Галина Шестакова
Шига-шишига
– Ленку верни, шишига! – бабка Варвара муху между пальцев сжала и внимательно на старуху посмотрела.
– Нет, не верну, старая, – усмехнулась шишига, – и тебя утоплю!
Бабка Варвара усмехнулась и стала отрывать муху.
– Мама, мама, – такой знакомый голос зовёт.
Смотрит Варвара, а на кочке её Вера сидит и плачет.
– Мамочка, забери меня отсюда. Холодно мне и страшно, – и руки к ней тянет.
– Вера, доченька моя, – Варвара шаг, другой сделала.
Руки опустила. Всё готова бросить была, лишь бы девочку свою спасти. Но только мишка из рук не выпал. Тяжёлый стал.
Варвара посмотрела, что её так к земле тянет, и мишку с гла¬за¬ми-пуговками увидела. Почти всю паутину с него сняла, и муха последняя осталась. Муха на неё глазами сверкает, как шишига гнилушками, и шипит.
– Шига, шига, шишига, фига, а не шишига, – сказала бабка Варвара и раздавила муху.
Всё поплыло у неё перед глазами, чуть не упала.
– Баба Варя! Баба Варя!
Смотрит Варвара, а на кочке посреди болота сидит Ленка. Испуганная, мокрая, в разорванном платье и с ободранной коленкой.
– Вариванна! – за спиной послышался крик деревенских. – Вариванна! Ау-у!
– Ленка, – выдохнула бабка Варвара. – Жива, жива, девочка моя! Сейчас!
Тут деревенские подбежали. Срубили две осинки, верёвку кинули и вытащили Ленку с кочки.
А через неделю папа с мамой приехали и Ленку забрали.
– Я к тебе на каникулы обязательно приеду, баба Варя, – Ленка обняла прабабушку и поцеловала.
А потом посмотрела на папу с мамой, увидела, что те улыбаются, и поняла, что помирились они и нет никакой другой дочки, и всё теперь будет хорошо.
