Гарри Уайкс
Лиефдэ Вур
Ну, почему, все мужчины такие тугодумы! По мне должно быть все видно без слов! Ему не понять, а я не особо хочу обсуждать проблему наших отношений… Надеюсь, мне просто показалось, это был вовсе не он, а очень похожий человек.
Марабелла поняла, что половину своих мыслей она, может, и сказала, но писатель не услышал. Тот молча сидел, смотрел перед собой, хотел уйти, но этого нельзя было допустить, ведь такое редко случается. Перед ней сидел человек, книги которого обсуждал весь город, и не надо, чтобы все закончилось одним днем.
Девушка попыталась найти тему для разговора, чтобы нарушить неловко нависшую тишину.
– Как будет называться твоя следующая книга? – для писателя этот вопрос был очень неожиданным. Он просто замер и внимательно на нее посмотрел.
– Я пока не придумал, – сказал Хьюго, – но усердно работаю над этим.
– Можно я попытаюсь угадать? – Мари хотела попытаться это сделать или хотя бы поверить, что ей это сейчас так же действительно важно, как и ответ на ту злополучную ситуацию.
Ну, давай же, не молчи. А то я сейчас сама уйду, и ты будешь сидеть совсем один!
– Хорошо! – согласился Хьюго, понимая, что начиналась некая игра.
– Это будет похоже на твой новый роман, который я еще не успела прочитать, – Марабелла пыталась найти среднее между тем, что должно было случиться скоро и не очень скоро, – но уверена, он станет настоящим шедевром? – она вжилась в роль настолько сильно, что забыла название этой «игры».
– Нет, – с хитрым взглядом ответил Хьюго.
– Я по твоим глазам вижу, что ты мне врешь, – она пыталась дойти до осознанности его мыслей, хотя понимала, что вряд ли он врет. Надо было просто играть дальше.
– Мари, – писатель обратился к девушке средним тембром голоса, – В моих понятиях нет такого, чтобы обманывать людей, – он говорил это искренне, – разве что пошутить, сказать неправду, – его рука отмашкой позвала к себе официанта, – и сейчас ничего из этого нет.
Казалось, день совсем скоро должен был закончиться, но для Мари он длился целую вечность. «Тартаброс» почти опустел, когда к их столику подошел официант.
– Нам, пожалуйста, еще вина! – сказал писатель.
– «Тентадор», красный! – закончила девушка.
– Ты разве любишь испанское?
– Я? – она пыталась сделать немного глупое лицо, Будто рядом с ней сидит еще один человек, – обожаю этот язык! Занимаюсь его изучением.
– Восхитительно, – добавил Хьюго, пытаясь поддержать увлечение девушки, – надеюсь, в будущем, у меня будет такая возможность, что я смогу взять у тебя пару уроков!
– Непременно!
Ты можешь только на это надеяться, ведь если все на самом деле окажется так, как я думаю, то Джек придет за мной, заберет меня. Отбросит этого писателя в сторону и все.
Конечно, я дальше буду читать его книги, и восхищаться ими. Но, никто и никогда не будет доволен собой, как Марабелла Пауль, что смогла разбить сердце писателю.
– Так не честно! – девушка пыталась сделать вид обиженной девочки.
– Ну почему же? – довольно улыбнулся писатель.
Вино в темной бутылке с красной этикеткой уже о казалась на столе. Молодой парень оказался быстрым.
– Вам открыть? – он произнес это с едва заметным акцентом.
– Нет, – Мари потянулась за «Тентадором», – мы сами, – уверенно сказала девушка.
Раздался легкий хлопок. Из горлышка начал выползать белый дымок. Писатель заплатил, а потом посмотрел на поклонницу. Марабелла вновь смотрела в окно и потом резко повернулась к нему.
– Девушка! Точно! – казалось, она говорила про себя.
– Что девушка? – на лице писателя появилась нелепая улыбка.
– В твоем новом романе будет девушка? – голос Марабеллы звучал уверенно.
– Да, – Хьюго сказал с облегчением, – но не только.
– А кто еще? – ее переполняли эмоции, – не тяни, мне очень интересно! – ее глаза начали блестеть.
– Рядом с девушкой кто еще должен быть? – он пытался ей намекнуть и наполнил бокалы вином.
– Ну, парень, – она сделала пару глотков, – а, когда появится в продаже новая книга?
– Думаю, на следующей неделе, но точно не позднее десятого числа, – ответил Хьюго.
– Эх, а сегодня только второе, – лицо девушки слегка опустилось, и она загрустила.
– А ты, хотела бы получить книгу, адресованную лично тебе? – он выдержал небольшую паузу, – с подписью и моими пожеланиями? – спросил Хьюго и отпил немного вина.
– Конечно! – она очень обрадовалась, – хотела бы, чтобы ты мне подарил ее на день рождения!
– А когда он будет?
– Двадцать третьего августа!
– Хорошо, – добрая улыбка появилась на лице писателя.
Я не стала ему врать. Мне бы, правда, очень хотелось получить его книгу в такой важный для меня день!
– А, тот мужчина, – она пыталась вспомнить подробности, – что сидел с тобой за одним столом? – Марабелла выпила немного вина, и бокал остался наполненным ровно наполовину.
– У которого волосы почти тоже черного цвета, как у меня? – Хьюго выпил немного вина, – ну еще немного лысины, которая начинает появляться в некоторых местах. Про него?
– Да.
– Это мой редактор. Мы с ним встречались, чтобы он взял мою работу и отнес к себе в офис, – ответил писатель.
– То есть, ты хочешь сказать, что совсем недавно, – девушка попыталась сделать вопрос максимально выразительным, – сидел за тем столиком с черновиком книги, которая выйдет на следующей неделе?
– Да. И я ее тебе лично сам подарю.
– Невероятно! – девушка чуть не упала со стула.
– Тебе плохо? – писатель только чуть позже понял от чего у нее такая реакция.
– Все хорошо. Просто это было очень неожиданно и приятно.
Окончание дня не должно был быть похожим на его начало – слишком жаркое и сухое. Хьюго и Марабелла сидели за столом по обеим его сторонам. Вино почти закончилось, и писатель разлил вишневые остатки по бокалам. За окном начало темнеть. Появилась первый свет от уличных фонарей, дороги улиц покрылись оранжевым блеском. В кафе стало очень тихо. Людей почти не слышно. Но стало еще тише, когда в «Тартаброс» зашла пара – парень и девушка.
О нет! Ведь я только об этом, обо всем забыла. Смотрела в окно, не верила своим глазам, что такое вообще возможно. Джек, он же обещал мне сегодня в парке, что любит только меня и обманул.
Мари, стоп, нельзя плакать! Не смей! Это тебе по заслугам за твое «хорошее поведение»!
Девушка попала в ступор. Все смотрели на людей, которые только что пришли, как зачарованные, кроме нее.
Даже он, человек, книги которого мне нравятся очень сильно, и, которого я вижу рядом с собой впервые, смотрит туда, где прошли они – два предателя.
Давление девушки заметно подскочило. Ее лицо покраснело. Она попыталась отвернуться, но будто магнитом тянуло к ним. Под рукой ничего не было кроме бокала вина, который она постаралась выпить одним глотком.
Напиток пошел не в то горло, она начала кашлять. Сначала все смотрели на нее с Хьюго, но позже наблюдали за поцелуем той сладкой парочки посреди кафе. Он начался совсем недавно.
– С тобой все хорошо? – спросил Хьюго.
Но в ответ он увидел красное лицо Мари, которая уже пришла в себя и начала нервно собирать свои вещи, копаясь в сумочке.
– Пойдем на улицу, – у нее перехватило дыхание, – здесь стало очень душно, – недовольно сказала Марабелла.
– Хорошо, – Хьюго не успел ответить.
Он уже бежал за ней, стараясь не зацепиться ногой за бордюр и не упасть. Вечер наступал гораздо быстрее, чем это казалось раньше, когда они сидели за столиком. Каменные стены домов нависли над ними своей тяжестью, пугая их, что в любой момент могут обрушиться.
За углом они остановились.
– А, здесь, не так уже и плохо, правда? – девушка говорила это быстро, все еще бросая взгляд по сторонам.
– Неплохо, хотя, там, внутри, было гораздо теплее и спокойнее, – слова Хьюго звучали уверенно, – куда мы спешим?
– Я вспомнила, – Мари старалась придумать отмазку, – что мне надо срочно домой, – она посмотрела на запястье, на котором не было часов, – сколько времени?
– Ровно семнадцать сорок, – посмотрев на светящийся экран, ответил писатель.
Самое главное, чтобы те двое не пошли за нами! Я не смогу этого пережить!
– Спасибо, – она почти успокоила свое дыхание, – время еще достаточно – ответила Марабелла.
– Значит, мы можем еще прогуляться? – намекая, спросил Хьюго.
– Да, – этот ответ показался очень жестким.
– И еще, – писатель немного помедлил, – я бы хотел спросить один вопрос, если он не станет лишним.
– Конечно, спрашивай, – девушка улыбнулась, а на душе у Хьюго стало тепло.
– У тебя есть молодой человек или юноша, – он на недолго остановился, – который занял место в твоем сердце? – водя ботинками по асфальту, спросил писатель.
Если бы я сама знала, то смогла бы ответить точно. А так, вообще не понимаю, есть он или нет. Вроде да, а вроде стала не нужна ему.
– Нет, а что такого? – искренне улыбнулась Мари.
– Просто, – Хьюго опять замер, – тогда предлагаю пойти прогуляться в лесу.
– Мне кажется, наоборот, страшно, – она начала копаться в сумочке, – холодновато здесь.
– Тогда надо выдвигаться быстрее и согреемся, – Хьюго быстро среагировал на ее слова.
Девушка утвердительно кивнула и пошла вперед. Писатель за ней, вновь старался не отставать.
– Ты же видела меня сегодня за одним столом с редактором? – Хьюго прервал тишину.
– Да, – Марабелла улыбнулась, – мы же про это сегодня с тобой говорили.
– Он взял мою книгу на доработку, – с каждым словом его речь становилась медленнее, с слова легче, – и дал новое задание. Но прежде, чем продолжить, давай присядем с тобой на лавочку?
– Мне будет очень холодно, – он слышал едва заметный стук зубов.
– А если так? – Хьюго нежно обнял девушку.
Мари не понимала, что сейчас происходит. Но так же, она не хотела этого портить, потому что никто давно не мог просто так взять и ласково ее обнять.
– Вот теперь мне не холодно, – сонным голосом протянула девушка, – спасибо большое, я согрелась, – она вновь очаровательно улыбнулась.
– Мне тоже, давно такого не было, – застенчиво ответил Хьюго.
Они прошли мимо фонтана, потом остановились напротив лавки. Марабелла должна была провести остаток дня на ней вместе с Джеком, но все пошло не по плану.
– Давай, – девушка начал разговор, – если мы с тобой останется хорошими приятелями, то сходим и посидим на пирсе, просто посмотрим вдаль на море, – она положила голову на плечо.
– Обязательно, – улыбка на лице Хьюго появилась сама собой.
Несчастная девушка. Она очень устала, что готова была уснуть прямо здесь, посреди парка на плече незнакомца.
– Мари? – позвал ее писатель.
– Да? – она подняла голову и посмотрела на него вплотную.
– Помнишь, я начал говорить про своего редактора и сказал, что он мне дал некое задание на написание новой книги?
– Да, помню.
– Я готов тебе сказать, только на ушко.
– Здесь и так никого нет. Говори вслух.
Но вместо этого она приблизилась к нему еще сильнее.
Давай же, ну, ты хочешь меня поцеловать, я это знаю.
Но, не успела Мари закончить свою мысль, как сухие губы коснулись ее холодной щеки. Она улыбнулась теплу, которое стремительно потекло вниз.
Потом они обнялись, крепко прижавшись друг к другу, пытаясь согреться в этот прохладный вечер.
– Я такого не ожидал а, но было очень приятно, – сонная улыбка появилась на лице девушки.
Они поднялись и пошли в сторону дома Марабеллы. До него оставалось совсем недолго.
Рядом с подъездом они остановились, девушка потянулась к писателю, поцеловала его. Потом обняла и ушла.
Хьюго остался стоять один, мечтательно рассматривая звезды на синем небе.
6.
В тени деревьев, где можно было постараться спрятаться от знойной послеполуденной жары, стояла девушка. Худощавая, в красном обтягивающем платье на каблуках. Отойдя от места прошлой встречи, она пыталась спрятаться от палящих лучей, когда к ней подошел парень в голубой мешковатой футболке.
– Привет, – сказала она, но казалось, он ее не заметил.
– Здравствуй, Кэйлет, – спокойно ответил парень.
– Джек, я так рада тебя видеть! – она натянула на себя улыбку, хотя хотела сделать это искренне.
– Что ты хотела? – надвинув брови, спросил парень и засунул руку в карман.
– Встретиться, – девушка невольно испугалась его грубых слов, – если не хочешь, я могу уйти, – она опустила свое лицо.
С запада подул легкий ветерок. Платье Кэйлет немного поднялось, обнажая ее ноги.
– Нет, почему же, хочу, – парень тоже попытался натянуть на себя счастливую улыбку.
– Я понимаю, – девушка начала это говорить, но потом остановилась, – после стольких дней и прошедшего времени, ты, вряд ли захочешь со мной говорить, – она подняла свои глаза и посмотрела на него.
– В этом ты права. Но…, – он не успел закончить фразу.
– Но что? – неуверенно спросила Кэйлет.
– Я тоже по тебе соскучился, – Джек тяжело вздохнул, и на одном выдохе его тело стало меньше, – да, прошло много всего. Даже вспоминать не хочется.
– Ты будешь мороженое? – спросила девушка.
– Нет, точного его не хочу, – ответил парень.
– Тогда холодный коктейль, – она понимала, что сложно будет построить взаимный разговор, и что никто, кроме нее, не будет виноватым, – я принесу.
Джек остался стоять один возле деревьев. Его рука нащупала в кармане пачку «Кэмел» и он ее достал. Вверх поднялась тяжелая струя дыма.
– С каких это пор ты начал курить? – спросила девушка, неся с собой в руках два холодных стакана с плавающими дольками лайма, – я взяла нам мохито.
– С тех самых, когда ты ушла от меня, – он сделал глубокий затяг, – ты мне снилась ночами.
– Мне тоже, – она старалась не заплакать на улице.
– Целых полгода я просыпался холодный от страха, – его голос был обреченным, – и меня успокаивала Мари. Гладила по голове, говорила, что все будет хорошо, просила успокоиться. А у меня не получалось. Изо дня в день.
Окурок с горящим кончиком полетел в урну.
– Мы тогда не должны были расстаться так просто, – он вновь полез в карман, – появился какой-то Крис, и ты, вертя задом, побежала за ним.
– Прости меня, дурочку! – ее слова были перемешены со страхом опять его «потерять», – я подумала…
– Когда это научилась так думать, чтобы просто так уйти от своего любимого человека?! – Джек негодовал, а Кэйлет старалась держаться увереннее, без выплескивания нашедших на нее эмоций.
– Я не знала…, – по щеке потекла первая слеза.
– А я знал! Знал, что все будет именно так. Поэтому просил, чтобы ты подумала. Но нет же! Ты была взрослой уверенной девушкой и сама все понимала! – глаза Джека побагровели.
– Я тебя люблю! – девушка выдавила из себя эти слова, но ее никто не услышал.
Они сели вдвоем на одну лавку, на расстояние вытянутой руки.
– И что теперь будем с тобой делать? – спросил парень.
– Я не знаю. Что хочешь…, – она стала очень грустной.
Аномальная жара или просто разгар летнего дня. На лавочке вдвоем, будто мало или вообще не знакомые люди. Кто бы смог простить человека, зная сердцем, что любит его. Кто смог бы обмануть себя дважды, забыв дорогу обратно. Как жаль, что многие часто используют принятые фразы давно. В кино, а может в театре, привыкли видеть, сидя с попкорном в руке, как люди, предавшие однажды, способны на дважды сделать такое. Прощать их нельзя, этот канон, как толстый ствол старого дерева в поле. Он сухой, и надо убрать, мешает.
Джек понимал, что тоже любит ее. Наверное, сам хотел бы вернуть время вспять и побороться тогда за нее. От криков тех дней: «Уходи, ты мне стал безразличен.» не осталось вообще ничего. Сердце рвалось, мелкие струны, от нее шел, не зная куда.
Тот здесь, как памятник в городе – ни к чему, пользы нет, но сидит глубоко.
Она понимала, как будет ей трудно вернуться вновь к нему после стольких дней. Они замерли в ожидании чуда, которое ушло, как ни странно, вместе с ним.
Вдвоем, неприкаянные судьбы для себя. Кто окажется смелее?
– Если ты собрался уходить, – девушка начала неуверенно, – можешь идти, но я бы этого не хотела, – она все так же пыталась сдержать слезы.
– Может и надо бы, но я пока хочу посидеть, – равнодушно ответил парень.
Из них окажется сильнее тот, кто больше хочет. Не каждая клятва в порыве эмоций, не каждая сила таится в словах.
Кэйлет не могла спокойно сидеть на месте, постоянно елозила. Наконец, она села поближе. В тени все равно было жарко. Еще ближе. Она сладко втягивала его парфюм. Еще ближе. Джек посмотрел на нее.
Она тоже смотрела на него, но взгляд выдавал. Очень робкий, смущенный и неуверенный. Они поцеловались в страстном касании. И это было обычным. Не для подтверждения слов, а для памяти в их след. Легкий, как порыв ветра, им стало очень хорошо.
Они рядом сидели, обнявшись любя,
В их глазах не было огня,
Только горела искра
Он начинал загораться.
– Что это значит? – с улыбкой спросил Джек.
– Не знаю, – стесняясь, ответила Кэйлет, – если не нравится, то я не в силах тебя остановить.
– После такого, – парень пытался сделать суровый взгляд, – тем более не хочу, – и улыбнулся.
Схватка прошла, остались осколки гранат и патроны. Но кто же все-таки смог победить в этой неравной войне между любимыми?
– Становится очень жарко, – девушка пришла в себя, – может нам стоит зайти в кафе? Тут недалеко. Прохладные напитки и все такое.
– Если бы все произошло чуть раньше, то я бы побежал за тобой, – он задумался, – тем более у меня есть девушка, а поцелуй с тобой похож на измену, – парень резко замолчал.
– Да, может в этом и есть какая-то правда, но мы же никому об этом не расскажем, правда? – игриво спросила Кэйлет.
– Ну да, – ответил Джек.
– А теперь пойдем?
– Да.
Обязаны ли люди прятать свою любовь? Они точно должны прятать свои чувства, чтобы никто не увидел?
Первым кафе на их пути был «Тартаброс». В доме, где сверху жили другие семьи, он располагался удачно. Выход на улицу через коричневую дверь с прозрачными стеклами.
При входе вовнутрь, Кэйлет увидела за столом Марабеллу и какого-то мужчину, очень сильно похожего на писателя. Они сидели возле окна, где на столе стояла темная бутылка.
Она резко развернула к себе Джека.
– Скажи мне сейчас же, что очень сильно меня любишь! – ее глаза горели ярче, чем люстра над ними.
– Сначала ты, – ответил парень.
Он начинал смотреть по сторонам, оглядывая помещение кафе и людей, которых был не очень много. На минуту, девушка, которая сидела недалеко от них, показалась очень знакомой. Он хотел подойти и рассмотреть ее внимательнее, но не успел. Кэйлет уже целовала его, сильно прижимая к себе.
– Что это такое было? – изумленно спросил Джек.
– Ты же просил, чтобы я тебе призналась в любви? – она начала вытирать уголки губ салфеткой, которая оказалась у нее в сумочке, – что может быть лучше, чем вот такой сладкий поцелуй посреди кафе?
– Они же все, – парень окинул взглядом посетителей, – смотрели на нас.
– И что? Я не боюсь показывать своих чувств, – ее слова звучали гордо.
Джек посмотрел еще раз на тот столик, где сидела другая парочка. Но там никого не было. Ему показалось, что там была Марабелла и начал об этом думать, когда Кэйлет потащила его за собой к свободному столику. Официант принес закуски. Для него – мясной стейк, а для нее – голландскую вафлю с мороженым и бананом внутри.
– Кто там сидел? – неожиданно спросил Джек.
– Наверное, твоя любимая девушка, – она показала свое довольное лицо и полезла за сигаретой.
– Здесь курить нельзя. Прошу, выйдете, пожалуйста, на улицу, – к ним подошел охранник в черном смокинге.
– Ладно, не буду, – Кэйлет убрала сигарету обратно в пачку.
– Ты тоже куришь? – вопрос от него звучал просто, как факт того, что он обязательно должен был спросить.
– Так я, как и ты, долго не могла прийти в себя, – она взяла вилку, – пристрастилась к этому всему, – она невольно поднесла руку к губам, а потом убрала, – после того дня, тех
событий, я не могла больше спокойно спать. Разорвав отношения с Крисом, я искала тебе везде. Днем и ночью, – она откусила маленький кусочек, – истощенная, не ела, ни пила.
– Все, хватит! – сказал Джек, но его не услышали.
– Я забыла, что такое сон. Искала твое лицо, среди знакомых и друзей, пыталась найти зацепку, что-то похожее, но безуспешно, – она съела еще немного, – потом у меня закончились силы.
В этот раз Джек сам поцеловал ее, плавно подхватив уставшее тело Кэйлет, которой становилось хуже.
– Ты меня поцеловал! – она громко посмотрела на него, – зачем?
– Я тоже тебя люблю! – твердо сказал парень.
Девушка потеряла дар речи и не знала, что можно ответить на эти неожиданные слова.
– А как же Мари? – ее глаза были хитрыми.
– Я не знаю, – растерянно ответил парень, – обещал, даже сегодня, что буду с ней до конца, и вот как все обернулось, – он подавил икоту, – моя любовь к тебе сильнее, чем к ней.
– Очень приятно, – она улыбнулась, – но я знала об этом еще давно.
– Откуда? – удивился Джек.
– Сердце, – Кэйлет показала на левую часть груди, – его не обманешь, – и аккуратно поцеловала его за ухом, – мне становится плохо, наверное, давление скачет, душно тут, – она приложила руку к голове.
– Тогда давай сейчас немного поедим, – предложил парень, – а что останется, не будем трогать и пойдем обратно на улицу.
Кэйлет утвердительно кивнула и, после ужина они вышли наружу. Одновременно опустили руки в карман и достали пачки «Кэмел».
– Почему ты молчишь? – к небу понялась белая струя дыма, – разве ты не рад, что у нас так все хорошо?
– У меня в голове осталась мысль и не дает покоя, – он посмотрел себе под ноги, – как я все это скажу Марабелле.
– А зачем говорить? Она тебе изменяет, я уверена.
– Почему ты так говоришь? Мари не такая, она не могла! – Джек пытался заступиться за нее.
– Мне не зачем тебя обманывать, – она стрельнула сигаретой в темную пустоту города, – но если так, то мы можем пойти в парк, я уверена они оба там, и ты сам все увидишь.
Без лишних слов, когда Джек пытался что-то сказать, Кэйлет взяла его за руку и повела за собой. Она была уверена в своих словах. Она чувствовала себя гораздо лучше, чем когда-либо. Будто на коне, ощущала свое превосходство и радовалась тому, что все складывался удачно. Ее глаза очень сильно загорелись, когда она остановилась, и показал пальцем на парня и девушку вдалеке, возле лавки. Джек не верил своим глазам.
– Нет, это не она! – он пытался оправдаться.
– Тогда смотри внимательнее, – уверенно ответила девушка.
Та парочка, что стояла недалеко от них еще какое-то время обнималась. Позже они уже стояли совсем рядом, не касаясь друг друга.
– Теперь ты мне веришь? – довольная улыбка была на лице Кэйлет.
– Не хотелось бы, – Джек начал чесать затылок, – но, видимо, придется.
Наступил темный вечер. Дневная жара исчезла, оставив место прохладному ветру и синему небу. Они все еще стояли недалеко от лавочки, прежде чем те парень и девушка не поднялись и не пошли дальше. При свете уличного фонаря Джек разглядел знакомое лицо Марабеллы. Она не видела их и была очень спокойна.
Кэйлет старалась просто молчать и наблюдать за происходящим, чтобы еще сильнее ощутить вкус победы. Она заговорила, когда они вдвоем оказались на той же самой скамейке.
– Я же тебе говорила, что она уже успела найти себе другого, – говорила Кэйлет, – пока ты ходил и помогал своей маме, она убежала и не вернулась.
– Да, я вижу, – в голосе Джека были слышны грустные ноты безысходности.
Девушка положила ему на плечо свою голову и закурила сигарету. В небо поднялась струя дыма.
7.
Еще пять минут Хьюго стоял и смотрел вверх.
Как же мне хорошо.
Еще пять минут писатель рассматривал звездное небо и пытался увидеть знакомые созвездия.
Да где же оно, черт возьми?
Потом еще десять минут вспоминал прошедший день и их необычную встречу с девушкой в кафе. Бывают же совпадения, когда утром просыпаешься и не хочешь ничего делать. Поворачиваешься на другой бок, продолжаешь видеть сны и начинаешь вспоминать про неотложные дела, намеченные на сегодня.
Одежда оказывается на тебе сама по себе, и ты уже выходишь на улицу, в жаркое лето.
Утром и днем было гораздо хуже, чем сейчас. Хотя, я бы сейчас не отказался бы от капельки тепла. Стало очень холодно.
И такое смешное стечение обстоятельств. Ридчарсон сказал мне, что должен написать про любовь, а получается, сам начинаю влюбляться и без всякой книги.
Потеряв ощущение тепла, которое было в нем, пока Марабелла находилась рядом, он постоял еще немного и пошел в обратную сторону. Ветер стал спокойнее, его уже не обдували сильные порывы. Писатель еще раз остановился, посмотрел туда, где недавно стояли они, обнявшись, пролистнул в голове мысли, запомнил оттенки, детали и пошел дальше.
Возле дороги, когда он ждал зеленого мерцающего человечка в светофоре, его окрикнул женский голос. Хьюго развернулся.
Будь я слепым, но точно уверен, что это Марабелла.
Парень стоял и смотрел вдаль, когда силуэт в красном манящем платье приблизился к нему. Капелька того самого парфюма, только другой наряд и обувь. Она была похожа на ту девушку из «Тартаброса».
– Я забыла! – девушка начала кричать, когда только приближалась к нему.
– Мари? – Хьюго слегка отодвинул уголок глаза левой рукой и начал всматриваться вдаль.
– Да, – тяжело дыша, подошла к нему девушка, – это я.
– Мы же с тобой попрощались, и ты собиралась идти домой, – удивленно сказал писатель.
– Значит, ты мне не рад? – дыхание девушки пришло в норму.
– Рад, почему же, – он почувствовал себя очень неловко, – просто очень неожиданно.
Когда же она успела переодеться? Да и выглядит слишком откровенно.
– Мне надо кое-что тебе сказать, – девушка перебила его мысли.
– Что именно? – вежливо спросил Хьюго.
– Забудь то, что было между нами в парке! – ее голос был слегка агрессивным.
– А что случилось? – понуро ответил парень.
– Ничего этого не должно было быть! – она соблазнительно провела указательным пальцем по яркому бюстгальтеру, который был виден под платьем.
Боже, зачем ты это делаешь?! Я теперь тебя хочу!
Но он столкнулся с ее грозным взглядом. Его сильное желание притупилось, от чего пришлось вернуться в прежнее состояние.
– Я воспитанная девушка, – она спустилась ниже, замечая, как Хьюго следит за ее движениями глазами и хитро улыбнулась.
– Я тоже интеллигентный человек, – он старался не облизнуть свои губы, которые слегка обветрились, – поэтому скажу прямо – это был наш общий выбор.
– Не наш, а твой! – девушка почти кричала. Но рука опускалась ниже, находилась уже около изгиба бедра.
– Хорошо, – писатель прикрыл рот руками и смахнул сухость, – я понял, – он пытался ей подыграть.
– Вот и славно, – ее рука упала вниз.
Хьюго стоял и смотрел на нее вплотную. Он ждал. Да, она его поцеловала и ушла, виляя бедрами.
Это не Мари! Она не могла меня поцеловать таким холодным поцелуем, не могла быть такой грубой, потому что я провел с ней сегодня весь день. Она ни разу на меня не кричала и не шла после встреч, качая своим задом из стороны в сторону. На нее это не похоже.
Девушка в красном платье обернулась. Пристально посмотрела на него. Улыбнулась блестящей улыбкой, которую Хьюго смог узнать под светом уличного фонаря. И ушла.
Хотя, ее взгляд и улыбка. Ее красота и страсть! Ммм… Это была она, я уверен!
Он посмотрел на светофор, увидел светящиеся зеленые цифры и поспешил перейти дорогу. Когда повернулся, девушки уже не было.
Я – писатель и мне знакомо подобное, когда с тобой пытаются разыграть дешевое шоу! Мне известны эмоции человека, ведь мой разум подобный навыку архитектора,
строит человеческие истории на бумаге. В твоих глазах, Мари, я видел страх и ложь. Ты обманула, потому что в тот момент, когда мы с тобой были в поцелуи, я видел твои глаза и чувствовал тебя. Это понравилась нам обоим.
После этого Хьюго шел молча, рассматривая окрестности уже сильно знакомого города, в котором он живет очень давно. Каждый переулок, каждый поворот, ему все это знакомо вплоть до того, как он пришел домой.
В квартире опять пусто, никого нет, никто не ждет. Тоска накатила огромным валуном, и он обещал сам себя.
Чего бы мне это ни стоило, я буду с тобой Марабелла! И не важно, что сейчас со мной говорила ты или другая, очень похожая на тебя девушка.
На этом Хьюго поставил точку в диалоге с внутренним голосом и побрел в душ. Надо было поскорее смыть с себя этот день, который перемешался в его голове разными красками – хорошими и плохими.
Он опять вспомнил противную маску цинизма редактора. В голову стрельнула новая мысль. Закрыв кран с водой, писатель зашел на кухню. Открыл холодильник, убедился, что там ничего нет, и обратно закрыл. На циферблате время было десять часов вечера. Хьюго включил ноутбук и начал писать новую книгу. Но, неожиданно решил начать эту историю с приятного, и поэтому сходил на кухню, чтобы сварить себе чашечку кофе.
Не знаю почему, но у меня писать книги получается лучше ночью, чем днем.
«Сколько можно? Одно и то же, по кругу. Уйди! Вон из моей головы! Прочь! Надоело! – кричал парень в своей квартире на девятом этаже.
Дом находился возле центра города, изоляция шума на высшем уровне и вряд ли его услышат соседи.»
Хьюго хотел сделать книгу не такой обычной, что просто будет похоже на любовный роман. Он хотел показать, как именно любовь может спасти человека. Даже если он сошел с ума. Писатель продолжал.
«Из стороны в сторону, с дикими криками носился человек. Казалось, этот мужчина был серьёзно болен, ведь изо дня в день он бегал по квартире в нервном раздражении и ловил на себе взгляды в зеркале.
Тяжело и невыносимо. Судорожное дыхание, трясущиеся руки. Мазки крови на стеклах серванта, под ногами сломанный торшер, хрустальная статуэтка и лезвия ножей в ковре.
– Чертова посуда? В стену! Диван? Да я сожгу тебя! Не смотри на меня так, на мне нет никакой вины! Когда это прекратится? Когда?! – парень жадными глазами искал в квартире новую жертву.
После сильного броска в стену полетела тарелка. Там и упала, разбитая вдребезги.
– Комод? И ты держи! – твердый кулак влетел в него, сотрясая воздух.
Кито смотрел по сторонам и искал, что можно было еще так же легко сломать, бросить в угол. Хаос был не только в его голове, но и в квартире, когда она услышал тихий стук за дверью.»
На секунду, Хьюго прислушался к собственной двери, нет ли кого за ней.
Да не, вряд ли кто-то придет ко мне так поздно.
Сначала он пытался поверить себе, но позже начал сомневаться. Задев пустую чашку с коричневыми следами внутри, хорошо, что не уронил, он пошел посмотреть в глазок. На лестничной клетке было пусто.
Тогда писатель вернулся в комнату, взял свою чашку и побрел на кухню. Ночь была близка, он еле шел. А в голове разыгрывались красивые сцены, которые он успел сам себе нарисовать.
Для писателя, наверное, самое трудное, это удержать идею в голове, чтобы потом так же красиво написать ее.
Хьюго вернулся обратно в комнату и продолжил писать.
«Сначала парню показалось, что он на самом деле слышал стук, но все равно решил пройти проверить. За запотевшим грязным стеклышком в двери виднелся размытый контур человека. Он слега приоткрыл дверь и впустил сквозняк.
