Галина Гончарова
Ветер и крылья. Новые дороги
– В нашем случае речь идет исключительно о законном мероприятии, – отмахнулся дан Пинна. – При дворе есть такая эданна Вилецци… объяснять?
– Не надо. Я примерно осведомлена о внутренней кухне двора, – отмахнулась Мия. – Если чего-то не пойму, сразу спрошу.
– Хорошо… дана?
– Просто Змейка.
– Простите, дана, но вам это имя решительно не идет.
– Тогда… дана Леонора.
Бумаги на имя Леоноры Белло у Мии были, а подправить возраст…
Помилуйте, с этим и ребенок справится!
Булка, который знал настоящее имя Змейки, скромно промолчал. И поднялся.
– Оставляю вас наедине. Свое дело я сделал, дальше – как договоритесь.
– С меня процент, – отозвалась Мия.
– Это уж как повелось, – ухмыльнулся Булка, понимая, что сейчас ему сделали определенное предложение. Так же, как на Комара, на него работать не будут. И откажутся при случае, и характер покажут. Но…
Мия Феретти – виртуоз в своем деле. И заполучить ее – счастье. Так что Булка и отказываться не будет – дурак он, что ли? Хозяин части Грязного квартала подмигнул Мие и прикрыл за собой дверь. И заторопился к слуховому отверстию. Да, Мия о нем знает. Но клиент-то нет! Так что…
Вот и проверим ее на лояльность.
* * *
– Проследить за эданной Вилецци, – нахмурилась Мия. – И все?
Иларио пожал плечами.
– Я знаю, она не изменяет его величеству. Но может быть, у нее есть какой-то секрет? Какой-то скелет в шкафу? Ну хоть что-то…
– Безгрешных при дворе не бывает, – кивнула Мия. – Даже наверняка есть. Об этом же вы говорили Комару?
– Да. Но я не знаю… он хотел отчитаться мне о чем-то…
– И не дошел?
– Погиб.
– Это неспроста, – нахмурилась Мия. – Комар был мне не чужим, и за ваше дело я возьмусь. Булке заплатите за посредничество сами.
– А вам?
– Деньги мне не нужны.
Такие намеки Иларио ловил на лету.
– А что именно вам нужно?
– Чтобы вы передали записку ее величеству. Не читая.
Иларио нахмурился.
– Простите, дана…
Мия подняла руку, останавливая его.
– Клянусь своей матерью – да изольется ее чрево, клянусь своим родом – да пресечется он навеки, клянусь своей честью – пусть будет мое имя покрыто позором, клянусь своим сердцем – да остановится оно в тот же миг. Я. Хочу. Только. Добра. Адриенне. Я не причиню ей вреда, я скорее убью любого, кто поднимет на нее руку.
Дан Иларио молча кивнул. Ну коли так…
– Пишите. При мне.
Мия послушно подцепила со стола бумагу и перо.
Что написать? Смешной вопрос.
«Я вернулась. Лоренцо жив, я верю, он тоже вернется. Сейчас мое имя Леонора Белло. Если нужно, я приду к тебе.
М. Ф.»
Свернуть, запечатать, отдать…
Дан Пинна наблюдал за этим процессом достаточно скептически.
– Может, вы просветите меня, дана?
– Легко, – пожала плечами Мия. – Если ее величество не изменилась за прошедшее время, она попросит вас привести меня. Хотя бы ко двору. Если изменилась – просто даст задание.
– Хм…
– Могу дать клятву еще раз. Ее величество жила не только во дворце, а я… я тоже живой человек.
Иларио только вздохнул.
– Ладно… я передам письмо ее величеству.
– Благодарю вас, дан Пинна.
Раньше Мия и вовсе не стала бы тратить время на письма. Пришла бы во дворец, и все. Но сейчас она беременна, и рисковать ей не хочется. Мало ли что?
Полезут так клыки или когти – потом не отмоется. И не удерет.
– Не стоит благодарности.
– Хорошо. Тогда… рассказывайте.
– Что именно?
– Все, – хищно сощурилась Мия. – Где живет эданна Вилецци, в какую церковь ходит, когда видится с его величеством… все, что знаете. А там уж – моя работа.
Дан Пинна кивнул и приступил к рассказу.
А вдруг и правда… поможет?
Адриенна
– Что?!
Полетела в сторону подушка, подскочил и зашипел злобной рысью потревоженный кот.
– Дайте мне письмо!
Дан Пинна посомневался еще треть секунды (больше было опасно) и отдал письмо ее величеству.
Та мгновенно сломала печать, пробежала несколько строчек глазами и улыбнулась.
– Дан Пинна, вы сможете провести дану Леонору во дворец?
– Смогу. Ваше величество, вы уверены?
– ДА! – сказала Адриенна с таким выражением, что можно бы и не добавлять ничего. Но все же человек не чужой, надо разъяснить. – Я знаю дану очень давно. Она всегда была честным и благородным человеком. Исключительно умным и порядочным.
– Да?
Не то чтобы Иларио сомневался: опасно для жизни. А вот ремесло у даны Змейки было… да, оно было. И его надо принимать в расчет.
– Ее работа… дан Иларио, она будет очень сердиться, если узнает, что я кому-то сказала…
– Не от меня, клянусь. По всей форме клятву дать?
– Не стоит, – отмахнулась Адриенна. – Я просто намекну. У М… Леоноры на руках оказались люди, за которых она отвечала. Если бы она не согласилась заниматься… тем, чем занимается сейчас, их судьба была бы незавидна.
– Даже так?
– Я бы покривила душой, сказав, что Леонора, – сейчас имя уже легче скользнуло с языка, – исключительно добрый человек. Ей хотелось жить хорошо, но в то же время… ради себя она бы довольствовалась много меньшим.
– Я верю, ваше величество.
– Тогда… когда?!
– Его величество уедет на охоту, и…
Адриенна улыбнулась и кивнула.
– Хорошо. Но прошу, дайте ей знать уже сегодня. Я все помню, я ее очень люблю и жду. Дан Пинна, волей неба у меня нет сестер. Но она… дана Леонора стала для меня ближе сестры.
Дан Пинна кивнул.
– Я все сделаю, ваше величество.
Тем более, похоже, ваши чувства взаимны. Судя по тому, что говорила дана Леонора…
Что ж. Это хорошо.
А еще…
– Эданна Адриенна, вы можете подумать еще над одной… задачей.
– Да?
– Если вам так дорога дана Леонора…
– Да!
– У вас же свободно место одной из фрейлин?
Адриенна ненадолго задумалась. И коварно улыбнулась.
– О да! Это было бы чудесно! Впрочем, мы еще поговорим об этом с… Леонорой.
Иларио поклонился.
А паузу перед именем… Леоноры он старался не замечать. А что такого? Вот и он думает – ничего.
– Позвольте откланяться, ваше величество. Я буду очень занят… ночью.
– Да, дан Пинна. Минуту. Дайте мне бумагу и чернила.
– Хорошо, ваше величество.
Все было на небольшом столике, стоящем рядом. Предполагалось, что на нем будут подавать в кровать завтрак или обед… Адриенне было не до еды. А вот бумаг надо было разобрать – горку и пригорочек. Так что…
«Жду тебя. Люблю вас.
А. С.»
И запечатать письмо тем самым кольцом. Мия поймет. И придет!
Впервые за этот год Адриенна чувствовала себя почти счастливой. Она получила самый замечательный подарок на Рождество.
Она не одна!
* * *
Марко Мели посетил дом Фредо Лаццо в первый раз.
Так уж получилось, Фредо и Паскуале жили вроде бы и одним домом, но – двумя. Странно? Да ничего странного!
Просто почтенный торговец, разбогатев, выкупил для сына соседний дом. Забор между садиками тут же был снесен, крытый переход построен – не бегать же каждый раз через сад, мало ли что? Дождь, ветер…
Поэтому домов было вроде бы и два, но один. И что приятно, Мария и жена Паскуале, Рита, друг другу совершенно не мешали. Две хозяйки не уживаются на одной кухне, но тут-то кухонь ДВЕ! И всем очень даже удобно. Хочешь – закрой дверцу в переходе, хочешь – открой; Рита и от природы была неконфликтна, Мария не стремилась устанавливать везде и всюду свои порядки, помнила, как была служанкой, помнила, как злила ее ах-какая-я-нежная-холера хозяйка… ладно, земля Фьоре пухом, но злила ведь! Так что надо не повторять ее ошибок.
Обычно Марко бывал на территории Паскуале.
Дан Вентурини попросил его позаботиться о парне, Паскуале и заботился. Выделил место для жилья, удобное, над магазином; не в своем доме, но так даже лучше: молодой же парень – мало ли кого приведет…
Пока не приводил никого. Но дело наживное?
А так Паскуале был доволен по уши.
Парнишка золото.
Неглупый, расторопный, серьезный, понимающий… такого помощника найти в радость. Хотя если уж до конца честно…
Не останется он у Лаццо.
Хоть и вникает он в торговлю, хоть и старается, хоть и трудится на совесть, а все ж… не то! Не лежит у него душа. Ему в СибЛевране хорошо, там он на своем месте…
Но там все будет ему напоминать об Адриенне… не стоит. Не надо такого мальчишке.
И Паскуале учил Марко, понимая, что такие уроки ему где угодно пригодятся. А вот в дом к Фредо пригласил первый раз.
Рождество!
Как не отпраздновать?
Но до того Марко у них дома не был, со всеми не знакомился…
Вот и получилось так, что на середине гостиной столкнулись неожиданно для себя Марко Мели и Джулия Феретти.
Она улыбнулась. Он покраснел.
Она кокетливо потупила глаза. Он побледнел.
А дальше вмешался Паскуале, пока его юный помощник не собрал на себя все цвета радуги.
– Ньор Марко Мели. Дана Джулия Феретти.
– Мне очень приятно, – пропела паршивка и протянула вперед тоненькую ручку.
Марко неловко взял ее и поцеловал. Паскуале только головой покачал, и положил себе поговорить потом с племянницей. Зачем же так над человеком издеваться?
* * *
При дворе Рождество отмечали весело.
Были танцы, был смех, было святочное полено…
Ее величество сидела вместе со всеми, но в веселье участия не принимала. Придворные понимали это и старались показать свое отношение.
Адриенна ни на минуту не оставалась в одиночестве.
То одна пара, то вторая, то несколько пожилых эданн, которые чуть ли не по-матерински принялись ворчать на ее величество, мол, бледненькая, ей бы укрепляющего, а вообще… муж должен о жене заботиться и любить, раз уж клятву давал!
Или хотя бы ценить и не обижать…
Филиппо это прекрасно расслышал, но куда там обижаться? Эданны еще его отца помнили… в пеленках. На такую голос повысишь – потом от позора не отмоешься. Так что его величество просто решил не будить зверя и послал эданне Франческе извиняющуюся улыбку.
Мол, прости, любимая, но я обязан сегодня проявить внимание к жене. Такой день…
Франческа сверкнула глазами и отправилась танцевать.
А что?
Адриенна беременна и выглядит бледной и больной, и вообще…
А тут она… яркая, красивая, смотри! Вот я какая! Рядом с твоей-то бледной молью… и как мне идет белое с алым! И платье со шлейфом, небольшим, но все-таки… Хотя вот последнее было уже наглостью. Платья со шлейфом могла носить либо королева, либо с ее разрешения, но Ческу такие мелочи не волновали. Она была чудо как хороша собой и отлично об этом знала.
Филиппо впечатлиться, увы, не успел. Сначала возник рядом кардинал Санторо, отвлек каким-то вопросом. Потом одна из дам покачала головой, заявив, что бесстыдно так показывать себя. А потом и вовсе случилась беда…
– Ой!
Взвизг был такой, что даже музыканты, привычные ко всему, дернулись. Инструменты тоже издали какой-то взвизг и замолчали. А эданна Франческа дура дурой стояла посреди зала…
Кто уж ей помог?
Кто решился?
В танце и не поймешь, фигуры сложные, партнеры меняются, да и танец быстрый, с подбрасыванием. И вот кто-то наступил на шлейф.
А вот так!
Недаром его можно только королеве, вот не просто от вредности! Королевская чета все же танцует не в общем хаосе. А эданна Ческа, хоть и спала с королем, но такой чести, как отдельное танцевальное место, не удостоилась. Ладно бы она еще с королем танцевала. А то ведь одна выставлялась…
Ческа, не заметив, сделала шаг.
Тонкий шелк, который так потрясающе красиво драпируется, сказал: «Шр-р-р-рясь!» – и поехал себе по швам, а потом и вовсе оторвался. В шуме музыки эданна сразу и не заметила…
А потом было поздно.
Понятно, что нижнее платье уцелело, но эданна сегодня была в нижнем платье из белого шелка и верхнем – из алого, шитого золотом. Вот в белом и осталась. Полупрозрачном.
Предъявляющем на обозрение всему залу ее тыльную… ну и переднюю часть тоже. Сразу видно, что дама – натуральная блондинка.
На королевские-то цвета эданна замахнулась, а вот на королевское достоинство – уже никак. Ческа злобно завизжала, подхватила с пола алый хвост и вылетела из зала, на ходу пытаясь завернуться.
– Какая …опа! – прокомментировал кто-то.
Его величество дернулся, но разве там найдешь? Оставалось только застонать… За такое?! Ох и устроит ему Ческа скандал! Бриллиантовым колье не отделаешься! Хотя кто ее просил надевать этот хвост? Тьфу, бабы! Вечно они дурости натворят, а мужики виноваты!
Мия
Мия и Рикардо праздновали Рождество скромно. Вдвоем.
Да и кого им было приглашать?
Ладно, Мия передала всем Феретти и Лаццо скромные подарки, намекая, что она жива, она их любит, – алые пряничные сердечки уже должен был доставить рассыльный. Но Рикардо об этом не знал.
А ему пока и пригласить было некого.
Из канцелярии ответа нет, хотя он ходил туда каждый день.
Кажется, пару раз он видел знакомый паланкин, но… Рикардо не был в этом уверен. Столица же…
Звенели бокалы, Мия смотрела влюбленным взглядом.
– Дорогой, у меня для тебя есть подарок.
– Да?
– Через… да, уже через семь месяцев нас будет трое.
Рикардо аж вином подавился. Посмотрел на совершенно плоский живот любовницы.
– Ты… кха… беременна, кха-кха-кха?
– Да, любимый.
Рикардо искренне повезло.
Он выкашливал остатки вина из легких и потому не сказал, что подумал в первую секунду.
Вот на кой черт ему этот ребенок?!
Мия, конечно, прелесть, но надо же и о себе подумать? Одной прелестью сыт не будешь, это уж точно! Рикардо всего-то ничего побыл в столице, но ему тут уже нравилось. Он оценил перспективы, ему хотелось жить здесь, хорошо одеваться, носить драгоценности, быть принятым при дворе, завести свой дом и выезд… да много чего хотелось!
И что?
Похоронить все мечты из-за беременной идиотки?!
С другой стороны, Мия его устраивала. Она была умна, красива… вы знаете, сколько стоят девушки в столичных борделях? В дешевых, понятно, дешево, но там в комплекте с девушкой еще и букет идет. Такой, своеобразный, не всякому лекарю по плечу.
А дорогие…
Рикардо зашел. И понял, что за один визит он столько отдать должен… в Демарко на это месяц жить можно! И главное – за что?
У него-то дома не хуже!
И вся его, и без болячек.
И как тут быть?
Но пока Рикардо размышлял, очищая легкие, Мия решила этот вопрос сама.
– К сожалению, пока мы не сможем пожениться.
К чьему сожалению? Вот лично Рикардо не сожалел, он радовался, что это не ему озвучивать пришлось. А то ведь бабы… они такие бабы! Вот так скажешь не то, а потом тебе глаза выцарапают. Кошки бешеные.
А Мия и того хуже: она царапаться не будет, она просто горло вырвет. Но раз им нельзя пожениться… да-да, он тоже очень сожалеет! Два раза…
– Может быть, позднее, когда разрешится одна неприятная ситуация. А до той поры… если она не решится, ты сможешь признать ребенка?
– Обещаю, – честно сказал Рикардо. Тем более что с него это и отец требовал, и Рикардо ему уже обещал, а клятвы, данные умирающему, лучше не ломать. – Клянусь своей матерью – да изольется ее чрево, клянусь своим родом – да пресечется он навеки, клянусь своей честью – пусть будет мое имя покрыто позором, клянусь своим сердцем – да остановится оно в тот же миг. Если мы не поженимся, я признаю нашего ребенка.
Мия расцвела в улыбке и крепко поцеловала Рикардо.
– Я тебя люблю…
Рикардо ответил на поцелуй. А потом как-то даже засомневался.
– А…
– Можно, – правильно поняла его Мия. – Я прекрасно себя чувствую.
– Тогда иди ко мне!
Мия и не думала отказываться. Ах, как же хорошо жить, когда любишь ты и любят тебя!
Лоренцо
Лоренцо смотрел в окно, сжимал в руке серебряного ворона.
Здесь не празднуют Рождество, не знают о Христе… знают, но не признают истинной веры. А он не полезет в чужой монастырь со своим уставом. Он не монах, чтобы тут ходить проповедовать, да и не умалишенный. Вот еще не хватало…
Поэтому он просто взял свечу, зажег ее и поставил на окно.
Смотрел, сжимал кулон и думал о том человеке, которого… которую любил.
Адриенна.
Как ты там, любимая? Что с тобой?
Лоренцо отлично понимал, что она может быть… да что угодно может быть! Жива ли? Здорова? Замужем или нет? Он знал: Адриенна постаралась бы его дождаться, но… она говорила, с ее замужеством там что-то очень серьезное. И могли просто надавить, и шантажировать могли, и…
Она ведь только кажется жесткой и сильной, а на самом деле его любимая очень хрупкая, доверчивая, нежная… просто не всем это видно. И хорошо.
Но она очень нуждается в защите. Он ведь не слепой.
И когда вернется… он не знает, что найдет дома. Но вот одно он не просто знает, он свято в этом уверен: Адриенну СибЛевран он будет защищать всегда.
Везде.
До последней капли своей крови.
Он знает, там его сестра, она позаботится об Адриенне, насколько сможет, но… еще что с Мией? С дядей? С девочками? С Лаццо?
Страшно, когда ты ничего не знаешь. И помочь не можешь. И к чему готовиться – неизвестно…
Теплая рука коснулась плеча.
– Пойдем спать?
Динч.
Нелюбимая, но не обижать же ее из-за этого? Подлость плодить тоже ни к чему. И чувствует она себя плоховато… так что Лоренцо повернулся и поцеловал руку женщины.
– Иди, милая. Я сейчас приду.
– О чем ты думаешь?
О том, что тебе сказали: иди. Но кого-то надо послать конкретно, чтобы пошел. Этого Лоренцо, понятно, не озвучил.
– О своей семье. Сестры, дядя…
Динч утешительно погладила Лоренцо по волосам.
– С ними будет все хорошо.
– Надеюсь. Иди спать, я скоро приду.
На этот раз она ушла. А Лоренцо Феретти еще раз стиснул ворона. Чуть не до крови…
– Адриенна, любимая, жди меня. Я приду…
И он знал: далеко-далеко, там, в Эрвлине, она его услышала.
Глава 2
Адриенна
Охота на волков.
Это звучит красиво, а на самом деле волк – весьма и весьма неглупое животное. Вес среднего волка может достигать восьмидесяти килограммов, скорость – от шестидесяти до восьмидесяти километров в час… а тут еще волки какие-то особенно крупные… собственно, потому Филиппо и сорвался. В обычном волке сколько?
Ну, килограммов сорок!
Встретить того, кто в два раза крупнее… это удача! Такое редко бывает.
А тут говорят – СТАЯ!
У страха глаза велики, но тут вроде как все верно?
Сознаемся потихоньку: Филиппо ужасно завидовал тем, кто добыл Леверранское чудовище. Второго такого не найдешь, понятно, но хоть какое? А?
Так что его величество потирал руки.
Его настроение не испортила даже встреча с тестем, тем более что дан Марк вел себя абсолютно равнодушно. Не просил милостей, не лез с беседами – так, разок спросил, как там Адриенна, а узнав о беременности, пожелал ей удачи и обещал заехать в столицу.
Филиппо даже посочувствовал супруге.
Его отец, конечно, ангелом не был. Но вот что любил он сына, то любил. И хотел для него самого лучшего, и старался, и все-все делал… единственным камнем преткновения между родными стала эданна Франческа. Ну и Адриенна – из-за нее. А так-то отец его любил!
А тут такое…
М-да.
Впрочем, долго его величество на эту тему не размышлял. Его интересовала охота. Егеря говорили, что можно будет устроить загонную охоту, и Филиппо это поддерживал!
Флажки, собаки… у них все с собой. И егеря говорят, что видели следы… крупные. Стая не меньше двадцати голов…
Красота, правда?
Они будут ждать, а егеря спугнут стаю и погонят на них… мимо флажков, под выстрелы…
Филиппо предвкушал охоту. И не только он один.
* * *
Утро. Лес. Снег…
Ожидание. Арбалеты.
Филиппо предпочитал в такие минуты оставаться в одиночестве. Когда тебя видят… да, тобой восхищаются. Но вдруг ты промажешь? Лучше, чтобы об этом никто не узнал.
С дерева лениво каркнула ворона.
Откуда она тут взялась? Зимой, в лесу?
Филиппо с удовольствием слепил снежок – благо пока еще никто не шумел – и швырнул его в птицу.
– Кар-р-р-р! – отозвалась та, уворачиваясь и взлетая. И послышалось ему почему-то звонкое: «Дур-р-р-рак!» Отчетливое такое…
Вот рядом арбалет. Даже два. Вот болты, вот копье, кинжал… он справится с любым зверем. Кто еще тут дурак?
– Кар-р-р-р! – еще раз донеслось сверху. И ворона исчезла.
Филиппо ждал.
Он знал, что сейчас происходит. Вчера лесничие определили оклад, а именно нашли лежку волков, обошли ее по кругу, заметили входы и выходы, переметили следы, чтобы не спутать… нет, не тем способом переметили. Просто перечеркнули палкой.
Надо же знать, сколько животных в окладе, сколько вышло из него…
А с утра… с утра их погонят.
Будут стучать палками, трещать трещотками, и волки пойдут по коридору, увешанному флажками. Пойдут под выстрелы.
Филиппо ждал.
Не учел он другого. Это были НЕобычные волки.
Обычный волк боится шума и треска, боится флажков, старается уйти, но в основной массе бежит туда, куда его направляют опытные егеря.
ЭТИ волки не боялись. Ничего. А людей они давно почитали своей добычей. Какой уж тут запах, какие флажки-трещотки…
* * *
Энрико Делука ждал. И дождался. Волк появился словно из ниоткуда. Громадный, черный, он мчался какими-то странными прыжками то вправо, то влево… сбивая прицел?!
Но додумать эту мысль Энрико не успел. На него кинулся второй зверь, сбил с ног, вцепился в плечо… зубы соскользнули по тонкой, но прочной кольчуге. Только вот сила сжатия этих зубок такова, что они, и не прорвав кольчугу, прекрасно расплющили мышцы, раздавили сустав…
Энрико закричал – и потерял сознание от болевого шока.
Рафаэлло кинулся к отцу. Волка он успел ударить клинком в бок – и даже попал, удачно попал… но это же не театр! И сразу зверь не умрет. И когда умрет, не факт, что разожмет зубы.
Только вот первый волк тоже не собирался ждать, пока добьют его собрата. Сверкнули клыки, страшная пасть тянулась к горлу парня… отбросить тварь не получалось. Волк был громадным, массивным, черным…
Рафаэлло понимал: помощи ждать неоткуда. А волк сильнее, он сейчас… у него есть единственный выход. Пожертвовать одной рукой, а другой вытащить кинжал – и ударить. Наверное…
Только вот зверь оказался умнее.
Рафаэлло ударил ногами в живот волка – получилось не сильно, но зверь отвлекся. И Рафаэлло успел выдернуть кинжал.
Клыки и клинок ударили одновременно.
Клыки сомкнулись на руке, плече… и получилось неудачно. Волк так дернул головой, что задел шею… сонная артерия – это приговор.
Так и получилось.
Но и клинок в руке Рафаэлло нашел зверя. Охотился парень с детства и промаха не знал.
Так их и обнаружили.
Одного живого, но в глубоком обмороке, под тушей волка, и троих мертвых.
* * *
Филиппо ждал.
И дождался на свою голову.
– Гр-р-р-р, – вежливо сказали за его спиной.
Король обернулся так, словно его горящей головней в зад ткнули. В трех шагах за его спиной стоял волк. Здоровущий, черный… в холке – не меньше метра, а может, и побольше, а желтые глаза…
Не янтарные, а такие… мутновато-желтые. Словно затуманенные болью, или бешенством, или…
Ненавистью.
Король понял это так отчетливо, словно ему кто-то сказал это на ухо.
Волк его ненавидел… и не только его. Вообще людей. И сейчас он прыгнет, потому что его создали убивать. Учили убивать. И ненавидеть, ненавидеть, ненавидеть…
Тут бы Филиппо и помереть, потому что он даже рукой шевельнуть не мог, чтобы клинок поднять. Но не судьба.
Чье-то тело ударило в бок волку.
– БЕГИ!!!
Дан Марк.
Единственный, кто посмел подстраховать короля против его воли. Вне приказа.
Не сам, нет. Его главный егерь умолил. Лес незнакомый, волки крупные, мало ли что? Все ж на тестя король не разгневается? Наверное…
Дан Марк молча пожал плечами и засел на дереве неподалеку от короля. И прекрасно бы, только волк вышел с другой стороны. Кстати, наплевав на флажки.
Если бы они не стояли несколько секунд, дан Марк не успел бы. А так…
Слетел с дерева, кинулся, ударил волка всей массой в бок, бил кинжалом, понимая, что не попадает именно туда… а потом и понимания уже не осталось. Потому что прямо перед лицом распахнулась громадная пасть и блеснули белые клыки.
Они и стали последним, что увидел дан Марк. Ни дочь он вспомнить не успел, ни жену… ничего.
Только клыки и вонь.
И неожиданное чувство легкости.
А потом – синие глаза и улыбка, которую он, казалось, и позабыл уже…
– Рианна?
– Пойдем, любимый. Здесь ты больше сделать ничего не сможешь…
И дан Марк пошел вслед за женой прямо по облакам…
* * *
Когда дан Марк ударил волка в бок, сбил его, Филиппо опомнился. Схватил копье, небольшое, удобное, кинулся к сражающимся.
Волк побеждал, и его величество ударил зверюгу в бок, стремясь хоть как-то помочь тестю… поздно. Только кости хрустнули… волк обернулся, и Филиппо ударил еще раз, с неожиданной силой вырвав копье. И еще…
Зверь рычал, но не сдавался, даже издыхая, пытался ползти, достать врага клыками…
Филиппо бил и бил, наплевав на сохранность шкуры, пока волк не затих. А потом устало опустился на колени.
Дан Марк был мертв. Мертво и чудовище. И… никто не спешит на помощь?
Филиппо не знал, что это были не совсем обычные волки.
Вечером егеря проверили оклад, утром прошли и принялись их загонять, но… что такое загон? Чем он ограничен? Почему волк идет под выстрел?
Потому что боится того, чего не понимает.
А эти волки и понимали, и не боялись. Филиппо не знал, что сейчас развернулась кровавая баня равно как среди загонщиков, так и среди охотников. Волки ничего не боялись, они перепрыгивали через веревки с флажками, легко обходили загонщиков сзади, нападали из засады…
Охота умылась кровью в это зимнее утро.
Может, волки и перебили бы всех, но повезло. Филиппо взял с собой отряд гвардии. Конечно, охотиться гвардейцы не стали, но…
Главный егерь успел подать сигнал тревоги. Громко и отчаянно затрубил в лесу рог. И гвардейцы кинулись на помощь, понимая, что это не оговоренный сигнал. Да и когда охота…
Рог поет совсем иначе. Они все охотились, они знали… нет, это – не то!
Ситуация поменялась второй раз. Но если первый был в пользу волков, то второй явно в пользу охотников. Волков кололи с седла, резали, рубили; кони, выученные не за страх, а за совесть, держались, хрипели, били копытами…
На поле – или, правильнее сказать, в лесу – боя осталось двадцать шесть волков. Все черные, желтоглазые, все в полтора-два раза крупнее обычного волка, причем как самцы, так и самки.
И сорок два охотника уже никогда не вернутся.
Из шестидесяти участников охоты на снегу осталось лежать две трети. Остальные делились на две категории: ранен, но стоит сам, и ранен, надо срочно к лекарю.
Сегодня волки взяли реванш за всех беззащитных зверей, которых уничтожали подобным образом. Хотя и не знали, что эта охота войдет в историю как «Травля Оборотней». Да и не были они оборотнями.
Не были настолько разумными, не принимали человеческое обличье.
Обычные звери, которых преобразовала черная воля и злобная ярость. Были обычные. А стали…
Разбираться с волками гвардейцам было откровенно некогда. Им надо было срочно людей вытащить. А потому…
Пусть их… валяются, где лежат.
Мия
Подвоха от подруги девушка не ожидала. Но… от дана Пинны?
Запросто!
И шла за ним по коридорам дворца медленно, осторожно, оглядываясь… Им повезло. Никто не встретился.
Переулок, закоулок, несколько комнатушек, которые заслуживали гордого названия «крысятник», и, наконец…
Королевская спальня. Лично ее величества.
И сама Адриенна.
Мия даже ужаснулась, увидев, как выглядит подруга. Бледная, худая, одни глаза на лице остались…
– Адриенна! Риен!
– Мия!
Дан Иларио сделал вид, что ничего не слышал, а через минуту и вовсе вышел, прикрыв за собой дверь. Его присутствие здесь больше не требуется, а потом сами позовут.
Вред? Причинить королеве?
Девчонки так обнимались, словно мечтали сплавиться воедино. И… явно они были до́роги друг другу. Мия ревела, да и Адриенна тоже.
– Как ты?
– Что ты?
Начали говорить, а потом осеклись. Посмотрели друг на друга, рассмеялись сквозь слезы, и Адриенна кивнула.
– Начнешь первой?
– Запросто, – согласилась Мия, решив не чиниться. – О моем ремесле ты знаешь. Я понимаю, что не стоило так резко, но иного выхода я тогда не видела. Когда мой дядя решил выдать мою сестру за Рубинового короля… а по факту – за извращенца и мразь…
Мия рассказывала, не щадя себя и не скрывая подробностей. Упомянула, как шла по следам своего рода, сказала, что тоже беременна, и выслушала поздравления.
Настало время рассказывать Адриенне. Сейчас она ничего не скрывала, и слова лились потоком.
О проклятии. О том, что она должна была выйти замуж, чтобы не хоронить своих детей. И даже, чуть поколебавшись, о крови Сибеллинов. О том, что это значит.
Про старшую кровь, про связанных с ними, про тех, кто может менять обличье.
Тут уж заинтересовалась и Мия…
И лились потоком слова. И у обеих на уме было одно и то же.
Адриенна росла без матери. И боялась умереть при родах… кто поможет малышу? Кто защитит, кто укроет?
Мия росла хоть и с матерью, но на кого упала вся ноша, когда умерли родители? То-то и оно…
Ей тоже было не на кого рассчитывать, кроме Адриенны. Лаццо она не доверяла, девочек, Серену и Джулию, привыкла воспринимать как малышню, Лоренцо еще не приехал, где бы он ни был. Ну и?
Кто ей может еще помочь?
Только Адриенна… а чтобы помочь, ей надо знать правду.
И про метаморфов в том числе, да…
Медленно, очень медленно и осторожно девушки складывали общую мозаику.
Про Высокий Род, который приходил на землю, и про их спутников. Про то, что они не могли иметь общих детей… нет, сейчас уже могут: судя по Мии и Рикардо, кровь разбавилась достаточно. Надо еще посмотреть, но Мия нутром чуяла, что с ее ребенком все будет хорошо.
С ней самой? Тут сложнее. А вот ребенок явно живой…
И получалось весьма и весьма интересно.
Адриенна даже про дурноту забыла, глаза у нее горели.
– Интересно, с кем изначально были связаны вы, Феретти?
– Я не Феретти… ну ты поняла, по прабабке…
– Я помню. Дана Эванджелина Бонфанти.
– Да, именно.
– Я наведу справки, – решительно кивнула Адриенна. – Если она служила последней королеве… но не была спутницей. Скорее всего привязки не было.
– Но и у вас с Лоренцо?
Адриенна покачала головой. Это она от Морганы знала, просто не придавала значения.
– Чтобы стабилизировать ваше состояние, надо тебе попробовать мою кровь. Надо было. До беременности, черт!
– Кто же знал, – пожала плечами Мия. – Знать бы… а кровь Рикардо не подействует?
– Надо покопаться в бумагах, порасспрашивать…
– Посмотри, хорошо?
– Обещаю. Вот Лоренцо попробовал мою кровь, я – его. И мы оба это приняли… мы оба этого хотели. Мы связаны. Навсегда. Он защищал меня, я – его, он полюбил меня, я – его… кровь, бой, любовь – все сложилось именно так под звездами.
Мия только вздохнула.
Да, связаны. А еще Адриенна замужем за королем… впрочем, какая ей разница? Вот просто какая?! Пусть подруга родит ребенка – она упомянула, что для снятия проклятия нужен малыш. А потом…
А потом Мия вполне может ей помочь. Королем меньше, королем больше… это будет хорошая карьера! И интересная задача.
Мысль о том, что Филиппо стал ее первым мужчиной, Мие и в голову не пришла. И рядом не пробегала. Подумаешь… по-настоящему ей хорошо было только с Рикардо. Вот его она и считала. А то, что там с кем-то было… это как нужду справить. Даже и думать не хочется. Не было. И точка!
– Хорошо. Вы с Лоренцо связаны. Со мной и Рикардо ситуацию проясним. А теперь ответь мне, что ты ищешь?
