодарю вас!
В порыве восторга Матильда всплеснула руками и бросилась на колени, восхвалять ум его высочества.
Крохотная сумочка, висящая на поясе, оторвалась и раскрылась.
Из сумочки во все стороны полетели игральные карты. Сама лично рисовала, взяв за основу колоду «Тобаго» художника Бориса Митина. Уж очень выразительная и в духе эпохи, а рисовать умели и Матильда, как внучка архитектора, и Малена, как аристократка.
Да, не цветочки, ну и что? Кому тут нужна ботаника?
Матильда покраснела и, бормоча извинения, принялась их собирать.
– Колода… – задумался его высочество, помогая растяпе. – Вы играете в карты, герцогесса?
– Разве что в «Блеф», – потупилась Матильда.
– «Блеф»? Не слышал о такой карточной игре. И карты странные…
– Сир, позволено ли мне будет рассказать и показать?
Скука развеялась как дым.
– Пожалуй, герцогесса.
* * *
Доверенный слуга поскребся к Баристу Тальферу под вечер.
– Господин…
– Да?
– Его высочество собирался дать аудиенцию герцогессе Домбрийской.
Да, Барист был в курсе.
– И что?
– Вы приказали доложить, когда все закончится…
– Закончилось?
– Нет. Герцогесса до сих пор у его высочества. Приказывали подать обед на двоих, слугу выставили…
У Бариста челюсть отвисла.
– До сих пор?
– Да, господин.
Интересно, это какие же позы герцогесса в монастыре изучила?..
Пошлую мысль Барист задавил в самом зародыше. Взамен явилась вторая.
А Найджел точно еще жив?
– Ладно. Надеюсь, голову мне сегодня не отрубят.
И Барист направился к покоям его высочества.
Не доходя, свернул в коридор, коснулся завитушки. Кто сказал, что во дворце нет тайных ходов? И что при должном умении и опыте их нельзя вычислить?
Для человека, который привык копаться в финансовых отчетах, это несложно. Чего бы один умник ни накрутил, другой всегда в состоянии распутать будет. А уж кто там крутил, бухгалтер или архитектор, – неважно.
Барист собрал на пузо три килограмма пыли и паутины, но до глазка добрался. И услышал…
– Шесть виноградин сверху.
– Отвечаю. И еще три.
– Принимаю. И еще пять.
– Вскрываемся.
– Три десятки.
– А у меня каре!
– Опять вы выиграли, сир. Лишаете бедную девушку винограда…
Ответный смешок Найджела был таким довольным, что Тальфер успокоился. Но все же…
Барист выполз наружу, почистился и решительно направился к покоям его высочества. Слуги послушно доложили о его приходе.
Что самое поразительное, встретили Тальфера аж два недовольных взгляда.
– Что случилось? – капризно поинтересовался Найджел.
Герцогесса Домбрийская… это – она?
О боги!
Барист даже не сразу опознал это чудовище. Что-то жутковатое, лиловое, прилизанное, но… довольное? И принц доволен?
А что у них в руках?
И что тут вообще происходит?
– В-ваше высочество, сопровождающая герцогессы, графиня Ардонская, очень волнуется…
Матильда вздохнула.
– Это моя вина. Его высочество объяснял мне правила новой игры. И мы совсем забыли о времени. Он такой умный, такую интересную игру придумал… а я все никак не могу выиграть.
Найджел расплылся в довольной улыбке.
– Я вам дам шанс отыграться, герцогесса.
– Вы сделаете меня счастливой, сир!
– И – да, наверное, вам надо идти… время, да и репутация…
– Да. Репутация, – грустно отозвалась Матильда. – Да, сир.
– Ах да, Барист, составь там бумаги. Я подтверждаю вступление герцогессы в наследство. До первого ребенка-мальчика, которому она и передаст титул.
Барист поклонился.
Конечно, составит.
Интересные какие картинки… карты?
Карты в Ромее были, но не такие, совсем не такие. И колода поменьше, и такой игры не знали. Так что здесь произошло?
* * *
Смеяться Барист начал еще на лестнице, когда Матильда честно объяснила происходящее. И продолжил потом.
– Да, ваша светлость. Вы просто невероятны.
– Как вы думаете, надолго ему этой игры хватит?
– Думаю, надолго.
– А потом я еще парочку придумаю.
К услугам Малены был весь интернет. И вообще, можно построить рулетку, спроектировать «однорукого бандита» и открыть казино. Даешь Монте-Карло в Ромее?
– А… вот это?
– А с этим я постепенно буду расставаться. Просто мне нужно было, чтобы принц не смотрел на меня как на женщину, вот и расстаралась.
Барист хрюкнул, а потом уже более серьезно поинтересовался:
– Как там дела у Варсона?
– Пока – без изменений, – отчиталась герцогесса. – Ждем кризиса.
Тальфер вздохнул.
– Ваша светлость, документы я вам завезу? В ближайшее время?
– Буду рада, – согласилась Малена. – Приезжайте.
– Игре научите?
Малена утвердительно кивнула:
– Обещаю. Научу.
* * *
Расслабиться она себе позволила только в карете. Ненадолго.
– Ну что, Малечка, мы выиграли гонку?
– Впереди еще стипль-чез, – отозвалась Малена. – И мы пока не выиграли.
– Почему же?
– Еще неизвестно, кого нам в мужья подсунут…
– Разберемся, – отмахнулась Матильда. – Неужели ты не веришь в мои способности?
Малена верила. В чем и поспешила уверить подругу.
Графиня Ардонская порадовалась за герцогессу и помогла снять макияж. Ходить чучелом и дома Матильда не нанималась, хватит того, что полдворца распугала.
«Ничего, я вас еще научу, что в человеке главное – душа! И ее прекрасные прорывы».
Вот и особняк. Парк, знакомые двери, и девушкам становится все спокойнее и уютнее. Они дома. А что в гостиной делает Дорак Сетон?
И Лоран Рисойский?
И Силанта?
И даже Лорену вниз стащили?
Да что тут происходит?!
Малена мигом передала управление Матильде, и та не подвела. Широко улыбнулась.
– Ну что, дорогие родственнички, принц пообещал подтвердить мое право на владение и наследование. Выпьем за это?
Молчание было ощутимо, как одеяло. И лица у всех такие мрачные, что Матильда заподозрила худшее.
– Что, кто-то помер? Или того хуже, воскрес?
– Нет, – прошипела по-змеиному Лорена. – Все намного хуже. Моя дочь опозорена!
Вот уж чего не ожидала Матильда. Малена – и та ахнула в шоке.
– Да что вы говорите, матушка? И кто рискнул? То есть – кто посмел?
– Я сейчас все объясню, – процедил Лоран. – Да, поздравляю.
– Благодарю, дядюшка. Вы бы времени не теряли, записывались к принцу на прием? Вдруг да и рассмотрит кандидатуру? У него пока никого на роль моего супруга не предусмотрено.
– Обязательно последую вашему совету, – процедил Лоран. – Так вот, сегодня днем…
Слушая историю в изложении Лорана, Малена покатывалась со смеху. Матильда тоже.
Получалось так, что Дорак затащил невинную деву к себе в комнату и намеревался там отъестествовать во всех позах. Дева вырвалась и удрала.
Позор, кошмар, жениться трэба.
По заявлению Дорака получалось, что он никого не затаскивал, а наоборот – выкинул. И какая там любовь, когда прочихаться нет возможности?
«Кошмар», – поежилась Малена.
«Ага, она его так и угробить могла, – согласилась Матильда. – Вот, у нас одна дура журналов начиталась и вместо того, чтобы мужика покормить жареным мясом с картошечкой, подала на ужин суп-крем из морепродуктов. А у него аллергия на мидии. Отек Квинке начался, хорошо хоть, в соседней квартире терапевт жил, успели. Зато впечатлений – на всю жизнь».
«Дорак же не ел ничего».
«Дышать тоже хватает. Вон, у меня есть знакомая – атеистка до мозга костей. Мимо церкви проскакивает с такой скоростью, что хвост дымится».
«Не вижу взаимосвязи».
«Она начинает задыхаться, тоже начинается отек Квинке, вплоть до анафилактического шока доходит».
«Из-за храма?»
«Практически. Они ж там ладан жгут, а в его составе есть коричная кислота. У нее аллергия оказалась. Редкая, но меткая. Два вдоха – и все признаки бесноватости. Задыхается, пена идет, глаза из орбит лезут. Так-то…»
«Жуть, что на свете бывает. А тут что нам делать?»
«Спокойно, Маша, я Дубровский. Ты помнишь?»
«Да».
«Тогда доверься мне, я сейчас всех направлю на путь истинный. Или пошлю».
Матильда улыбнулась, как милая и добрая гиена.
– Да, кошмар! Капитан, вы точно никого не насиловали?
– Никого, ваша светлость! – отрапортовал, вытягиваясь в струночку, Дорак.
– Тогда сейчас приглашаем повитуху. Если Силли еще девочка… Силли?
– Я… эм-м-м…
– Вот она и скажет. Девочка или нет, сегодня ты женщиной стала – или нет, и даже добровольно ли. Поверь, следы остаются.
Силанта залилась краской от ушей до пяток.
– Я…
– Разговариваешь с повитухой, и я вызываю сюда матушку Эралин.
– Зачем?! – взвыли в один голос все присутствующие.
Матильда развела руками.
– Как – зачем? Вы себе представляете, какая волна сплетен пойдет по столице? Да Силли живьем сожрут. А так… мы ее спрячем в монастыре на полгодика, а потом вызовем. А слух пустим, что это служанка была. А Силанты здесь нет. Так поверят.
Лорена сомневалась. Матильда пожала плечами и добила:
– Матушка, а вы что – хотите Силли выдать замуж за капитана? Дорак, не обижайтесь, вы чудо, вы замечательный капитан стражи, но для наследницы Колойских хотелось бы кого познатнее.
Дорак не обижался. Даже наоборот – сиял собственным светом. Он был полностью согласен с Матильдой. И познатнее, и подальше.
– Ваша светлость, разрешите послать за повитухой?
– Сама пошлю. Чтобы вас в сговоре не заподозрили, – отмахнулась Матильда. – Ровена!
Компаньонка тут же оказалась рядом.
– Да, госпожа?
– Побудь с Силли. Такое потрясение, не дай боги, девчонка что с собой сделает.
– Я не хочу в монастырь!!! – взвыла Силанта.
Матильда поглядела злобным взглядом.
– А тень на весь дом ты бросить хотела? Милая сестричка, моральная и сексуальная распущенность до добра не доводит!
«ЧЕГО?!» – читался вопрос на лицах присутствующих.
– Перевожу, – закатила глаза Матильда. – Потакание своим желаниям без оглядки на последствия – есть худший из грехов человечества. А за ошибки платить надо. Побудешь полгодика в монастыре, потом все забудется, а там и мужа тебе подберем. Аманда!!!
Домоправительница явилась еще быстрее. Интересно, сколько там еще подслушивающих?
– Отправь нарочного за матушкой Эралин. Спроси, не желает ли она навестить нас сегодня. Время пока есть…
Лоран и Лорена переглянулись.
В принципе решение было неплохим. Монастырь, тишина, никакого скандала, сплетни притушим, а там и девчонку вернем. Нормально…
Силанта недовольна?
Ничего, впредь думать будет.
На том и порешили.
* * *
Повитуха прибыла через полчаса.
Силанта оказалась девственницей.
Матушка Эралин прибыла через полчаса после повитухи. И бросилась к Малене:
– Мария-Элена, дитя мое!
– Благословите, матушка.
– Да пребудет в твоей душе мир, дочь моя. Что случилось? Я сразу же поспешила сюда, получив твое письмо.
Матильда вздохнула, огляделась вокруг.
– Матушка, у нас очень деликатное, даже интимное дело. Приглашаю вас поговорить наедине.
За что и удостоилась возмущенных взглядов. И злорадно улыбнулась. Попробуйте подслушайте. У кого там лишний нос есть?
В кабинете Матильда уселась за стол, кивком направила матушку в нужное кресло и положила руки на стол.
– Матушка, сегодня я стала наследницей Домбрийских.
– Поздравляю, дитя мое! – возвела глаза к небу матушка Эралин. – Да пребудет с тобой мудрость Брата и мягкость Сестры.
– Благодарю. Вы первая, кто об этом узнал.
Из посторонних.
– Я польщена.
Матушка Эралин просчитывала ситуации.
А ведь не так и плохо получается? Девочка вступила в наследство, девочка легла под Рисойского, но при первых проблемах куда она бежит?
Правильно, к матушке Эралин.
Так что надо убрать Лорана и найти малышке подходящего мужа. И тихо-скромно все состояние Домбрийских перейдет в ручки матушки Эралин. Это же хорошо?
Очень.
– Но начинается мое… управление герцогством с печального факта. Моя сестра опозорила нас, спутавшись с неподходящим мужчиной.
– Плоть слаба, – вздохнула матушка Эралин.
– Мы хотели бы, чтобы она пожила с полгодика в монастыре. И я готова оплатить ее пребывание.
Матушка Эралин оговорку заметила, но промолчала. Матильда вздохнула и продолжила:
– Мы… Я считаю, что так будет лучше. Чтобы не бросить тень на семью, вы понимаете…
Матушка Эралин понимала. Там, где речь шла о ее выгоде, она понимала просто великолепно.
– Это достаточно дорого будет стоить. Расходы, сохранение тайны, дорога…
– Это – моя семья! – пафосно провозгласила Малена.
Спустя полчаса они договорились.
Заплатить пришлось вдвое больше, но зато монастырь будет самый лучший. В скалах. Святой Заступницы Ассалены. Коллектив – двенадцать монашек, три послушницы. Ехать – месяц. Монастырь вырублен прямо в скале, все условия для благочестия и молитв.
Завтра же с утра и отправление.
С этой радостной вестью Матильда и вышла в гостиную.
Силанта впала в истерику после слова «монастырь». Матильда поглядела на Лорену и Лорана:
– Матушка, дядюшка, вы сами разберитесь, ладно? Вы же понимаете… Силли, солнышко, ты не расстраивайся, стихнут сплетни, и все у тебя будет. И первый бал, и богатый муж, а пока помолишься, чтобы все удалось.
И удрала.
Даешь равноправие? Как ее в монастырь, так можно, а как Силанту – так горе? Ничего, молиться полезно, особенно в скалах.
Ну что, день прошел плодотворно?
Принца в покер играть научили, владение подтвердили, с Баристом побеседовали, документы получим, с Силантой разобрались, матушке косточку кинули…
Есть чем гордиться.
Определенно.
И спать пора, а то Матильде скоро на работу.
Глава 4
Матильда Домашкина
Понедельник – день тяжелый?
Вот еще! Главное, чтобы на душе было легко, а какой там день – и вовсе неважно. Матильда и Малена даже не думали о таких мелочах.
И чихать, что с утра зарядил мелкий гадкий дождик.
Что небо затянуто серыми тучками.
Что дует противный ветер.
Встать, улыбнуться, подтянуться – и вперед! Каблучками по лестнице. И – да! Тете Параше тоже надо улыбнуться, пусть у нее разлитие желчи начнется!
Как ни странно, гадкая тетка тоже улыбнулась в ответ. Интересно, что это она? Как-то нагадить собирается?
Наверняка.
Девушки отметили это и выкинули из головы. Где тут у нас автобусная остановка? Туда и путь держим!
– Привет! Подвезти?
Притормозил рядом «жигуленок-шестерочка», и оттуда выглянул Сергей. Не музыкант, а Куницын, четвертый менеджер агентства.
– Привет! Извини, я лучше пешком, – развела руками Малена. Сейчас именно Малена, а не Матильда.
Сергей покачал головой – и поехал вперед. Малена тоже пошла, прикрываясь зонтиком. Но больше номинально.
– А почему ты не согласилась?
Малена подумала секунду.
– Тильда, а тебе хочется ехать с ним?
Матильда тоже подумала.
– Ну…
За время работы они с Сергеем и пары слов не сказали. Если только про кофе или про печеньки, а что он за человек, чего ему от жизни хочется – неясно. Антон его гонял и в хвост, и в гриву. Привезти, увезти – как обладатель собственных «колес», Сергей очень часто бывал в разъездах. Не шефу же повсюду бегать!
– Мы его, считай, и не знаем. А ты мне что говорила?
– Не связываться с чужими людьми, – согласилась Матильда. – Но мы же вместе работаем! Вот и познакомились бы, кстати…
Малена покачала головой. Иногда ее сестренка удивительно наивна.
– Тильда, ты предлагаешь после выходных приехать с ним на работу? Как ты думаешь, та же Лера что первым делом спросит?
– Как ночь прошла, – сообразила Матильда. – Тьфу, паразитки! Кому чего, а вшивым блохи!
– Вот именно. Но ладно, мы-то знаем, что ничего не было. Есть и другие аргументы против.
– Какие?
– У него в машине грязно, ты видела?
Видела. И саму «шестерку» явно не мыли с начала лета, и на полу там было грязновато…
– Это – да.
– Костюмчик жалко.
Костюмчик было жалко и Матильде. Плевать, что секонд-хендовский, все равно смотрелся он очень прилично. Темно-синяя юбка-карандаш, короткий приталенный пиджак без украшений, просто прямой, и к ним блузка оттенка голубиного крыла. В таком наряде глаза Малены казались грозовыми, загадочными.
И посадить на всю эту прелесть пятно? А потом долго оттирать в туалете и материться?
Увольте.
– И это все причины?
– Есть еще одна. Главная.
– Да?
– Конечно. Тильда, мне так погулять хочется!
Матильде тоже хотелось подвигаться, так что девушки рассмеялись и подставили лицо брызгам дождя.
Хорошо…
* * *
На работу она добралась раньше шефа и Нины, но позже Сергея, Жени и Леры. И была встречена насмешливым:
– А, вот и наша принцесса пожаловала!
Лера смотрела зло. Видимо, уже что-то пронюхала про поездку в выходные. Малена ответила ей равнодушным взором.
– Доброе утро, Валерия. Женя.
Вторая удостоилась даже улыбки и подмигнула в ответ.
– Что, теперь только на джипах ездить будешь? – Валерия решила продолжить наезд, а вдруг удастся? – Как с Давидом покаталась, так кто попроще и не нужен? Да?
«Покаталась» в ее изложении прозвучало жутко непристойно. Как будто на колесах у джипа вся «Камасутра» состоялась.
Малена посмотрела на Валерию в удивлении. Потом на Сергея с пониманием.
– Сереженька, так вы обиделись? А почему?
И что на это можно ответить? Сергей и не нашелся. Малена покачала головой.
– Ладно, так и быть. Я исправлюсь и с удовольствием покатаюсь с вами вокруг здания. Только вы машину сначала отгоните на мойку и в чистку, хорошо? А то я не люблю, когда под ногами стаканы из «Макдоналдса» похрустывают…
Сергей залился краской.
– А я тебе говорила – в твоем свинарнике на колесах скоро змеи заведутся, – припечатала Женя.
– А ты себе сначала хоть «Запорожец» купи, – огрызнулся Сергей. – А потом езжай хоть на мойку, хоть на помойку.
Лера заскрипела зубами, видя, что разговор уходит в сторону от оплевывания Малены, но сказать ничего не успела. На работу явился Антон Владимирович. Собственной Великолепной персоной.
Кстати – не издевательство. Что поделать, если родители дали именно такую фамилию?
«Работать в цирке, – проворчала Матильда. – Впервые на арене, Антон Великолепный. И в последний раз – тоже».
– Что за шум, а драки нет?
На миг повисла тишина, и, как водится, первой встряла Лера:
– Да тут некоторые нос дерут сильно, вот и не до работы.
И выразительный взгляд на Малену. Мол, вот кто главный враг! Антон предпочел ее не понять.
– А ты попробуй нос в компьютер опустить, тебе и легче станет. Живо по местам! Малена, кофе!
«Стоять, сидеть, лежать, бояться», – проворчала Матильда исключительно для сестренки. Но кофе варить пошла. Работа такая.
* * *
Вот чего Малена никогда не видела на лице Антона, так это смущения.
– Ваш кофе.
– Малена, присядь, пожалуйста.
Антон взял чашку с кофе, отпил глоток и закатил глаза.
– Чудесный кофе. Ты замечательная секретарша.
– Спасибо.
Главное – не слова, а интонация. Ровная, безжизненная, абсолютно безразличная.
– Малена… – Антон встал из-за стола, прошелся по кабинету. – Я… короче, в субботу так получилось. Случайно.
– Я все понимаю, – тем же безжизненным тоном подтвердила герцогесса. – Стечение обстоятельств.
– Да. Девочки хотели поехать за покупками, а то, что мы встретились…
«Врет, как падла!» – вознегодовала Матильда, по счастью, только для сестры. Но и Малена не собиралась спорить.
«И бездарно врет. Просто фу».
«Лоран – и тот лучше работает».
– Мне жаль, если я испортил вам романтический вечер.
Малена встала. Да гори оно огнем… что ж это такое? Герцогесса вдохнула, выдохнула и с максимальной любезностью произнесла:
– Антон Владимирович, не стоит тратить ваше время на извинения. Вы не ощущаете себя виноватым и ни о чем не жалеете. Давайте вернемся к работе?
Антон запнулся. Вгляделся в лицо девушки.
И вздохнул.
– Вот факс. Отправьте.
Так Малена и поступила.
И работала себе спокойно до вечера, ни о чем не думая. А что?
На работе – о работе, смотри свод правил, которые никто не снимал со стены. И точка. Dixi[9].
Жаль только, от хорошего настроения и следа не осталось. И дождь гадкий, и погода хмурая, и вообще… кругом враги! Сожгли родную хату и заложили бомбу под сортир.
Даже звонок от Сергея-музыканта не добавил радости в жизни.
– Малена, привет.
– Привет.
– Ты завтра будешь?
– Должна. А если дождь?
– Я прогноз погоды посмотрел, вроде не должно быть. О, если что – я там знаю один замечательный навес, нас пустят.
– За процент?
– Просто так.
– Тогда точно буду, – согласилась Малена. – Удачи?
– До встречи.
* * *
Вечером Антон смотрел в окно, как худенькая фигурка идет к остановке. И как-то на сердце гадко было…
Съездить, что ли, попробовать еще раз извиниться?
Ну правда, повел ведь себя как поросенок, хотел-то подшутить, а получилось…
Нехорошо получилось.
И документы в голову не лезут, и вообще… неприятно на душе.
Антон махнул рукой и принялся собираться.
Сейчас он подъедет к дому Малены и там с ней поговорит. Должна ведь она понять, что ничего плохого он не делал?
Обязана.
Джип – это вам не троллейбус, на каждой остановке не стоит по пять минут, а потому Антон оказался рядом с домом Матильды быстрее, чем доехала девушка.
Сидел ждал.
Видел, как Малена вернулась, как ей что-то сказали, как…
Одним прыжком мужчина вылетел из машины. Даже закрыть ее позабыл. Но в такой злости – не до сигнализации.
* * *
До вечера пакостный настрой никуда не делся, так что домой Матильда шла грустная. Да и Малена не радовалась.
Как-то… неловко это все. Гадко, словно в капустного слизня пальцем въехала. Понятно, что слизняк не виноват, но неприятно ж!
– Ничего, – подбодрила сестренку Матильда, которая не была влюблена, а потому раскисла меньше, – сейчас домой придем, мультики поставим, к примеру «Аладдина» или «Красавицу и чудовище», Беську почешем… все образуется. Жизнь продолжается, сеньора!
– Продолжается.
– О! Придумала! Мы с тобой посмотрим «Дона Сезара де Базана».
– Это кто? – против воли заинтересовалась Малена.
– Совершенно потрясающий мужчина. Балбес, правда, но очень большой оптимист.
А что? Михаил Боярский – самое то, что надо от тоски и печали. Или вон «Собаку на сене» покрутим, чтобы сестренке жизнь тоской не казалась. Тоже отличная таблетка от депрессии. Кстати – не потолстеешь и побочных эффектов не будет. Вот.
Так и шли домой сестренки, неспешно беседуя, когда приметили на скамеечке две фигуры.
Одну обе девушки опознали влет. Петюню, который щеголял загипсованной рукой, спутать с кем-то сложно. А вот вторая…
Щуплый мужичонка с заметной плешкой и наколками на всех местах был Матильде совершенно незнаком. Но Петюня что-то сказал и «культурно» ткнул в сторону Матильды банкой с пивом. А что? Не пальцем ведь? Значит, все «кулюторно».
Мужичонка поднялся со скамейки. Матильда пригляделась. Ну… так себе. Среднестатистический алкаш на лавочке, таких по дворам двенадцать на дюжину. Сидят, пивко тянут, семечки щелкают, после напутственной скалки и волшебного пенделя могут даже быть полезны в хозяйстве, но чаще таких держат как знак статуса.
А что?
«Не одинокая я, у меня мужик в доме есть! Настоящчий!»
А то, что мужик в доме должен не только пиво пить и носки разбрасывать… ну так это дело вторичное. Главное ж – оно есть! Пусть щупловатое, невидное, подлысоватое и пьяноватое. Счастье.
– Ну, здравствуй, дочка. Пошли поговорим!
Залюбись по вертикали!
А больше у Матильды и слов не осталось, и фантазии не хватило. Повезло, что управление мигом перехватила Малена и тут же среагировала:
– А вы, собственно, кто, любезнейший? Представиться не хотите?
– А что – не узнаешь?
– Кого?
– Отца родного!
Произнесено это было так, словно означенный алконавт являлся «отцом народа» и плакаты с его лицом были растиражированы на каждом фонарном столбе.
– Нет, не узнаю, – ухмыльнулась Малена. – Еще вопросы будут?
Папенька прищурился.
– Какие уж тут вопросы. Пошли домой, блондинка…
Вместо «блондинки» было вставлено другое слово, более употребительное в тюремных кругах, но Малена интерпретировала именно так. А Матильда не стала просвещать герцогессу.
– Идите, любезнейший, – отмахнулась Малена. – Бог подаст.
– Не понял?
– Суд высказался четко. Ни вам, ни мамаше с меня ничего не причитается. Я вам ничего не должна. А потому вы можете идти обратно, в ваш поселок городского типа, или где вы там обретаетесь, – внятно разъяснила герцогесса.
– Ах ты…
Чего Малена не ожидала, так это короткого и жестокого удара в живот. По-подлому, исподтишка… ахнула, согнулась вдвое.
А больше никто и сделать ничего не успел.
Антон был великолепен и полностью оправдывал свою фамилию. Один прыжок – и любящий отец отлетел к Петюне, выплевывая остатки зубов, а Антон повернулся к Малене:
– В порядке?
Матильда, которой драки были привычнее, перехватила контроль, быстро вдохнула, выдохнула, коснулась живота…
– Не особенно, но жить буду.
Что и требовалось услышать.
Антон сделал шаг, второй – и поднял Германа Вагина за шкирку, как помоечного кота… простите, животные, вас не хотели оскорбить подобным сравнением.
– Молись, тварь.
И выглядел он в этот момент так…
– Вас посадят!!! – заверещал Петюня.
И тут же полетел со скамейки на землю, потому как разъяренный Антон попросту со всей дури врезал ногой по доске. Сидеть на скамеечке Петюня любил, а вот ремонтировать – нет, потому и доски были старые. И гвозди. И полетело все от удара на землю.
– Да что ж это деется-то! – сиреной взвыла тетя Параша, вылетая на улицу. – Помогите! Убивають!!!
Матильда хотела ответить, но Малена ловко перехватила управление.
– Нет!!! Тильда, доверься мне!
И Матильда послушно отстранилась. Здесь и сейчас она полностью доверяла сестре, та плохого не сделает.
– Вызывайте полицию!!! – громко потребовала Малена. – И «Скорую помощь»! Я боюсь, что у меня будет внутреннее кровотечение!
– У тебя?! – взвыла Прасковья Ивановна.
– У меня, – отрезала Малена.
И вовремя, на улицу вылетела еще и тетя Варя.
– Деточка, я вызвала и «Скорую», и милицию! Ох ты ж ирод проклятущий! Сволочь поганая! Чтоб тебя на всю оставшуюся посадили, паразита! И выпустить забыли!!!
Антон тряхнул Германа еще раз.
– Так что это за тварь такая?
– Это – мой биологический отец. – Малена кое-как опустилась на ступеньку крыльца. Живот болел, и сильно.
– Ну-ка… – Тетя Варя ловко передвинула девушку на срочно подстеленный платок. Видимо, как сидела вечером, смотрела телевизор, так в халате, тапочках и платке и вылетела. – На платок пересядь! Тебе еще рожать…
– Если смогу. – Герцогесса потерла живот. – Если смогу…
Антон скрипнул зубами.
– Я тебя, козла парашного…
Дальнейшая речь мужчины в историю не попала, поскольку не была понята девушками. Зато ее отлично понял Герман, потому что побледнел и задергался. И даже попробовал что-то отвечать сквозь кровавые слюни, но Антон был суров. И сделал лишь одно послабление – прислонил гражданина Вагина к березе. И показал кулак – мол, только попробуй сбежать.
Во двор въехала «Скорая помощь».
Потом полицейская машина. И всем стало весело и интересно.
* * *
Домой Матильда попала только через два часа. Показания с нее сняли в числе первых, да и показаниями особо не заморачивались. Давид наврал в свое время девушке. Камера, установленная на доме, писала и вид, и звук, так что беседа, удар и все последующее действие скачали в три минуты. А заодно и то, как папаша с Петюней попивают пивко на лавочке, а Петюня советует Герману «прижать наглую тварь посильнее», а то «самая умная стала».
Дело было ясным, как солнышко, особенно после стимулирующей купюры от Антона Владимировича. Просто поразительно, как деньги влияют на выполнение служебного долга!
Накручивались нападение с целью ограбления, причинение тяжкого физического вреда, или как-то так, причем в составе ОПГ – Петюня-то присутствовал и подстрекал…
Тетя Параша пыталась кричать и протестовать, за что ей пообещали трое суток. Тут она примолкла и отошла в сторонку. И понятно. Сынка надо выцарапывать, будучи на свободе, а не в узилище.
Саму Малену отвезли в больницу, где сделали томографию органов брюшной полости и на всякий случай, для верности, – УЗИ, общий и биохимический анализ крови и общий анализ мочи.
Вроде бы повреждений не обнаружили, но влепили диагноз «сильный ушиб передней брюшной стенки». Подумали и дописали еще «ушиб селезенки».
Не просто так, а ознакомившись с ситуацией. Малена постаралась и даже видюшку поставила, которую ей полиция заботливо скинула на флешку. Дела-то на три минуты, а у нее точно не пропадет.
Медики оценили картину и порадовали сообщением. Мол, ты, девочка, в рубашке родилась, не иначе. Мог быть и разрыв, хоть кишечника, хоть печенки, хоть селезенки, тогда б так легко не отделалась. А тебе повезло. Ушиб пишем для полиции, а так – поболит недельку, да и пройдет. Но пока осторожнее, тяжестей не поднимать, а если что – звони в «Скорую». Сразу же, не жди проблем.
Малена обещала.
Антон с ней в больницу не поехал, кстати. Просто сунул денег медикам на «Скорой» и остался разбираться с полицией. Так что Малена была не в претензии. Тут она и сама разберется, а вот там…
Вот честно – жалости никакой не ощущалось. И папашу она посадит не глядя.
«Тоже мне отец! Спермодонор!»
Но в одиночестве Малена не осталась, и такси вызывать не пришлось – позвонил Давид.
– Ты где?
– Эм-м-м…
– Я у больницы. Ты в каком отделении, я встречу.
– В реанимации.
– ЧТО?!
– Тут у них томография есть, – путано объяснила Малена, но Давид понял.
– Этаж?
– Третий.
– Жди, я сейчас поднимусь.
И правда поднялся. Не слушая возражений Малены, подошел к врачу, что-то сказал ему, кажется, сунул пару купюр, взял копию протокола и пожал медику руку.
Потом подошел к Малене и ловко подхватил девушку на руки.
– А… э…
– Лежи молча.
Господин Асатиани был зол как черт. И пока нес Малену по больнице, и пока устраивал на заднем сиденье в джипе – злился.
