Галина Ивина
Торо и Мола в Межмирье
Глава 1 Накануне
– … огромными зубами он схватил несчастного и уволок в темную пропасть! – грозным голосом закончил жуткую страшилку Торо.
Посветив фонариком в лицо девятилетней сестры, он убедился в том, что напугал ее до смерти. Мысленно усмехнувшись и поставив себе плюсик за артистические способности, он беспечно объявил:
– Ну, ладно, я пойду в свою комнату. Спокойной ночи.
Не успел он встать с кровати, как Мола вцепилась в его руку и закричала:
– Нет! Не оставляй меня одну!
– Тс-с! – зашипел на нее мальчик. – Разбудишь маму и папу.
Он попытался высвободиться из хватки сестры, но та лишь усилила объятия.
– Пожалуйста, не уходи! – взмолилась она дрожащим голосом. В ее больших глазах заблестели слезы. – Подожди, когда я усну.
Чувствуя, как ее потряхивает, Торо пуще прежнего возгордился своим умением запугивать, и безжалостно сказал:
– Ты уже большая, чтобы бояться барабашек.
Ему все-таки удалось вырваться из цепкой хватки сестренки. Он подошел к двери и, игнорируя ее мольбу вернуться, выключил фонарик. Спальню охватила непроницаемая темнота. После рассказанной страшилки, даже по его коже пронесся озноб.
– Торо… – встревожено позвала Мола и тихо всхлипнула.
Чуть изменившимся голосом мальчик договорил:
– Пора бояться монстров пострашнее!
Беззвучно посмеиваясь, он выскользнул в коридор под истерический вопль девочки:
– Торо!
***
За окном чирикали птицы. Солнце светило на обеденный стол. Мама готовила завтрак, отец шуршал газетой. Торо и Мола сидели за столом и «сверлили» друг друга одинаково настойчивыми взглядами.
В глазах мальчика сияло торжество. Он с превосходством смотрел на сестру, разглядывал ее сдвинутые брови под коротко стриженной торчащей челкой, мелкие веснушки, рассыпанные по кончику носа, и плотно сжатые губы. Она сжимала их из-за переднего зуба, который давно выпал. Коренной рос слишком медленно, и она стеснялась пробела в зубном ряду.
Девочка выглядела не выспавшейся, но была полна мрачного настроя непременно отомстить брату за бессонную ночь. Она отвечала ему не менее настойчивым взглядом. Изучала его чуть вздернутый нос, островатый подбородок и просто до безобразия яркие голубые глаза, в обрамлении темных ресниц.
– Что ты решил на счет дня рождения? – спросила мама, поставив на стол большую миску салата, который ни у кого не вызвал интереса.
– Хочу устроить дома вечеринку, – оживился Торо.
Родители дали ему два дня на размышление, и он решил, что это лучший вариант. В его комнате есть игровая приставка и интернет, так что скучать не придется. К тому же, он хотел получить разрешение на то, что долгое время оставалось под запретом.
– Можно, Браен, Ронда и Келли останутся у меня ночевать?
Он планировал устроить вылазку в сад с друзьями. Ночью там жутко и фантастично – идеально для их посиделок. Еще они обязательно будут всю ночь рассказывать страшные истории!
Вместе с друзьями он организовал что-то вроде частного клуба. Они коллекционировали ужастики, записывая их в тетрадь, носящую гордое название «Энциклопедия страшных и мистических историй».
Келли, Ронда и Браен их тщательно конспектировали, а Торо делал рисунки. У них набралось уже пятьдесят шесть жутчайших историй и все сопровождались тематичными картинками.
Каждую историю Торо проверял на Моле, чтобы убедиться, что она достойна их энциклопедии. Когда сестра реагировала, как и вчера, к названию истории он пририсовывал «звездочку». Если нужной реакции не случалось, то «крестик».
Потом с участниками клуба, они перечитывали историю, получившую «крестик», и выносили неумолимый вердикт. Они голосовали: оставлять ее в энциклопедии или нет.
При втором варианте вырывали лист из тетради и торжественно сжигали. В клубе это называлось «обрядом». Торо помнил, что первый раз они устроили его после слов Келли. Она сказала: «Давайте сожжем лист. Вдруг главный злодей обидится на нас за то, что не попал в энциклопедию и придет ночью».
С тех самых пор они и проводили обряд сжигания, хотя больше никто не упоминал вероятность воскрешение злодея ради возмездия.
Выслушав запрос Торо, мама долго смотрела на папу. Тот продолжал читать газету и не сказал ни слова, но по выражению его лица она поняла ответ.
– Хорошо, – женщина улыбнулась, – можешь пригласить с ночевкой двух друзей.
– Но, мама! – взмолился Торо, не представляя, что кого-то из троих придется ошарашить отказом. – Мне нужно ровно на одного больше!
Мама перевела вопросительный взгляд на папу. Увидела его нахмуренные брови, торчащие из-под газеты, и с сожалением сказала:
– Нет, дорогой. Двух достаточно.
Мола не знала, как реагировать. С одной стороны она жалела брата, но с другой ей надоели его запугивания. Она подозревала, что собравшись вместе, Торо и друзья будут всю ночь говорить про барабашек, маньяков с топорами, и дома с привидениями. Наслушавшись таких историй, Торо обязательно придет, чтобы напугать ее и оставит одну наедине с воображаемыми монстрами.
Мола никогда не жаловалась родителям. Ведь пожаловаться, значит громогласно объявить себя безнадежной трусихой. А девочка, хоть и визжала отменно, ни за что не хотела признаваться в том, что ее пугают рассказы брата.
***
После завтрака дом опустел. Мама повезла детей в школу, а папа поехал на работу. Ему приходилось дольше добираться до офиса, чем маме, поэтому она и занималась развозом детей. Всем четверым нравился такой расклад.
По пути мама придумывала смешные «машинные игры». Торо любил их за то, что они «подстегивали» воображение. С ними любая поездка превращалась в развлекательную.
Но в этот раз Торо задался другой целью. Он должен найти самую ужасающую историю для завтрашних посиделок. В свой день рождения он планировал напугать друзей так сильно, как еще никогда не получалось.
– Поиграем в «слова из машинного номера»? – предложила мама, поймав отражение Торо в зеркале заднего вида.
– Н-н… – неоднозначно протянул мальчик. Он успел «вооружиться» смартфоном и погрузился в чтение.
– Хорошо, – улыбнулась она. – Мы с Молой сыграем вдвоем.
Торо уже не слушал ее. Он погрузился в мир новой увлекательной страшилки про дровосека. Мужчина погиб под срубленным деревом, и превратился в призрака. На этом событии интригующий сюжет закончился, и мальчик потерял интерес к истории.