Герберт Джордж Уэллс
Лучшие романы
Глава 8
Мимоходом
Восьмая глава необычайно коротка. В ней рассказывается о том, как Джиббинс, местный натуралист-любитель, дремал на холмике в полной уверенности, что по крайней мере на две мили окрест нет ни души, и вдруг услышал совсем близко от себя шаги какого-то человека, который кашлял, чихал и отчаянно ругался; обернувшись, он не увидел никого. И тем не менее голос раздавался вполне явственно. Невидимый прохожий продолжал ругаться той отборной витиеватой бранью, по которой сразу можно узнать образованного человека. Голос поднялся до самых высоких нот, потом стал тише и, наконец, совсем замер, удалившись, как показалось Джиббинсу, по направлению к Эддердину. Последнее громкое чиханье – и все стихло. Джиббинсу ничего не было известно об утренних событиях, но явление это до того поразило и смутило его, что все его философское спокойствие исчезло. Вскочив, он со всей быстротой, на какую был способен, спустился с холма и направился в селение.
Глава 9
Мистер Томас Марвел
Чтобы получить представление о мистере Томасе Марвеле, вы должны вообразить себе человека с толстым дряблым лицом, с широким длинным носом, слюнявым подвижным ртом и растущей вкривь и вкось щетинистой бородой. Он был явно предрасположен к полноте, что было особенно заметно благодаря очень коротким конечностям. Он носил потрепанный шелковый цилиндр, а то, что на самых ответственных частях туалета вместо пуговиц красовались бечевки и ботиночные шнурки, свидетельствовало, что он закоренелый холостяк.
Мистер Томас Марвел сидел, спустив ноги в канаву, у дороги, ведущей к Эддердину, примерно в полутора милях от Айпинга. На ногах у него не было ничего, кроме рваных носков; вылезшие из дыр большие пальцы ног, широкие и приподнятые, напоминали уши насторожившейся собаки. Неторопливо – он все делал не торопясь – Томас Марвел рассматривал башмаки, которые собирался примерить. Это были очень крепкие башмаки, какие ему давно уже не попадались, но они оказались ему слишком велики; между тем старые башмаки его, вполне подходящие для сухой погоды, не годились для сырой, так как у них была слишком тонкая подошва. Мистер Марвел терпеть не мог свободной обуви, но он не выносил и сырости. Собственно говоря, он еще не установил, что ему неприятнее – просторная обувь или сырость, – но день был погожий, других дел не предвиделось, и он решил поразмыслить. Поэтому он поставил на землю все четыре башмака, расположив их в виде живописной группы, и стал смотреть на них. Глядя, как они стоят среди буйно разросшегося репейника, он вдруг решил, что обе пары очень безобразны. Он нисколько не удивился, услыхав позади себя чей-то голос.
– Как-никак обувь, – сказал Голос.
– Это пожертвованная обувь, – сказал мистер Томас Марвел, склонив голову набок и с неудовольствием глядя на башмаки. – И я, черт возьми, не могу даже решить, какая из этих пар хуже.
– Гм… – сказал Голос.
– Я носил обувь и похуже. По правде говоря, мне случалось обходиться и совсем без нее. Но таких наглых уродов, если можно так выразиться, я не носил никогда. Давно уже подыскиваю себе башмаки, потому что мои мне осточертели. Они крепкие, что и говорить. Но человек, который постоянно на ногах, все время видит свои башмаки. И, поверите ли, сколько я ни старался, во всей округе не мог достать других башмаков, кроме этих. Вы только взгляните! А ведь, вообще-то говоря, в здешней округе обувь хорошая.
Только мое уж счастье такое. Я лет десять ношу здешнюю обувку. И вот какую дрянь мне подсунули.
– Это отвратительная округа, – сказал Голос, – и народ здесь прескверный.
– Верно ведь? – сказал Томас Марвел. – Ну и обувка! Чтоб она пропала!
С этими словами он через плечо покосился вправо, чтобы посмотреть на обувь собеседника и сравнить ее со своей, но, к величайшему его изумлению, там, где он ожидал увидеть пару башмаков, не оказалось ни башмаков, ни ног. Он посмотрел через левое плечо, но и там не обнаружил ни башмаков, ни ног. Это ошеломило его.
– Где же вы? – спросил Томас Марвел, поворачиваясь на четвереньках. Перед ним расстилалась пустая холмистая равнина, только далекие кусты вереска качались на ветру. – Пьян я, что ли? – сказал Томас Марвел. – Померещилось мне? Или я сам с собой разговаривал? Что за черт…
– Не пугайтесь, – сказал Голос.
– Оставьте, пожалуйста, ваши шутки! – воскликнул Томас Марвел. – Где вы! «Не пугайтесь» – скажите на милость!
– Не пугайтесь, – повторил Голос.
– Ты сам сейчас испугаешься, болван ты этакий! – сказал Томас Марвел. – Где ты? Вот я до тебя доберусь.
Молчание.
– Под землей ты, что ли? – спросил Томас Марвел.
Ответа не было. Томас Марвел продолжал стоять в одних носках, в распахнутом пиджаке, и лицо его выражало полное недоумение.
«Фю-ить», – раздался вдали свист.
– Вот тебе и «фю-ить». Что вы, в самом деле, дурачитесь? – сказал Томас Марвел.
Местность была безлюдная. В какую бы сторону он ни поглядел, никого не было видно. Дорога с глубокими канавами, окаймленная рядами белых придорожных столбов, гладкая и пустынная, тянулась на север и на юг, в безоблачном небе тоже ничего не было заметно, кроме пеночки.
– С нами крестная сила! – воскликнул Томас Марвел, застегивая пиджак. – Все водка проклятая. Так я и знал.
– Это не водка, – сказал Голос. – Не волнуйтесь.
– Ох! – простонал Марвел, побледнев. – Все водка, – беззвучно повторили его губы. Он постоял немного, мрачно глядя прямо перед собой, потом стал медленно поворачиваться. – Готов поклясться, что слышал голос, – прошептал он.
– Конечно, слышали.
– Вот опять, – сказал Марвел, закрывая глаза и трагическим жестом хватаясь за голову. Но тут его вдруг взяли за шиворот и так встряхнули, что у него совсем помутилось в голове.
– Брось дурить, – сказал Голос.
– Я рехнулся… – сказал Марвел. – Ничего не поможет. И все из-за проклятых башмаков. Прямо-таки рехнулся! Или это привидение?..
– Ни то, ни другое, – сказал Голос. – Послушай…
– Рехнулся! – повторил Марвел.
– Да погоди же! – сказал Голос, еле сдерживая раздражение.
– Ну? – сказал Марвел, испытывая странное ощущение, как будто кто-то коснулся пальцем его груди.
– Ты думаешь, я тебе только почудился, да?
– А как же иначе? – ответил Томас Марвел, почесывая затылок.
– Отлично, – сказал Голос. – В таком случае я буду швырять в тебя камнями, пока ты не убедишься в противном.
– Да где же ты?
Голос не ответил. Свист – и камень, по-видимому, пущенный из воздуха, пролетел у самого плеча мистера Марвела. Обернувшись, мистер Марвел увидел, как другой камень, описав дугу, взлетел вверх, повис на секунду в воздухе и затем полетел к его ногам с почти неуловимой быстротой. Он был до того поражен, что даже не попробовал увернуться. Камень, ударившись о голый палец ноги, отлетел в канаву. Томас Марвел подскочил и взвыл от боли. Потом кинулся бежать, но споткнулся обо что-то и, перекувырнувшись, очутился в сидячем положении.
– Ну-с, что скажешь теперь? – спросил Голос, и третий камень, описав дугу, взлетел вверх и повис в воздухе над бродягой. – Что я такое? Воображение?
Марвел вместо ответа встал на ноги, но немедленно был снова брошен на землю. С минуту он лежал не двигаясь.
– Сиди смирно, – сказал Голос, – не то я разобью тебе камнем голову.
– Ну и дела! – сказал мистер Марвел, садясь и потирая ушибленную ногу, но не сводя глаз с камня. – Ничего не понимаю. Камни сами летают. Камни разговаривают. Не кидайся. Сгинь. Мне крышка.
Камень упал на землю.
– Все очень просто, – сказал Голос. – Я невидимка.
– Расскажите что-нибудь поновее, – сказал мистер Марвел, охая и корчась от боли. – Где вы прячетесь, как вы это делаете? Не могу догадаться. Сдаюсь.
– Я невидимка, только и всего. Понимаешь ты или нет? – сказал Голос.
– Да это ясней ясного. И нечего, мистер, злиться. А теперь скажите-ка лучше, как вы прячетесь.
– Я невидимка, в этом вся суть. Пойми ты…
– Но где же вы? – прервал его Марвел.
– Да тут, перед тобой, в пяти шагах.
– Рассказывай! Я не слепой. Еще скажешь, что ты воздух. Я ведь не какой-нибудь неуч…
– Да, я воздух. Ты смотришь сквозь меня.
– Что? И в тебе так-таки ничего нет? Один только болтливый голос, и все?
– Я такой же человек, как все, из плоти и крови, мне нужно есть, пить и прикрыть свою наготу. Но я невидимка. Понятно? Невидимка. Это очень просто. Невидимый человек.
– Настоящий человек?
– Да.
– Ну, если так, – сказал Марвел, – дайте-ка мне руку. Это будет все-таки на что-то похоже… Ох! – воскликнул он вдруг. – Как вы меня напугали! Надо же так вцепиться!
Он ощупал руку, которая стиснула его кисть, затем нерешительно ощупал плечо, мускулистую грудь, бороду. Лицо его выражало крайнее изумление.
– Здорово! – сказал он. – Это почище петушиного боя. Просто поразительно. Я могу увидеть сквозь вас зайца в полумиле отсюда. А вас самого нисколечко не видать… Впрочем…
Тут Марвел стал внимательно всматриваться в пространство, казавшееся пустым.
– Скажите, вы не ели хлеб с сыром? – спросил он, не выпуская невидимой руки.
– Правильно. Эта пища еще не усвоена организмом.
– А-а, – сказал мистер Марвел. – Все-таки это странно.
– Право же, это далеко не так странно, как вам кажется.
– Для моего скромного разума это достаточно странно, – сказал Томас Марвел. – Но как вы это устраиваете? Как вам, черт возьми, удается?
– Это слишком длинная история. И кроме того…
– Я просто в себя не могу прийти, – сказал Марвел.
– Я хочу тебе вот что сказать: я нуждаюсь в помощи, – меня довели до этого. Я наткнулся на тебя неожиданно. Шел взбешенный, голый, обессиленный. Готов был убить… И я увидел тебя…
– Господи! – вырвалось у Марвела.
– Я подошел к тебе сзади… подумал и пошел дальше… – Лицо мистера Марвела весьма красноречиво выражало его чувства.
– Потом остановился. «Вот, – подумал я, – такой же отверженный, как я. Вот человек, который мне нужен». Я вернулся и направился к тебе. И…
– Господи! – сказал мистер Марвел. – У меня голова идет кругом. Позвольте спросить: как же это так? Невидимка! И какая вам нужна помощь?
– Я хочу, чтобы ты помог мне достать одежду, кров и еще кое-что… Всего этого у меня нет уже давно. Если же ты не хочешь… Но ты поможешь мне, должен помочь!
– Постойте, – сказал Марвел. – Дайте мне собраться с мыслями. Нельзя же так – обухом по голове. И не трогайте меня! Дайте прийти в себя. Ведь вы чуть не перебили мне палец. Все это так нелепо: пустые холмы, пустое небо. На много миль кругом ничего не видать, кроме красот природы. И вдруг голос. Голос с неба. И камни. И кулак. Ах ты Господи!
– Ну, нечего нюни распускать, – сказал Голос. – Делай лучше то, что я приказываю.
Марвел надул щеки, и глаза его стали совсем круглыми.
– Я остановил свой выбор на тебе, – сказал Голос, – ты единственный человек, если не считать нескольких деревенских дураков, который знает, что на свете есть невидимка. Ты должен мне помочь. Помоги мне, и я многое для тебя сделаю. В руках человека-невидимки большая сила. – Он остановился и громко чихнул. – Но если ты меня выдашь, – продолжал он, – если ты не сделаешь то, что я прикажу…
Он замолчал и крепко стиснул плечо Марвела. Тот взвыл от ужаса.
– Я не собираюсь выдавать вас, – сказал он, стараясь отодвинуться от Невидимки. – Об этом и речи быть не может. С радостью вам помогу. Скажите только, что я должен делать. (Господи!) Все, что пожелаете, я сделаю с величайшим удовольствием.
Глава 10
Мистер Марвел в Айпинге
После того как паника немного улеглась, жители Айпинга стали прислушиваться к голосу рассудка. Скептицизм внезапно поднял голову – правда, несколько шаткий, неуверенный, но все же скептицизм. Ведь не верить в существование Невидимки было куда проще, а тех, кто видел, как он рассеялся в воздухе, или почувствовал на себе силу его кулаков, можно было пересчитать по пальцам. К тому же один из очевидцев, мистер Уоджерс, отсутствовал, он заперся у себя в доме и никого не пускал, а Джефферс лежал без чувств в трактире «Кучер и кони». Великие, необычайные идеи, выходящие за пределы опыта, часто имеют меньше власти над людьми, чем малозначительные, но зато вполне конкретные соображения. Айпинг разукрасился флагами, жители разрядились. Ведь к празднику готовились целый месяц, его предвкушали. Вот почему несколько часов спустя даже те, кто верил в существование Невидимки, уже предавались развлечениям, утешая себя мыслью, что он исчез навсегда; что же касается скептиков, то для них Невидимка превратился в забавную шутку. Как бы то ни было, среди тех и других царило необычайное веселье.
На Хайсменском лугу разбили палатку, где миссис Бантинг и другие дамы приготовляли чай, а вокруг ученики воскресной школы бегали взапуски по траве и играли в разные игры под шумным руководством викария, мисс Касс и мисс Сэкбат. Правда, чувствовалось какое-то легкое беспокойство, но все были настолько благоразумны, что скрывали свой страх. Большим успехом у молодежи пользовался наклонно натянутый канат, по которому, держась за блок, можно было стремглав слететь вниз, на мешок с сеном, лежавший у другого конца веревки. Не меньшим успехом пользовались качели, метание кокосовых орехов и карусель с паровым органом, непрерывно наполнявшим воздух пронзительным запахом масла и не менее пронзительной музыкой. Члены клуба, побывавшие утром в церкви, щеголяли разноцветными значками, а большинство молодых людей разукрасили свои котелки яркими лентами. Старик Флетчер, у которого были несколько суровые представления о праздничном отдыхе, стоял на доске, положенной на два стула, как это можно было видеть сквозь цветы жасмина на подоконнике или через открытую дверь (как кому угодно было смотреть), и белил потолок своей столовой.
Около четырех часов в Айпинге появился незнакомец; он пришел со стороны холмов. Это был невысокий толстый человек в чрезвычайно потрепанном цилиндре, сильно запыхавшийся. Он то втягивал щеки, то надувал их до отказа. Лицо у него было в красных пятнах, выражало страх, и двигался он хотя и быстро, но явно неохотно. Он завернул за угол церкви и направился к трактиру «Кучер и кони». Среди прочих обратил на него внимание и старик Флетчер, который был поражен необычайно взволнованным видом незнакомца и до тех пор смотрел ему вслед, пока известка, набранная на кисть, не затекла ему в рукав.
Незнакомец, по свидетельству хозяина тира, вслух разговаривал сам с собой. То же заметил и мистер Хакстерс. Он остановился у крыльца гостиницы и, по словам мистера Хакстерса, по-видимому, долго колебался, прежде чем решился войти в дом. Наконец он поднялся по ступенькам, повернул, как это успел заметить мистер Хакстерс, налево и открыл дверь в гостиную. Мистер Хакстерс услыхал голоса изнутри, а также оклики из распивочной, указывавшие незнакомцу на его ошибку.
– Не туда! – сказал Холл.
Тогда незнакомец закрыл дверь и вошел в распивочную.
Через несколько минут он снова появился на улице, вытирая губы рукой, с видом спокойного удовлетворения, показавшимся Хакстерсу напускным. Он немного постоял, огляделся, а затем мистер Хакстерс увидел, как он, крадучись, направился к воротам, которые вели во двор, куда выходило окно гостиной. После некоторого колебания незнакомец прислонился к створке ворот, вынул короткую глиняную трубку и стал набивать ее табаком. Руки его дрожали. Наконец он кое-как раскурил трубку и, скрестив руки, начал дымить, приняв позу скучающего человека, чему отнюдь не соответствовали быстрые взгляды, которые он то и дело бросал во двор.
Все это мистер Хакстерс видел из-за жестянок, стоявших в окне табачной лавочки, и странное поведение незнакомца побудило его продолжать наблюдение.
Вдруг незнакомец порывисто выпрямился, сунул трубку в карман и исчез во дворе. Тут мистер Хакстерс, решив, что на его глазах совершается кража, выскочил из-за прилавка и выбежал на улицу, чтобы перехватить вора. В это время незнакомец снова показался в сбитом набекрень цилиндре, держа в одной руке большой узел, завернутый в синюю скатерть, а в другой – три книги, связанные, как выяснилось впоследствии, подтяжками викария. Увидев Хакстерса, он охнул и, круто повернув влево, бросился бежать.
– Держи вора! – крикнул Хакстерс и пустился вдогонку.
Последующие ощущения мистера Хакстерса были сильны, но мимолетны. Он видел, как вор бежал прямо перед ним по направлению к церкви. Он запомнил мелькнувшие впереди флаги и толпу гуляющих, причем только двое или трое оглянулись на его крик.
– Держи вора! – завопил он еще громче.
Но не пробежал он и десяти шагов, как что-то ухватило его за ноги, и вот уже он не бежит, а пулей летит по воздуху! Не успел он опомниться, как уже лежал на земле. Мир рассыпался на миллионы кружащихся искр, и дальнейшие события перестали его интересовать.
Глава 11
В трактире «Кучер и кони»
Чтобы ясно понять все, что произошло в трактире, необходимо вернуться назад, к тому моменту, когда мистер Марвел впервые появился перед окном мистера Хакстерса.
В это самое время в гостиной находились мистер Касс и мистер Бантинг. Они самым серьезным образом обсуждали утренние события и с разрешения мистера Холла тщательно исследовали вещи, принадлежавшие Невидимке. Джефферс несколько оправился от своего падения и ушел домой, сопровождаемый заботливыми друзьями. Разбросанная по полу одежда Невидимки была убрана миссис Холл, и комната приведена в порядок. У окна, на столе, за которым приезжий обыкновенно работал, Касс сразу же наткнулся на три рукописные книги, озаглавленные «Дневник».
– Дневник! – воскликнул Касс, кладя все три книги на стол. – Теперь уж мы, во всяком случае, кое-что узнаем.
Викарий подошел и оперся руками на стол.
– Дневник, – повторил Касс, усаживаясь на стул. Он подложил две книги под третью и открыл верхнюю. – Гм… На заглавном листе никакого названия. Фу ты!.. Цифры. И чертежи.
Викарий обошел стол и заглянул через плечо Касса. Касс переворачивал страницу одну за другой, и лицо его выражало горькое разочарование.
– Эхма! Тут одни цифры, Бантинг!
– Нет ли тут диаграмм? – спросил Бантинг. – Или рисунков, проливающих свет…
– Посмотрите сами, – ответил Касс. – Тут и математика, и по-русски или еще на каком-то языке (если судить по буквам), а кое-что написано и по-гречески. Ну а греческий-то, я думаю, вы уж разберете…
– Конечно, – сказал мистер Бантинг, вынимая очки и протирая их. Он сразу почувствовал себя крайне неловко, ибо от греческого языка в голове у него осталась самая малость. – Да, греческий, конечно, может дать ключ…
– Я сейчас покажу вам место…
– Нет, лучше уж я просмотрю сначала все книги, – сказал мистер Бантинг, все еще протирая очки. – Сначала, Касс, необходимо получить общее представление, а потом уж, знаете, можно будет поискать ключ.
Он кашлянул, медленно надел очки и мысленно пожелал, чтобы что-нибудь случилось и предотвратило его позор. Затем он взял книгу, которую ему передал Касс.
А затем действительно случилось нечто.
Дверь вдруг отворилась.
Касс и викарий вздрогнули от неожиданности, но, подняв глаза, с облегчением увидели красную физиономию под потрепанным цилиндром.
– Распивочная? – прохрипела физиономия, тараща глаза.
– Нет, – ответили в один голос оба джентльмена.
– Это напротив, милейший, – сказал мистер Бантинг.
– И пожалуйста, закройте дверь, – добавил с раздражением мистер Касс.
– Ладно, – сказал вошедший вполголоса. – Есть! – прохрипел он. – Полный назад! – скомандовал он сам себе, исчезая и закрывая дверь.
– Матрос, наверное, – сказал мистер Бантинг. – Забавный народ. «Полный назад» – слыхали? Это, должно быть, морской термин, означающий выход из комнаты.
– Вероятно, так, – сказал Касс. – Вот только нервы у меня ни к черту. Я даже подскочил, когда дверь вдруг открылась.
Мистер Бантинг снисходительно улыбнулся, словно он сам не подскочил точно так же.
– А теперь, – сказал он со вздохом, – займемся книгами.
– Одну секунду, – сказал Касс, вставая и запирая дверь. – Теперь, я думаю, нам никто не помешает.
В этот миг кто-то фыркнул.
– Одно не подлежит сомнению, – заявил мистер Бантинг, придвигая свое кресло к креслу Касса. – В Айпинге за последние дни имели место какие-то странные события, весьма странные. Я, конечно, не верю в эту нелепую басню о Невидимке…
– Это невероятно, – сказал Касс, – невероятно. Но факт тот, что я видел… да, да, я заглянул в рукав…
– Но вы уверены… верно ли, что вы видели? Быть может, там было зеркало… Ведь вызвать оптический обман очень легко. Я не знаю, видели вы когда-нибудь настоящего фокусника…
– Не будем спорить, – сказал Касс. – Ведь мы уже обо всем этом толковали. Обратимся к книгам… Ага, вот это, по-моему, написано по-гречески. Ну, конечно, это греческие буквы.
Он указал на середину страницы. Мистер Бантинг слегка покраснел и склонился над книгой: с его очками, очевидно, опять что-то случилось. Его познания в греческом языке были весьма слабы, но он полагал, что все прихожане считают его знатоком и греческого и древнееврейского. И вот… Неужели сознаться в своем невежестве? Или сочинить что-нибудь? Вдруг он почувствовал какое-то странное прикосновение к своему затылку. Он попробовал поднять голову, но встретил непреодолимое препятствие.
Он испытывал непонятное ощущение тяжести, как будто чья-то крепкая рука пригибала его книзу, так что подбородок коснулся стола.
– Не шевелитесь, милейшие, – раздался шепот, – или я размозжу вам головы.
Он взглянул в лицо Касса, близко придвинувшееся к нему, и увидел на нем отражение собственного испуга и безмерного изумления.
– Я очень сожалею, что приходится принимать крутые меры, – сказал Голос, – но это неизбежно.
– С каких это пор вы научились залезать в частные записи исследователей? – сказал Голос, и два подбородка одновременно ударились о стол, а две пары челюстей одновременно щелкнули.
– С каких это пор вы научились вторгаться в комнату человека, попавшего в беду? – И снова удар по столу и щелканье зубов.
– Куда вы дели мое платье?
– А теперь слушайте, – сказал Голос. – Окна закрыты, а из дверного замка я вынул ключ. Человек я очень сильный, и под рукой у меня кочерга, не говоря уж о том, что я невидим. Не подлежит ни малейшему сомнению, что, если б я только захотел, мне не стоило бы никакого труда убить вас обоих и преспокойно удалиться. Понятно? Так вот. Обещаете ли вы не делать глупостей и исполнить все, что я вам прикажу, если я вас не трону?
Викарий и доктор посмотрели друг на друга, и доктор скорчил гримасу.
– Обещаем, – сказал викарий.
– Обещаем, – сказал доктор.
Тогда Невидимка выпустил их, и они выпрямились. Лица у обоих были очень красные, и они усиленно вертели головами.
– Попрошу вас оставаться на местах, – сказал Невидимка. – Видите, вот кочерга. Когда я вошел в эту комнату, – продолжал он, по очереди поднося кочергу к носу своих собеседников, – я не ожидал встретить здесь людей. И кроме того, я надеялся найти, помимо своих книг, еще платье. Где оно?.. Нет, нет, не вставайте. Я вижу: его унесли отсюда. Хотя дни теперь стоят достаточно теплые для того, чтобы невидимка мог ходить нагишом, по вечерам все же довольно прохладно. Поэтому я нуждаюсь в одежде и в некоторых других вещах. Кроме того, мне нужны эти три книги.
