Георгий Комиссаров
Чехословакия 1984 года
Глава 13. Посадка
Тут как раз сообщили, что начинается посадка на наш поезд. И я с облегчением про себя вздохнул, схватил свои и пошёл со всеми на посадку.
Вагон, конечно, был купейный. Подойдя к нему, мы все снова выстроились с вещами, а Миля с кэгэбистом зачитывали по списку фамилию и говорили номер купе и место. Инструктора разделились. Киевский следил за порядком на перроне, один из наших уже был внутри вагона в тамбуре, а второй стоял с пачкой билетов у проводника. Когда к нему подходил названный пассажир из нашей группы, он отдавал билет проводнику, та его у себя помечала и отдавала пассажиру. Пассажир заходил в вагон с вещами и двигался в своё купе. Ну так было в идеале. Список составляли в кэгэбэ и был он в алфавитном порядке. Видно, что для кэгэбиста одновалентно кто ученик, а кто учитель. И вот сразу же начались непонятки. Большая часть группы никогда в поездах не ездила, а та, что ездила, то в основном в плацкарте. Я сам то с родителями ездил в купейном и то пару раз.
Короче началась возня и суета. Так как не могли понять, где номер купе. Тот инструктор, что был в вагоне тоже скорее всего не ухом ни рылом куда глядеть. Садились в вагон не только мы. Начались уже недовольные возгласы. И тут вышел на первый план киевский товарищ. Хорошо поставленным голосом погасил недовольство на перроне, сообщив, что организованные группы, следующие за рубеж, имеют преимущество перед всеми другими пассажирами, кроме дипкурьеров. Есть среди присутствующих такие? Естественно, не оказалось. Потом он спросил у нашей группы, кто уже ездил в купированных вагонах? Тут опять меня дёрнуло поднять руку. Одобрительным кивком я был направлен вне списка. Зайдя в вагон, провёл в назначенные купе уже троих толпящихся в тамбуре и зашедших в коридор вагона инструктора и первого нашего турЫста, хоть они были все женского пола. Мне понравилось это слово из уст Папанова в «Бриллиантовой руке».
Таким образом я занял место в тамбуре, а инструктор помогал с вещами и размещением в купе. Дело двинулось. И вот на перроне остались кэгебисты, инструктора и огромная сумка с подозрительных содержанием. Я так понимаю, все немного испугались киевского товарища. Тут на перрон вышла Миля и позвала кэгэбиста в последний раз проверить. На что киевский товарищ возразил и предложил всем разместиться сейчас спокойно. Точно определить для каждого номер места и купе. А затем выйти сюда уже без вещей и в спокойной обстановке провести финальную перекличку и попрощаться с провожающими. Все естественно согласились. Мили уже повернулась всех звать, как тут киевский товарищ ей в след с улыбкой и говорит, что негоже чешских товарищей оставлять без наших традиционных подарков и кивнул на сумку. Все тут же облегчённо рассмеялись. А из тамбура, как из засады, выскочили две училки, что таскали эту сумку и тут же её уволокли, воровато при этом озираясь. Под общий смех. Сумка же издавала характерный звон и бульканье. Миля им в след крикнула грозно, что бы осторожно несли и ничего не побили там. Хохот усилился. Я это всё видел и наблюдал вначале из окна, а затем непосредственно на месте событий.
Глава 14. ЗАДАНИЕ Прощание и напутствие
Меня жестом позвал наш кэгэбист. Но вышло так, что это я сам, один из первых вышел из вагона на церемонию прощания. И как бы невзначай оказался с ним рядом. А он, приветливо улыбаясь желает мне всего хорошего в пути и благополучного возвращения на родную землю. При этом, не меняя добродушного выражения лица сообщает мне что у меня в вещах лежит свёрток, за которым придёт человек и представится… Как мне хотелось бы что бы он представился, что бы я точно не забыл? Пусть скажет, что он от дяди Сигизмунда, ответил я. Тот с пониманием кивнул, давая понять, что вкурсе, как зовут моего родного дядю из Жмеренки. Пакет небольшого размера, там внутри лежит широкоформатный объектив. Раскрывать и смотреть его не нужно. Вещь хрупкая и дорогая в специальной упаковке для сохранности. Никому об этом говорить естественно не нужно. И особые предпринимать действия и шаги по сохранности не нужно. Обычные меры, как и по отношению к своим вещам. Это я так понял намёк, что и я везу достаточно дорогих вещей «в подарок», в т.ч. и оптику, которая за рубежом ценится. Тут меня пробило током, как этот пакет попал в мою сумку которая закрыта с помощью моей тайной гордости – замка с шифром. На этот немой вопрос, последовал кивок глазами, что мол всё окей. До этого я не знал, что глазами можно кивать. Нужно буде попробовать перед зеркалом. Ушами я шевелить могу, при чём как вместе так и по отдельности. К всеобщему восхищению и зависти не только сверстников. Мой брат частенько спорил на пиво со своими дружками и выигрывал. Никто не верил и проигрывали видя очевидное. Конечно многие думали, что это должно быть как у овчарки или у слона. На что им брат отвечал, что уши шевелятся? Шевелятся! Ты можешь так? Нет! Значит проиграл! А тут ещё глазами кивать научусь! Во круто! Это всё у меня в голове пронеслось в одно мгновенье. В конце он добавил, что если никто так и не придёт за объективом, то я должен буду его на обратном пути в Праге на Вокзале поместить в камеру хранения, записать номер её, а шифр ввести свой день рождения. Там правда 5 цифр, но не страшно если последняя будет 1. Если ячеек свободных не будет, то нужно пакет сдать в камеру обычную. Ты же знаешь, что это такое? Я ответил, конечно. Там он говорит фамилию не спрашивают, просто выдают квитанцию и по квитанции выдают назад. Оплата при выдаче за фактическое количество дней хранения. Квитанцию я должен буду обязательно сохранить и привезти назад, он за ней потом зайдёт уже дома.
Это тут так много времени заняло это всё писать и читать. А обговорено это всё было за минуту.
Вот уже все вышли. Отошли на другую сторону перрона, к другому пути. Он пустой, поезда там нет и не такая толчея. Ещё раз провели перекличку. Затем начали прощаться с провожающими. Киевский товарищ всем говорил одно и то же. Что главная наша зада подружиться с чешскими сверстниками и показать им, что мы таки же, как и они. Быть собой и не боятся опозориться или кого то тут подвести. Всё должно быть естественным. Ничего не боятся и не от чего не отказываться. Скромность оставляем дома! Это, честно говоря, меня удивило. Но потом, конечно, я всё понял. Мы очень зажаты нашими рамками, а попав в незнакомую обстановку ещё больше замыкаемся и из-за этого выглядим враждебно и пугающе. Мы очень мало улыбаемся по сравнению с зарубежными гражданами.
Глава 15. В путь
Распрощавшись, мы снова потянулись в поезд и расселись по местам. В моём купе расположилась сама Миля, Серёга и Лена – одноклассница. Ну это естественно. Так как старались расположиться по принципу один учитель на купе и ученики из его школы. Миля из нашей с Леной школы. Она и мы её отлично знаем. Сергей просто из глухого села и парень. Меньше стеснений для девушек. Да и ему со мной спокойней.
Интересная сложилась ситуация с Оксаной, дочерью папиного друга. По идее она должна была быть вместо Сергея, т.к. она тоже из райцентра, хоть и не из нашей школы. Но Миля, как мне кажется, вполне здраво рассудила парней вместе и рядом собой держать. Ну а Лена из моего класса. Однако, как показали дальнейшие скорые события, не всегда логика верный советчик в женских коллективах.
Ехать нам предстояло вечер-ночь-день-ночь, прибывали в Прагу послезавтра рано утром или поздно ночью. Сейчас светает уже в три, значит рано утром.
После отправления все опять прильнули к окнам вагона. Миля вышла в тамбур контролировать ситуацию. Я к ней вышел и посоветовал распределить дежурство в тамбуре между всеми учителями, пока все не ляжем спать. Всё равно все будут как минимум проситься в туалет сходить. Она со мной согласилась и прошлась по купе назначив дежурство по 15 мин., что бы никто не уставал особо. Тем более нужно просто было стоять или сидеть напротив своего же купе и следить за перемещениями наших.
Тут начала свой обход проводница, собирая билеты. После нашего купе, которое было первым от входа, за ней последовала Миля, контролируя процесс. Как и ожидалось без накладок и нервотрёпки не обошлось. Конечно сказывается отсутствие опыта поездок на поезде. Всем, кто ездил на поезде, известен порядок, что до обхода проводника, нужно спокойно сидеть с билетом в руке и ждать. Проводник зайдёт, присядет и начнёт собирать билеты вставлять в ячейки своего специального кожаного планшета. При этом собирая деньги за постель. Со временем это вошло в стоимость билета. А пока вот так всё отдельно. При этом я много раз, особенно в плацкарте, наблюдал то, как люди отказывались брать постель. Иногда просто ехали сидя, иногда спали в одежде без белья, а иногда и своё доставали.
Ну так вот все наши красавицы затеялись переодеваться и приход проводницы застал их в разной степени раздетости или неодетости, короче несобранности.
Потом начались судорожные поиски билетов. Которые, обнаруживались где угодно. Оксана никак не могла его вообще найти. Принялась всех обвинять, вплоть, что билет у неё украли. Миля, видя такое, опять гаркнула, что б все заткнулись. И спросила у Оксаны в чём она была одета? Та ответила, что в этом, что на ней. Миля быстро прошлась по всем местам и вытянула билет у неё из запазухи. Та начала плакать и истерить, что Миля не имела права её обыскивать и что она бы сама его достала, когда все вышли бы. Я естественно там не был, и узнал это всё со слов Мили, достаточно сдержанных. А потом и со слов попутчиц по купе Оксаны. Те очень красочно всё это описали. Ну вот с такой «весёлой» ноты и началась наша поездка в поезде в Чехословакию.
Не знаю каким местом или чем ещё наш человек осознаёт, что вот поезд поехал, он уже в нём полноправный пассажир и что пора подкрепиться. Я полностью уверен, что если бы у нашего коллектива не отобрали или не запретили взять с собой еду, то ещё до отправки все начали бы это священное действо – поедание курочки и варёных яичек с сальцем, с чесноком и луком.
А так, через где-то пол часа, после окончания эпопеи с билетами, в купе громко постучалась и бесцеремонно запёрлась Оксана со словами: «А колы нас будуть тут кормыть?» (ук.). Миля, было видно, ещё не отошла, и с большим трудом себя сдерживая ответила ей встречным вопросом, почему Оксана не задала этот вопрос по-русски, ведь мы договаривались? Оксана без нотки смущения ответила: «Чого над собою здиваться, колы тут уси свойи?» (сурж.укр.). На что ей Миля ответила, что со своими родителями и родственниками она может как угодно разговаривать, а в этой поездке и с ней в частности, пусть говорит по-русски. Оксана развернулась и выходя громко хлопнула дверью. Миля вздохнула и почему то на меня посмотрела с грустью и искрой мелькнувшего упрёка. Я прекрасно догадался почему. Если бы не мой папа, то Оксана увидела бы эту поезду, как осёл свой…пусть будет хвост, а Чехословакию только в телевизоре и на картинках. К сожалению, это было только начало. Я тут же открестился от неё и сказал Миле, что не знал, что она такая дура и что у меня никто не спрашивал и о том что она едет я узнал перед самой отправкой на площади у Главпочтамта. И добавил, что всё что здесь произошло и произойдёт нелицеприятного с Оксаной я расскажу отцу в нужном ключе. После моих слов настроение у Мили явно улучшилось, но она попросила ничего не говорить. Забегая наперёд, скажу, что Оксана по приезде домой, конечно вылила ведро помоев на всех и Милю в частности, и почему то меня призвала в свидетели. Это всё со слов мамы. Я, конечно, всё это опроверг и вынужден был рассказать, как всё было.
Глава 16. Питание и вагонные традиции
Ну к вопросу питания всё равно пришлось вернуться. Миля прошла в купе через оно от нас, где ехала одна из училок, таскавших здоровенную звенящую и булькающую сумку и где эта сумка и была. Мы конечно уже дали всем временные, а может и постоянные кликухи. Эту парочку училок мы все называл крыса-лариса, одна маленькая, другая большая. Так вот как оказалось в этой сумке для объяснения её существования была вполне легальная версия, а именно наш сухой паёк. Всё как положено для групп детей старше 12 лет и взрослых. Летом для употребления в течении суток можно было варёные целиком куры, яйца, кефир в пакетах, сливочное масло. Для употребления в течении недели можно было употреблять сырокопчённую колбасу, твёрдый сыр, сливочное масло, помещенное в солёную воду в стеклянной банке, консервы любые в т.ч. овощные, но съедаемые сразу после вскрытия. По инструкции употребления, а это практически неограниченный срок годности любое печенье, вафли, конфеты. Ну хлеб до появления плесени и чёрствости.
Всё это было подготовлено нашим районным общепитом и торговлей. А те зная, что в составе группы буду я, расстарались на славу. Всё что я перечислил было нескольких видов и сортов и было выдано нам каждое купе. Естественно, в начале скоропортящиеся продукты. Тут же Миля переместила в наше купе ещё одну девочку из соседнего. И всех остальных учениц из него также рассовало по другим. А в том «сумочном» купе вроде как образовался походный камбуз, от куда все получали по желанию еду. Вполне здраво. Тем более действительно нам как то самим без учителей было веселее. Да и училкам нужно было расслабиться немного. Да ближе познакомиться в непринуждённой обстановке.
Наша пришлая девочка была тихая, но шустрая и хозяйственная. Ленка конкретно тормозила. Видно, что дома, как говорят: «Нэ за холодну воду» (укр.). Дадим девочке имя – Катя, очень распространённое украинское женское имя, которое произносили с твердыми гласными – Катэрына. Но наша предпочитала просто Катя. И тихая она была, но не тихоня. Быстренько нас с Серёгой сгоняла получить всё что положено. Затем погнала всех по-очереди сходить вымыть руки. Миля только потом спохватилась. А мы уже. Потом поруководила Ленкой. Запрягла её чистить всем яйца. Нарезать всё и мазать маслом бутерброды. У меня был складной нож для одной секретной миссии. Но об этом позже.
Сама заправски разделалась с курицей, запачкав только по два пальчика на каждой руке. Я так до сих пор не умею. Вечно испачкаю все руки и изведу кучу салфеток.
И вот мы уже под стук колёс предаёмся священному железнодорожному ритуалу: поеданию курочки и варёных яиц. Я начинаю травить более менее пристойные анекдоты. Девочки всё равно краснеют и закатывают глаза. Особенно, Ленка вся покраснела, когда я ей напомнил, что некоторым из этих анекдотов больше 10 лет и она их уже от меня слышала во время тихого часа в садике в туалете, куда мы с ней, с Петькой и Яной пробирались и сидели для конспирации голыми задами на горшках.
Особенно всем понравился тупой как по мне анекдот, это когда прибегает Петька к Чапаеву в штаб, а за ним два бойца тянут здоровенный ящик со стеклом с боку и кнопками. Чапай спрашивает у Петьки, что это за хрень и чего он её в штаб притащил. На что Петька отвечает, что этот прибор они у белых отбили. И один беляк перед расстрелом сказал, что это телевизор, и что он показывает то, что далеко происходит. И вообще, Чапай меньше вопросов, давай показывай, где тут у тебя розетка, а то Анка как раз в баню пошла и если он хочет на неё голую глянуть то нужно торопиться. Ту и Чапай закипишевал. Включили ящик в розетку. Пока телек прогрелся минут пять прошло. Экран белый в полосах, в динамиках шипит. Петька в сердцах выругался на Чапая. Вот из-за тебя опоздали, Анка успела пара напустить!
Затем девушки всё убрали. И я вспомнил, что традиция поездной трапезы соблюдена не до конца. Конечно, в виду возраста я имел ввиду не то, что вы все подумали. Спиртное нам ещё рано. Но вот вагонный чай в железном подстаканнике это святое! Я тут же взял Серёгу и мы метнулись к проводнице. Она с радостью налила нам чаю и мы держа в руках по два стакана в подстаканниках осторожно пробирались в наше купе. В коридоре наших видно не было, а в соседнем «сумочном» купе уже происходила оживлённая беседа, прерываемая женским смехом. Я так понял, что там то ритуал пока соблюдён полностью.
Наше появление с чаем было встречено с восторгом.
Глава 17. Вагонные споры – последнее дело…
Под чай в подстаканниках с печеньем и конфетами, и мерный перестук и покачивание вагона мы повели неспешную беседу. Я за этот длинный день немного устал, но возбуждение моих попутчиков не давало мне права уйти на боковую.
Я себе занял верхнюю естественно полку. Миля, кстати тоже от греха подальше. Она знала, что я уже неоднократно ездил в поездах и уже несколько раз спал на верхней полке вполне нормально, без падений. А Лена и Серёга ещё нет.
В других купе вообще никто никуда в последнее время, а в большей части вообще не ездил в поездах дальнего следования. Электрички и пригородные поезда не в счёт. Хотя и на них вряд ли кто ездил. Я видел как на вокзале наш народ у меня расспрашивал чего они такие. И я объяснял им разницу между электровозами и тепловозами. Их принцип работы. Пугал напряжением высоким и возможностью удара током и т.д. Короче стебался над ними вовсю.
Полилась беседа. Как я давно заметил, поезда как то располагают к откровенности. Но со случайными попутчиками понятно. Случайно встретились, время тянется долго. Можно и пооткровенничать. Моя мама в этом была мастак.
Папа часто шутил по этому поводу, говоря, что наша мама может за пять минут рассказать всю историю жизни нашей семьи. Да, это так. Но мне кажется, что такая, по нынешнему говоря, своего рода презентация. Мама же имела отличное образование. Школа с медалью, один из лучших Университетов с Красным Дипломом. Добилась признания и в профессии учителя. Со временем получив звание «Заслуженного учителя УССР».
Ну так вот это сыграло и с моими попутчиками. Их потянуло на откровения.
Ну правда там не было ничего такого о чем бы я например не догадывался или твёрдо не знал из разных источников.
Ленка рассказала, ну это наверное больше для Сергея и Кати, что у неё папа музыкант, играет в оркестре нашего Дома Культуры. Я бы добавил, что это зборище алкоголиков, промышляющих леваком по похоронам. Ну, а с другой стороны, дело нужное и полезное. И на всех районных праздниках наш оркестр на первом плане.
Мама у неё работает начальницей в торговле и у них всегда полно дефицита. И в эту поездку она ехать не хотела. У неё есть серьёзные отношения с парнем из 10 класса, но не из нашей школы. Тут тоже я бы добавил, что этот парень уже всем всё разболтал, чего было и чего не было скорее всего. Но то, что по его словам, не он у неё первый это вызывает доверие. Очень она повзрослела после Артека. Ну как говорят, я там свечку не держал.
Хотя Ленке намекнул, что на этого парня положила глаз ещё одна наша одноклассница, с которой они вроде как подруги и вместе ходят на разные сборища, которые устраивает известный в городе лоботряс из обеспеченной семьи.
Той уже, как говорят терять нечего, особо она ни что в жизни не претендует, поэтому заодно решила и подругу замазать. Видимо втянула в эту компашку, а потом начала разносить всякую чушь, что там у них чуть ли не оргии. Я тогда своим светлым и чистым разумом и душой этому искренне не доверял. Но потом много открылось и действительность была даже хуже.
Это когда следующим летом на берегу нашей речки гуляющая под ручку степенная пара обнаружит абсолютно голую девочку без чувств лет 16-17. Естественно, бросятся к ближайшему телефону и вызовут скорую. Те потом вызовут милицию. И клубок начнётся раскручиваться. Девица не местная, из Москвы, здесь в гостях, ей всего 14 лет. На вопрос, после её осмотра врачами, об возможном изнасиловании, ответила, что живёт половой жизнью уже два года.
Она рассказала об оргии, и кто там был. Тут всё и закрутилось. Начали всех на освидетельствование приглашать, типа с целью предотвращения вензаболеваний и т.д. Ну всё и вскрылось. Один родитель возмутился и заставил свою дочку писать заяву на парня об изнасиловании. Парень этот конечно не ангел, из параллельного класса но всем ясно было, что это не вчера всё случилось и тянется минимум уже 1,5 года. Был Суд и полное позорище для родителей этой написавшей заяву девочки и для неё тоже. Никаких естественно доказательств плюс несовершеннолетие парня. И как итог справедливое как по мне оправдание.
А москвичка эта оклемалась и через пару дней, отказавшись от всех показаний укатила себе в Крым к родителям.
В участниках оргии были и мои одноклассницы. Но по ним всё замяли. И забегая на перёд скажу, что ошибки молодости не помешали моим одноклассницам хорошо в жизни потом устроиться.
Но это ещё будет. А пока Ленка чувствует себя взрослой в кругу детей. Я к таким вещам уже тогда относился по-взрослому серьёзно. На то были причины, связанные с ранней женитьбой моего брата. И знал, что всему своё время и что как говорят «дурное дело не хитрое».
Ленка сказала: – что хоть ей эта поездка ну совершенно ни к чему, но программу она выполнит и на неё можно будет положиться. Вплоть до того, что если кому нужно, то одолжит свои кроны на покупки с отдачей рублями дома. Меня и Сергея эта инфа не заинтересовала по разным причинам. У Сергея банально не было понятия о чём идёт речь. Ему родители даже никакого списка не дали, что нужно привезти. Но тут я ему пообещал всё взять на себя и родители его будут довольны.
