Галина Романова
Торговка счастьем
Потом все поменялось.
– Спросите, спросите.
Настя мягко поводила головой вверх-вниз. Уставилась насмешливо на смутившегося капитана.
– Он вам много чего расскажет о моих домашних туалетах.
– Не расскажет, – ответил Игорь, будто прокаркал.
Дамочка сводила его с ума. И раздражала, и интриговала одновременно. Он ведь спорил с ребятами в отделе чуть больше месяца назад, что без ее участия гибель мужа не обошлась. Она каким-то боком причастна, точно причастна! А они лишь скептически качали головами и утверждали, что она дура! Пустышка! Что ее в жены взяли, чтобы наряды дорогие на нее примерять и драгоценности на шею вешать.
– Почему не расскажет? – почти не удивилась Настя.
Разве может человек из свиты Дмитрия выдать его?! Нет! Дмитрий разгневается, и одному богу известно, что сотворит тогда с болтуном.
– Потому что он мертв, – ответил капитан, уставив на нее глаза, сильно смахивающие на маслины – черные, крупные, влажные.
– Мертв?!
Настя ахнула – и ротик приоткрыла. И совсем при этом не выглядела дурой, а выглядела удивленной женщиной. Искренне удивленной. Так он решил, наблюдая за ней внимательно.
– Вы уверены?
Она нервно подхватила со стола пустую кофейную чашку. Заглянула в нее, недовольно поморщилась и протянула чашку горничной со словами: еще. Горничная метнулась к кофейной машине, загремела, засуетилась. Настя сидела с неестественно выпрямленной спиной и внимательно смотрела мимо него на кухонное окно, в которое прекрасно просматривался соседний дом.
– Он точно мертв?! – повторила она вопрос, принимая с благодарностью из рук горничной очередную порцию кофе.
– Мертвее не бывает.
– Как он умер? – она коротко отпила, глянула на него с надеждой. – Инфаркт? Инсульт? Смерть наступила по естественным причинам?
– Смерть всегда наступает в результате остановки сердца, – фыркнул он невесело, вспомнив заключение докторов о смерти матери, умершей от рака. – И его остановилось.
– Ага, – глотнула, выдохнула с облегчением.
– Когда ему горло перерезали, оно и остановилось через мгновение, – с удовольствием закончил капитан.
Ему хотелось ее смутить. Хотелось скомкать ее самообладание. Хотелось заставить ежиться, а не сидеть тут – спинка стрункой – перед ним, как королева.
– Горло?! Перерезали?!
Чашка с кофе осторожно встала на стол. Спина по-прежнему осталась прямой. А вот взгляд снова умер. И поспешно удрал от кухонного окна. Уставился на него.
– Зачем? – выдохнула она, вдоволь насмотревшись на его небритую морду.
– Что зачем?
Игорь вдруг почему-то почесал щеку. Вдруг подумал, что неловко как-то приходить в такие дома небритым и помятым. Чмо, а не опер, как сказала бы его бывшая жена. И все киногероев ему – дура – в пример ставила. Какие они наглаженные и ухоженные выходят у режиссеров. А он, между прочим, сегодня в кабинете спал на стульях, потому что дежурил. И спал всего полтора часа. А с утра, вместо того чтобы поехать домой, поехал сюда. А тут…
– Зачем ему перерезали горло? – севшим, с легкой хрипотцой, голосом повторила свой вопрос Настя Дворова, которую он лично не считал пустышкой, а считал чрезвычайно умной и даже коварной.
– Вот я и хотел у вас спросить – зачем?! – он чуть повысил голос.
– У меня?! – кончики ее холеных пальчиков уткнулись ей в грудь, обтянутую серым трикотажем.
– У вас. У вас, – покивал он.
И перевел взгляд с кончиков ее пальцев, которые в настоящий момент с удовольствием бы заменил своими, на горничную. Пожилая женщина неприметной внешности, в униформе, которая наверняка стоила дороже его зимней куртки, зажимала рот рукой и качалась, как старое дерево на ветру.
– А я? Что я могу знать?! – резонно возмутилась Настя и оглянулась на горничную, будто ища у той поддержки.
Но та ее поддержать не могла никак. Она не могла засвидетельствовать алиби своей хозяйки, поскольку в течение дня приходила и уходила, на ночь не оставалась. А смерть наблюдателя из соседнего дома предположительно наступила ночью. То, что человече был нанятым наблюдателем, а не просто любопытным соседом, они все уже поняли по дорогостоящей аппаратуре, которую убийца не тронул. Аппаратуру конфисковали, начали идентифицировать серийные номера. Только Алексеев точно знал: это не след. Он никуда не выведет. Хозяина не найдут. Как не нашли ни единого следа взлома, чужой обуви и чужих отпечатков пальцев.
Чисто сработано. Профессионально. И сработано не этой хрупкой леди, которую он просто из вредности доводил вопросами.
– Вы не знали, кто он? – спросил Игорь, когда она отдышалась немного.
– Нет.
– Почему за вами наблюдал?
– Нет.
– Кто мог его нанять наблюдать за вами?
– Нет.
Вот тут она соврала. По горькой складочке вокруг рта, появившейся и тут же исчезнувшей, он понял. Она знала или догадывалась, кто ее пасет.
– Это брат вашего покойного мужа приставил к вам охрану? – решил он ей немного помочь.
– Охрану?! – вдруг возмутилась она, впервые перестав быть леди и сделавшись гневной и… еще более красивой. – Вы называете это охраной?!
– А вы как называете?
– Это… Это слежка! Да, слежка! – выпалила она и оглянулась на горничную, которая раскачивалась все сильнее. – Он следил за каждым моим шагом!
– Ага…
Игорь глянул на бледную пожилую тетку, вот-вот готовившуюся грохнуться в обморок.
– Послушайте, Ирина Глебовна, сделайте мне чаю, что ли, если кофе в этом доме роскошь.
Горничная дернулась всем телом и раскачиваться перестала. Нашла заполошным взглядом хозяйку. Та кивком позволила.
– Чай или кофе? – уточнила горничная, уронив руки вдоль тела.
– Кофе, – сказал Алексеев.
Он любил чай. Большую чашку, огненную. Чтобы в ней кружились чаинки хорошей заварки, источая неповторимый аромат, когда болтаешь в чашке ложкой. И сахарку чуть-чуть, и лимончика. Ум-мм, вкусно. Но чай не заказал. Вдруг захотелось попробовать того, что пробовала Анастасия. И понять захотелось, что ей нравится. Что дает ей силы?
– Вы утверждаете, что он следил за каждым вашим шагом… – повторил Алексеев, заняв горничную делом и снова переключая свое внимание на Настю. – Этот человек ходил за вами и по городу? Тот, что поселился в доме напротив?
– Нет. Когда я уходила из дома, он оставался там, – ее ладошка метнулась в сторону окна, из которого великолепно просматривался соседний дом. – Меня водили по городу сразу три экипажа.
– Что-оо?
– Одна машина отъезжала следом за мной от ворот, стоило мне выехать. Потом меня передавали где-нибудь в городе другой машине, потом третьей, а когда я возвращалась, то первые наблюдатели уже сидели в машине у ворот. Вот так… – выговорилась она и тут же перепугалась.
Сразу вспомнилась адвокатская свора, настойчиво советовавшая ей держать язык за зубами и нигде имя Дмитрия не упоминать. Ни в какой связи!
«Проживите достойно хотя бы эти полгода, – рекомендовал ей один – самый откровенный. – Спокойно и без историй…»
Но история вдруг случилась, так ведь?! Ужасная история! Кто-то убил наблюдателя, приставленного к ней Димой.
Кто? Кто посмел?
– То есть вы хотите сказать, что этот человек, – Алексеев по ее примеру указал пальцем на окно, – наблюдал только за вашими передвижениями по дому?
– Думаю, да.
– И были еще люди, которые повсюду ездили за вами по городу?
– Да. Точно были.
– На какой машине?
– Черный внедорожник, – она назвала марку автомобиля и продиктовала номера.
Он почти был уверен в ее ответе, потому что именно в этой машине сегодня утром одним из бегунов были обнаружены два трупа с аналогичными ранами в области шеи.
Собственно, с их обнаружения все и началось.
В полицию позвонил мужчина и заполошным голосом сообщил, что только что, совершая пробежку, у дома Дворовых наткнулся на автомобиль, полный мертвых людей. Срочно прибыла группа. Все огородили. Начали досматривать, опрашивать. Бегун трясся всем телом, но толком ничего сообщить не мог. Решили опросить соседей Дворовых, оставив визит в их дом напоследок. Именно поэтому и был обнаружен еще один труп. Пришли к соседям, а наткнулись еще на один труп с аналогичными ранениями, повлекшими смерть.
– Три трупа за утро! Твою мать! – орал на Алексеева начальник по телефону, когда тот докладывал ему обстановку. – Капитан, ты хоть понимаешь, что теперь поднимется? Пресса просто захлебнется от восторга! С меня скальп наверху снимут! Не успел труп Дворова остыть, как тут еще три! И где?! У него под окнами!
– Не у него, а у его вдовы, – осторожно поправил начальника Алексеев и получил по полной за то, что решил поумничать.
– Там что, целая группа действовала? – спросил начальник, немного поостыв. – Как могли сразу двоим в машине перерезать глотки? Сразу с двух сторон нападали, что ли? Что за ниндзя, твою мать?!
– Думаю, что, пока один выходил, второго ликвидировали. Первый вернулся и… – он попытался подыскать слова, но не вышло. – И его грохнули тоже. Потом вошли в дом и убили третьего наблюдателя.
– А может, его первым убили?
– Думаю, нет. Те, что были в машине, почти упирались бампером в забор этого дома. Мимо них убийца не прошел бы незамеченным.
– А может, они его пасли? Он наблюдал за Дворовой, они за ним и за всеми ними… Тьфу ты, черт! – разозлился снова начальник. – Просто какая-то мафиозная разборка получается! Вот дерьмо, а! Теперь с меня точно снимут скальп…
Алексеев на тот момент выводов не делал никаких. И совсем не думал, что парни в машине наблюдали за наблюдателем в доме. И, как оказалось, правильно. Ребята водили Анастасию по городу и сидели в машине возле ее дома, когда она возвращалась. Стало быть, они следили за ней круглосуточно. Зачем тогда дублер с биноклем в соседнем доме? Кто он? Чей он? Знал ли о тех, кто сидел в машине? Или нет? А они о нем знали или нет? Эти люди, приставленные наблюдать за Анастасией, были наняты одним лицом или нет?
Да-аа, горя хватишь в этой головоломке!
– А могли они этого… – Настина ладошка протянулась в сторону окна. – Могли те ребята из машины этого парня убить?
– Нет, не могли. – Игорь хмуро глянул на горничную, которая, подав ему кофе, снова принялась качаться из стороны в сторону как заведенная.
– Почему вы так думаете? Считаете их джентльменами? – безупречный рот Анастасии выгнулся недоверчивой скобочкой. – Не идеализируйте их, товарищ капитан, и…
– Их тоже убили, Анастасия Сергеевна, – перебил ее Алексеев и осторожно поднес кофейную чашку к губам.
– Их? Что, простите?
Настя вдруг резко встала и шагнула назад, почти поравнявшись с горничной. Он даже перепугался на мгновение, что она сейчас станет с ней вместе раскачиваться из стороны в сторону. Это уже танец просто какой-то будет!
Но она не поддержала свою горничную. Осталась стоять, вытянувшись стрункой возле стола, со сцепленными у груди ладонями. Взгляд ее несчастных серых глаз убивал Алексеева наповал.
Ему так хотелось ее пожалеть…
«Опер должен быть красивым, опрятным и беспристрастным, – тут же вспомнились ему нравоучения бывшей жены Светланы, решившей в какой-то момент стать его стилистом. – Ты ничего не должен чувствовать по отношению к пострадавшим. Никакого сострадания, Алексеев! Никогда!»
У него, честно, не получалось. Он считался хорошим опером, матерым спецом. Но превращался в слюнтяя, когда окунался в чужое горе. Особенно это касалось женщин. Особенно молодых и красивых женщин.
«Если хоть еще одна овдовевшая шлюшка расплачется на твоем плече, Алексеев, я тебя брошу!» – пригрозила ему три года назад Светлана.
Сказала – сделала. Бросила. Потому что на его плече как-то расплакалась сестра погибшей девушки. Молодая, симпатичная брюнеточка, с которой он потом пару раз поужинал. И раза два у нее заночевал…
Уничтожая мелкими глотками горьковатый крепкий кофе, которого Анастасия выпила аж две чашки, Алексеев вдруг не к месту подумал, что эта красивая светская дама на его плече плакать не станет. И раскачиваться из стороны в сторону от ужаса, как ее ненормальная горничная, тоже не будет. Она замрет. Остолбенеет. И тут же начнет стремительно соображать, а что же ей теперь делать, как поступать дальше.
Он не представил, просто услышал сейчас, как звенят, обгоняя друг друга, ее спасительные планы на будущее. Или это у него в голове от крепкого кофе зазвенело?..
– Их убили тоже? – повторила она, ее лицо от смертельной бледности сделалось почти прозрачным. – Их убили так же?
– Да, – он опустил подробности и отставил чашку, не допив.
Чай все же лучше. Надо было не выпендриваться, попросить чаю.
– И вы считаете, что это сделал один и тот же человек? Убийца? – уточнила она вдруг.
– Характер нанесенных ранений, повлекших смерть, об этом свидетельствует, – ответил он ей казенным языком и снова не к месту пошкрябал щетину на лице.
Настя вдруг пошла по кухне мелкими странными шажками. Переходила от окна к окну, выглядывала на улицу, ежилась и снова шла. Потом вернулась к столу, села на прежнее место, глянула на него с первобытным ужасом и выдохнула с причитанием:
– Господи-ии, да что же это такое делается-то, а?
– Я бы тоже хотел это знать, гм-мм, – пробормотал он, смутившись.
Эта простецкая интонация совсем не вязалась с ее внешней утонченностью. Она ей не шла. Она в корне меняла все его представления о ней. Может, она и правда дура дурой, как утверждают его коллеги? Может, покойный Лев Дворов женился на очень красивой дурочке, чтобы наряжать ее, как рождественскую елку, чтобы любоваться ею, чтобы показывать влиятельным людям, как очередную дорогую игрушку?
Что вообще о ней известно – об этой Анастасии Сергеевне Дворовой, в девичестве Загореловой? Мало, очень мало. Сведения были скудными и неинтересными.
– Колхозница! – фыркали ребята из отдела. – Из какой-то тмутаракани, которую даже на карту позабыли нанести. Прибыла в город, поступила учиться, засветилась на каком-то молодежном форуме. Дворов ее приметил. Женился. Все!..
– Как же это? Почему?! – продолжила простецки горевать Настя, все больше разрушая сложившийся в его сознании образ утонченной леди. – За что их всех? Господи-ии…
Алексеев нехотя поднял чашку с кофе, глотнул. В голове тут же зашумело, зазвенело. И неожиданно родилось: а может, она играет? Умело разрушая всяческое представление о себе, как о коварной и умненькой, играет тут перед ним, строит из себя дурочку?
– Что вы можете сообщить мне по существу вопроса, Анастасия Сергеевна? – насупился Игорь, пожалев тут же, что кофе допил, во рту стало гадко и горько.
– Ничего, – последовал лаконичный ответ. И было добавлено тут же: – Я никого не убивала.
– А кто?
– Спросите лучше у Дмитрия Дмитриевича, товарищ капитан, – и взгляд ее при этом, устремленный на Алексеева, был совершенно лишен выражения.
– Что спросить?
– Кому помешали его люди?..
Глава 3
– Это не мои люди! – возмутился двумя часами позже Дмитрий Дмитриевич Дворов, когда Алексеев нагрянул к нему с известием. – С чего вы вообще взяли?!
– Так ваша невестка утверждает, – ответил он, пожимая плечами.
Плечи, если честно, одеревенели уже от усталости. И спина стала деревянной. А ноги почему-то ватными, и руки словно у тряпичной куклы. Он устал! Так устал, что готов был уснуть прямо в гостиной этого красавчика, разгуливающего по своему дому в одних трусах.
Трусы, правда, были спортивными. И вполне могли сойти за шорты – широкие, длинные, в узкую синюю с серым полоску. Но все равно Дмитрий Дмитриевич мог бы одеться. И не дразнить Алексеева своим загорелым накачанным телом с темными пуговками сосков и аккуратной пупочной впадинкой. Босые ступни и колени тоже были будь здоров, как с рекламной картинки – стопроцентно безупречными.
Светке бы он точно понравился, неожиданно подумал Игорь, тут же остро ощутив запах собственного пота. Сочла бы его одним из тех героев в никогда не мнущейся одежде из фильмов прославленных режиссеров.
Он ведь только что из спортивного зала вышел, черт побери! Живот и плечи еще были влажными от пота, и полотенце с шеи он тут же зашвырнул куда-то. Почему же от него не разит так, как от него? Потовые железы, что ли, переделал?
Твари богатые! Твари!
Игорь покосился на свои пыльные ботинки, не чищенные со вчерашнего вечера. Чистил, когда еще на дежурство собирался. А с утра он в этих ботинках уже пару километров набегал по уютным улочкам района, где проживала вдова старшего Дворова. Не жравши, не спавши и…
– Настя?! – ахнул совершенно искренне Дворов-младший.
– Совершенно верно. У вас ведь нет другой невестки? Ваш старший брат не был больше женат?
– Нет. – Дмитрий Дмитриевич неуверенно покачал головой. – Насколько мне известно, нет. Настя была его первой и единственной супругой.
Хозяин дома, который был поскромнее, чем у брата, но все равно большой, прошелся пружинящей киношной походкой мимо Алексеева туда-сюда по гостиной. Широкие шорты шуршали, мышцы перекатывались под загорелой кожей. Лучше бы он этого не делал, скотина ухоженная! Игорь сразу разозлился. Сел ровнее в уютном кресле, в котором чуть не задремал, пока дожидался красавчика. Нахмурился.
– Так вот, ваша единственная невестка утверждает, что это вы приставили к ней наблюдателей.
– Я?! – снова удивленно отозвался Дмитрий и уселся, наконец, в кресло напротив.
Но снова неправильно сел. По-киношному. Спина прямая, торс чуть наклонен в его сторону. Локти на коленях. Кисти рук расслабленно свесил. Красивые кисти, мужские, крепкие, с длинными сильными пальцами, ухоженными ногтями.
Такие пальцы, натренированные спортивными снарядами, с уверенностью могли бы удержать губительное для жертв лезвие, вдруг подумал Алексеев. И внимательнее присмотрелся к красавчику.
И вдруг понял, что тот нервничает. Сильно нервничает! Над верхней губой и на лбу капли пота, левое веко подергивается. Дыхание неровное. После тренировки или с чего?
– Зачем мне за ней наблюдать, интересно?
Дмитрий поднял на Алексеева пустой взгляд. Точь-в-точь как у его невестки давеча. Доппакетом им, что ли, такой взгляд выдают вместе с деньгами?!
Твари богатые!
– Я не знаю, – пожал плечами Алексеев. – Она утверждает, что это ваши люди следили за ней из соседнего дома. Потом вели ее машину через весь город. Круглосуточно торчали в машине за воротами. Разве нет?
– В машине? – Дмитрий раздраженно наморщил лоб. – Так пробейте номера! И узнаете, чья это машина!
– Узнаем, – пообещал Алексеев.
Уже узнали. Машина была зарегистрирована на пенсионера, которого до сих пор не могут найти. Алексеев своим ребятам звонил перед тем, как переступить порог дома Дворова-младшего.
– Отпечатки с погибших снимите, может, тут след будет, – продолжил давать советы красавчик, оказавшийся еще невероятно умненьким.
По отпечаткам ни один из погибших в базе не числился, стало быть, не имел криминального прошлого.
– Но у меня в штате точно нет людей, которых бы я приставил наблюдать за Настей! – возмущался Дворов-младший. – Зачем?!
– Ну… Может, для охраны?
– Тю-юю, для охраны! – присвистнул Дворов и тут же зло оскалился. – А с какой стати мне ее охранять, скажите?! Она, кстати, сразу от охраны отказалась. Я предлагал. К тому же… Она, может, моего родного брата заказала, а я ее охранять должен?! На кой мне черт это?!
Резонно. Но, с другой стороны, Настя унаследовала финансовую империю своего супруга. Мало ли как она решит ею распорядиться? Возьмет и продаст. Или выйдет снова замуж и…
– Вы не любите ее? – сделал вывод Алексеев, решив пока не лезть глубоко в корыстные интересы оставшихся в живых представителей семейства Дворовых.
– С какой стати мне ее любить, скажите?! – снова возмутился Дворов-младший. – Она жена моего покойного брата. Я не имею права ее любить!
– Я не о любви к ней как к женщине.
Хотя не любить ее просто невозможно, неожиданно подумал Алексеев. Такое совершенное нежное создание! Надо было быть слепым, глухим и немощным совершенно, чтобы не любить ее.
– Я о любви к ней как к вашей родственнице.
– А-аа, понятно, – Дворов криво ухмыльнулся, взъерошил темные волосы и сделался тут же еще симпатичнее и еще моложе. – Как к родственнице!.. А вы лучше спросите ее, позволяет она себя любить? Позволяет заботиться? Она ведь… Она ведь – идиотка – видит во мне злодея! Считает, что я причастен к смерти Льва. Ну не дура ли!
– А вы не причастны? – невинно улыбнулся Алексеев малому в переносицу, которая тут же покраснела за компанию с остальными совершенными частями его холеной морды. – Вы не убивали вашего брата?
– Та-аак! Послушайте!
Малый резво поднялся, шагнул в его сторону – высокий, великолепно сложенный, загорелый, мускулистый и… готовый к нападению. Мог ведь? Мог перерезать глотки сторонним наблюдателям, посмевшим взять в кольцо дом его старшего брата, где горевала Настя? Мог! И любить ее тоже мог! И брата своего замочить из-за этого мог тоже!
– Вы здесь, собственно, зачем? – навис над головой вымотанного в тряпку Алексеева великолепный торс Дворова-младшего.
– Провожу следственные мероприятия, – скупо улыбнулся Алексеев.
Левый сосок парня маячил у него перед глазами. Крохотный, сморщенный, шоколадного цвета. Безупречный!
– По поводу тройного убийства. Убийства людей, которые находились в непосредственной близости от дома вдовы Дворовой, которая является вашей родственницей. И которая утверждает, что это именно ваших людей убили.
– Считайте, что вы свои мероприятия уже закончили. Это не мои люди. И мне ничего не известно о наблюдении, которое велось за Настей.
Он резко отпрянул и зашагал по гостиной, которая размерами не уступала гостиной брата, но была лишена роскоши, как у того. Минимум мебели. Белые стены, сверкающий белоснежный потолок с точечными светильниками. Черный ковер в белых разводах, по которому Дворов-младший ходил теперь босиком, а он приперся в пыльных ботинках.
Все лаконично и тускло. Мебель, стены, шторы. Тускло, почти безлико. Как в номере отеля. Даже фотографий нет!
А вот у старшего брата в доме было роскошно, уютно, пахло превосходно. Может, потому что там жила шикарная женщина? И для нее старшему брату хотелось все это делать? Может, потому запер себя в аскетичной почти обстановке Дворов-младший, что не для кого ему было роскошествовать?
Может, все же Настя является всему причиной?..
– Хорошо, – кивнул Алексеев и поднялся с кресла, став почти одного роста с хозяином. Тот, пожалуй, был даже чуть ниже. – Раз это не ваши люди… К слову… Вы, я слышал, наняли частного сыщика для поисков убийц брата?
Младший Дворов промолчал, запустив в его сторону злой, затравленный какой-то взгляд.
– Как продвигается расследование?
Тот снова промолчал.
– Есть результаты? – настырничал Алексеев.
А что? Ему и правда было интересно. Следствие вон уже больше месяца идет, а толку никакого. Никаких следов! Кого можно подозревать конкретно в убийстве, у того алиби стопроцентное. Кого можно подозревать в заказе на убийство, то…
То подозревать можно полгорода. Лев Дмитриевич Дворов особенно в средствах не церемонился, двигаясь по жизни наверх.
– Я не из любопытства праздного интересуюсь, поверьте, – и он приложил кулак к сердцу. – Просто мы могли бы объединить усилия.
– Усилия? Вы о чем вообще сейчас? – заорал вдруг Дмитрий Дмитриевич, перестав сразу быть красивым малым и превратившись в богатую избалованную сволочь. – Какие усилия совершаются вами?! О каких усилиях речь?! Эта дрянь дышит, живет, ходит по дому моего брата! А его… Его нет! Это она! Она его убила, понимаете?!
– Есть доказательства? – насторожился Алексеев.
Мало ли, может, и нарыл что-нибудь нанятый им частный детектив. Он малый, по слухам, ушлый. Хоть и подлый, и до денег жадный.
– Она! Она унаследовала все! Какие вам еще доказательства нужны?! Лев оставил все ей! Все, до последнего цента!
Об этом Алексееву было известно.
– У нее был мотив. Только у нее!
– Считаете, что она сможет всем этим распорядиться с умом?
Он просто так спросил. Честно! И ошалел просто, с какой силой дернулся всем своим загорелым телом красавчик. Через его выскобленные пятки будто ток пустили, так он взвился!
– Считаете? – с нажимом повторил Алексеев.
Но красавчик быстро взял себя в руки и в ответ лишь пожал плечами.
– Мне кажется, что это ее лишь обременяет. – Игорь пошел к выходу.
Дворов-младший не вызвался его проводить. Остался стоять посреди неуютной гостиной, выполненной в черно-белых тонах. Но из окна за ним наблюдал. Это Игорь и заметил, и почувствовал, пока шел к своей машине.
Все… Теперь доложить начальству о результатах. Вернее, об отсутствии оных. И спать. Тело не слушалось, мысли путались. Соображать почти не мог. Светка сто раз была права. Не тянул он на киношного героя, что неделями не спит, а выглядит на миллион долларов. Ни костюмчик не мнется, ни щетина не растет сверх нормы. Не то что у него. Об его щеки теперь можно одежду почистить от грязи запросто.
Позвонив руководству, Игорь медленно поехал по красивой улице, на которой жил Дворов-младший. Улица была точной копией той, где проживал некогда его старший брат. Располагалась, правда, на другом конце города. Чего это, интересно, братьев так разметало? Работали в одном офисе, кабинеты дверь в дверь. А жили на противоположных концах? Может, не особо дружили? А младший брат изо всех сил пыжится, стараясь показать всем и каждому, как был близок со старшим. Чего же тогда Лев не оставил ему ни копейки? Поделил хотя бы между супругой и братом поровну. А то взял и все ей оставил! Заранее знал, что можно ждать от младшего? Опасался за свою жизнь? А оно вона как вышло-то.
– Не спасло… – пробормотал сонно Алексеев, закатываясь колесами за мусорный бак в своем дворе.
Его место, любимое место для автомобиля, напротив его подъезда, было, как всегда, занято. Пришлось ставить машину рядом с мусоркой. Другие-то брезговали. И тут всегда было свободно. А он не гордый. Он поставил. Сейчас еще отоварится в магазинчике, что напротив дома. Купит что-нибудь пожевать и отдыхать. Сил просто нет.
– Тебе как всегда?
Пожилая продавщица Татьяна Ивановна, прекрасно знавшая всю его семью, помнившая еще бабушку Игоря и почему-то не любившая Светку, кивнула на его кивок и тут же принялась отвешивать сыра и молочных сосисок. Сунула в пакет бутылку молока, баночку сметаны, половину черного, три слойки с вишневым джемом. Быстро посчитала, взяла с него деньги, протянула сдачу с тысячи.
– А кофе есть? – вдруг зачем-то спросил он, поискал глазами по прилавкам. – Во-он того давайте, самого дорогого.
– Ишь ты… – ухмыльнулась Татьяна Ивановна и оглядела его с головы до ног цепким взглядом, как ощупала. – Не иначе, завел себе кого-то, Игореша.
– С чего вы взяли? – он отдал деньги, убрал брикетик в яркой упаковке в пакет, двинулся к выходу.
– Ты кофе не пьешь, – крикнула ему в спину Татьяна Ивановна. – И не пил никогда.
– Начал вот, – помахал он ей на прощание и открыл дверь. – Привычка – дело наживное.
– Не-еет, Игореша. Привычка – вторая натура, – догнал его крик мудрой продавщицы. – Ты тот человек, который не изменяет ей никогда…
«Зачем купил?» – размышлял он через десять минут, рассовывая продукты по шкафам на кухне. Сам пить не станет точно. Тут с Татьяной Ивановной не поспоришь. Зачем купил?
Ответ родился, когда он уже влез с головой под одеяло, успев принять душ и перекусить наскоро бутербродами. Ответ такой чудной! Даже рассмешил его. И он, кажется, уснул с улыбкой.
А вдруг она зайдет к нему и попросит чашечку кофе, подумал он, прежде чем уснуть. Она – Анастасия Сергеевна Дворова. Очень красивая, очень грациозная и очень напуганная…
