Галина Осень
Опекун для Софии
ПРОЛОГ.
За пятнадцать лет до нынешних событий.
– Отпусти её! Отпусти сейчас же!
Девчушка лет пяти в нарядном платьице несётся со всех ног в угол заднего двора усадьбы, где помощник повара только что отрубил голову ещё одной курице. А девочка случайно увидела.
Парень перехватил обе тушки за ноги и отставил в сторону от себя, давая стечь лишней крови. Куры ещё трепыхались и били крыльями. Девочка видела. Она впервые наблюдала это обычное для сельской местности действие и испугалась. Испугалась и разгневалась. Разгневалась и решила исправить. Как вообще посмели убить эту красивую пеструшку, которая весной вывела столько разноцветных цыплят?!
Девочка бежала, но маленькие ножки были не готовы к такой скорости, они запнулись друг о друга, и девочка упала, но не заплакала. Упёрлась руками о землю, встала и решительно направилась к обидчику.
– Отпусти! – снова потребовала она.
– Никак не могу, маленькая госпожа, – улыбнулся парень. – Амели мне самому голову оторвёт, если ей не из чего будет готовить ужин.
– Отпусти! – настырно притопнула ногой девчушка и вытянула вперёд руку.
Курицы вдруг резко дёрнулись, хлопнули уже почти обвисшими крыльями и забились в судорогах.
Парень от неожиданности отпустил тушки, и безголовые куры с подлётом начали метаться по двору.
– Ой! – сама же испугалась девчушка, зажала рот ладонью и вытаращила глаза.
Поварёнок и управляющий, как раз проходивший мимо, кинулись ловить кур. Подбежавшая нянька немедленно сгребла девочку и отвела в дом. С трудом на хозяйственном дворе удалось навести порядок. Этих двух несчастных курчат пришлось сжечь. Использовать их в еду ни у кого не было желания. А для девочки на следующий день вызвали мага из Берата – окружного городка.
Ей немного подправили память, нанесли на запястье блокирующую татуировку и на время все в усадьбе успокоились. Были, правда, моменты, когда дар девочки прорывался, но это происходило редко от особо сильного волнения, и сама девочка пока ничего не замечала.
За пять лет до настоящих событий.
– Почему всё же у родителей заблокировали магию? Жаль. Нам сейчас было бы намного проще, – Софья настойчиво посмотрела на нянюшку и с аппетитом откусила большой шмат пирога.
Они сидели за простым столом в кухне, время было позднее, обитатели усадьбы спали и лишь эти двое привычно заседали на кухне, подкрепляясь поздним ужином. Вернее, подкреплялась София, которая допоздна проверяла счета, перед тем, как отправить в банк очередной взнос и отчёт.
Ни отец, ни мать заниматься этими вопросами не желали. Вся тяжесть ежемесячных расчётов с банком легла на плечи управляющего Берка Эшли и их дочери – девочки-подростка, единственной из хозяйской семьи, кто хотел и мог помочь управляющему в его нелёгком деле, благо знаний и умений у неё для этого хватало. Девочка обучалась дома, и все учителя хвалили её за острый ум и отличную память.
Уже год, с момента наложения штрафов на барона Недвига, его малолетняя дочь вела приходно-расходные книги, помогая управляющему поддерживать поместье от окончательного разорения.
– Тебя считают ещё малышкой, берегут и многое скрывают. Глупые. Ты уже давно умнее их, – тяжело вздохнула нянька. – Твоя матушка – маг-целитель, но её магия заблокирована, потому что она не прошла курс обучения. Так поступают со всеми магами, которые не освоили правил пользования магией, чтобы они не нанесли вред окружающим. Не хотела она учиться, замуж торопилась, – опять вздохнула женщина.
– А отец? – насторожилась София, негативный отзыв о матери неприятно царапнул сердце, но нянюшке девочка доверяла безоговорочно и вслух возмущаться не стала.
– Не я должна была говорить с тобой об этом, – сдержанно ответила женщина. – Но, кажется, твоим родителям нет дела до судьбы собственной дочери, – она примолкла, ласково провела старческой рукой по голове девочки и через небольшую паузу продолжила. – Тебе уже пятнадцать лет, ты умненькая и здравая девочка. Рано повзрослела, – сокрушённо покачала головой нянька. – Ты имеешь право знать…
– Знать что? – не утерпела София.
– Твой отец – ментальный маг – лишён магии и выслан из столицы в родовое поместье под надзор департамента тайных дел.
– За что?! – возмущённо воскликнула девочка, прижав руки к щекам.
– За попытку ограбить казино, воздействуя на мозг крупье. Но в игровом зале всегда есть артефакты слежения. Обман сразу вскрылся и его арестовали. Однако раз кражи не произошло, то после суда его не заключили в тюрьму, а лишь сослали в родовое поместье без права выезда в крупные города и столицу. Магию, конечно, заблокировали.
– Какой ужас?! – осознала девочка. – Мой отец – преступник?!
– Да, какой он преступник! – махнула рукой женщина. – Пьяница и лентяй! Целыми днями валяется в кабинете на диване, делает вид, что «работает»! Нет, чтобы подумать, как вылезти из долгов и штрафов, так он новые заводит: выписывает ненужные дорогие товары, да играет в карты на деньги с соседями. Проигрывает потихоньку родовые земли. А того не понимает, что оставляет семью без опоры и поддержки. А ведь он последний мужчина древней магической семьи. В их геральдической книге записаны имена славных героев-магов нашего королевства, – разошлась нянька, но, посмотрев на девочку, прикусила язык. – Не те родители тебе достались, – всё же не утерпела старая нянька и высказалась.
– А я? У меня есть магия? – тихо и неуверенно спросила та.
– Есть, когда тебе исполнится восемнадцать лет, маги уберут у тебя с руки эту татуировку, – указала пальцем на запястье девочки няня. – И ты обретёшь свою магию. Сможешь поступить учиться или нанять домашнего учителя для освоения магии.
– А какая у меня магия? – завороженно уставилась на тату девочка, впервые внимательно присмотревшись к этому «украшению».
Нет, она всегда её видела, буквально с детства, но никто и никогда не рассказывал ей об этой татуировке.
– Я не знаю, дочка. Поговори с отцом, может, он раздобрится и ответит тебе.
Старая нянька не знала почему заблокировали магию девочки. Обычно обучение магов начинали с раннего возраста, чтобы к началу занятий в академии у них уже сформировались основные навыки. Софии заблокировали магию в пять лет, и это было необычно. Женщина подозревала, что это связано с природным даром девочки и со многими странными случаями, произошедшими в то время в их усадьбе.
Что отец «раздобрится» София сильно сомневалась, так как отец никогда с ней не разговаривал больше необходимого, но согласно кивнула. Поговорить с отцом в любом случае было надо. Слишком много она сейчас узнала нового и тревожного. Получалось, что их семья совсем не в чести у короля и законников. А как же её будущее? Как она поедет учиться? Что ей ещё предстоит испытать?
Они с нянюшкой замолчали, думая каждая о своём, и в этот момент ночную тишину прорезал истошный крик:
– Пожа-а-а-р!!!
– Пожа-а-а-р!!!
София с няней выскочили на улицу. Двор моментально наполнился людьми, шумом и паникой. В ночном сумраке и сполохах пламени метались люди, кони, скотина и птица. Слышались заполошные крики женщин, грубые резкие выкрики мужчин, скрежет, скрип, мычание, кудахтанье, гудение пламени… Горела усадьба.
София прижималась всем телом к пышному боку нянюшки и не отрываясь смотрела на бушующее пламя. Ни слезинки не выпало из её глаз. В них застыл ужас и непонимание: как такое могло случиться с их старым добрым домом?! С их семьёй?! С её родителями?!
– Нет! Богиня милосердная, нет!! – шептала девочка бескровными губами.
Всеми силами она желала, чтобы этот ужас прекратился как можно быстрее! К сожалению, ни в усадьбе, ни в ближайшем селе не было магов воды. Пожар пришлось тушить обычным способом. До Софии ещё не совсем дошло, что горело как раз хозяйское крыло, а родители – барон и баронесса Недвиг – находились именно там. Отчаянно шепча молитву Пресветлой матери, пятнадцатилетняя София интуитивно уже готовилась услышать трагическую весть.
Со стороны дороги послышался грохот тележных колёс: к горящей усадьбе торопилась пожарная команда из деревни. Бочка с водой и несколько крепких мужиков с баграми и топорами – вот и вся помощь.
Тем временем, слуги под руководством управляющего и дворецкого уже и сами начали посильное спасение дома. От пруда к усадьбе выстроилась цепочка людей, передающих друг другу вёдра с водой. Два смельчака забрались на крышу и пытались баграми скинуть вниз горящие доски и стропила. Их поливали из вёдер заодно с горящими брёвнами.
Но вот пламя взметнулось вверх, как бы торжествуя над людскими стараниями, люди загомонили и закричали, призывая мужиков уходить от опасности, и, наконец, крыша и верхний этаж рухнули под напором пламени. Народ не растерялся. Пока огонь снова не разросся, навалились всем миром и залили, растащили, затоптали горящие останки хозяйского крыла. Кажется, желание Софии всё же исполнилось и пожар победили довольно быстро. Но…
– Леди София, – управляющий и дворецкий подошли одновременно. – Примите соболезнования, – склонил голову Берк Эшли и через паузу добавил: – Я жду ваших распоряжений. Скоро приедут дознаватели, надо определиться что делать с телами?
– С телами? – заторможено спросила София, невольно стискивая в кулачках нянюшкину шаль. Она отчего-то совершенно обессилела и едва держалась на ногах. Происходящее с трудом доходило до её сознания.
– Предположительно барон и баронесса остались в своей спальне. Доставать тела или ждать дознавателей? – мягко, но настойчиво повторил Берк.
– Я не знаю, – растерялась Софа. – А … они точно погибли? – шёпотом спросила она. – Может…
– К сожалению, госпожа, ваши родители оба погибли, – скупо подтвердил Эшли, не пытаясь увиливать и искажать известие.
– Тогда, наверное, надо подождать. Пусть дознаватели сами скажут, что нам делать.
София отвечала и разговаривала, но полностью не осознавала, что родителей уже нет и больше никогда не будет. Не будет матери, копошащейся в саду с розовыми кустами или сидящей у окна за вышиванием салфеток. Не будет отца в его кабинете с запахом дорогого табака, которым он был окутан. Не будет их ласк, редких и потому очень ценных для Софии. И, вопреки её воле, слёзы всё же потекли по щекам.
– Правильное решение, – кивнул ей Берк. – Помочь уже не сможем: ваши родители точно погибли, а картину трагедии для дознания можем сохранить. Хорошо, что вас не было в вашей спальне, хоть кто-то из семьи остался.
– Я…, – София беспомощно оглянулась на няню. – Я была на кухне…
– Госпожа частенько поздно вечером, а то и ночью приходит попить чаю, – сдвинула брови пожилая нянька, крепко обнимая ослабевшую девочку. – Об этом все знают, и ты, Берк, тоже.
– Но не знают дознаватели, – холодно ответил управляющий. – Надо сразу показать им место вашего пребывания госпожа, чтобы они смогли по следам ауры определить время вашего присутствия там.
Берк откровенно подсказывал молодой госпоже, как надо себя вести с магами-дознавателями. Но договорить и договориться о чём-либо они не успели. Недалеко от догорающей усадьбы открылся портал, и несколько мужчин неторопливо ступили на землю баронов Недвиг.
– Хозяин? – один из мужчин выступил вперёд и обвёл взглядом присутствующих.
– Нет хозяина, – ответил Берк. – Усадьба загорелась ночью. Здесь только те, кто смог спастись. В том числе, дочь баронов Недвиг. Сами хозяева, кажется, погибли. Не осматривали ещё.
– Правильно поступили, – хмыкнул мужчина и одним движением руки возвёл вокруг догорающего и дотлевающего хозяйского крыла прозрачную мерцающую завесу. – Всем оставаться на местах! – скомандовал он. – Кобри! Сними показания! Жостен, Маркони – за мной! – и шагнул сквозь завесу.
София и вся дворня застыли, наблюдая сквозь пелену за действиями дознавателей. Их голосов не было слышно, но и так было понятно, что они нашли погибших и что-то записывали на кристалл.
София не смогла больше смотреть и со слезами уткнулась в грудь нянюшки. Как бы не складывались её отношения с отцом и матерью, они всё равно были её родителями. София всё равно хранила в памяти редкие моменты их ласки и внимания. Она всё равно любила отца, несмотря на его равнодушное отношение к семье и всё равно ждала ласки от матери, которая всю жизнь пыталась угодить мужу, забывая о дочери.
Нянька же машинально поглаживала девочку по плечам и приговаривала:
– Всё наладится, госпожа… Всё наладится…
***
– Мартин, – король коротко взглянул на друга. – Я знаю, что ты очень занят, но дело серьёзное, и я не могу поручить его непроверенному человеку, – король сделал паузу, но граф молчал, терпеливо ожидая продолжения. – В моих землях сгорела усадьба баронов Недвиг.
– Это тот барон, что был осуждён за криминальное применение магии?
– Да, он и его жена погибли. У них остался ребёнок – девочка пятнадцати лет. Я назначаю тебя опекуном малышки и надеюсь на твою добросовестность. Девочка умненькая, вместе с управляющим пытаются выплатить долги отца. Помоги им. И обрати внимание на магию девочки. Её заблокировали в детстве, но к совершеннолетию блоки снимут. Ребёнку надо учиться.
– А что не так с её магией? – лениво спросил граф; его совсем не обрадовало поручение короля, но он благоразумно промолчал.
– Девочка целитель и кроме того обладает магией жизни, причём очень сильной
– О! Понятно почему заблокировали, – кивнул граф.
– Именно, сохраняли психическое здоровье ребёнка. Дар очень редкий, начал проявляться рано. Однажды она пожелала здоровья увечному мальчику в деревне и тот сразу встал и пошёл. В другой раз она пожалела обезглавленную курицу и оживила её. Их управляющий с трудом поймал и сжёг тушку. Пришлось заблокировать дар и слегка подправить память свидетелям. Хорошо, что отец – сам менталист и после этих случаев пригласил мага для блокировки дара. Но, в целом, как я понял из докладов мага, за ребёнком никто толком не смотрел, девочка ничему не обучена. А таких магов, как она, у нас по пальцам пересчитать. Кстати, в их роду она не первый маг жизни. Бабка погибшего барона тоже обладала этим даром и служила короне. К сожалению, погибший барон низвёл положение рода до самой низкой точки. Я хочу, чтобы ты помог девочке вернуть авторитет рода, если это будет возможно. Нельзя терять славу древних семей.
– Понял тебя, но уговор: если девчонка окажется способной, то я заберу её к себе!
– Только если добровольно, Мартин. Никаких угроз и шантажа. Девочка всё-таки принадлежит древнему роду. Не хочу иметь проблем с аристократами. Так-то они и сами о ней не вспомнят: нищая сиротка никому не нужна. Но если пойдут слухи о насильственном удержании девочки на службе департамента, сам знаешь какой поднимется вой. Да и против мага жизни ни один род возражать не будет. Как бы не умыкнули у тебя подопечную из-под носа. До совершеннолетия ей осталось три года и пока ещё никто не знает о её даре. Но когда она начнёт учиться…
– Именно, – усмехнулся граф. – Всё будет добровольно и по договору. Сам не хочу брать к себе ненадёжных людей. Я же тебе сказал: только если у неё обнаружатся способности к нашему делу. А насчёт умыкнуть – пусть кто-нибудь попробует, – и в голосе графа прозвучала нешуточная угроза.
– Согласен, – примирился король, которому самому остро нужны были люди с таким даром.
Отпускать магов жизни на вольные хлеба и позволять им свободно жить без пользы королевству, было просто кощунственно.
Граф вернулся в свой столичный особняк в плохом настроении. Поручение короля пришлось не ко времени. Мартин как раз разрабатывал операцию против фальшивомонетчиков и заниматься какой-то сироткой времени не было совершенно.
Но кто сказал, что он обязан это делать лично?! Граф вызвал в кабинет своего управляющего – Тимера Ростоу и поручил ему контроль за баронским поместьем. После этого он с совершенно спокойной совестью забыл о своих обязанностях. Ну, не совсем, конечно. Ему приходилось подписывать прошения и читать отчёты Тимера, так что общее представление о делах и положении подопечной у него было.
Настоящее время.
Всё действительно наладилось. Пожар признали несчастным случаем. Причиной возгорания определили непотушенную сигару, которая упала на ковёр в спальне родителей. Девочку провозгласили наследницей, и король назначил ей опекуна своим указом.
Всё это мало отразилось на ежедневных заботах в поместье. Управляющий и София по-прежнему выплачивали долги банку, правда, для этого пришлось продать часть земель. София стала очень серьёзной не по годам рассудительной девицей. Поместье нищало, но пока оставалось на плаву. София и Берк усердно искали способы получения прибыли. Они пробовали новые способы обработки земель, новые семена культур, новые породы мясного и молочного скота. Очень медленно, но дела шли на поправку.
София выросла и превратилась в привлекательную девушку, однако женихов у ворот их усадьбы не наблюдалось. Бедная бесприданница интереса у мужчин не вызывала. Зато девушка с удовольствием училась уже на втором курсе академии. Ей нравилась и её магия, и её возможности. Правда, судьба отца навсегда оставила след в уме и характере девицы. Нарушать закон и искать личную выгоду из своего дара София не собиралась. Поэтому она была самой добросовестной и исполнительной студенткой своего факультета. При этом о второй части её дара не знал никто, кроме опекуна и декана факультета. Такие способности, объяснили ей, являются государственным секретом. Для всех она была простой целительницей с более высоким уровнем, чем обычно.
Поэтому с первого дня обучения в академии, она носила простой неприметный кулон, снимая его только по просьбе личного наставника. Этот кулон-артефакт скрывал вторую часть её дара от окружающих – магию жизни. Однако сама София могла свободно его использовать при необходимости. И она частенько делала это, несмотря на просьбы декана целительского факультета – магистра Беатрисы Вальдец избегать публичной демонстрации дара. София старалась следовать этой настоятельной просьбе и поэтому в случае применения дара использовала отвод глаз или маскировала дар под обычное целительство. Заклинание вылетало у неё почти автоматически и пока ей удавалось избегать разоблачения.
Опекун, назначенный ей в помощь до её совершеннолетия, в поместье так ни разу и не появился. Однако прислал своего управляющего для контроля и распоряжений. Мужчина, совершив несколько поездок в их отдалённые земли, в последствии появлялся там редко, оказывая помощь больше советами и рекомендациями с помощью писем. Они с Берком разработали план постепенного вывода поместья из упадка и следовали ему неукоснительно. Но большей частью обитатели усадьбы варились в собственном соку и справлялись сами.
Сам опекун – граф Уоррен – и вовсе не имел времени на посещение таких отдалённых мест. Граф был главой департамента сыска и заниматься пустяками не мог.
После совершеннолетия наследницы визиты проверяющего прекратились, и теперь Эшли и София карабкались сами, без подсказок и советов. Но у опекуна всё же оставалась одна обязанность перед Софией: устроить её брак. И, кажется, такой момент приблизился…
ГЛАВА 1
– Няня, принеси мне почту! – крикнула София из кабинета, увидев в приоткрытую дверь Домну.
– Сейчас, дочка! – откликнулась та и засеменила к столику с почтой. – Вот возьми, Сонюшка, – положила она перед хозяйкой пачку корреспонденции.
– А где Гарви? – спросила София, не увидев мальчишку-посыльного и подвигая к себе газеты.
– Не знаю, милая, с утра куда-то уехали с Берком и до сих пор нет, а время уже к обеду.
– Как только вернётся, пусть зайдёт ко мне.
– Конечно, деточка, – нянька плавно развернулась, и её пышная фигура выплыла из кабинета.
Собственно, нянюшкой Домна уже давно не была, но по привычке считала Софию малышкой. В доме старая нянька выполняла роль экономки и дел у неё было много. Все слуги и повара находились в подчинении Домны, и все требовали её пристального внимания. Не оставлять же деточку один на один с этими бессовестными пронырами. Так что всё бытовое хозяйство усадьбы находилось в надёжных мягких и одновременно властных руках старой няньки.
София только рада была такой помощи. Няне и управляющему она доверяла полностью. Убедилась в их преданности за пять лет со дня гибели родителей. Мельком вспомнив о том трагическом дне, София тем не менее не впала в меланхолию. Девушка выросла сильной и здравомыслящей особой. Может, несколько холодной в эмоциональном плане, но близкие считали, что так даже лучше: никто походя не вскружит голову и не разобьёт сердце.
София быстро просмотрела газеты. Мельком – светскую хронику, только чтобы знать основные сплетни и не отставать от «моды». Медленно и внимательно – экономические новости и биржевые сводки. Они с Берком прикупили несколько акций, и теперь София отслеживала внимательно события, которые могли повлиять на их курс.
После изучения газет, девушка перешла к письмам. Почти все они были приглашениями. Поэтому София оставила их Бетти – своей помощнице. Та вежливо ответит отказом или согласием, если невозможно отказаться. Но у Софии слишком короткие каникулы, чтобы она теряла время в пустом препровождении за визитами вежливости.
А вот пакет, который обнаружился среди писем, София взяла с настороженным интересом. Пакеты из столицы, тем более от опекуна, приходили очень редко. Маленьким костяным ножом девушка подрезала сургуч и вскрыла послание.
Из пакета выскользнул глянцевый прямоугольник нарядного приглашения и показался уголок рукописного послания. Первым София развернула приглашение.
«Леди София Недвиг приглашается на королевский бал в честь помолвки принца Герберта. Все пояснения в канцелярии его величества по приезде.
Канцелярия его величества».
– Что-о?!?! – неосторожно громко воскликнула София, но, слава Пресветлой, её никто не услышал. – Помолвка принца, и я?! Не может быть! Ошибка какая-то!
Ехать во дворец было банально не в чем. Нет, конечно, у Софии были приличные платья. Два. Но они были приличными для городской улицы, студенческой вечеринки в их провинциальном Берате, но никак для столицы и королевского дворца. Тем более для балов. А пошить или купить готовые достойные наряды не было ни времени, ни денег.
Нет, сейчас обитатели усадьбы уже не страдали от голода. За пять прошедших лет удалось полностью рассчитаться с долгом, отремонтировать, вернее, восстановить хозяйское крыло, но до устойчивого благополучия было ещё далеко. И София экономила на всём, особенно, на нарядах, о которых думала в последнюю очередь.
Да и куда ей было являться в нарядах?! На студенческую вечеринку?! Или на бал к мэру в их окружном городке Берате?! Так и там, и там все знали настоящее состояние её дел и понимали, что Недвиги едва-едва вылезли из долгов. И ни туда, ни туда София ни разу не появлялась. Во избежание, так сказать.
Так что парни-однокурсники и соседи-землевладельцы хотя и с удовольствием оценивали внешние данные Софии, но кривили губы и морщили носы на её обдёрганное поместье и ухаживать за такой наследницей не спешили. Слишком много проблем шло к ней в придачу.
И это понятно: многие участки её земель были проданы или заложены ещё отцом Софии, часть она потеряла после похорон родителей, когда кредиторы вдруг явились за долгами все одновременно. Поэтому и называли их поместье обдёрганным. И только благодаря помощи и жёсткой позиции Эшли, а также присланного опекуном управляющего, удалось избежать полного и немедленного разорения. Теперь долгов у Софии не было, но и достатка ещё не наблюдалось. И вот – королевский бал…
– Да-а, король не забывает своих подданных, – тихо оценила София действия монарха. – Даёт им не только хлеба, но и зрелищ.
Король не мог не понимать бедственного положения Недвигов, но приглашение ей всё же пришло. Значит…
– Значит, я поеду, – упрямо сдвинула брови София. – Это всего лишь бал. Не дрейф, Софа! – подмигнула она своему отражению. – Подумаешь, обольют грязью. Не впервой! Да и за ответным словом дело не станет! Зато будет возможность пользоваться королевской библиотекой и, может быть, удастся встретиться с королевским архимагом.
Королевский архимаг – ментальный маг Эраст Баклич – был кумиром Софии. Практически идолом. Она знала все его работы, все его успехи и победы, и над её кроватью в общежитии академии висел аккуратно вырезанный из журнала портрет архимага. В общем, София нашла для себя, чем компенсировать презрительное отношение со стороны других участников предстоящего праздника. А что оно будет, девушка нисколько не сомневалась: два года академии научили её трезво смотреть на мир и на своё место в нём.
Покончив с приглашением и приняв решение, София взялась за письмо от опекуна. С графом она была знакома лишь заочно. Никогда его не видела, но испытывала немалое уважение. Во-первых, граф здорово им помог после гибели родителей, отрядив к ним своего управляющего – очень грамотного и жёсткого человека. Только благодаря ему удалось отстоять поместье и найти источники для выплаты долга.
Во-вторых, граф был главой департамента сыска и пользовался славой честного и неподкупного чиновника. Это было важно для Софии.
Ну, и в-третьих, граф не надоедал Софии своим присутствием и своими указаниями. Поставил лишь одно условие: благоразумное поведение. А София и сама не собиралась ничего вытворять этакого, так что её всё устроило.
«София, – без всяких реверансов начиналось письмо опекуна. – Не удивляйся этому приглашению. Я понимаю, что бал не входил в твои планы на лето. Судя по всему, ты собиралась в этом году восстанавливать конюшню. Правильное решение, девочка. Если нужна будет помощь Тимера, напиши. Мне кажется, он с удовольствием прогуляется в ваши края.
Софии так и виделась лёгкая улыбка на губах графа, когда она читала эти строки. Она и сама улыбалась, вспоминая Тимера Ростоу.
Но обстоятельства складываются благоприятно для нас, – продолжила девушка чтение письма. – На бал будут приглашены многие юноши из известных семей. Это наш с тобой шанс познакомиться с подходящим молодым человеком. Что-то мне подсказывает, что в академии ты не нашла достойного кандидата на свою руку.
«Я и не искала», – хмыкнула про себя София.
О нарядах не беспокойся: я заказал всё необходимое. Придётся только подогнать по размеру, так как мы с Тимером не обладаем такими знаниями. Но не расстраивайся. У меня в доме живёт своя портниха – отличная мастерица. Она всё выполнит в лучшем виде. Приезжай пораньше, поговорим и, наконец, лично познакомимся. Я даже рад этому случаю. Ты оказалась самой некапризной и самой спокойной опекаемой за всю мою службу. Приезжай, девочка, и ни о чём не переживай.
Твой опекун, граф Уоррен».
«Вот как! – София постучала уголком письма по столешнице. – Граф хочет сесть на два стула: и в празднике поучаствовать, и жениха поискать. Похоже, сам он тоже будет присутствовать во дворце. А, может, действительно озадачиться такой целью – поиском приличного мужа? Вдруг повезёт?»
В свои двадцать лет умудрённая недолгой, но непростой жизнью София ни в какую любовь не верила. То есть, она знала, что такое явление бывает. И кому-то даже везёт встретить любовь в реальной жизни. Но что любовь может случиться к ней, Софии Недвиг, обнищавшей наследнице угасающего рода, в это она не верила. Такого просто не может быть, потому что не может быть никогда. Нереально.
А, значит, надо просто трезво подобрать подходящего молодого человека, согласного взять их фамилию. Это важно. Ей надо продолжить род, раз у них не осталось мальчиков, передать титул и поместье своим детям, чтобы род не прервался. Чтобы фамилия Недвигов когда-нибудь вновь засияла золотом в геральдическом справочнике. Поэтому, да! К предложению графа стоит отнестись серьёзно.
– Бетти! Приготовь мне пару платьев и смену белья. Себе тоже. Мы едем в столицу на королевский бал!
– На бал?! – с восторгом и недоверием пискнула служанка и помощница в одном лице, и тут же озадачилась: – Пару платьев?
– Да, Бетти, мы там надолго не задержимся. Да и мой опекун обещал позаботиться о нарядах. Кстати, уложите в коляску мешки и корзины. Надо будет на рынке кое-что закупить, раз уж представилась возможность побывать в столице.
Бетти, взметнув подолом, вылетела из кабинета, а София вызвала Домну и Берка.
– Няня, составь список того, что нам нужно закупить в столице. И ты, Берк, тоже. Ты едешь со мной. Я всё же решилась приобрести выезд и пару молодых жеребят на развод. Так что готовься.
– Что-то случилось, госпожа? – неизменно вежливый Берк с тревогой взглянул на девушку.
– Да, – вздохнула София. – Нас пригласили на королевский бал. Не будем упускать удачную возможность.
– Нас?! – переспросил Берк.
– Меня, – подтвердила София, – но без тебя я не поеду.
– Королевский бал?! – побледнела Домна. – Но… как же, деточка?! А в чём ты поедешь?!
– В том, что есть, – непререкаемо ответила Софа, – Вообще-то, – успокоила она бледную нянюшку, – граф Уоррен обещал помочь с нарядами. Всё! Идите!
Покачав головами, оба её бессменных помощника вышли из кабинета. Оба прекрасно знали свою хозяйку, и если она закусила удила, то сделает всё равно по-своему. Они бы посоветовали отказаться от поездки, сославшись на здоровье или найдя другую причину. Но хозяйка решила ехать, значит, надо просто минимизировать возможные негативные последствия. Пусть развеется девочка. А то всё хозяйство да учёба. Учёба да хозяйство… Пусть развеется. Понятливо переглянувшись, каждый из них занялся своим делом. Выезд уже завтра.
***
Никакого дормеза или хотя бы лёгкой кареты в хозяйстве Софии не было. И они отправились в путь на том, что было. Их коляска с поднимающимся крытым верхом въехала в ворота столицы через три дня к вечеру. Всю дорогу София не отрывала взгляд от окружающего мира. Она впервые уезжала так далеко от дома, впервые приехала в столицу королевства, впервые видела сейчас высокие пяти-, шестиэтажные дома, и шпили храмов где-то в центре города. Она была поражена, но не столько увиденным, сколько осознанием своей отсталости, дремучести по сравнению с этим великолепным миром и этими свободными раскованными людьми, спешащими каждый по своим делам. Но ещё больше её поразило видимое и наглядное различие в уровне жизни столицы и глубинки. Это неприятно задело её чуткую душу. София остро ощутила себя маленькой никому не нужной сироткой, по воле случая оказавшейся среди занятых людей, и доставляющей им немалые заботы.
Ей стало стыдно за себя, за своё обдёрганное поместье, за свои нищету и убогость. Но тут же старая кровь вскипела в жилах. София лишь жёстче сжала губы и выше вскинула голову. Она не сдастся! И если кто-то рассчитывал унизить баронессу Недвиг приглашением в столицу и во дворец, то этот кто-то просчитался! Нет ничего необычного ни в самой столице, ни в людях её населяющих. Это всего лишь большой город. Не более того. И ещё неизвестно, где жить лучше: в столице или в их окружном городке, а то и вовсе в поместье…
