Глеб Аксакал
Код Свободы
Глава 1
Проснувшись, Валентина ощутила привычный зуд на запястье. В голове тут же возник распорядок дня, столь же неумолимый, сколь и запечатленный на браслете. Она откинула одеяло, слегка потянулась, чувствуя, как мышцы отзываются на движение. Встав, Валентина подошла к зеркалу; взгляд её серых глаз искал нечто ускользающее в отражении. Безупречные черты лица, гладкая кожа, аккуратно уложенные волосы – всё это казалось результатом навязанного порядка. По телу прошел легкий озноб. За этой оболочкой совершенства она ощущала ледяную пустоту, где не находилось места для эмоций.
Ванная комната, как всегда, встретила её стерильным запахом. Умывшись прохладной водой и почистив зубы, Валентина достала из шкафа тонкий спортивный коврик. Браслет, словно напомнив о себе короткой вибрацией, тут же выдал последовательность упражнений для разминки, как будто она прочитала невидимый текст.
– Сегодня больше, чем обычно – едва слышно пробормотала она. – Видимо, вчерашнее редактирование нейросети дало о себе знать.
Закончив разминку, Валентина надела кроссовки и, без лишних колебаний, пошла на улицу для утренней пробежки.
Спускаясь по лестнице, она услышала тихий разговор из гостиной. Тётя сидела на диване, окруженная утренним светом, который окутывал её, словно мягкое золото. Её седые волосы были собраны в небрежный пучок, словно олицетворяя её вольнолюбивую натуру. Каждая прядь казалась живой, выбиваясь из общего порядка, как напоминание о бурной молодости, о которой Валентина могла только догадываться. Лицо тёти, изрезанное тонкими морщинками, словно карта прожитых лет, искрилось в лучах света. Морщинки вокруг глаз напоминали следы от смеха и печали. Тётя обернулась к Валентине с теплой улыбкой, выдававшей её мудрость.
– Доброе утро, Валюша – произнесла она с нежностью в голосе. – Возьми, пожалуйста, почту на обратном пути, дрон сегодня опаздывает.
Валентина слегка нахмурилась.
– Конечно, опять задержки? Неужели снова системные правила обновляют?
– Не знаю – пожала плечами тётя; её ладони были иссечены сетью мелких, едва заметных шрамов, словно от приключений из прошлой жизни, о которых Валентина никогда не спрашивала. – Уведомлений не было. Скорее всего, опять проблемы в секторе снабжения.
Валентина промолчала, лишь слегка скривив губы в легком недовольстве, и направилась к двери. У порога стояла незнакомая обувь большого размера, явно мужская. Её губы непроизвольно скривились, словно она только что попробовала что-то кислое. Не замедляя шаг, она перешагнула через ботинки и вышла на улицу.
Спальный район, словно застывшая голограмма, выглядел безупречно, но холодно. Ряды одинаковых двухэтажных домов выстроились в шеренгу, напоминая солдат на плацу. Крошечные газоны перед каждым домом, неестественно ярко-зеленые под палящим солнцем, олицетворяли вечную стагнацию. Воздух пах стерильным ядом идеального мира, наполненный ароматами свежескошенной травы и цветущих растений, но в них не ощущалось жизни – лишь бездушная чистота и отлаженный порядок. Тени от домов ложились ровными и симметричными полосами, словно каждый элемент этого мира был тщательно продуман и отрегулирован.
Валентина, глядя на эту холодную идиллию, не смогла сдержать ироничную улыбку – невольный протест против выверенной до мелочей реальности. Она начала пробежку, и её движения стали такими же механическими, как всё вокруг.
Закончив положенные километры, она повернула к дому, но её внимание привлекло странное движение. У входной двери стояли двое мужчин, о чём-то напряжённо споря. Сердце Валентины на мгновение замерло, кольнув неприятным предчувствием. Одного из них она знала с детства, второго видела впервые.
– Доброе утро, дядя. И вам доброе утро, таинственный незнакомец – произнесла она, подойдя ближе, с еле заметной усмешкой и иронией в голосе.
– И тебя с добрым утром, Валентина, – ответил дядя, усмехнувшись. – Сколько раз я тебе говорил, не обращаться к незнакомым так.
Мужчина рядом с ним приветливо улыбнулся. – Мы не знакомы, юная леди, меня зовут Виталий, я товарищ и подчинённый вашего дяди.
– Очень рада, Виталий. Ну, я пошла; в отличие от вас, у меня сегодня есть дела. Она нахмурилась, развернулась и проскользнула в дверь, словно убегая от чего-то. Прикусив губу, входя в дом, в голове у неё промелькнула мысль: «Зачем дядя постоянно приглашает этих странных типов? И почему именно к нам приходят чужие люди?».
Зайдя на кухню, Валентина почувствовала, как у неё заурчал живот. В холодильнике её ждал уже готовый завтрак, разложенный по контейнерам: яйца, курица, овощи. Всё было вымерено до грамма, как в аптеке, а не на кухне. Система, как всегда, позаботилась о её потребностях. Она поставила контейнер в разогреватель, предвкушая привычный, как заезженная пластинка, вкус.
Закончив завтрак, Валентина без промедлений направилась готовиться к рабочему дню. Натянув свою повседневную рабочую форму и прихватив все необходимые вещи, она мысленно попрощалась с дядей и тётей и вышла из дома.
Направляясь к месту работы, она позволила мыслям о предстоящих обязанностях выстроиться в чёткий план. «И всё-таки этот браслет – чудо, – подумала она. – Стоит лишь подумать о работе – и все инструкции, все требования уже в голове». Не задерживаясь, она продолжила путь.
Городские улицы казались мозаикой из серого бетона и стекла, каждый элемент которой был на своем месте. Здесь не было места проявлениям эмоций, казалось, их убрали за ненадобностью. У людей были вежливые, но безликие выражения лиц. Они говорили только по делу, тихо и сдержанно. Лица казались спокойными, а в глазах читалась покорность. Этот город был создан для того, чтобы отсекать всё, что могло бы отвлечь от главного – служения Системе.
Валентина шла по знакомому маршруту; её движения были плавными и выверенными. “Этот мир, возможно, и не идеален, однако он стабилен. Здесь отсутствуют войны, преступления и тирания.” Это пронеслось в голове, как напоминание о том, во что нужно верить. “Так и должно быть.”
Она обратила внимание на огромные рекламные щиты, показывающие счастливых рабочих, занятых своими обязанностями. Валентина старалась не задерживать на них взгляд. И снова промелькнула мысль: “Все мы стремились к такому спокойствию и порядку.” – как заклинание повторила она в голове, стараясь подавить неясное чувство тоски, которое вызывали эти неестественные, почти застывшие улыбки.
Как сотрудник сектора “C”, Валентина не просто наблюдала за своим городом – она чувствовала его, понимала, как он устроен. Она знала, что в западной части, в секторе “A”, раскинулся огромный складской комплекс, где под навесами из металла и бетона беспрестанно гудели автоматизированные механизмы. Эти механизмы перебирали товары, загружали дроны и готовили их к отправке – бесконечный хоровод работы, где каждый винтик знал своё место. Именно отсюда, из сектора “A”, зависела жизнь всего города, его бесперебойное снабжение.
В восточной части, в секторе “B”, царила атмосфера напряженной тишины. Там уже не было привычных патрулей в униформе; по улицам скользили безмолвные механизмы – не люди, а биомеханические солдаты, собранные из блестящего металла и органической плоти. Их движения были пугающе слаженными, а головы, усыпанные датчиками, постоянно сканировали всё вокруг. Именно сектор “B” обеспечивал видимость безопасности, но за этой гарантией скрывался тотальный контроль, воплощённый в механических слугах Системы.
Работая в технологическом секторе “C”, Валентина знала, что именно на севере города, в её секторе, располагались лаборатории и исследовательские центры, где каждый день разрабатывались новые технологии и совершенствовались системы слежения, поддерживающие власть Системы.
На юге, в секторе “D”, находились огромные хранилища данных, где хранилась вся информация, контролирующая жизнь города, все его тайны. А в самом сердце города, между всеми этими секторами, возвышался сектор главного штаба Системы – загадочная территория, о которой почти ничего не было известно. Это была строго охраняемая зона, куда не ступала нога человека. Говорили, что там, за неприступными стенами, находился центр управления, но никто не знал наверняка, что там происходит. Сама Система управляла городом и делала это безукоризненно. Это был постоянно эволюционирующий разум, чьи возможности превосходили человеческие, и каждый день она становилась всё более мощной и точной. Она принимала все решения, не нуждаясь в помощи людей. Люди были лишь исполнителями её воли. За каждый сектор отвечала своя система, но все они были подчинены главной системе, чей штаб располагался в самом центре города. Валентина знала это, но старалась не задумываться о деталях. Главное, чтобы всё проходило без сбоев; именно это, по её мнению, и имело значение. Закончив свой обычный маршрут, Валентина подошла к знакомому зданию, чей фасад, как и все в этом городе, был выполнен из серого бетона. Над входной дверью, лишённой всякой вычурности, чётко и лаконично красовалась надпись: “Институт Нейро-роботологии”. Подойдя к автоматизированной двери, Валентина сделала глубокий вдох. Она знала, что за этой дверью её ждёт привычная рутина. Чётко, без лишних эмоций, она произнесла: “Валентина, порядковый номер 9081”. Сканеры тут же пронзили её сетчатку глаза, и в следующее мгновение дверь с тихим шипением отъехала в сторону, пропуская Валентину внутрь.
За порогом её встретил стерильный коридор, где стены, пол и потолок были выкрашены в одинаковый белый цвет, создавая ощущение бесконечности. Никаких картин или украшений, лишь очищенный и охлаждённый воздух с едва уловимым запахом стерильности. Валентина шла по привычному маршруту, её шаги сливались с тихим гулом работающих механизмов, отзываясь эхом в пустынном пространстве. Мысль о том, что они все стремились к стабильности и порядку, снова промелькнула в её голове, как заклинание, стараясь подавить неясное чувство тоски от неестественных, застывших улыбок сотрудников, мелькавших вдалеке. Обмениваясь кивками, они проходили мимо, не произнося ни слова. Валентина шла по коридору, её шаги отдавались тихим эхом, а дыхание, казалось, подстроилось под ритм работающих механизмов. Она чувствовала, как её тело, словно деталь сложного механизма, двигалось по отлаженной траектории, и казалось, её движения уже не принадлежали ей.
Зайдя в свой кабинет, Валентина огляделась. Всё было на своих местах: мониторы, датчики, инструменты – всё то, что окружало её каждый рабочий день. Она села за стол и запустила программу. На экране появилось множество графиков и чисел. Без промедлений Валентина начала обрабатывать данные: проверять уровень влажности, корректировать алгоритмы обработки, отслеживать показания температуры. Её руки движущимися автоматически нажимали клавиши, словно выполняли привычный танец. В монотонном ритме работы она искала спасение от нарастающей тревоги, ощущая, как каждая выполненная задача приносит ей временное успокоение, снимая бремя неопределенности.
Внезапно её взгляд упал на одну из записей: "Сбой в секторе “B”. Отклонение от нормы в поведении патрульных юнитов, зафиксировано проявление агрессии". Валентина едва заметно нахмурилась.
– Странно, что дрон сегодня не доставил почту, – подумала она, заметив ещё одно сообщение. Неожиданный укол беспокойства коснулся её; она мысленно укорила себя и быстро подавила это чувство.
– Неполадки случаются, и моя работа – их устранять, – вновь уверила её мысли Валентина, запуская программу диагностики и восстановления. – Идеальная система не должна допускать сбоев, – мысленно повторила она, – но, видимо, без них никак.
В глубине души что-то кольнуло, словно холодный камешек скользнул под кожу и не исчезал. В памяти всплыл разговор с тётей, её беспокойный взгляд, ставший более рассеянным, чем обычно, и дядя, чьё обычное ворчание звучало как-то более нервно и торопливо. Всё это, казалось, оставляло крошечные трещины на гладкой поверхности идеального мира, в котором она жила. “Сбои…” – промелькнула мысль, и, словно захлопнув книгу на середине предложения, она решительно повернулась к экрану; пальцы, словно механические щупальца, забегали по клавиатуре, пытаясь погрузиться в мир чисел и кодов. Она неистово впилась глазами в монитор, где данные, словно капли дождя, осыпались потоком. С каждой набранной строчкой кода она словно пыталась прорвать завесу тревоги, уходя от неудобных вопросов, которые настойчиво пытались пробиться в её сознание, как назойливые тени, продолжали преследовать её, едва уловимо покачиваясь на границе восприятия.
Прошло несколько часов. Цифры на мониторах, словно капли бесконечного дождя, продолжали осыпаться, а её пальцы всё так же выстукивали код. Когда система, наконец, показала стабильность, она позволила себе откинуться на спинку кресла. Спина затекла, а глаза немного щипало от долгого напряжения. Программа, которую она тестировала, наконец показала приемлемые результаты. Пора на обед. Она оторвала взгляд от экрана и посмотрела на часы. Время летело незаметно, когда она была поглощена работой.
“Интересно, чем там занимаются остальные?” – промелькнула мысль, тут же подавленная как не относящаяся к делу. Валентина встала из-за стола и, оставив кабинет в рабочем состоянии, вышла в коридор. Там уже начали собираться другие сотрудники. Обычно в обеденный перерыв они молча ели, каждый у своего стола или в специально отведённом для этого месте, но сегодня что-то изменилось. Один из её коллег, совсем ещё юный парень, едва окончивший институт по имени Максим, что-то оживлённо рассказывал. Валентина, проходя мимо, услышала обрывок фразы: “…нужно пересмотреть базовые принципы нейросети”. «Опять Максим со своими вечными спорами! Ну не может он просто пообедать, как все. Ещё и зелёный совсем», – подумала Валентина, закатив глаза. В голове тут же промелькнули воспоминания о том, как она сама, совсем ещё молодая, закончила обучение в институте. Она тогда тоже, словно губка, впитывала всё новое, жадно изучая передовые технологии, а теперь, спустя несколько лет, чувствовала себя обычным винтиком в огромном механизме, хотя и не всегда соглашалась с этим. «,наверное, Максиму нужно дать больше времени, чтобы он успокоился, ещё наработается», – поймала себя на мысли Валентина, но тут же отмахнулась от неё, решив, что это не её дело. Она прошла мимо оживлённой группы, стараясь ни на кого не смотреть, и направилась в столовую. Заняв один из пустых столиков, она достала из сумки контейнер с едой. “Скорее бы этот обед уже закончился”, – подумала она и тут же поправила себя: «Неужели мне тоже не хватает общения?» – с грустью призналась себе Валентина.
Место: заброшенная деревня на северной окраине столицы.
Дома покосились и прогнили от времени, крыши обвалились, обнажая почерневшие балки. Стекла в окнах давно выбиты, а ветер, словно заблудший дух, гуляет по пустым комнатам, издавая странные шорохи. Заросли сорняков и кустарника переплелись с развалинами, придавая месту дикий, заброшенный вид. В центре деревни, возле полуразрушенной часовни с обвалившейся крышей и прогнившим крестом, на старом, поросшем мхом камне сидит человек. Его лицо скрыто в тени капюшона, а на коленях лежит свернутая карта. Рядом, в густом слое пыли, стоит потрепанный рюкзак.
Скрип гравия нарушил тишину. Из-за развалин одного из домов появился человек. Уставшее выражение на его лице и слегка запачканная пылью одежда придавали ему вид путешественника. Подойдя к сидящему, он коротко кивнул.
Первый: – Ну, я здесь. Прости за задержку. Дороги хуже, чем я думал – сказал он, поднимая голову и откидывая капюшон. Его взгляд остался спокойным, но в нём чувствовалось напряжение.
Второй: – Я и не сомневался, что ты придёшь. Связной? – отозвался второй, садясь на соседний камень, не меняя своей позы.
Первый: – Всё прошло, как по маслу. Все детали улажены. Связной дал добро. Завтра в 10:00 – произнёс первый, стукнув пальцем по карте на коленях, словно ставя точку в этом деле.
Второй: – Отлично. Значит, мы готовы, – второй вздохнул и провёл рукой по лицу, словно избавляясь от последних сомнений.
Первый: – Да, похоже на то. Знаешь, после разговора со Связным всё кажется таким простым. Как будто это не реальность, а тщательно отрепетированная сцена…
Второй: – Театр марионеток, скорее, – ответил второй, не глядя на своего спутника. – Мы тут лишь пешки в чужой игре.
Первый молчит некоторое время, глядя на развалины часовни. Наконец, кажется, он поборол какое-то сомнение.
Первый: – Скажи, а источник? Ты уверен в достоверности его данных? Знаешь, всё это как-то… слишком гладко.
Второй: – Да, у меня были те же мысли – сказал второй, не отрывая взгляда от руин. – Я провёл свою проверку. И знаешь, что я тебе скажу? Его информации можно доверять.
Первый: – И как же?
Второй: – Только доверять нужно, как врагу. Ты должен помнить, что у него есть своя цель. Эта цель может быть далека от наших интересов, но… – второй сделал паузу, подбирая слова, – по крайней мере, он не лжёт. По крайней мере, сейчас.
Первый смотрит на него, и на мгновение в его глазах промелькнуло понимание. Затем он медленно кивает.
Первый: – Понимаю. Что ж, тогда завтра в 10:00.
Первый, помедлив, решает задать ещё один вопрос.
Первый: – А что насчёт девчонки? Она за нас или нам её брать силой? – Смотрит на него с невозмутимым лицом.
Второй: – Как пойдёт. Если что, придётся применить силу. Полковник дал разрешение лишь бы мы её доставили.
Первый кивает и, отводя взгляд к разрушенной часовне, ощущает, как пустота вокруг наполняет пространство.
Второй кивает в ответ. Они сидят какое-то время в молчании, слушая, как ветер, словно ожившая тень, гуляет по пустым домам. Заброшенная деревня молчаливо наблюдает за ними, как свидетели их мрачного дела, готовые доносить на изрядную долю греха, если это потребуется.
На часах 6 вечера. Валентина откинулась на спинку кресла, чувствуя, как напряжение, копившееся в течение дня, постепенно отступает. Цифры на мониторах больше не мелькали перед глазами, а гул работающих механизмов в лаборатории, казалось, стал тише. Она сохранила результаты сегодняшних исследований, выключила аппаратуру и подошла к окну. За окном виднелся город – всё так же безупречный, но теперь уже погруженный в сумерки. Ряды зданий казались однообразными, словно серые монолиты, уходящие вдаль. “Как же всё здесь однотипно”, – невольно подумала она, но тут же отбросила эту мысль, как и все другие, которые не касались работы.
Валентина собрала необходимые вещи и вышла из лаборатории. Коридоры института были пустыми и тихими, лишь редкие тени сотрудников мелькали на фоне. Шагая по знакомому маршруту, её шаги создавали тихий звук, сливаясь с механическим гулом. ‘Если бы я осталась здесь на ночь, смогла бы продолжать свою работу на автомате? А если бы сейчас умерла? Завтра всё началось бы заново, как ни в чем не бывало.” Эта мысль внезапно возникла и испугала её. Это какое-то умирание? Каждый день я начинаю заново? – пронеслось в её голове, и Валентина поспешила отогнать эту идею, словно назойливую муху. Она вновь возвращалась в свою привычную, хоть и монотонную, жизнь. Дом… там меня ждёт ужин и тётя с дядей, их вечные разговоры о погоде”, – промелькнула мысль, вызывая лёгкую усмешку на её губах.
Выйдя на улицу, она сделала глубокий вдох, наполняя лёгкие прохладным воздухом. Город погружался в сумерки, но даже в этом полумраке он казался таким же выверенным и безликим. Она посмотрела на горизонт, где небо постепенно сливалось с контурами зданий. “Что же будет завтра? Ещё один одинаковый день?” – мысль промелькнула в голове, заставив её на мгновение замедлить шаг. “Важно избавиться от этих ненужных размышлений”, – поспешно решила Валентина и ускорилась, направляясь к дому.
Дома её ждала всё та же картина, что и обычно. Тётя суетилась на кухне, готовя ужин, а дядя, устроившись в кресле с газетой, бормотал что-то о погоде. “Вечер, как и всегда”, – без эмоций подумала Валентина, проходя мимо, стараясь не сталкиваться с ним взглядом. Как только она переступила порог, тётя тут же оторвалась от плиты. – Валюша, ты уже пришла? Как твой день? Всё в порядке? – Тётя смотрела на неё с привычной заботой. Дядя, бросив газету, с хмурым видом хмыкнул: – Всё хорошо, говоришь? Опять, небось, с этими проводами возилась? – Похожие вопросы каждый день, каждый вечер. Валентина про себя вздохнула, почувствовав раздражение, стараясь не выдать его: – Да, всё хорошо. Всё как обычно. – Ответила она, стараясь закончить этот разговор как можно скорее.