Германия – Генрих Гейне

После проведённых тринадцати лет в изгнании, Генрих Гейне совершает поездку на родину, которая длилась несколько месяцев, с октября 1843 года по январь 1844 года. Неспешность путешествия в конном экипаже располагала к наблюдениям, философствованиям, раздумьям. Чтобы передать впечатления от путешествия, поэт пишет «путевые заметки», наполняя их воспоминаниями, сновидениями, рассуждениями.

Родина встретила Гейне ненастьем, поэма «Германия…» начинается словами:То было мрачной порой ноября.

Хмурилось небо сурово.

Дул ветер. Холодным, дождливым днем

Вступал я в Германию снова.Признаюсь, что не следила за маршрутом по карте, трассу проложила на основании поэтических записок путешественника: Ахен —> Кёльн —> Гаген —> Унна —> Тевтобургский лес —> Паденборн —> Минден —> Бюкенбург —> Ганновер —> Гамбург.

Путевые картины сменялись с разной скоростью. Некоторые места выглядели скучными, Гейне признаётся, что в Ахене, «в этом убогом сонливом гнезде» он лишь час пошатался уныло, чтобы увериться, что ничего не изменилось. Настроение поэта в Кёльне становится иным. Он переключает внимание на недостроенную громаду средневекового собора. В строчках сквозит сатира. Зато с Рейном встречается как со старым добрым другом.

Куплеты девятой главы посвящены Гагену и перекусу, из которого получился настоящий пир поэзии и желудка.спойлерНакрыли. Весь старонемецкий стол

Найдется здесь, вероятно.

Сердечный привет тебе, свежий салат,

Как пахнешь ты ароматно!

Каштаны с подливкой в капустных листах,

Я в детстве любил не вас ли?

Здорово, моя родная треска,

Как мудро ты плаваешь в масле!

Кто к чувству способен, тому всегда

Аромат его родины дорог.

Я очень люблю копченую сельдь,

И яйца, и жирный творог!

Как бойко плясала в жиру колбаса!

А эти дрозды-милашки,

Амурчики в муссе, хихикали мне,

Лукавые строя мордашки.

«Здорово, земляк! – щебетали они. —

Ты где же так долго носился?

Уж верно ты в чужой стороне

С чужою птицей водился!»

Стояла гусыня на столе,

Добродушно простая особа.

Быть может, она любила меня,

Когда мы были молоды оба.

Она, подмигнув значительно мне,

Так нежно, так грустно смотрела!

Она обладала красивой душой,

Но у ней было жесткое тело.

Наконец принесли поросенка нам,

Он выглядел очень мило.

Доныне лавровым листом у нас

Венчают свиные рыла!свернутьПризнаюсь, не ожидала такого большого внимания автора к выпивке и закускам, этому вопросу уделено достаточно внимания. Как и снам. Описаний сновидений несколько. Есть сон-разговор с канцлером, а есть метафорическое видение с кружащим грозным коршуном («он дьявольски схож был с прусским орлом») и петухом, спугнувшим хищника звонким криком…

Особый акцент достался Гамбургу. Поэт возвращается в город после пожара 1842 года и его поражает отсутствие знакомых домов и улиц. Улица Дрекваль, винный погребок, ратуша, сенат, биржа, колокольня – с каждой постройкой связано воспоминание. Восстанавливать город помогали всем миром, собрав 8 миллионов денег, а также вещи и продукты. Гейне скрупулёзно перечисляет материальную помощь, а от страха успокаивает словами:– Друзья, – сказал ободрительно я, —

Стонать и хныкать не дело.

Ведь Троя город была поважней,

Однако тоже сгорела.Заключительные главы поэмы (XXIII-XXVII)посвящены пророчеству богини Гаммонии («Гамбурга меч и защита»). Предполагаю, что в последних строках поэт оставил своеобразное завещание. Он верит в талант и силу тех, кто придёт на смену. Грозно звучат слова о мощи и значении обличающей поэзии.Ты знаешь грозный Дантов ад,

Звенящие гневом терцины?

Того, кто поэтом на казнь обречен,

И бог не спасет из пучины.Гейне считают последним поэтом «романтической эпохи». Рассматривая поэтическую форму, авторские приёмы «Зимней сказки», можно заметить своеобразное смешение тем и стилей (от обличительной сатиры до задушевного обращения к народу и наслаждения едой), что нисколько не мешает чувствовать творение единым целым. Отношение к родине у Гейне неоднозначное: ему отвратителен облик реакционной Германии, пороки социального строя, но при этом чувствуется трепетное отношение к отчизне подлинной, народной.Поэму слушала в исполнении Вероники Фабиан. Перевод тоже её. Переводить поэтические строчки сродни к написанию стихов, приходится вкладывать частичку души, чтобы они зазвучали. Прочтение отличалось особым настроением, в котором слышны нотки чего-то личного. Это придавало произведению дополнительные плюсы.

Да уж! В этом году меня заносило уже в самые разные жанры, к самым разным авторам и в разные временные эпохи. Год прошёл под знаком открытых границ. И, пожалуй, следующий будет уже не такой. Я уже принял для себя решение, что многие произведения утрачивают свою актуальность, чаще всего безвозвратно. Лишь немногим удаётся удачный камбек, и то при условии, что меняется наша действительность.

Так вот, касательно этой книги, она интересна и неплоха. Причём та часть, что на немецком, даёт возможность вспомнить школьный курс языка, потренировать его и услышать, неожиданно, приятную ритмику. К сожалению, но осилить всё на немецком не смог, а перевести и подавно. Но на этот случай и есть русский перевод. Жаль только, что перевод Тынянова не смог найти. Зато почитал на дореволюционном русском, очень поучительно надо сказать.

В целом и общем книга принесла много эмоций. Не все положительные. Но самое печальное в том, что сама поэма не вызвала во мне читательский трепет. Я отнёс бы её к остро-сатирической темадике дня, правда почти 200-х летней давности. Вот в этом то и проблема. Как я отмечал в самом начале, эта книга просто не пережила проверку временем. Я уверен, что и в самой Германии многие затронутые в поэме, но завуалированные личности вызовут один вопрос – это кто? Впрочем, как и у меня. А это значит, что информация в книге как минимум не актуальная.

Ну и по самим стихам тоже ведь надо что-то сказать, а сказать и нечего почти. Перевод Тынянова не нашёл, а именно в нём, как говорят, плавность Тютчева и прямота Маяковского. Так что был не впечатлен. А вот на немецком, повторюсь, звучит весьма неплохо. Особенно, если представлять это в исполнении группы Раммштайн)))

Прочитав предисловие к поэме, я уже была настроена предвзято. Недоброжелательный выпад в сторону России и навязчивая немецкая идея избранности, которая была свойственна им уже в 1844 году – не располагали меня к предстоящему чтению. Лишний раз убеждаюсь, что у них национальное высокомерие в крови и это не вытравить никакими победами над фашизмом. Они только лицемерно переобуваются под текущие обстоятельства. Но идея доминирования у них в генах. Держите ухо востро! И дальнейшее чтение самой поэмы уже только подтверждало это. Гейне ставит немцев выше французов, англичан и русских. Какая у меня может быть реакция на произведение? В лучшем случае нейтральная. К тому же я не знаю настолько хорошо страну, чтобы разделять его ностальгию, да и историю в целом тоже (что греха таить!), чтобы понимать, о чем идёт речь и в чем обещанная ирония. Я такие книги (произведение в данном случае) называют «междусобойчик». Их не надо переводить на другие языки. Они написаны для узкого круга своих, для земляков, для современников. Можно, конечно, взяться за Википедию и вникать в каждое новое для себя имя или географическое название… но стоит ли того эта немецкая несказочная сказка?…Конец же истории меня окончательно поставил в тупик. Будущее Германии имеет смрадный душок и «да здравствуют поэты!». Автор так ловко переобулся, виртуозно, буквально в воздухе… или это был обещанный в предисловии специфический немецкий юмор, недоступный русскому человеку?… А из социалистическо-атеистических планов вначале он вдруг опять вернулся к Иисусу и комедии Данте… Вероятно, я просто ничего не поняла. Скорее всего. Потому что иначе – я разочарована в Гейне.