Глеб Иванович Успенский
Праздник Пушкина
Переоценку речи Достоевского Успенский производит уже после появления ее в «Московских ведомостях», отчасти, по-видимому, под влиянием Салтыкова-Щедрина, который высказывал резкое недовольство присылаемыми корреспонденциями (см. письмо Г. И. Успенского к М. И. Петрункевичу от 14 июля 1880 г. – Успенский, XIII, 228). Учитывая политическую ситуацию (с одной стороны, подъем революционных настроений в среде демократической интеллигенции, с другой – попытку правительства ввести эти настроения в либеральное русло, выражением которой и явилось санкционирование временным диктатором Лорис-Меликовым Пушкинских торжеств) и руководствуясь идеологическими соображениями, Салтыков-Щедрин стремился нейтрализовать успех речей Тургенева и Достоевского, противопоставив им более острое критическое выступление одного из сотрудников «Отечественных записок». Неудовлетворенный статьей Успенского, он обращается к Н. К. Михайловскому с просьбой познакомиться с речами Достоевского и Тургенева и написать о них «в июльской книжке» «Отечественных записок» (см. письмо Салтыкова-Щедрина к Михайловскому от 27 июня 1880 г.). Михайловский в своих «Литературных заметках» (03, 1880, № 7) откликнулся на это пожелание. Однако, полемизируя с Тургеневым и Достоевским, он, в оценке Пушкинской речи, в основном, присоединился к Успенскому.
В т. 3 Сочинений Успенский сохраняет и ту часть своих заметок, которые написаны под непосредственным впечатлением, и заметку, написанную после чтения речи в журнале, как бы представляя их на суд читателя и последующих поколений.
Во второй своей статье, появившейся в том же 1880 году в «Отечественных записках» под заглавием «На родной ниве», а в издании 1891 года под названием «Секрет», Успенский подвергает острой критике противоречивость суждений Достоевского. Статья эта, являясь непосредственным продолжением заметки «На другой день», не имеет, однако, мемуарного характера: это уже не отражение непосредственных впечатлений, а острая пародия, построенная в форме диалогов между автором речи и различными представителями публики, вплоть до пушкинской Татьяны. Полемизируя с Достоевским в заключительной части статьи, Успенский противопоставляет проповеди нравственного совершенствования «настоящее», то есть революционное дело.
Несколько позднее Успенский вновь возвращается к Пушкинской речи Достоевского в связи с нападками на нее реакционного публициста К. Н. Леонтьева, который в статье «О всемирной любви. Речь Ф. М. Достоевского на Пушкинском празднике» («Варшавский дневник», 1880; № 162, 169, 173 от 29 июля, 7 и 12 августа; ЛН, 1934, № 15, стр… 144–147): противопоставляет столь нашумевшей, по его словам, речи Достоевского «менее прославленную», «благородно-смиренную» (выражение Леонтьева) речь К. П. Победоносцева, произнесенную «почти в одно время» в Ярославской епархии на выпуске в училище для дочерей церковнослужителей. В 1882 году в брошюре «Наши новые христиане» Леонтьев, сближая этико-религиозные воззрения Толстого и Достоевского, обвиняет их в ереси за использование христианского учения как проповеди любви к ближнему, «всеобщего братства народов» и, всемирной «гармонии».
