Галина Константинова
Безумный вечерок, или Марш Мендельсона в четыре руки
Лариса. Странно… Все время мне попадается то дама пиковая, то туз пиковый, то семерка…
Яна. А мне шестерки да девятки пик. Ладно, пошла на балкон курить.
Лариса. А я пойду вещи по списку проверю, а то в суматохе опять что-нибудь да забудешь.
Свет на кухне гаснет, Яна уходит со сцены, Лариса переходит в комнату.
Сцена 2.
Лариса копошится с листочком в руке, перекладывает вещи на столе, что-то шепча. После естественного звука переставляемых вещей (фляжки, консервы и т.д.) раздается еще звук, напоминающий эхо. Лариса перестает перекладывать вещи и прислушивается. Звук не прекращается. Теперь уже слышны перестукивания из разных углов. Потом стук сменяется усиленным звуком капающей воды, постепенно затихающий. В комнате появляется Яна.
Яна. Ты с собой вещей собираешь, словно у вас медовый месяц.
Лариса. Так медовый месяц почти и есть. Вовчик недавно провинился. Загулял на пару деньков. То ли встреча одноклассников, то ли однокурсников, не помню уже. Пришел как побитый пес, с цветами, с извинениями. Давай, говорит, съездим в свадебное путешествие. Мы ведь поженились в студенчестве, вместо свадебного путешествия сессия была.
Яна. (язвительно) Путешествие – это хорошо. Это даже романтично.
(Звук капающей воды усиливается.) У тебя там что каплет?
Стук по батарее. Одновременно звонок телефона.
Лариса. Да… Здравствуйте, Клавдия Петровна. У меня вода бежит? Ой, извините, сейчас посмотрю…(кладет трубку, вместе бегут на кухню) Черт! Откуда столько воды-то натекло! Тут целая лужа… (проверяет краны, открывает тумбочку под раковиной) Черт! Ничего не каплет, все краны закрыты. Янка, давай быстрее за ведрами-тряпками.
Яна приносит ведро и тряпки, вместе вытирают пол, подоткнув подолы.
Яна. Ну мы и красавицы сейчас с тобой, Вовчик бы зашел – умилился бы. Две хозяюшки.
Лариса. Угу. Хозяюшки. Знала бы ты, как мне это все надоело. Целый день крутишься то с детьми, то на кухне, то с тряпкой. Вот для чего я универ заканчивала, скажи? Правильно профессор Соколов говорил, он у вас не вел?– девочки, ну куда вы пришли учиться, ведь вам эта философия в жизни ни к чему – кастрюльками греметь да сопли подтирать- здесь философия не пригодится. А Вовчик приходит – все работает и работает, сердешный, – поест, попьет, да в телевизор уставится. Не на диване – так неизвестно, где его и носит. Какие-то увлечения, друзья… Разговоры-то только о том, что купить и как дети учатся. Надоело!
Яна. Ты такая боевая… Возьми да разведись.
Лариса. Умная ты. И куда я без него? Как детей поднимать? Мужчины на дороге не валяются. Выкинешь его, какая-нибудь возьмет и подберет.
Яна. Ты сама себе противоречишь – то тебе Вовчик надоел, то выбросить жалко. Как старый надоевший чемодан без ручки – нести неудобно, а выбросить, вроде, жалко – чай, денежки плачены. Ну, посмотри на себя, во что ты превратилась-то. Вытаскиваю я тебя в люди, вожусь, как с маленькой девочкой, а ты все равно с каждым днем все более становишься «бабой». Обидно мне за тебя, Лариска, обидно.
Лариса. Что ты запричитала-то? Мне вот твоя вольная жизнь даром не нужна. Ну, есть у тебя свобода, захотела – в клуб свой поехала, захотела – в Турцию. Ну и что? Что с этой свободой делать-то? Ну, сделала ты карьеру – а семью создала, ребенка воспитала? Свобода твоя – от чего? От личного счастья?
Яна. Давай про счастье не будем. У каждого свое счастье.
Звонит телефон.
Лариса. Извини, может, Вовчик проявился. (уходит).
Яна достает из сумочки, валяющейся на столе, мобильник и быстро набирает номер).
Яна. Вова, привет. Ты где?… Да нормально все…Нет, я ей еще не сказала, мы же вместе хотели… Ну, ты там сильно-то не напивайся, пупсик. Она идет… Целую… Пока.
