Галина Куликова
Хедхантер без головы
Марина стояла у громадного, в полстены, окна переговорной комнаты и, раздраженно барабаня пальцами по мраморному подоконнику, хмуро наблюдала за маленьким полным мужчиной, который только что выскочил из подъезда их офисного здания. На мужчине был отвратительный, грязного песочного цвета однобортный костюм, вышедший из моды лет этак двадцать назад. В пухлых коротких руках – изрядно потертый черный портфель с двумя замками.
Пересекая двор, мужчина несколько раз суетливо оглянулся, словно ожидая бандитского нападения или иных неведомых напастей вроде атаки диких лесных пчел. Ничего не обнаружив, он втянул голову в плечи и быстро засеменил направо, к пешеходному переходу. Марина не могла разглядеть выражения его лица, зато отсюда, с высоты третьего этажа, открывался роскошный вид на обширную, сильно загоревшую лысину. Впрочем, лицо мужчины она представляла очень хорошо, так как с этим невзрачным и неряшливым толстячком они только что расстались. Причем расстались, явно недовольные друг другом.
«Неприятный тип! – подумала Марина. – Нервный, дерганый. А может быть, вообще с приветом. Прежде чем написать заключение, надо с Лидиной посоветоваться. Пусть узнает, кто его протеже. Хотят брать на работу – пусть берут, но я снимаю с себя всякую ответственность».
Бросив прощальный взгляд на эффектно блестевшую в лучах заходящего солнца лысину, которая маячила уже в районе светофора, Марина собралась покинуть свой наблюдательный пункт и вернуться в кабинет. Но не успела… Прямо на ее глазах случилось странное происшествие.
Мужчина, который десять минут назад сидел напротив нее в кресле, то и дело вытирая носовым платком потное лицо, вдруг резко перешел с семенящего шага на стремительный бег. Словно тайфун, он пронесся через толпу пешеходов, ждавших зеленого сигнала светофора. Разметав людей по тротуару, мужчина в песочном костюме вылетел на мостовую, где по всем полосам резво мчались многочисленные машины, и, будто гигантский кузнечик, сделал несколько отчаянных прыжков – два вперед и один назад. Последний оказался для него роковым. В следующую секунду бедолага уже лежал под колесами не успевшего затормозить рейсового автобуса, а вокруг его головы растекалась страшная темно-красная лужа.
Место происшествия мгновенно окружила толпа сочувствующих и просто зевак. Некоторые тут же достали мобильники: кто-то торопился вызвать врачей, а кто-то стремился поскорее сфотографировать место трагедии.
Некоторое время Марина пребывала в холодном оцепенении, потом заметалась по коридору и в конце концов, словно хороший спринтер, рванула к лифту. Не дождавшись кабины, что есть силы ударила по ни в чем не повинной красной кнопке вызова и побежала вниз по лестнице, рискуя в любой момент сломать каблук, вывихнуть ногу, а то и вообще свернуть себе шею.
– Кто это еще пролетел? – удивленно моргая, спросил дежуривший у входа здоровенный рыжий секьюрити, провожая недобрым взглядом стремительно удаляющуюся фигурку. – Догнать ее, что ли? Пропуск не показала…
– Оставь, – лениво отозвался узколицый брюнет, сидящий в кресле неподалеку. – Это Марина Колыванова, новенькая, из службы персонала. Пусть бежит.
– Понятно. Все они там со странностями…
– Психологи, – пожал плечами сидящий в кресле мужчина.
– Психованные психологи, – ухмыльнулся секьюрити.
– Не, эта ничего. Вежливая, улыбается всегда. Но при том боевая, на язычок острая. В обиду себя не даст. Люблю таких, – мечтательно протянул узколицый брюнет.
Он был начальником службы режима и безопасности инвестиционного холдинга «Венко» и по роду своей деятельности много чего знал о его сотрудниках.
* * *
Звонок разливался мелодичными трелями и никак не желал умолкать.
– Кого там еще нелегкая принесла? – ворчал Бойко, пробираясь по длинному, заваленному вещами коридору. Лавируя между валяющимися на полу спортивными сумками и чемоданами на колесиках, он добрался наконец до входной двери.
Щелкнув замком, поправил сползшие на нос очки и сердито уставился на беспокойного гостя.
– У тебя палец судорогой не свело? Ну, чего трезвонишь? Если я дома, то открою после одного звонка. Отсутствием слуха, хотя и на пенсии, слава богу, не страдаю. А если меня нет, то…
– Юрий Иванович, дорогой, простите!
Высокий блондин лет тридцати со спортивной фигурой и отчаянными голубыми глазами нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
– Очень боялся опоздать, думал, вы уже улетели. У меня сегодня отвратительный день, сплошные неприятности!
– Ты не ночевал дома, не успел пообедать, повздорил со своей новой пассией и тебе испортили настроение в автосервисе, – пробурчал Бойко, пропуская молодого человека в квартиру. – Вряд ли из-за таких пустяков ты примчался бы ко мне ломать звонок. Что-нибудь серьезное?
– Разумеется! – начал было блондин, но тут же, оборвав себя, воскликнул: – Я вас знаю уже столько лет, но никак не пойму, как вы это делаете.
– Это же элементарно, мой дорогой Васин. Будь ты чуточку внимательнее к деталям, и тебе как работнику прокуратуры цены бы не было.
– И все-таки – в чем фокус?
– То, что ты ночевал не дома, очевидно – сегодня ночью резко похолодало, дождь идет целый день, а ты бегаешь в майке с надписью «Солнечный остров» и промокаемых мокасинах. Скорее всего, вчера вечером ты прикатил в гости, да так и заночевал у новой знакомой. Почему я думаю, что новой? Просто там у тебя пока еще нет своего гардероба на такой случай. Логично?
– Ну да, – ухмыльнулся Васин.
– Домой заехать переодеться не успел, надо было торопиться на службу, пусть даже и в таком наряде. Насчет обеда – еще проще. Не обижайся – на твоей одежде после еды всегда остаются мелкие пятнышки. Справедливости ради замечу, что выйти идеально чистым из-за стола удается немногим. Не на костюм, так на галстук или рубашку обязательно посадят отметину. Так вот, сегодня твоя белая майка девственно-чиста, а это значит, что ты не завтракал и уж точно не обедал. Ну а если ты не позавтракал – значит, твоя девушка была не в духе, скорее всего, вы поссорились, и ты голодный помчался на работу.
– Может, я не завтракал, потому что вообще не голодный?
– Я тебя слишком хорошо знаю, чтобы предполагать нечто подобное.
– А про сервис вы откуда взяли? – спросил слегка раздосадованный Васин.
Все, оказывается, на нем написано, как на листе бумаги! Даже обидно.
– Оттуда, – назидательно промолвил Бойко. – Обычно приезжая, ты крутишь в руках ключи от машины. Это привычка, от которой невозможно избавиться. И вот сейчас их нет. Где ты мог оставить столь дорогие твоему сердцу ключи? Скорее всего, в автосервисе. Вместе с машиной, разумеется. Плюс – руки. Хоть и отмытые, но явно чем-то были перепачканы. Значит, лазил под капот, но сам поломку устранить не смог. Ну а если машину пришлось оставить на сервисе, вероятно, проблема серьезная. Как тут не расстроиться? Опять же – мокрая обувь, которой ты сейчас пачкаешь мой прекрасный персидский ковер.
– Простите, сейчас я их сниму, – спохватился Васин.
– Валяй, – кивнул Бойко и продолжил прерванную мысль. – Разъезжая в своем авто, так не вымокнешь. Пока бегал под дождем, ловил машину, чтобы добраться сюда, – вот и промок. Так-то, мой дорогой коллега. Ну а теперь рассказывай, только покороче – хоть у меня рейс ночной, но я еще, как видишь, не собрался. Вот уже час не могу определиться – сумку брать с собой или чемодан.
– Почему бы вам не использовать свой дедуктивный метод? – ехидно поинтересовался Васин.
– Дедукция здесь не поможет, – тяжело вздохнул Бойко. – Это вопрос целесообразности. Вот смотри – я приобрел в подарок своим друзьям и в качестве призов для турнира юниоров наборы шахмат из бивня мамонта. Удивительной красоты работа, не говоря уже про то, что большая ценность! Однако и место эти коробки занимают изрядное.
– Но раз уже куплены, надо взять.
– Разумеется, но дело не в этом. Нужно ли мне тащить все это сейчас или ограничиться только призами, а подарки оставить дома. Видишь ли, Савелий, через месяц состоится семинар в Красноярске, и мы там все увидимся. Это с одной стороны. С другой стороны, подарки к дням рождения, юбилеям, то есть к конкретным датам, многие из которых уже прошли. Так вот я и размышляю, уместно ли ждать еще целый месяц, тогда как…
– Юрий Иванович! – взмолился Васин. – Мне неловко, что я так бесцеремонно вторгаюсь, но вы должны меня выслушать. Если бы только вы смогли помочь! Правда, ваша поездка… Так не вовремя она подвернулась!
– Что?! – грозно воскликнул Бойко. – Не вовремя? У меня одно из ответственнейших соревнований года, приедут гроссмейстеры ведущих шахматных держав! Ты забыл, что я почетный работник прокуратуры на заслуженном отдыхе? Заслуженном!!! И заслужил этот отдых, проработав почти три десятка лет следователем по особо важным делам! Настоящий отдых для меня – шахматы, игра мудрецов. Здесь я нахожу истинное отдохновение, а вовсе не в сиюминутных уголовных страстях. Хватит, занимайтесь сами, без меня.
– Да ладно, ладно, – забормотал Васин, испуганно поглядывая на разгневанного Юрия Ивановича. – Это я так, разволновался. Дело-то касается лично меня. Вернее, меня тоже касается, но в первую очередь – одной девушки, моей знакомой…
– Не может быть! – взревел Бойко. – Васин, ты опять за старое? В беде очередная подруга! Ты что, даешь объявления, и они слетаются на зов? Может быть, для разнообразия, найдешь себе спутницу без криминальных проблем? Уверен – в нашей стране есть девушки, которых не обвиняют в убийствах или иных тяжких преступлениях. Прошу тебя, поищи себе такую, а мне дай возможность спокойно подготовиться к поездке.
И, сорвав с себя очки, он разгневанно фыркнул.
– Юрий Иванович! – взмолился Васин, жалобно глядя на рассерженного маэстро. – Честное слово, это в последний раз! Все было отлично, мы даже собирались пожениться, и вдруг такое… Я ее люблю и хочу помочь, но дело уж больно странное. Здесь только с вашим интеллектом можно…
– Скажи мне, Савелий, пожалуйста, – перебил его Бойко, вновь водружая на нос очки. – Как ты смог за одну ночь влюбиться, принять решение жениться да еще вляпаться в какую-то темную историю?
– Почему – за одну ночь? – искренне удивился Васин. – Мы знакомы уже больше месяца.
– Да неужто? – брови Юрия Ивановича поползли вверх. – А как же понимать твое сегодняшнее ночное приключение?
– Это я в знак протеста, – пояснил Васин, блуждая взглядом по комнате. – Мы поругались. Как раз из-за того, что я хотел разобраться и помочь, а она послала меня к черту и сказала, что справится сама. Стала выгонять меня из квартиры, а когда я отказался уходить, дважды ударила ноутбуком по спине.
– Надо же, как интересно, – ухмыльнулся Бойко. – По тебе не скажешь.
– Потому что вы невнимательны к мелочам, – сыронизировал Васин. – На майке сзади видны следы побоев. Но если серьезно, Юрий Иванович, то я уверен – она сама не выпутается из этой истории.
– Что-то я не пойму, – покрутил головой Бойко. – После того как она поколотила тебя компьютером, вы помирились?
– Да нет, не помирились. Я разозлился, пошел с горя в кино. Там и познакомился с… В общем, это неважно. А утром особенно ясно осознал, что ситуацию надо спасать и сделать это в состоянии только вы.
– Савелий, ты беззастенчиво пользуешься моим к тебе хорошим отношением. Ты стажировался в моем отделе, я курировал твои первые шаги в прокуратуре, делился с тобой секретами профессии. Но бога ради, избавь меня от участия в твоих амурных приключениях. Точнее – от участия в ликвидации последствий этих самых приключений. Дважды я уступал твоему нажиму. Помнишь?
Васин покорно кивнул и вновь жалобно посмотрел на бывшего шефа.
– Я надеялся, ты повзрослеешь, наберешься ума-разума. Думал, совесть проснется. Так нет же – снова на те же грабли. Уйди, Савелий, мне собираться надо. Сам выпутывайся из этих передряг. Твои женщины – твои проблемы.
– Юрий Иванович, последний раз! Пожалуйста! Если с этой девушкой что-то случится, я себе не прощу. Я женюсь на ней, и все проблемы с женщинами у меня прекратятся сами собой. Поверьте! Хотите, я на свадьбе при всех поклянусь?
Бойко с большим сомнением посмотрел в бедовые глаза Васина и покачал головой.
– Ладно, уговорил. Бог любит троицу, займусь на досуге. Только давай вернемся к данной теме через две недели, когда вернусь из Калининграда. Но учти, это – в последний раз. Больше со своими бабами ко мне не приставай, иначе укажу на дверь.
– Юрий Иванович, гигантское спасибо! Я ваш должник до конца жизни. Но за две недели что угодно может произойти. Давайте разберемся прямо сейчас.
– Ничего особого не произойдет, я уверен. Ты просто паникуешь. Это не украшает такого большого и сильного мужика. Твоя барышня – она ведь не серийный убийца.
– Нет, конечно, – неуверенно промямлил Васин. – Хотя как посмотреть…
– Что? – Очки у Бойко едва не взлетели на лоб. – Что ты хочешь этим сказать?
– Ничего, ничего, – быстро заговорил Васин. – Просто неудачно выразился. Когда расскажу, все сами поймете. Ну, прошу вас, задержитесь хотя бы на несколько дней. Без вас тут будет катастрофа. А с вашей помощью мы быстро размотаем эту историю.
– Савелий, прекрати льстить. Меня этим не проймешь. Хорошо, если ты считаешь дело настолько срочным…
– Очень, очень срочным, – горячо заверил Васин. – Боюсь, ей могут предъявить обвинения и арестовать.
– Ладно, – устало махнул рукой Бойко. – Могу задержаться, но не более чем до воскресенья. К четвертьфиналам я обязательно должен быть на месте. Сейчас позвоню в судейский комитет, предупрежу их. Но учти – если будут серьезные возражения, я вылечу через двое суток, не позже. И никакие проблемы твоих дам не помешают мне это сделать. Выясни, как аннулировать мой билет. Сам будешь этим заниматься. Наверное, ехать куда-то надо.
– Но у меня сейчас нет машины. К вечеру, правда, обещали отдать.
– Поезжай на трамвае. Кстати, не забудьте помириться, а потом приезжайте ко мне. Лучше часикам к восьми вечера. Надеюсь, до этого времени твоя дама не попадет в тюрьму и не сломает тебе позвоночник айподом или мобильным телефоном. Как она отнесется к тому, чтобы мы поговорили втроем? И, пожалуйста, пусть не берет с собой электронные приспособления. Я люблю работать в спокойной обстановке.
* * *
Выходя из кабинета начальника кадрового департамента, Марина, не удержавшись, изо всех сил шарахнула дверью. Она дрожала от ярости, но из последних сил старалась держать себя в руках. Хлопнуть дверью – вот единственное, что она себе позволила. По-хорошему, конечно, надо было швырнуть в мерзкую физиономию бывшего начальника увесистый металлический бюст Наполеона Бонапарта, украшавший необъятный письменный стол главы департамента. А еще лучше – сделать ему «сливку»: схватить за нос пальцами и выкручивать, пока не посинеет. Такому двурушнику вполне подошла бы кривая физиономия.
Как посмел этот выскочка Хибаров, беспринципный карьерист и бабник, разговаривать с ней подобным образом! Вчера ее несколько часов подряд допрашивал следователь. Марина вернулась домой совершенно разбитая и в полной уверенности, что ее собираются надолго упечь в тюрьму. Ну допустим, у следователей служба такая – в каждом видеть преступника. А этот гнусавый хорек что о себе возомнил?
Марина до последней минуты надеялась, что хотя бы отчасти защищена авторитетом фирмы, на которую работает. Думала, ее не дадут в обиду, помогут, отстоят. На деле все оказалось иначе.
Вместо того чтобы поддержать своего сотрудника морально или, например, обеспечить Марине юридическую поддержку – послать вместе с ней к следователю юриста, ей сначала учинили еще более унизительный допрос в службе безопасности компании. Затем, не дав передохнуть, направили к начальнику кадрового департамента Хибарову, который с ходу заявил, что она, Марина Колыванова, которой немногим более двух месяцев назад оказали великую честь, приняв на работу в известнейшую инвестиционную компанию, позорит оную своими безрассудными и непрофессиональными действиями. Напоследок, скорчив постную физиономию, сообщил, что ей был установлен стандартный испытательный срок в три месяца, и теперь он, Хибаров, от имени руководства холдинга «Венко» сообщает – испытательный срок она не прошла из-за своей низкой квалификации, поэтому компания расторгает заключенный с ней контракт с сегодняшнего дня.
Теперь Марине оставалось подписать обходной лист, получить расчет в бухгалтерии и забрать трудовую книжку. И сделать «сливку» Хибарову, если только он хоть раз в жизни попадется на ее пути.
Конечно, размышляла Марина, спускаясь в свой кабинет на третьем этаже, чтобы собрать вещи, дело не в Хибарове. Он, безусловно, повел себя в этой истории по-свински: бросил ее на произвол судьбы, отдал на съедение, не сделал даже попытки помочь. А ведь как, мерзавец, ухлестывал за ней на том корпоративном вечере, посвященном десятилетию инвестиционного холдинга! Потом были букеты, приглашения на модные показы… И вот, пожалуйста! Карьера превыше всего! Вел себя так, будто не он еще неделю назад обещал встать на колени перед ее подъездом и стоять, пока она не ответит ему взаимностью.
Ладно, здесь все понятно. Хибаров – лишь передаточное звено, динамик, через который озвучили решение, принятое на самом верху. Руководство компании брезгливо отвернулось от молодой, перспективной и амбициозной сотрудницы, боясь оказаться втянутым в скандальную историю и судебные разбирательства. Марина видела, как перед ее приходом из кабинета Хибарова выскочил Вадим Геннадьеич Емельяненко, худощавый элегантный брюнет, начальник службы режима холдинга. Обычно, встречая Марину в коридоре или в лифте, он улыбался, шутил и проявлял всяческое благорасположение. На сей раз Вадим, как просил он себя называть, когда они впервые познакомились, даже глаз не поднял на опальную сотрудницу. Молча прошествовал мимо и скрылся за дверью приемной. Впрочем, когда вчера Марина, к своему величайшему удивлению, буквально столкнулась с ним, выходя от следователя, он повел себя точно так же – сделал вид, что не заметил ее.
Емельяненко, о чем прекрасно было известно всем, кто работал в «Венко», осуществлял связь с силовыми структурами. От него руководство холдинга и узнало, что над головой Марины Колывановой сгущаются серьезные тучи. Он же наверняка и принес Хибарову решение о ее увольнении.
Увольнение прошло стремительно. Видимо, соответствующим службам была дана четкая команда с самого верха – изгнать немедленно. Вероятно, уже завтра утром на имя следователя уйдет соответствующая бумага за подписью Хибарова, что в их компании она уже не работает.
В шестнадцать часов ноль три минуты красивые стеклянные двери с золотым логотипом инвестиционного холдинга «Венко» в последний раз закрылись за Мариной Колывановой, двадцати пяти лет от роду, бывшим ведущим специалистом по оптимизации и мотивированию кадрового резерва, а ныне безработной и, что самое страшное, подозреваемой в совершении тяжкого преступления.
* * *
– А я тебе говорю – поехали!
– А я тебе говорю – не поеду! И вообще – пошел к черту! Или еще раз по хребту захотел получить?
– Нет уж, спасибо.
Васин, опасливо глянув на Марину, непроизвольно почесался спиной о дверной косяк. Место от удара ноутбуком даже спустя столько времени продолжало немного саднить.
– Вот и проваливай, откуда пришел. Иначе получишь уже утюгом! Спаситель, тоже мне, выискался. Без тебя обходилась, и в этот раз как-нибудь обойдусь
– Я тут ни при чем, – взмолился Васин, пытаясь осторожно приблизиться к негодующей девушке. – Просто есть один человек, который действительно может разобраться в этом деле. Послушай меня, пожалуйста. Я прекрасно знаю нашу систему. Ты единственный подозреваемый, и тебя так просто не выпустят.
– Ни от тебя, ни от твоих знакомых мне ничего не надо. Все вы герои, когда добиваетесь взаимности, а чуть что – в кусты.
– Какой взаимности я сейчас добиваюсь? – буквально взвыл Васин. – Я все понял, ты больше меня не хочешь видеть, считаешь, что я изменяю тебе. Но речь теперь не об этом. Давай собирайся, поедем к нему, поговорим, а потом можешь гнать меня на все четыре стороны. Сейчас главное – чтобы вы познакомились и он взялся за это дело.
– Я тебе, Савелий, не доверяю. Вот какой из тебя следователь? Ты самый непутевый тип, которого я знаю. Поэтому плевать я хотела…
– Пожалуйста, не надо плевать. Я-то ладно, но человек ради тебя отложил поездку на крупный международный шахматный турнир, он ждет нас к восьми часам.
– Шахматный турнир? А, понятно. Гроссмейстер О. Бендер, шахматный клуб «Четырех коней». Видимо, аферист, как и все твои знакомые.
– Он известный шахматный теоретик, – всерьез обиделся Васин. – Автор книг о шахматах, международный судья. В прошлом – лучший прокурорский следователь. Мой наставник.
– Тогда точно не поеду.
– Допустим, я оказался не самым талантливым его учеником, – покорно согласился Васин. – Но его талант от этого меньше не стал. Марина, что бы ты обо мне ни думала, я очень переживаю за тебя и хочу, чтобы Юрий Иванович помог разобраться. Дело и впрямь весьма странное и, на мой взгляд, довольно опасное.
– Хватит пугать, сама понимаю, что это не шутки. Но вот сейчас я приму от тебя помощь, а потом ты мне на шею сядешь.
– Да я…
– Хорошо, поехали к твоему гроссмейстеру. Но только не думай, что я тебя сразу простила и все забыла, ясно?
– Ладно, ладно, договорились. Давай сначала тебя реабилитируем, а затем уже будем отношения выяснять. Если ты к тому времени не раздумаешь.
– Не раздумаю. Твой наставник – он как Ниро Вульф?
– Лучше. Он худой и соображает гораздо быстрее.
– А в плане гонораров? Денег у меня не так уж много, и может быть, еще на адвокатов придется потратиться, если твой знакомый гений не поможет.
– Он сделает это исключительно из любви к искусству. Ну, может быть, еще из чувства сострадания ко мне.
* * *
Подъезд старого московского дома, куда они вошли, вызывал в памяти давно вышедшее из употребление слово – парадное. Потолок, уходящий куда-то ввысь, широкая лестница с удобными пологими ступеньками, красивые деревянные перила.
Пешком поднявшись на второй этаж, они остановились перед огромной двустворчатой дверью. Причем не металлической, как это повсеместно принято, а деревянной, красиво обитой черной кожей.
– Мне кажется, – почему-то шепотом сказала Марина, – на такой двери обязательно должна быть золоченая табличка с надписью – действительный статский советник Шувалов, или – ректор Санкт-Петербургского университета Разумовский.
– Почему – Санкт-Петербургского? – удивленно спросил ее Васин. – Мы же в Москве.
– Перестань умничать, это я так, для примера, первое, что пришло в голову. Декорация прямо из девятнадцатого века. Здесь надо кино снимать из прошлой жизни. Давай звони, а то я нервничаю.
– Так Бойко – он же как раз из этих. Дворянин. Между прочим, тебе в голову пришли две известнейшие фамилии. Только Шувалов был не действительный статский советник, а Разумовский не ректор университета. Они…
– Для человека в погонах и с пистолетом под мышкой, ты подозрительно хорошо образован, – повела бровью Марина. – Прости, я была несправедлива к тебе. Ты не по бабам в свободное время бегаешь, а тайно посещаешь литературно-историческое объединение «Беглый пегас» при вашей прокуратуре. До сего момента ты интеллект камуфлировал и эрудицией не блистал, больше упирал на физподготовку.
– Думай, что хочешь, – обиженно пробубнил Васин, осторожно нажимая кнопку звонка. – Это меня Бойко приучил читать книги по истории. Он говорил, что хороший следователь должен… Юрий Иванович, это мы. Можно?
– Здравствуйте. Проходите.
– Добрый вечер, – вежливо произнесла Марина, входя и осторожно осматриваясь. Квартира была под стать дому. Добротная старинная мебель, картины и гравюры на стенах, книжные шкафы до потолка, заполненные изданиями в кожаных, с золотым тиснением, переплетах.
– У меня, простите, беспорядок, в поездку собираюсь, – извинился Бойко. – Поэтому прошу на кухню. Чаю попьем, заодно все и обсудим.
Марине хозяин понравился. Небольшого роста, худощавый, несмотря на вечернее время – чисто выбритый. Лицо интеллигентное, улыбка приятная. Умные внимательные глаза за стеклами очков.
Когда чай был налит, а короткая процедура знакомства закончена, Бойко сказал:
– Предлагаю сразу перейти к существу вопроса. Надеюсь, Савелий объяснил вам, что я сейчас крайне ограничен во времени. Международный шахматный турнир, одно из наиболее значимых событий этого спортивного сезона.
– Тогда, может быть, и не нужно… – сразу же вспыхнула Марина, пытаясь подняться со стула.
– Все нормально, – мягко усадил ее на место хозяин. – Пейте лучше чай. Я упомянул про недостаток времени лишь потому, что надеюсь решить вашу проблему в кратчайшие сроки. И рассчитываю на вашу помощь.
– А я на вашу, если честно, – вздохнула Марина. – Васин так вас рекомендовал, так расхваливал! Я думала, вы посмотрите на меня и скажете – судя по пыли на кроссовках, вы живете в Черемушках, а синяки на руках говорят о том, что у вас дома живет взрослый бабуин. Закурите трубку и через пятнадцать минут назовете имя убийцы.
Бойко заразительно рассмеялся.
– Увы, я – не Шерлок Холмс. Куда мне до него. Да и что меня расхваливать – я же не модный аксессуар. Не курю трубку, и вообще ничего не курю. Не играю на скрипке и терпеть не могу, когда играют другие. Не знаю, чем отличается пыль в Черемушках от пыли в Мытищах. Впрочем, ваши кроссовки кое-что мне о вас рассказали. Например, что вы недавно бросили посещать фитнес-клуб. Рискну даже предположить – из-за небольших проблем со здоровьем.
Марина уставилась на мужчину в очках.
– Это вы по кроссовкам определили?!
– А что, угадал?
– Угадали! Но каким образом?
– Предположил. Кроссовки очень дорогие, кое-что в этом я понимаю. Не для улицы – отчетливо спортивная модель. Изношенность и загрязненность тоже не уличная – либо хранились в персональном шкафчике фитнеса, либо, если у вас не было такового, держали в спортивной сумке. Но вот следы от зубов котенка или маленького щенка. Нет, все-таки котенка, щенков практически не отдают. Котенка дала подруга на время своего отпуска?
– Почему не мой собственный котенок?
– У вас нет традиционных для хозяев маленьких котят многочисленных царапин на руках. Далее. Будь это ваш котенок, вы ни за что не оставили бы такую дорогую обувь в коридоре. Котята и щенки – большие шкодники. Подобные промашки случаются с людьми, которые не привыкли к животным в доме.
Кроме того, выкладывали вы кроссовки из спортивной сумки в расстроенных чувствах – переживали, что пока не придется активно заниматься спортом. О котенке просто забыли. В общем, маленький негодник успел подпортить обувь, которую вы решили принести из фитнеса. Ну а теперь, когда на этой прекрасной коже видны многочисленные следы острых зубов, вы решили превратить их в повседневную обувь, хотя и было очень жалко.
Марина слушала его, разинув рот.
– А почему вы думаете, что ходить в фитнес я не буду из-за проблем со здоровьем?
– У вас же наверняка годовой абонемент. А сейчас не январь месяц. Ну, вот и ответ. Какие еще причины, кроме проблем со здоровьем, заставят молодую энергичную девушку отказаться от посещения фитнеса задолго до окончания срока абонемента?
– Я потрясена! – воскликнула Марина.
– Да, кстати, – улыбнулся Бойко, – хочу заметить, что синяки на ваших запястьях не от лап бабуина. Догадываюсь, мой добрый друг и ученик Савелий Васин хватал вас за руки, уговаривая простить его. И, как всегда, не рассчитал силу. Знаете, я всегда с удовольствием брал его на задержание особо опасных преступников – у Васина хватка такая, что вырваться невозможно.
– Да ладно вам, Юрий Иванович, – подал голос все это время молчавший Васин.
– Ничего, – буркнула Марина. – Мне помогают современные технические устройства.
– Ну, будем считать, что теперь мы имеем представление друг о друге, – подвел черту Бойко. – Итак, Марина, рассказывайте, что привело вас ко мне.
* * *
– Я – хедхантер. Вы знаете, кто такие хедхантеры?
– Это относится к делу?
– Иначе я не стала бы спрашивать.
Бойко поправил очки, слегка откашлялся и ответил:
– В общих чертах, конечно знаю. Охотники за головами. Люди, чья профессия – переманивать хороших специалистов из одних компаний в другие.
– В принципе верно, – кивнула Марина. – Хотя такое определение слишком поверхностно. Тут много есть всяких нюансов.
– Как в любой другой профессии, – спокойно заметил Бойко.
– Ну, это не совсем обычная профессия, – воодушевилась Марина. – Потому я ее и выбрала. Дело даже не в том, что она престижная и хорошо оплачивается. Хедхантинг – опасное и увлекательное сафари. Стремительная гонка, где выживает и побеждает наиболее сильный, смелый и умный.
– Вы относите себя именно к такому типу?
– Безусловно.
– Любите опасности?
– Не то чтобы опасности… Я люблю азарт погони, риск. Люблю преодолевать трудности, решать сложные задачи. И очень люблю побеждать. Я по-настоящему счастлива, когда сложная работа успешно выполнена.
– Это хорошие качества для карьеры.
– Я так подробно рассказываю, потому что в ваше время таких специальностей не было. И связанных с ними проблем тоже.
– Да, здесь, наверное, вы правы, – вздохнул Бойко.
– Если бы человек, из-за которого все произошло, понимал, как сейчас работают с персоналом, ничего бы и не случилось. Видите ли, он примерно вашего возраста. Может, чуть постарше.
– Погодите, – прервал Бойко Марину. – Давайте все с самого начала. Не перескакивайте с одного на другое, а то я не смогу понять, что произошло.
– Да-да, конечно. Так вот, хедхантеры, или просто хантеры, как нас чаще называют, занимаются поиском и переманиванием ключевых менеджеров и руководителей высшего звена. Короче говоря, людей, которые эффективно развивают бизнес своих компаний. Именно на них держится вся работа, и именно от них в основном и зависит успех компании на рынке.
Но дело это тонкое. У нас все, как у шпионов: разведка, вербовка и так далее. Одни хотят заполучить классного, иногда – вообще уникального специалиста. А те, у кого он уже служит, не желают с ним расставаться. Хантер всегда балансирует на острие ножа.
– Предлагайте больше денег! – подал голос Васин. – И уникальный специалист с потрохами ваш. Тоже мне, проблемы.
– Да-да, – вздохнула Марина, едва посмотрев в его сторону. – Вполне в твоем духе. Ты ведь знаешь только два способа склонить людей к сотрудничеству – либо деньги в зубы, либо пистолет к затылку. Если бы все было так просто, то нас не держали бы в штате. Специалисты, за которыми идет охота, и так не бедствуют. Работодатели всем необходимым их обеспечивают. Здесь мы включаем иные механизмы. Иногда такие пьесы разыгрываем – Шекспир отдыхает.
