Гай Юлий Орловский
Патроны чародея
Глава 3
Нарядные домики мчались навстречу быстро и вприпрыжку, но когда мы въехали на улицу, пошли по обе стороны медленно и важно, чтобы наши кони не стоптали жителей.
Я с вялым интересом посматривал на дома и саму улицу, задерживаться здесь не собираюсь, прикрою от беды своих несчастных, которых, оказывается, только я и должен защищать, а дальше гори здесь все ясным огнем.
Фицрой даже не посматривает по сторонам, чего ради, уже весь город облазил и всех женщин перещупал, как хозяйка щупает кур, чтобы определить, когда снесут яйцо.
Я поинтересовался:
– Вон тот дом – постоялый?
Он кивнул.
– Да. Но мы там не остановимся.
Я подумал, сказал нерешительно:
– Вообще-то подыхаю с голоду. А королева, может, и не снизойдет до такой мелочи, как накормить провинциала.
– Присмотрись лучше, – посоветовал он. – Постоялый двор из двух отделений, видишь? Дверь левого забита досками. Говорят, постояльцы там просто исчезали. Не все и не всегда, но в какие-то ночи те, кто входил через эту дверь, никогда не выходили обратно.
Я спросил с пугливым интересом:
– А что стража города?
– Думаешь, – буркнул он, – там все не перетряхивали?.. Никаких следов. И снова месяцами вроде бы все в порядке, но потом снова…
– В моменты появления трех лун? – спросил я. – Или трех солнц?
Он посмотрел с иронией.
– Думаешь, ты один такой умный? Это первое, что всем приходит в голову. Нет, исчезали и при них, и без них. Никакой связи! В конце концов, как видишь, дверь просто забили.
Я ощутил нервную дрожь в теле, Фицрой поглядывает с интересом, я пробормотал:
– Не думай, не полезу… Во всяком случае, не сейчас.
Он криво улыбнулся.
– Вот-вот, это же самое и я себе. Весь мир обойду и все вина перепробую, тогда можно. Но не сейчас, не сейчас! Хоть и хочется.
Дома раздвинулись, как деревья на опушке, дальше просторная и вымощенная камнем площадь, вдали высокая ограда из металлических штырей, фигурно выкованные ворота с королевским гербом наверху, а дальше просматривается сад и широкие аллеи.
Мы подъехали к воротам шагом, чтобы не пугать гвардейцев, я издали помахал рукой.
– Привет!.. Так пропустите или кто-то сбегает за Картером? Это ваш начальник, если еще не забыли.
Гвардейцы переглянулись, один сказал нерешительно:
– Вас пропустим, а это… это с вами?
Фицрой ответил несколько обиженно:
– Да, это с ним.
Я кивнул, гвардейцы распахнули одну половинку ворот, мы проехали в сад, я сказал негромко:
– Не обижайся.
Фицрой фыркнул:
– На что? Подумаешь, для тупоголового я всего лишь «это»!.. Меня и похлеще называли.
На параллельных аллеях, предназначенных для прогулок, иногда встречаются придворные, посматривают с любопытством, некоторые кланяются.
Мы подъехали к комплексу зданий дворца, я сразу заметил, что дверь в интересующую меня башню находится под усиленной охраной. Двое стражей могучего сложения прислонили копья к двери и, перед тем как бросить, яростно трясут по очереди кости в кружке.
Подходить к ним не стал, все понятно, покинул седло, Фицрой тоже спешился, но сказал с беспокойством:
– Иди сам. А то во дворце странные люди.
– Везде такие, – посочувствовал я. – Все чего-то хотят… Нет, чтобы сами кошельки отдали.
– В точку!
– Где тебя искать? – спросил я, уточнил: – В каком из трактиров?
– В «Веселой Лошади», – сказал он, – но если там не окажется, то у «Дочери Мелифисенты» или в «Единороге». Там и выпивка, и девки, и драки…
– Найду, – пообещал я. – Эй, там!.. А ну живо взять коней!.. И смотреть за ними, морды!.. Я не местный, мигом хари посворачиваю.
У входа в главное здание гвардейцев теперь вдвое больше, на меня уставились с подозрением. Я шел медленно, давая им возможность разглядеть и мой вельможный вид, и меня самого, однако гвардейцы, то ли новые, то ли получившие твердые указания, молча скрестили копья, перекрывая вход.
Я сказал беспечным голосом:
– Что, все еще военное положение?
К нам ринулся один из старших, судя по цветам, слуг, посмотрел на меня с почтительным испугом, что-то быстро-быстро прошептал гвардейцам.
Те с явным облечением убрали копья и отступили от двери.
– Нет проблем, ребята, – сказал я, – здесь я свой. Запомните мой светлый лик.
Один из гвардейцев ответил почтительно:
– Мы узнали вас, Улучшатель.
– Это хорошо, – сказал я.
Слуга уже распахнул передо мной обе половинки, я двинулся в холл, весь из себя красивый и нарядный, шляпу снимать пока не буду, если что не так, напомнят. Даже не стану прикидываться, что не провинциал, всем известно, что великие люди рождаются только в провинции, а в столице эти алмазы иногда превращают в бриллианты… иногда в говно.
На второй этаж поднялся без помех, но там стража иная и, видимо, допуски тоже другого уровня. Копья передо мной скрестили молча, но с самым решительным видом.
– Эх, – сказал я с досадой, – что вы какие-то не такие?.. Ладно, Руперта Картера поищите, он подтвердит мой высокий допуск. И даже статус.
Один из слуг, внимательно наблюдавший за нами, исчез, через пару минут показался запыхавшийся Терминус, помощник Картера, все такой же щеголеватый и все в тех же доспехах, словно и спит в них.
– Глерд Юджин?.. – спросил он озабоченно.
– Рад, что узнали, глерд, – ответил я. – Ну прямо счастлив. А то как бы жил?
Он спросил быстро:
– Какова цель вашего появления?
– Что? – спросил я, не веря своим ушам. – А вы вообще-то кто, глерд?
Он чуть смутился, проговорил тише:
– Это все в интересах безопасности. Но я понимаю, вы пользуетесь полным доверием королевы.
– Тогда в чем дело? – спросил я. – Идите рядышком и отгоняйте всех собак.
Он сказал торопливо:
– Да-да, я проведу вас.
– И подождете там, – сказал я и пояснил вежливо: – В коридоре. Чтобы вас не вызывать снова наверх, как только спуститесь. На вид вы какой-то слабый.
Он вяло улыбнулся, на шутки тех, кто выше рангом, реагировать обязательно, а когда пошли по ступенькам, он бросил на меня заинтересованный взгляд.
– Что, уже надоело там?
– По мне видно?
– Нет, – ответил он, – но вы не из тех, кто засядет в имении надолго. В вас чувствуется… воин.
– Ну, спасибо…
– Не за что. Это и другие замечают. Вам на какой этаж?
– Как уже сказал отчетливо… или не сказал?.. изволю увидеть королеву.
Его улыбка стала понатянутее, несколько замедлил шаг и проговорил в затруднении:
– Вы сделали очень много для подавления дворцового переворота, это все знают. Но я не уверен, что ваш статус позволяет входить к королеве.
– Просто доложите обо мне, – сказал я. – Ее величество решит само. Оно вообще все решает само.
Он ответил с облегчением:
– Это в моих полномочиях.
К нам навстречу заспешил Мяффнер, за ним Эллиан и Кливард, эти двое на меня поглядывают с опасливым ожиданием. В глазах и желание поближе познакомиться с таким могущественным человеком, и боязнь в чем-то прогадать при моем неопределенном статусе.
– Дорогие глерды, – вежливо обратился Мяффнер к спутникам, – я сам проведу глерда Юджина в королевский зал приемов.
Эллиан возразил не менее вежливо:
– Ее величество сейчас принимает послов.
– Знаю, – ответил Мяффнер, – но мы пойдем, когда ее величество закончит.
Терминус отсалютовал, на его лице было написано насчет бабы с воза, повернулся ко мне.
– Глерд Юджин…
– Глерд, – ответил я любезно. – Вы молодец, ни разу не споткнулись, а ступеней было много. Я вами почти горжусь.
Мяффнер поморщился, в глазах укор, но смолчал, обернулся в сторону лестницы. Там только что поднялись и двинулись через зал, неспешно и умело привлекая внимание одеждой и манерами, двое глердов.
Явно иностранцы, решил я, видно и по одежде, и по обуви, и даже шляпам, не говоря уже о манерах. Это не мой мир, где иностранца трудно угадать даже по языку, так как даже свои частенько говорят через нагрудные трансляторы.
Мяффнер сказал мне тихо:
– Простите, глерд, я вас оставлю на минуту.
– Не сбегу, – пообещал я.
Он быстро просеменил к этим чужакам, они живо повернулись к нему и встретили церемонными поклонами. Он раскланялся еще учтивее, а когда заговорил, мне почудилось, что советник королевы просто умирает от смущения и неловкости:
– Дорогие друзья, спешу заверить вас в своей неизменной дружбе и расположении ее величества!
Они поклонились.
– Спасибо, ваше глердство…
– И потому, – договорил он несчастным голосом, – мне особенно неприятно вам сообщать, но ее величество пока не может вас принять… Простите, лорд Генрих.
Высокий глерд, которого он назвал лордом Генрихом, дернулся, откинулся всем корпусом и с изумлением посмотрел на Мяффнера с высоты своего немалого роста.
Второй воззрился на советника королевы с не меньшим изумлением и растущим, видно по его темнеющему от прилива крови лицу, возмущением.
– Глерд, – проговорил лорд Генрих, – следует ли это понимать, как…
Мяффнер торопливо затряс головой.
– Нет-нет, вовсе не следует!
– Но тогда…
– Все объясняется совсем иначе, – заверил Мяффнер. – Наши дружеские отношения с королевством Уламрией совсем не изменились!.. Однако, благородный глерд, после захвата вашим королем земель Эстрингии и той резни, что там учинили ваши солдаты… как вы понимаете, все переговоры о браке с ее величеством королевой Орландией отпадают.
Лорд Генрих дернулся.
– Но это в какой мере…
Мяффнер поклонился и произнес мягко:
– Простите, но мне добавить нечего.
Он вернулся ко мне и кивком предложил следовать дальше. Я успел увидеть, как оба глерда, у них там это лорды, растерянно смотрят нам вслед. Похоже, даже не поняли, что у советника королевы за странный заскок. Дескать, королева, увидев мощь их короля, тем более должна возжелать выйти за него замуж!
Мяффнер остановился, оглянулся украдкой. Дрожащими пальцами вытащил из-за обшлага носовой платок, вытер потный лоб.
– Подождем, – сказал он тихо, – нам еще рано.
– А чего так спешили?
Он ответил еще тише:
– Не хотел продолжать неприятный разговор. Не люблю говорить нехорошее. Но вынужден.
– Вы все сказали, – подбодрил я, – чего еще там щелкать хлебалом?.. Мудрые не говорят многословно.
Он посмотрел на меня искоса.
– Правда? Ну тогда подождите здесь. Я сейчас вернусь.
– Не споткнитесь, – посоветовал я благожелательно. – Вы такой шустрый, ее величество на вас не нарадуется. Прямо пудель.
Он отмахнулся и укатил, часто-часто перебирая короткими ножками.
Я посматривал по сторонам, уже заметно, что отношение ко мне резко изменилось. Или не так уж резко, но изменилось.
Раньше одни стремились уничтожить меня как возможного шпиона, другие – как опасного дурака, что непродуманными изменениями может ввергнуть королевство в катастрофу.
Теперь же высокий статус говорит о том, что это уже и мое королевство, вредить ему не должен. Высокий статус подразумевает, что я понимаю, что делаю, и ничего опасного не сотворю.
Даже глерд Иршир, что совсем недавно велел привести меня перед свои ясны очи и требовал, чтобы я ничего не смел улучшать, пока не получу от него разрешения, вон издали поклонился как равному и прошел мимо без всякой вражды, ее я бы точно почувствовал.
И другие глерды тоже кланяются, хоть и нехотя, слишком быстро я взлетел в их высшее общество, как же, щас полезу со всеми целоваться, размечтались.
В сторонке, словно отделенные стеклянной стеной, беседуют двое: высокой дородный мужчина, великолепно одетый и с безукоризненными манерами, и глерд Кливард.
Я ощутил некоторую настороженность между ними, видно по изысканной вежливости и подчеркнутым знакам внимания и уважительности. Так часто ведут себя дуэлянты, уточняя условия, где, когда и каким оружием постараться лишить любезного собеседника жизни.
В ожидании Мяффнера невольно начал прислушиваться, стараясь этого не показывать слишком уж явно, даже вроде бы нечаянно приблизился, рассматривая роскошные портреты в массивных рамах на стенах.
Глерд Кливард бросил в мою сторону настороженный взгляд, чуть-чуть понизил голос, но я все равно услышал:
– Доблестный лорд Тердлер, я все понимаю… но поймите и вы, трон королевства Кельмия настолько важен, что ее величеству нужно очень тщательно взвесить, кого из претендентов следует поддержать.
Похоже, это посол другого королевства, там в ходу «лорд» вместо «глерд», лишнее доказательство для меня, что когда-то наши миры были одним целым.
Тем временем посол, или некто уполномоченный от другого королевства, выслушал, обдумал, неспешно поклонился.
– Кто в моем сердце, – произнес он церемонно, – всем известно.
Кливард ответил мягко:
– Важно не то, кто в вашем благородном сердце, доблестный лорд Тердлер, а кто в сердце нашей королевы.
Лорд спросил скептически:
– У нее есть сердце?
– Тогда на уме, – уточнил Кливард. – В уме ее величеству не откажете?
Лорд Тердлер зябко передернул плечами.
– Ни за что!.. Когда смотрит на меня, всегда кажется, что это царица всех змей, а змеи вообще твари мудрые… Вы полагаете, поддержит притязания на трон лорда Уласкеса?
– Смотря, – ответил Кливард осторожно, – что от этого получит наше королевство.
– Возможно, – сказал лорд Тердлер, – ей отдать за поддержку приграничную область Сепинтио?
Кливард покачал головой.
– Не стоит. Тогда она остается раздражающим напоминанием. Проще либо заключить торговый союз, либо разрешить в наших королевствах беспошлинную торговлю.
Лорд Тердлер произнес осторожно:
– Вообще-то у вас экономика покрепче… Хотя, с другой стороны, поддержка вашей королевы стоит некоторых неудобств.
– Временных, – подчеркнул Кливард.
– Да, – согласился лорд Тердлер несколько кисло, – потом все наладится, но не сразу. Зато ваша партия получит преимущество на выборах нового короля.
– Не такое уж и большое, благородный лорд. Все-таки беспошлинная торговля может разорить наших ремесленников.
– Зато остальные станут богаче, – подчеркнул Тердлер. – А ремесленники пусть учатся работать лучше и больше!
Глава 4
Из дальней двери выкатился Мяффнер, в новом костюме он еще толще, замахал мне торопливо обеими ручками тем жестом, словно хватает меня и с жаром прижимает к своей материнской груди.
– Королева сейчас вас примет, – сообщил он возбужденным голосом, когда я осторожно приблизился. – Ей нужен перерыв между сложными переговорами с послами!.. Подождите, ее величество сейчас заканчивает разговор с главой купеческой гильдии.
– А можно мне взглянуть одним глазком?
Он испуганно замахал обеими руками.
– Нет, это невозможно…
– Ну ладно, – ответил я. – Видите, какой я покладистый? Куда ни положи, ничуть не спорю. Лишь бы мягко.
Он умолк, лицо стало строгим. Я тоже подтянулся и застыл, а мимо медленно прошли глерд Джуэл и одетый в роскошные одежды иностранного кроя человек, которого я раньше не видел.
Джуэл медленно удалился, не взглянув в нашу сторону, а Мяффнер прошептал тихо:
– Сейчас ее величество покидает зал церемониальных приемов и переходит в свой кабинет.
– Тьфу-тьфу, – сказал я.
Мяффнер насторожился.
– Это заклятие?
– Пожелание успеха, – пояснил я. – Королеве, понятно. А мы обойдемся.
– Почему? – спросил он пугливо.
– А мы и так свое урвем, – сообщил я бодро.
Через пару минут к Мяффнеру подбежал старший слуга, что-то пошептал быстро-быстро на ухо, поглядывая на меня искоса одним глазам, как торопливая сорока.
Мяффнер кивнул, повернулся ко мне.
– Ее величество уже в кабинете. Пойдемте, но не спешите. А то вызовем толки…
– Толки что, – ответил я с пониманием, – но в мирное время, если лорд-канцлер бежит вприпрыжку – это смешит, а в военное вызовет панику.
Он посмотрел сердито, но с его добродушным лицом и мягкими манерами меньше всего получается сердитость, а я принял достойно-величавый вид и пошел с ним рядом, изображая государственные интересы.
У двери королевского кабинета двое крепких гвардейцев в доспехах, раньше прикрывали кирасы цветными нарядами, если вообще носили кирасы, а сейчас все напоказ, словно некое предостережение.
Оба пытливо взглянули на Мяффнера и без вопросов отступили в стороны. Похоже, Мяффнер по-прежнему пользуется полным королевским расположением и доверием.
Дверь распахнулась, я перешагнул порог, переходя из строгого коридора в мир блеска, шика, золота на стенах и на креслах, низко свисающей огромной люстры с сотней свечей, если не больше, и непомерной роскоши, что свидетельствует о власти и могуществе.
Королева красиво и грозно восседает в кресле с высокой спинкой. Кресло на помосте, на самом верху спинки крупно вырезаны, чтобы видели издали, герб и знаки власти. Глерды Эллиан и Джуэл стоят перед нею и что-то объясняют негромко и почтительно.
Заметив нас с Мяффнером, она, не поворачивая головы в нашу сторону, сказала им ровным голосом:
– Да, это стоит обдумать. Можете идти.
Они поклонились и отступили, бросая в мою сторону острые и недовольные взгляды. Когда за ними закрылась дверь, королева чуть повернула голову в сторону Мяффнера.
– Спасибо за услугу, глерд. Подготовьтесь к приему посла из Дронтарии, посмотрите сводки, что у них там сейчас. Возобновим прием через полчаса.
Он поклонился и двинулся через весь просторный кабинет в направлении другой двери. Королева не двигалась, пока Мяффнер не скрылся.
Я терпеливо ждал, наконец она с галактической неспешностью обратила взор холодных светлых глаз в мою сторону.
– Глерд Юджин…
– Ваше величество, – ответил я.
– Подойди, – велела она.
– Бягу, – заверил я, – бягу!
Однако подошел неспешно и тоже начал рассматривать ее с головы до ног, на что она абсолютно не обратила внимания, словно я кошка, которой тоже позволено смотреть на королеву.
Некоторое время молчала, разглядывая меня свысока, я уже собирался заговорить сам, когда она произнесла с той же королевской холодной отстраненностью:
– Как здесь?
– Спасибо, ваше величество, – ответил я. – Куда деться пленнику? Осваиваюсь в этой просторной темнице.
Она проигнорировала упрек, поинтересовалась с той же королевской безмятежностью:
– Получается?
В ее словах таился намек, типа того, никому ли еще не брякнул, но я не стал заверять, что не сумасшедший, ответил так, словно прибыл из соседнего королевства, такого же дремучего:
– Да, ваше величество, здесь все такое же. Кто бы подумал, двуногие, надо же!
Она чуть наклонила голову.
– Быстро заметили, поздравляю вас, глерд. Что-то еще нужно? Говорите, постараюсь помочь. В пределах, понятно… Кстати, вы как-то намекнули насчет своей секретной службы… Вы могли бы заниматься этим и здесь. У нас достаточно опасных врагов на кордонах.
Я поморщился.
– А мне это надо?
– Я полагала, – заметила она холодно, – сердце героя не выдержит долгого безделья и отвратительного комфорта.
– Так то долгого, – буркнул я.
– Вы здесь уже с неделю? – спросила она. – Думаю, успели возненавидеть уют, хорошую еду, покорных женщин…
– Чё, правда? – изумился я. – Ах да, у меня ж сердце героя… Кто бы подумал!
– Вот-вот, – согласилась она.
– Нет, – заверил я, – не возненавидел. Странно, почему не возненавидел уют, хорошую еду и покорных женщин?.. Сам не па-а-анимаю… Но вот не возненавидел! Еще как не возненавидел. Попробую еще всего и больше, вдруг да возненавижу?
Она посмотрела несколько высокомерно.
– Да?.. Видимо, вас готовят к каким-то особо важным свершениям. Дают накопить силы.
– Кто готовит?
Она произнесла, почтительно понизив голос:
– Высшие Силы…
– Высшие Силы, – протянул я, – как хорошо, что они как бы существуют. Всегда есть на кого сложить ответственность и оправдать свою дурь. Но я не настолько трус, чтобы прятаться за предсказаниями, пророчествами и всякой хренью, вроде гороскопов. Хотя и хотелось бы.
– Значит, все-таки трус?
– Конечно, – согласился я. – А кто из нас не трус? Только последний идиот. Я сказал, что хоть и трус, но не настолько, чтобы закрывать глаза на реальность. Потому смотрю и прикидываю, что делать дальше… Забегая вперед, скажу, ваше величество, что служить вам как-то совсем не желается. Даже не изволится!..
– Вы обижены, – произнесла она ровно, но почти с ноткой сочувствия, – даже оскорблены, но все-таки понимаете, если не совсем глупы, я не могла поступить иначе. И это вас раздражает еще больше.
– Ах да, интересы королевства превыше всего!
– Вот-вот, – сказала она ровным голосом. – Вам все еще не понять, но я сжилась с этим бременем.
Я ответил беспечно:
– Ваше величество, я могу только поздравить себя с тем, что я не король!.. Уж простите, но на службу как-то не тороплюсь. Я обживаюсь пока. Охочусь на зверушек, насилую служанок…
Она поморщилась.
– Насилуете? Это не в вашем характере.
– Правда? – спросил я. – Значит, просто замечательный или просто очень хороший?.. Но считаю, что когда хозяин вяжет слуг, это уже насилие и злоупотребление властью. Пусть даже потом и делает какие-то подарки или просто платит.
Она посмотрела с сомнением, всерьез ли несу такой бред, наконец обронила с неохотой:
– В таких отношениях почти всегда корысть с обеих сторон. И кто кого использует больше, сказать трудно. Потому мужчине не стоит углубляться в такие вопросы… как и в такие отношения. У вас есть меч и конь! Зачем еще и женщины?
– Гм, – сказал я задумчиво, – я вообще-то не настолько либерал… Но в общем, верно, и я прибыл как бы по делу, хотя оно ближе к развлекаловке…
– Говорите… глерд.
– Зеркало Древних, – сказал я.
Ее лицо стало моментально строгим и жестоким.
– Что-что?
– Ваше величество, – сказал я, глядя ей в глаза, – вы разрушили возможность проникать в другие миры. Проникать! Открывать туда двери. Да, для этого требуется огромная энергия и неслыханное количество бриллиантов и других драгоценностей, но теперь установка разрушена вами полностью. Я уже молчу о непоправимом вреде для науки.
Она кивнула, взгляд ее оставался холодным и твердым.
– Я поступила правильно.
– Понимаю, – ответил я. – Впрочем, при меньших затратах теоретически можно добиться возможности просто смотреть… Это для проникновения нужны огромные мощности, а для наблюдений… во много раз меньше. Правда, даже их сейчас нет, но все же можно пытаться отыскать, как это сделать.
Она посмотрела на меня пронизывающим взглядом, словно старается прочесть то, что у меня прячется под словами.
– И что ты хочешь?
– Ваше величество, – произнес я ровно, – Зеркало Древних уже не работает. Я просил бы вашего разрешения взять его в свой замок.
Она спросила резко:
– Зачем?
– Можно попытаться найти методы, – сказал я, – наблюдать жизнь в других мирах. Просто смотреть! На проникновение требуется мощь целого королевства, а для наблюдения, как я надеюсь, хватит и усилий одного достаточно богатого глерда.
Она подумала, не сводя с меня взгляда, покачала головой.
– Нет.
– Теперь оно бесполезно…
– В любом случае, – отрезала она, – это достояние короны!
Я вздохнул, развел руками.
– Жаль… Простите за беспокойство, ваше величество.
Я поклонился, отступил и пошел к двери, смутно надеясь, что она остановит, и уже взялся за ручку двери, в кабинете ни одного слуги, чтобы распахнул передо мной, как со стороны кабинетного трона донесся ее холодный голос:
– Глерд… раз уж вы прибыли в столицу, почему не погостить в ней? Если нет друзей в городе, можете воспользоваться гостевыми комнаты при дворце!
Я выслушал, повернувшись к ней лицом, еще раз поклонился.
– Спасибо, ваше величество. Я лучше вернусь в отныне свою нору. Земляную нору.
Она спросила резко:
– Чего-то опасаетесь?
– Да, ваше величество.
– Чего?
– Вас, ваше величество.
Она недовольно поджала губы.
– Догадываюсь, что вы имеете в виду, глерд. Но вы ошибаетесь… хотя доказать ничем не могу. Хорошо, вам нужно Зеркало Древних? Оно в вашем распоряжении!..
– Спасибо, – ответил я с настороженностью, – ваше величество…
– Но только на прежнем месте, – договорила она. – В башне Рундельштотта. И старику будет не так тоскливо, и ваша работа окажется под наблюдением. Моим наблюдением!
Я покачал головой.
– Ваше величество, вы же понимаете, я не смогу воссоздать ту установку даже с помощью Рундельштотта. Для этого потребуются все ваши сокровища, а я беднее, чем ваши крестьяне.
Она огрызнулась, хотя и с королевским величием:
– Мои крестьяне гораздо богаче, чем в соседних королевствах!.. Это мое последнее слово, глерд. С королевой не торгуются. Либо вы принимаете, либо желаю вам благополучного возвращения в вашу, как вы ее называете, нору. Хотя это далеко не нора, я там не раз проезжала и видела ту крепость.
Я вздохнул.
– Хорошо быть королевой, верно? Такая власть… Да, я принимаю. Что еще остается… пленнику.
Она стиснула челюсти, но смолчала, ниже своего достоинства уверять какого-то пусть и глерда, что он не пленник, а глерд со всеми привилегиями глерда.
Я поклонился, снова взялся за ручку двери, помедлил, чувствуя, что королева сейчас что-то скажет, и – как в воду глядел! – она произнесла негромко:
– Кстати, эта штучка в ухе… она и здесь помогает слышать разговоры… на расстоянии. Я улавливаю, как мне перемывают кости, но, главное, слышу и кое-что важное… Сколько это продлится?
– Пока ваше величество, – сообщил я, – будет оставаться… теплым. Но если вы в самом деле змея, то все кончится довольно быстро.
Она чуть-чуть раздвинула губы, что должно означать улыбку.
– Значит, я змея с теплой кровью.
– Пока ваши ухи останутся теплыми, – ответил я. В ее глазах мелькнуло непонимание, я вспомнил, что у лжецов уши вроде бы холодные, пояснил торопливо, пока не поняла как-то по своему, по-королевски: – Магия слухового аппарата питается вашим теплом. Этого достаточно.
Она величественно кивнула.
– Хорошо.
– Вот видите, – сказал я с упреком, – и здесь я вам помог, а вы не можете отдать какое-то устаревшее дореволюционное зеркало прошлых режимов… Ладно-ладно, это я просто так. О классовом неравенстве.
И вышел, плотно прикрыв за собой дверь, довольный, что последнее слово за мной, хоть и нарушение этикета, но мы одни, а королева понимает, что у нас из-за общей тайны особые и очень сложные отношения.
