Георгий Комиссаров
1990
Члены ЦИК были на постоянной видеосвязи с нашей импровизированной студией и все тут присутствующие и вся страна, могли следить за их работой, как говорят наши заокеанские коллеги, в «режиме он-лайн». Это придавало достоверности, и работе ЦИК и результатам выборов.
– Что-то Ленка запропастилась с твоим «колобком»?, – больше для поддержания разговора чем из-за беспокойства спросил я у Снежаны.
Та небрежно махнула бокалом и молвила:
– Да ничего с ней не станется… Я уже с шефом поработала сегодня… А на двоих у него пороха не хватит… Максимум он ей виды из окна своего кабинета покажет… У нас же тут офис на 72-м этаже…
– Ясно. Тогда пойдём что ни будь куснём, пока всё не съели, – предложил я своей подруге.
Та с удовольствием подержала мою идею и мы направились к фуршетным столам, пока там было немного народу.
За перекусом, Снежана рассказала мне о пристрастии своего шефа использовать девушек в качестве трибуны…стоя перед видовым окном… на самом краю верхатуры…взирая победно на Москву…и «провозглашая речь» в стиле картины «Ленин на первом съезде Советов»…., ха-ха. Явно намекая, что Ленке не избежать сей участи, а учитывая, что «оратор» был уже … «осушен» Снежаной, то его «выступление» с новой «трибуны» может быть затяжным и эту саму «трибуну» может неслабо так утомить.
Тут я заметил, как с нами поздоровался издалека один мне знакомый представительный хлыщ и Снежана тоже ему ответила.
– Послушай, Снежана…ты же и Артемия Тараскина знаешь?, – осенила меня тогда мысль.
– И очень хорошо…Он же шеф моего шефа, – ответила Снежана, прожёвывая половинку перепелиного яйца, с кусочком сливочного масла и горкой чёрной икры на нём.
– И что можешь про него сказать?, – спросил я её с интересом, одновременно отдавая должное канапе с кусочками дальневосточного краба.
– Да ничего особенного… Ну что слышала от шефа и других…, – ответила Снежана, и дожевав, начала свой рассказ о Тараскине:
– Легендарная личность… самый молодой, в своё время, член ЦК, где возглавлял пять лет назад рабочую группу по модернизации экономики СССР, а именно в сфере ЭВМ. Позже, создал свой кооператив и начал завозить крупные партии персоналок… Продавая их не выше госцены, а это от одной тысячи рублей и выше… Скандал разразился, когда он уплатил партийный взнос в размере нескольких тысяч рублей… ОБХС стало «копать» и вылезло наружу, что он скупал их в Западной Европе и США по бросовым ценам, не дороже ста долларов за штуку, так как они были подержанные или морально устаревшие, а тут продавал за рубли, покупая валюту у Госбанка СССР по официальному курсу и наживал на одном ПК не менее 900 рублей!
Конечно, он ничего формально не нарушил. Просто никто тогда свободно валюту купить не мог. А он, пользуясь фактически своим положением, мог.
И он даже оправдался, что якобы «старые» ПК, которые он привозил, были исправны и имели гарантию в один год от его кооператива. И к тому же, они были более совершенны, чем производимые ПК у нас. А ещё, он оправдывался, что других нам на Западе тогда просто не продавали, а в СССР на них был колоссальный спрос и дефицит.
Но всё равно скандал был громкий… Тараскин чуть не поплатился за это партбилетом и местом в ЦК… Но удержался благодаря поддержки нового Генсека, которому нравились такие молодые прохвосты…, – как сказал шеф.
Затем, когда кооперативу Тараскина, отказали в продаже валюты из резервов Госбанка, он реализовал вместе с Боровиком идею товарно-сырьевой биржи. Через которую стал продавать на Запад весь наш отечественный неликвид в обмен на те же ПК и другую устаревшую офисную технику. Когда биржа заработала на всю мощь, и он снова попал в фавор и даже стал кандидатом в члены Президиума ЦК, то снова случился скандал. Дело в том, что через биржу запрещалось продавать стратегическое сырьё, к которому относился в том числе лес-кругляк и необработанный металл. И вот выяснилось, что огромные партии топоров, лопат и ломов уходят через биржу в Японию. Да в таком количестве, что можно уже было сорок раз всю Японию перекопать и вырубить. Оказалось, что металл идёт там на переплавку, а черенки лопат и ручки топоров идут на стружку для производства мебели.
Но правды ради, Тараскин к этому, непосредственного отношения уже не имел… И вообще, всё было абсолютно законно… Просто нашлась лазейка, которой воспользовались, а потом просто прикрыли… – «… изобретательный этот человек, Артемий Тараскин, не зря он пролез в это «тухлое» место, Госхолдинг, «сторожем» госимущества. Значит что-то замыслил…», – как сказал когда то мой шеф, – закончила Снежана свой рассказ о Тараскине, а я задумался.
– Ты чего завис?, – спросила Снежана.
– Да ты понимаешь, мне с ним работать…, – начал я.
– Аааа, ясно. Слышала я об этом, – перебила меня Снежана и поведала мне события вечера того памятного для всех дня, когда на пресс-конференции Госхолдинга выступили с инициативой передать всё имущество страны «самым лучших людям» в Мировом Союзе.
– Ну так вот, мой шеф там и говорит им всем и Тараскину тоже: «Что ничего страшного не случилось…Пусть забирают… Они всё равно сами этим управлять не будут… Я буду управлять лично всеми пакетами акций товарища Щербицкого…, а господину Тараскину поступило предложение возглавить Управляющую компанию всех активов товарища Романова», – почти дословно процитировала Снежана слова Айдара и переспросила меня:
– Ты же это имел ввиду?
– Да, – просто я ответил.
– Ну и не волнуйся. Я же там у них всегда рядом…Если что замыслят против тебя, то сразу тебе сообщу… Можем так же связь держать, как я с куратором Сергеем, – предложила Снежана по-деловому.
Я согласно кивнул, не отвлекаясь от еды.
Свой перекус мы закончили жульеном из белых грибов, запивая его сухим марочным венгерским Токайским вином.
Меня тогда постоянно дёргали и отвлекали.
Это было закономерно. По мере роста популярности нашей передачи, в нашу временную студию, распложенную в высотке Москва-Сити, в ресторане «Ударник», начали стремиться попасть все кому не лень. От банальных элитных «массажисток» до жаждущих славы политиков, артистов и просто тщеславных субъектов.
С первыми было всё просто. Тут всё было занято профессионалками сети массажных салонов «Кис» и за этим зорко следила сама «Катерина Великая», которая, вероятно и сама не прочь была бы «сняться», как в былые старые добрые времена в гостинице «Космос». Но положение обязывало, и она чинно и благородно раскланивалась со всеми, и максимум что могла себе позволить, так это одарить своей обворожительной улыбкой. Я не стал исключением…
С остальными «страждущими славы и внимания» нужно было разбираться персонально. Ясно, что главный редактор этой программы, заранее предусмотрел такое развитие событий и некоторый запас мест у нас был. Да и по персоналиям он подходил ко мне советоваться только в сложных ситуациях. Ну например, у нас тут сейчас уже был господин Земцов, один из лидеров Блока «БПН». А вот прямо сейчас просится сюда его непримиримый оппонент, и тоже один из лидеров этого Блока, юрист Вольфо̀вич. Их любая встреча, это как минимум эпатаж, а как норма – драка.
– Он клянётся, что в сторону Земцова и не посмотрит, – сообщил мне редактор обещание Вольфо̀вича.
– Ага, обещала коза в огород не ходить, – подумал я, а в слух сказал редактору:
– Хорошо, но пусть один из наших бодигардов будет рядом, чтобы вовремя их разнять.
Потом припёрлась «могучая кучка» всевозможных «спасителей России», разные там Цукерские, Стародворские, Донеры с Солжецами. Как раз я про них сегодня утром перед свои голосованием вспоминал. И попробуй не пусти… Устроят тут же пикет и скандал, что в стране нет свободы слова и их зажимают.
Давая редактору своё согласие, я тоже попросил их развести по разные стороны зала, на что тот меня огорошил, сообщив, что Цукерский и Донер муж и жена. И посмотрел на меня с недоумением, типа «что я не знаю элементарного». Я ему на его взгляд ответил, что в сортах дерьма не разбираюсь…ха-ха.
Он согласно кивнул и добавил, что и других разводить не нужно, они и так ненавидят тихо друг друга и сами разбегутся искать «свободные уши» для своего бреда, типа «как нам обустроить Россию?».
Когда редактор об этом сказал, я со всей остротой понял богатство русского языка, а именно сколько всяких смыслов может в себе таить обычное слово «обустроить».
Если оно в привязке к слову «дом», то тут всё ясно. Сразу приходит на ум картинка уютного жилища или выражение «мой дом – моя крепость». А вот в сочетании со словом «Россия», да ещё из уст «этих»… то тут воображение рисует полную разруху, толпы голодных и бедных людей, и нажившихся на этом «обустройстве» разного рода «нуворише». То есть, в их понимании, устроить всё так, чтобы кучке и им в том числе жилось хорошо, а большинству, в их понимании людского «быдла», плохо.
Вон как живо разбежались по углам. Донер-Цукерские заспешили к горлопанам-народникам, а вся остальная шушера, кто куда. Кто к монархистам, а кто и к либералам-рыночникам.
Я не представлял себе, как народ продолжал за них голосовать? Ведь уже они пролезали в прежний состав Верховного Совета используя систему довыборов и показали себя на его трибуне во всей красе.
Нет, нужно отдать им должное. Язык у них у всех подвешен хорошо, и я не поручусь, что смог бы наравне с ними спорить. У меня есть один существенный недостаток, я пытаюсь опираться на факты, а эти «ораторы» могут запросто утверждать голословно и кричать что угодно, и аргументом будет их заявление, что им это сообщили их источники, которые они, согласно Конституции не обязаны раскрывать. Поэтому с ними возможно спорить только в долгую… Разоблачая их враньё фактами и перепроверкой их голословных заявлений. Но как нам преподают в МГУ на занятиях по пропаганде и контрпропаганде, это уже проигрыш… Потом это уже никому не интересно… А тем более, если, например, они добились своей цели и упразднили руководящую роль КПСС и развалили СССР, как это было в той реальности. Ну и что, что последующий ход событий показал всю их ложь и пагубность этих действий? Дело было сделано…цель их грязная ими достигнута…
Тем временем мы со Снежаной переместились ближе к публике. У некоторых присутствующих, как и планировалось, брались интервью.
Многие сами охотились за камерой и ведущим, чтобы донести Миру свои мысли.
В общем всё развивалось в ключе задуманного.
В соседнем зале был танцпол, играла ритмичная музыка и звучала песня в исполнении популярной певицы.
Я и Снежана решили вспомнить нашу прошлую встречу с танцами в ресторане гостиницы «Россия» и тоже пустились в пляс.
Важность мероприятия не мешала гостям тоже отрываться по полной.
В перерыве между танцами меня и тут нашёл редактор с уже более неожиданным вопросом.
– Программа побила все рекорды по рейтингам и набирает обороты… Рекламщики взбесились…устроили форменный аукцион и требуют выкинуть рекламу проигравших и вставить их, – огорошил меня тот.
– А что, так можно?, – спросил я.
– Ну наверное, – ответил тот уклончиво.
– Подключите юристов и если наши доходы намного покроют неустойку, то ладно, – дал я указание и добавил:
– И пусть дополнительно разместят рекламу в зале ресторана…тоже доход…
И когда редактор уходил я его притормозил и высказал очередную свою гениальную идею по поводу заработка:
– И устройте аукцион по продаже сюда, например ещё полсотни билетов, всем желающим. Старт с одной тысячи рублей и шаг в сто рублей…
– Гениально, – только и сказал восхищённо редактор, так как весь бюджет нашей передачи был всего пятьдесят тысяч рублей. И еле-еле перекрывался рекламой и тем, что ресторан «Ударник» сделал нам огромную скидку, и то его счёт оплатили Модные дома за право показать тут свои новые коллекции.
Глядя в спину уходящему довольному редактору, подсчитывающему в уме свой процент от прибыли этой передачи, я поймал себя на мысли, что сильно лоханулся, и с Модными домами и с приглашёнными…
– Ну да ладно… Первый блин…блин, – успокаивал и корил я себя одновременно.
– Ты чего опять застыл?, – дёрнула меня за рукав смокинга Снежана, приглашая продолжить приятное время препровождения на танцполе.
Тут в основном зале все как то оживились и мы переместились туда.
Там стояли друг напротив друга, Земцов и юрист Вольфо̀вич и пылись дотянуться один до другого с помощью … плевков. Так как их держали на расстоянии наши бодигарды не давая тем сойтись в рукопашную.
– Ты чего не подходишь?, – кричал юрист Вольфо̀вич.
– А ты чё даже не смотришь в мою сторону?, – требовал ответа гневно Земцов.
– Да ты кто такой?, – вопрошал юрист Вольфо̀вич.
– А ты кто такой?, – отвечал Земцов в стиле Паниковского.
Между их перепалкой следовали смачные плевки. Было видно, что стороны в этом единоборстве не уступают друг другу и каждый раз точно попадают в цель. Народ просто ахнул, когда меткий соплистый плевок юриста Вольфо̀вича попал Земцову прямо в рот, когда тот его открыл для очередной гневной тирады…
Всё это снималось с разных ракурсов, в том числе и крупным планом и шло в прямом эфире… А «лаки страйк» юриста Вольфо̀вича уже крутили в повторе, как это принято на обычных спортивных состязаниях, ха-ха.
И даже поступление на экран первых данных о результатах выборов, пришедших из ЦИК, не смогли прервать этого захватывающего зрелища острой политической борьбы в лагере Блока беспартийных и некомсомольцев.
Но наконец сторонники политиков с трудом оттащили в разные концы «ринга», этих непримиримых бойцов и народ обратил внимание на экран.
Кто-то начал уже праздновать победу, а кто-то напиваться с горя, хотя ведущие обратили внимание гостей, что по состоянию на 00-00 часов, посчитано только 3% бюллетеней и ситуация к утру может кардинально поменяться. Но кто хотел напиться, тому это помехой не было…
Снова появилась целая толпа экспертов, которые тут же начали строить новые прогнозы и версии. Особенно тогда, когда результаты расходились с экзит-поллом. И уже во всю строились разного рода конспирологические теории всемирного заговора…
Тут внезапно появилась Ленка. В слегка помятом облачении и с разочарованием на лице. Зашедший следом за ней товарищ Айдар, напротив, сиял ещё больше прежнего.
– Ну как ты?, – спросил я её для приличия.
В ответ она махнула, и сама спросила у Снежаны:
– Девочка, как ты с ними работаешь? Ни у кого же не стои…, – она прервалась и снова махнула раздражённо, продолжив вопрос:
– Тут есть вообще кто нормальный?
Я попытался возмутиться, но она меня остановила уточнением:
– Ну кроме тебя…
Ответила ей Снежана:
– Вон того рыжика видишь? Могу познакомить. Это финансовый гений…Толя Чубатый…
– И у него с этим всё в порядке?, – перебила Ленка Снежану, уставившись заинтересованно на скучающего рыжего парня.
– Проверено…, – с гордостью заявила Снежана.
– Ну давай…знакомь, а то я взорвусь…, – потребовала Ленка у Снежаны.
А та скороговоркой продолжила:
– Но у него пунктик… Ты спроси про приватизацию у него вначале и наберись немного терпения слушать его заумный бред… а потом он покажет, на что способен…, – проинструктировала та Ленку насчёт рыжего гения и полового гиганта Госхолдинга.
– А тот с ним, кто?, – решила Ленка, «если мёд, то ложкою».
– Ааа, Гриша Яблинский?…неее…ты глянь куда он пялится, – остудила Ленкин порыв в погоне за количеством, Снежана.
– Заднеприводный…, – констатировала неочевидный факт с огорчением Ленка.
– Ну я точно не знаю…но не приставал ни разу…, – тут же поправилась Снежана.
– А тот, такой весь зализанный перец, кто?, – кивнула Ленка на моего знакомца Кешу, предварительно «богатенького Буратино», владельца части Москва-Сити, но не точно.
– Я не знаю, – ответила сразу Снежана.
– Да есть тут один олигарх, – ответил я.
– Вау, он мой, – воскликнула Ленка и начала того «обстреливать глазками».
Кеша не смог долго находиться под таким «смертельным огнём» и сам пошёл в атаку на «огневую точку»…
– Ещё раз здравствуйте Дэн… Разрешите украсть у Вас одну из прелестниц?, – «пустился он с места в карьер».
При этих словах Иннокентия, на Ленкином лице начала блуждать самая её бля…кая улыбочка, а Снежана, наоборот, стала смотреть в другую сторону и крепче обвила своей рукой мою.
– Да, как даме будет угодно…., – не успел я договорить витиеватую салонную фразу, как Ленка уже сделала шаг вперёд к «объекту» и опершись на протянутую им руку, молвила:
– Даме будет угодно сегодня всё!
При этом она ещё более усилила развратную сущность своего выражения лица.
Кеша никак не прокомментировал ситуацию, а просто сделал замысловатый паркетный разворот вокруг Ленки и вот они уже удаляются от нас на встречу приключениям, я имею ввиду и вызывающе виляющую «пятую точку» дамы в том числе.
«Баба с возу – коню легче», – пробормотал я известную народную мудрость, а тем временем ко мне снова протиснулся наш редактор с озабоченным лицом.
– Там эти…как их…галицкие националисты…, – прочитал он с бумажки.
– А кто именно?, – задал я ему, в общем то лишний вопрос, так как я уже сказал, что в сортах дерьма не разбираюсь.
– Чорнолыс, Хмарко и Зайчук, – снова тот прочёл из своей бумажки и скороговоркой добавил, что они все купили с аукциона билеты, цена которых влетела до трёх тысяч рублей.
– Богатенькие нынче националисты пошли, – подумал я, а в слух сказал:
– Так, а чего тогда спрашивать? Купили, пусть заходят… Но приглядывайте за ними…
– Да я просто предупредить…, – замялся редактор.
– Всё верно. Спасибо, – подбодрил я того.
Через некоторое время в зал запустили «обелеченных».
Я и Снежана, с интересом за ними наблюдали. Их легко было узнать, по отсутствию смокингов…и не только.
Среди этой разношерстной компании я с удивлением увидел своего товарища по бизнесу Шурпета в компании с колоритным высоким абреком, с чёрными усами, переходящими в роскошные бакенбарды и в… огромном «аэродроме». Как стали называть большие круглые кепки после выхода комедии «Ми-ми-но». И вообще, он был похож на молодого актёра, там сыгравшего этого Мимино. Сейчас тот артист уже повзрослел и просто разрывался между карьерой актёра и эстрадой. А его роль резидента ЦРУ в культовом фильме «ТАСС уполномочен…» вообще до сих пор считается эталонной в шпионских боевиках…
– Вах, вах, вах, какой кароший передача, – стал с порога хвалить всё абрек, только узнав от Шурпета, что я имею к ней непосредственное отношение.
– Шурпет, зачем тратить деньги?, – наехал я на друга.
– Ты Дэн не понимаешь… Я же не мог провести сюда бесплатно весь солнечный юг? А так всё честно…, – привёл тот убийственный аргумент.
– Ну тогда развлекайтесь, – отпустил я южан, так как они уже бросали нескромные взгляды и на Снежану тоже.
В толпе «обелеченных» я сразу безошибочно узнал и националистов малоросского разлива, вернее западно-малоросского или как они себя сами звали, «галичан».
Те от чего то не пришли в полном народном облачение, которое включало широченные красные шаровары, заправленные в тоже красные сапоги. На них были обычные серенькие костюмчики швейной фабрики «Москвичка» и стоптанные штиблеты непонятного производства.
– Купили по случаю, – пролетела у меня мысль про их костюмы.
Также на голове у них отсутствовал и «осэлэдэць», толстый хвост из длинных волос, торчащих на абсолютно лысой голове, прямо посредине её, непременный атрибут опереточных малоросских средневековых парубков.
Из народного, на этой лубочной троице, были под пиджак одеты «вышыванкы» – белые рубашки из домотканого полотна с примитивной вышивкой крестиком, а на их лицах были роскошные «вуса» опускавшиеся длинными кончиками вниз.
«В их глазах пылал огонь праведной ненависти к москалям…», – мелькнула у меня очередная мысль, но тут же пропала.
Во взгляде именно этих националистов ничего такого не было. Там было всё… и страх…провинциала перед столицей…и неподдельный живой интерес к окружающей их обстановке и даже радость от сопричастности к чему то большому и историческому….
– Настоящий сталинский Верховный Совет у нас буде, – прошептал я Снежане.
– С чего это?, – спросила она с недоумением и испугом, наверное имея ввиду незавидную судьбу делегатов Верховного Совета первого созыва 38-го года.
– Ну как же? Вон глянь… многие в народных костюмах…, – указал я на эту троицу.
– Так и в прошлом Верховном Совете полно такого было… Мне запомнились девушки из Средней Азии в шароварах под яркими платьями и украинки в разноцветных веночках, – возразила мне Снежана и я сам это тоже припомнил.
А Снежана резонно заметила, что в связи со стиранием этнических, географических и исторических различий никаких «народный» костюмов в высшем органе власти Мирового Союза быть не может в принципе. И добавила:
– И сюда этих тоже в их опереточных нарядах не следовало пускать… Пусть привыкают к порядку…
– Согласен, Снежана… но не выгонять же их?, – стал я оправдывать явный свой промах.
– Вот мне, пропагандисту с неполным высшим образованием и урок от обычной…девушки, из народа…, – подумал я сердито на себя, – а ведь преподавали нам и говорили, что вот такие невинные вещи у них заменили запрещённую свастику и другие нацистские символы. И стали своего рода опознавательным знаком «свой-чужой» и опасной тропой для одурманивания неокрепших юных душ ложной геройской романтикой.
Но троица «галичан» вела себя прилично, чего уже нельзя было сказать о «могучей кучке обустраивателей России».
Там явно назревал скандал.
Но тут поступили последние данные из ЦИК. По состоянию на два часа ночи по Москве было посчитано уже более пятидесяти процентов голосов избирателей. Картина особо не изменилась. Видимо, какие либо серьёзные изменения уже ждать глупо. Ну разве по отдельным округам, где разрывы у кандидатов минимальны.
А так, уже на экране демонстрируется рассадка в образном зале заседаний Верховного Совета.
Слева, на треть зал ярко красный, далее к центру он постепенно розовеет из вкраплений зелёных и желтых мест, после двух третей становится оранжевым, далее жёлтым, салатовым и с крайне правой стороны темнозелёным.
Ведущие, конечно, постоянно оговариваются, что это всё, в некоторой степени, условно и основано на предвыборных заявлениях побеждающих кандидатов, от которых те, уже избравшись, могут отходить в ходе своей работы в Верховном Совете и даже в процессе голосования по отдельным вопросам и законам.
Кстати, одним из первых законов, который предлагается принять, и буде новый закон о депутатах Верховного Совета и о их выборах.
Как минимум, буде принят новый регламент Верховного Совета, где будет обязательным создание правящей коалиции, с не менее пятьюдесятью одним процентом голосов избранных депутатов. За него готовы проголосовать все. Во-первых, фракция коммунистов, так как они всё равно не набирают мест на полноценное большинство и им нужны надёжные союзники. Во-вторых, все остальные. Которые будут претендовать, либо самим создать такую коалицию, против тех же коммунистов и тут возможен любой, самый плохой сценарий, либо просто желающие, на своих условиях, войти в любую коалиции, в том числе и с коммунистами. Ну и в третьих, всем нужна стабильность такой коалиции. И тут они готовы голосовать и за ответственность депутата в случае выхода из неё.
Одиночный выход, это лишение депутата мандата. К лишению мандата так же приводит отказ голосовать так, как решено на совещании коалиции.
И наконец, роспуск Верховного Совета и новые выборы, если такая коалиция не создана в течении месяца после начала работы Верховного Совета или выход из неё депутатов привёл к уменьшению её состава ниже 51 % голосов и опять же в течении месяца они не были компенсированы.
В последнем случае есть сложность и необходимость проведения выборов в округах «лишенцев». То есть довыборы, на место выбывших депутатов.
Кстати, причин лишить депутата мандата множество. И самый главный, это утрата доверия у избирателей. Но он и самый сложный. Тут нужно в начале собрать подписи и передать их в ЦИК. Таких подписей должно быть не менее 10 % от избирателей и этим можно заниматься только после прошествия более полугода с момента завершения в округе предыдущих выборов.
А ещё ЦИК имеет право отклонить и подписи и заявление на основании формальных причин. А ещё есть и суды… Короче, это дело не благодарное… но возможное.
Также рассматривается возможность введения многомандатного округа по всему Мировому Союзу. С избранием по партийному списку пока для Компартии. То есть в бюллетене будет просто строка КПМС и далее другие кандидаты – не коммунисты или коммунисты – самовыдвиженцы, не вошедшие в избирательный список Компартии. Это, кстати, будет предусматривать и внутренние выборы в самой Партии, чтобы попасть в такой список и соответственно занять место в его проходной части, то есть ближе к его вершине. Хотя это уже детали, так как на самом деле верхняя часть такого списка это и есть все члены ЦК и за ними кандидаты в ЦК. Так сказать «лучшие люди».
После обкатки этой идеи на практике, возможно распространение её и на Блок «БПН». Но это уже по итогам работы нынешнего состава Верховного Совета. Удастся ли там, во время его работы, всем депутатам от этого Блока, объединиться во фракцию и быть едиными, а не аморфными. Что частенько случается с такими не совсем стойкими полит объединениями.
Очень показателен в этом плане парламентаризм США и Италии. Вернее, полная их противоположность. В США есть две монолитные мега-партии и избирательный процесс не давал особых сбоев. А в Италии их превеликое множество попадает в парламент и из-за этого там одни выборы следуют за другими, так как коалиции распадаются ещё до выборов. А вот если у нас сложится устойчивый Блок «БПН», то и флаг им в руки и барабан на шею и … поезд на встречу, ха-ха. А если серьёзно, то было бы неплохо, если бы этот блок впитал в себя всех хороших и честных людей, которые в силу различных причин не стали коммунистами. Например, священники всех конфессий, обычные рабочие и служащие, здоровая часть интеллигенции, лидеры всяческих патриотических неформальных объединений. Те же барды или рокеры с байкерами. Много среди них приличных людей-патриотов…
– Дэн, пойдём танцевать, – снова вернула меня к действительности Снежана, заодно протягивая мне бокал с шампанским, взятый ею с подноса проходящего мимо официанта. Мы «чокнулись» бокалами и с удовольствием выпили холодный игристый напиток.
А затем быстро устремились на танцпол, где под «живую» зажигательную музыку и песню группы «Майский Лав», выделывали различные танцевальные па, подпевая им: «…белые розы, белые розы…».
Там же кружились и Кеша с Ленкой… Судя по их счастливым лицам было видно, что они уже оказали друг другу интимную услугу и остались довольны один другим. Ленка была уже без горжетки и сумочки… Но её это уже не волновало… Найдутся… Тем более, что уже поздно было прятать за ними свои прелести, все уже давно всё рассмотрели и не пялились на неё сильно… Только приведённый Шурпетом горячий южанин не мог оторваться и отплясывал вокруг неё что-то наподобие лезгинки, иногда восклицая «а-са!». Причём, не без успеха… Ленка бросала на него заинтересованные взгляды…Что говорило о возможной смене партнёра на свежего…ха-ха.
Но меня это не волновало… Она «девочка» взрослая…разберётся… и с абреком…
Я был занят в данный момент Снежаной…были уже у меня на неё планы…
Тут снова в перерыве танцев протиснулся ко мне наш редактор и тревожно выпалил:
– Там эти…сейчас будет драка…, – и кивнул в сторону основного зала.
Пришлось мне оставить Снежану одну на танцполе и идти оценивать возможные последствия назревающего конфликта между политическими силами.
Действительность оказалась намного смешнее, чем трагичнее…
«Могучая кучка», объединившись, пыталась нападать на тройку «самостийныкыв у вышыванках». Последние выкрикивали националистические лозунги, которые, то ли из-за шума или по причине их плохой дикции звучали смешно: «сала Украйини», «хэроям сала».
А «кучка» тыкала им в ответ фиги и кричала гневно, что Галичина часть России и кукиш им, а не незалежность.
Тут Чорнолыс возьми и скажи на чисто русском:
– Господа, Вы не правильно меня поняли… Я за Украину-доминион России…
– Так ты падла, зраднык, – заорал на него Зайчук и пнул ногою того в зад.
– И я тэж … Алэж як хвэдэрацию, – сказал и отскочил от «зайца-драчуна» Хмарко.
Зайчук, поняв, что он остался один, приняв скорбный вид и запел стих бессмертного русского поэта Шевченка, со словами, что «…щэ нэ вмерла Украйина…».
В «могучей кучке» произошло замешательство и к «смелому зайцу» протиснулась «тортилла» Стародворская и тоже попыталась подпевать ему своим скрипучим голосом.
– Дора, ты чего?, – воззвал к ней Солжицин.
Та метнула в него «молнию» взгляда и скорбно произнесла: «Я умру за то, чтобы эта неблагодарная к России скотина, могла иметь свободу спеть тут эти виршы».
Со стороны «монархистов» раздались жидкие аплодисменты, которые поддержали более мощно со стороны «либерастов», как называл их Саныч. Затем они усилились и даже послышались крики «браво». Но внезапно, одновременно с разных концов зала к «самостийникам» и поддержавшей ей части «могучей кучки» подлетели непримиримые враги, Земцов и юрист Вольфо̀вич, с криками: «Россией торгуете?! Сволочи!». При этом «нечаянно» толкнули «тортиллу», да так что та отлетела в сторону, а её толстые очки ещё дальше продолжили полёт в пространстве, пока не попали кому то в бокал с характерным дзинь и бульк. Затем эти «политические тяжеловесы-профессионалы» в два счёта отправили в нокаут растерявшихся «вышыванщиков» и угрожающе двинулись в сторону оставшихся предателей Родины из числа «могучей кучки». Те не стали дожидаться расправы и отбежали к «монархистам».
Но из рядов приверженцев Царизма на Руси, а именно со стороны «черносотенцев» прозвучали угрожающие выкрики-призывы: «Бей юристов и масонов! Спасай Россию!».
Беглецы из «могучей кучки» и их преследователи, резко притормозили.
При этом Земцов выкрикнул, что он по паспорту русский, а юрист Вольфо̀вич уточнил, что он у него только папа юрист.
«Могучая кучка» проблеяла, что они не масоны, но начала медленно отступать назад от «монархистов погромщиков», пятясь задом в сторону недавних их преследователей, пока в них же и не упёрлась. Особенно их проняла грозная отповедь «чёрно-красного братства» Земцову, что «те бьют по морде, а не по паспорту». Видимо у «записных обустраивателей России» и с документами было не всё хорошо, не говоря о их лицах.
Прохвост Земцов и юрист Вольфо̀вич тоже не спешили колотить и прогонять «могучую кучку», видимо решив использовать их как своего рода предполья и как естественную преграду, между собою и новой непосредственной и явной угрозой, исходящей от «царских сатрапов».
