Василий Головачёв
Пираньи
– Садись, Билл, – сказал Форбрайт. – У нас к тебе только один вопрос: зачем твои люди суют нос не в свои дела? Ведь мы, кажется, четко разграничили сферы нашей деятельности.
Бейси плюхнулся в кресло, задрал ноги и по очереди оглядел хозяев кабинета.
– Не устраивайте мне суд «кенгуру», джентльмены, я ведь могу и обидеться.
– Никто тут не собирается устраивать комедию, – сказал Бурш, сдерживаясь. – Нам стало известно, что кто-то из ваших мальчиков узнал об испытании «скорпиона».
– А что это такое? – осклабился Бейси.
– То, о чем тебе доложили утром, – сказал Форбрайт. – Синяя папка с тремя нулями.
– Уважаю профессиональную работу! Мы, оказывается, подстраховываем друг друга. – Директор ЦРУ отнюдь не был ошарашен известием.
– Билл, шутками здесь не пахнет, – медленно проговорил Форбрайт. – Если информация об испытаниях «скорпиона» просочится за пределы Лэнгли...
– Я все учел, парни. Но все же надо было ввести меня в курс дела сразу.
– Учти еще то, что ты подчиняешься Совету национальной безопасности.
Бейси выдержал прямое попадание взгляда Форбрайта с широкой улыбкой, обнажавшей золотые коронки.
– Я вижу, к чему ты клонишь, Сирилл. Но у меня вопрос к вам обоим: если я выполню ваши... м-м... будем говорить, пожелания, – на сколько нулей вырастет мой счет в «Чейз Манхэттен»?
Бурш и Форбрайт переглянулись.
– Не знаю, – решительно отрубил Форбрайт. – Ничего обещать не могу, все мы сидим на одном шестке.
– Предпочитаю сидеть отдельно. О национальных интересах я пекусь не меньше вашего.
Бурш усмехнулся, но снова сдержался.
По кабинету поползло молчание, холодное, неприятное и обманчиво спокойное, как ядовитая змея.
Директор ЦРУ хлопнул себя по ляжкам и захохотал.
– А здорово я вас прижал, коллеги! Ладно, говорите, что вам от меня надо.
Форбрайт поправил галстук.
– Какое ведомство у тебя занято... сбором информации о работе физических лабораторий?
– Второе, группа «Ф».
– Сколько исполнителей в группе знают о «скорпионе»?
– Четверо.
– Эти люди... должны исчезнуть, хотя бы на время. Вся добытая информация...
– Будет у вас завтра утром. Все?
– Да.
Форбрайт посмотрел на Бурша, но адмирал молчал.
– Тогда до связи, парни. А где же ваш любимец, итальянец?
Речь шла о Тони Галдеано, и невинный с виду вопрос свидетельствовал о том, что Бейси знает, где в настоящий момент находится помощник Бурша.
– В командировке, – после паузы ответил директор АНБ.
– Передавайте ему привет.
Директор ЦРУ вышел, насвистывая марш «зеленых беретов». Несколько минут в кабинете было тихо.
– Как ты думаешь, Дэвид, он сделает, что обещал? – спросил наконец Форбрайт.
– Сделает, но не уверен, что не оставит себе копии. Да шут с ним! Давай поговорим лучше о возможных последствиях и о том, как их контролировать. Информация об испытаниях «лазера» будет передана на базу «Дикс», а реальная – в Шугар-Гроув, на нашу станцию связи. Все готово, через час-два мы получим видеоролики от всех наблюдателей.
Директор АНБ кивнул, подвигал челюстью и сказал:
– Ты веришь в предчувствия? Я – нет, воображения не хватает, но у меня с утра болит живот. К чему бы это?
– К поносу, – серьезно ответил Бурш.
БОРТ «ГРЕЙТ ХАНТЕР»
4 июня, 7 часов 45 минут
Кларк вошел в бомбовый отсек, переоборудованный для установки электроники «скорпиона». Трое специалистов из «ИИ», занятые своим делом, не обратили на него внимания.
– Сандерс! – крикнул Кларк. – Вы знаете, по каким целям будет... работать ваш «скорпион»? – Из-за гула двигателей приходилось напрягать голосовые связки.
– Конечно, – коротко отозвался Бартлоу, не поднимая головы. – «Скорпион» будет работать по четырем целям – в космосе, в воздухе и на земле. Вас что-то беспокоит, полковник?
– Меня беспокоит, знают ли об этом обитатели Гранд-хоум?
Бартлоу выронил штекер со шнуром и рывком обернулся.
– Откуда вы...
– Это секрет. Но вы не ответили на вопрос. После испытаний вас будут судить как обыкновенных убийц. Вас это не волнует?
– О чем вы, Дональд? – обернулся Милфорд.
– О том, что наземная цель «скорпиона» – индейская резервация, – раздался сзади Кларка голос пилота. – Можно подумать, что ты этого не знал.
– Я – нет. – Милфорд посмотрел на Бартлоу. – Это правда, Сандерс?
Бартлоу пожал плечами, искоса глянув на продолжавшего молчать Эрхарта.
– Ну и что? Индейцем больше – индейцем меньше...
– О, гнилым душком потянуло! – проговорил Дейм, принюхиваясь. – Ну конечно, это же речь нашего дорогого министра обороны! Надо же, какая у тебя память, Сандерс!
Бартлоу сжал кулаки.
– Полегче, приятель! Наш министр – парень что надо! Чем он тебе не нравится?
– Не нравится? Да я просто без ума от него! Если ты к нему вхож, передавай мое искреннее восхищение цветом его лица.
Милфорд рассмеялся.
– Горячий ты парень, Стив. Какая муха тебя укусила?
Гладко выбритое тонкогубое лицо Бартлоу пошло пятнами.
– Этот пес смеет обвинять лучших людей...
Кулак Дейма врезался в квадратный подбородок специалиста по лазерам. Бартлоу отлетел к вогнутой панели индикации одного из аппаратных шкафов.
– Перестань, Стив! – Кларк сжал плечо пилота. – Иди в кабину!
Тем временем Бартлоу вскочил на ноги и бросился к пилоту, но Кларк заступил ему дорогу.
– Спокойно, капитан, иначе вас могут высадить раньше пункта назначения. Пилот у меня один.
– Хорошо, Стив, – сказал Бартлоу, кривясь в бледной улыбке, взгляд его был полон ненависти, и пилот понял, что нажил себе смертельного врага. – Мы сквитаемся на базе. Обещаю, майором ты пробудешь недолго.
– Ладно, ладно, – проворчал Дейм, быстро остывая. – Я не против повышения. Не выношу, когда мне грубят. – И он вышел из отсека.
– Парень очень импульсивен, – сказал Кларк, – но ведь он высказал свое отношение к происходящему. Военная программа? Хорошо! Безопасность страны? Отлично! Испытания нового оружия? Великолепно! Я знаю, что такое воинский долг и дисциплина, но речь идет о плохо замаскированном убийстве! О целях «скорпиона» мне стало известно двадцать минут назад, Стив хорошо знает возможности наших бортовых компьютеров. До этого момента я колебался, не знал, что делать, но вы помогли мне сориентироваться. И вот что я вам заявляю: мы не позволим провести испытания «скорпиона» на живых людях. Не думаю, чтобы Крейг и вообще командование базы были замешаны в этом грязном деле. Так вот, как только пройдут выстрелы по спутнику и по воздушным мишеням, я отключу «Джорджа» и разверну самолет на базу...
– И подпишете свой смертный приговор! – воскликнул Милфорд.
– Возможно. Тем не менее я сделаю так, как сказал.
– Интересно, каким же образом вы узнаете, когда «скорпион» выстрелит по воздушным целям? – вкрадчиво осведомился Бартлоу.
– Это мое дело.
– Что ж, успеха вам, полковник, – засмеялся Бартлоу, уверенный в том, что никто не в силах помешать испытаниям.
– О’кей, Сандерс, я вас предупредил.
Кларк вернулся в пилотскую кабину.
– Ну что, Дон? – повернулся к нему Дейм. – Что ты собираешься делать?
– Заткнись! – зло бросил Кларк. – Займись лучше маршрутом. Учти: как только «скорпион» начнет поиск наземной цели, я разворачиваю самолет.
Дейм покачал головой.
– Попробую, но гарантии, что смогу определить момент пуска, дать не могу. «Джордж» после наших допросов и так работает не в расчетном режиме.
– Сделай, что можешь.
Последующие десять минут ушли у пилота на переговоры с компьютером, а у командира – на поиски ориентиров и определение местоположения бомбардировщика.
Дейм сдался первым.
– Проклятье, они перехитрили нас! Выход всей бортовой вычислительной системы работает прямо на передатчик, а не на терминал «Джорджа». Единственное, что я узнал, – чередование целей запрограммировано случайным образом. То есть неизвестно, в какой последовательности будет стрелять «скорпион».
Пилот и командир встретились глазами.
– Сколько осталось до пуска?
– Минут двадцать. Что будем делать?
– Не знаю. Может быть, повернуть сейчас?
Помолчали, глядя на плывущие внизу облака. Гул турбин был так привычен, что мозг его не воспринимал – казалось, улитка самолета ползет по облакам в абсолютной тишине, лишь голоса из бомбовых отсеков, изредка пробивавшиеся в наушниках ларингофонов, нарушали эту вязкую «тишину».
– Разворачиваю, – сказал наконец Кларк. – И будь что будет!
Пилот молча показал ему большой палец.
Но у них ничего не вышло. «Джордж» сухо выдал на дисплей: «Отказываюсь выполнять ручной режим до финала программы «0». И зажег над штурвалом ручного управления аварийный индикатор.
Кларк пощелкал тумблерами, пытаясь отключить компьютер, но, поняв бесплодность своих попыток, откинулся в кресле и рассмеялся:
– Все предусмотрели, собаки! А мы с тобой погорели, пилот. Команда записана в память «Джорджа», и на базе все равно станет известно о нашей самодеятельности, даже если мы умудримся стереть разговор. Знаешь, у меня мелькнула мысль: что, если с помощью «Джорджа» подать шумовой сигнал на вход компьютера, управляющего «скорпионом»?
В глазах пилота загорелся огонек надежды.
– Мы же не знаем порогового значения сигнала, способного стереть программу.
– Дай команду «Джорджу», пусть поищет...
Дейм лихорадочно прошелся пальцами по клавиатуре терминала, застыл на мгновение, всматриваясь в экран дисплея, и ликующе возопил:
– Есть, командир! Мы им запустим такой алгоритм, что никакому компьютеру не переварить! Есть такая детская игра «Испорченный телефон». Знаешь? Слово переврать можно так, что получится сущая абракадабра...
– Идея неплоха. Но как ты собираешься ее осуществить?
– Даром я, что ли, имею диплом военного программиста? – самодовольно сказал пилот. – Через пять минут мы запустим «испорченный телефон» в их компьютерный блок, пусть поднатужит свои кристаллические мозги.
Кларк еще несколько раз попробовал перейти на ручное управление – безрезультатно. Его усилия прервал голос пилота:
– Готово, командир, я запустил «телефон»! Теперь подождем немного...
Голоса пассажиров в наушниках неожиданно смолкли, потом разразилась буря криков и восклицаний, команд и ругани.
Пилот хихикнул:
– Я же говорил! Их компьютер проглотил команду и сошел с ума.
Вдруг на панели «Джорджа» зажглись красные окошки с надписью: «Перегрузка».
– О черт! – Пилот защелкал кнопками и тумблерами, пытаясь выяснить, в чем дело.
На экране дисплея всплыли светящиеся строки: «Смысловая перегрузка! Нерасчетный режим! Отработка команд исключена. Во избежание срыва программы вынужден передать управление контролирующему звену. Конец».
Зеленый глаз компьютера потух, зажглось табло: «Неисправность УС».
– Все, – горестно сказал Дейм. – Бери управление на себя, кэп. «Джордж» накрылся – обратная связь, черт бы ее побрал!
– Полковник, – раздался в динамике голос Бартлоу, – что случилось? У нас отказала автоматика.
– Все в порядке, – невозмутимо ответил Кларк. – Мы поворачиваем домой. Я же предупреждал, что не допущу испытаний вашего «насекомого» на людях.
– Ты с ума сошел!
– Чистая работа, не правда ли, Сандерс? – вмешался Дейм, и в его голосе вместе с удовлетворением и вызовом вдруг прозвучал страх.
– Ну и ну... – пробормотал динамик голосом Милфорда. – Это называется хитростаунс. Самоотсечение головы...
– Что? – переспросил Дейм. – Что ты сказал?
– Я сказал, что все мы после случившегося – покойники!
КОНСТИТЬЮШЕН-АВЕНЮ,
ПЕНТАГОН, КАБИНЕТ 2-Е 880
4 июня, 7 часов 50 минут
Заместитель министра обороны по научным исследованиям и разработкам взял замороженный стакан с мартини и выцедил его стоя, глядя поверх головы вышколенного полковника-адъютанта.
– Еще, – сказал он, опускаясь в свое сделанное по особому заказу кресло: при необходимости оно превращалось в кабину из пуленепробиваемого материала. – И пару сандвичей.
– Обед ждет, сэр, – почтительно прошелестел адъютант.
– Отставить обед.
Адъютант выскользнул за дверь, принес второй стакан мартини и сандвичи с кроличьим мясом на бумажной тарелке.
Хадли выпил, запихнул в рот сандвич и принялся сосредоточенно жевать, будто ничего, кроме собственного аппетита, его сейчас не волновало.
Телефон грянул на третьем сандвиче. Звонил Крейг, в его голосе звучали панические нотки:
– Джил, они отказались от испытаний! Кларк повредил компьютерный блок «скорпиона», и сейчас они летят назад! Мало того, Кларк пообещал разогнать «лавочку», как он выразился, и сообщить всем о цели испытаний. Что делать, Джил?!
Хадли прошиб пот, и в течение минуты он вытирал с лица то, что пил перед этим.
– Скотина! – пробормотал он наконец и передразнил: – «Лоялен, дисциплинирован...» Вот тебе и лояльность! Это ты его рекомендовал? Теперь сам и расхлебывай.
– Джил, твое ворчание до одного места! Что делать? Если полковник сообщит вниз...
– Не сообщит. У него есть жена, дети?
– По-моему, нет. Есть отец...
– Свяжись с экипажем, объясните ситуацию. Если Кларк начнет болтать, с его отцом случится... инфаркт или что-нибудь похуже. Убедите полковника совершить посадку тихо, без эксцессов.
Хадли положил трубку, посидел, бессмысленно глядя на жалюзи окна, придвинулся к селектору.
Пользуясь черным телефоном чрезвычайного положения, он вначале объявил тревогу авиабазам «Эглин» и «Хилбурт-Филд», затем – готовность техасским радарным постам наблюдения за воздухом, чтобы те не проморгали маневр «Грейт хантер», посмей Кларк пойти на нештатную посадку. И наконец вновь соединился с «Эглин».
– Джо, – сказал он генералу Фареру, командиру базы, представив на миг его неподвижное лошадиное лицо. – Подними в воздух эскадрилью перехвата. Цель укажу позднее. Пуски ракет – боевые.
– Есть, сэр, – меланхолично ответил Фарер. – Мы всегда готовы. Жду сигнала.
Хадли нажал клавишу отбоя и подумал, что не все потеряно, если существуют генералы Фареры, готовые без рассуждений выполнить любой приказ.
Через четверть часа по «красной линии» позвонил Бурш.
– Все в порядке, Джил. Крейг пообещал Кларку разобраться на месте и «наказать» виновных в постановке задач для «скорпиона». Если полковник будет молчать – придется его наградить.
Хадли помимо воли усмехнулся.
– Видимо, придется. Но я не хочу рисковать.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Можно подумать, вы со своим шефом знаете лучшее решение. Как говорится, знакомый черт лучше незнакомого. В этом случае я хоть знаю, что меня ожидает, а если Кларк не удержит язык за зубами – только дьявол знает, чем все это кончится.
– Но «скорпион» стоит два миллиарда! Да и свидетелей много: тот же Крейг, Билл, разработчики программы. Слухи имеют свойство просачиваться сквозь запертые двери. Дело может дойти до того, что конгресс с подачи любого демократа, да хоть того же сенатора Вартана, назначит какую-нибудь комиссию, вроде той, что изучала последствия войны во Вьетнаме.
Хадли побагровел, но сдержал готовое вырваться ругательство, только голос его стал хриплым:
– Что ты предлагаешь конкретно?
– Ничего, – после паузы ответил адмирал Бурш. – Посоветуюсь с Форбрайтом и позвоню.
– Поздно советоваться, надо действовать.
Бросив потную трубку, Хадли расстегнул ворот мундира, затем переключил канал прямой связи и вызвал Фарера:
– Генерал, запишите приказ: сбить цель по данным постов из Шугар-Гроув. Как поняли?
– Сбить цель, станция наведения III-Г.
– Кто у вас в воздухе?
– Эскадрилья подполковника Моргана.
Что за цель ему предстоит сбить, командир авиабазы «Эглин» так и не спросил.
– Жду сообщений, – сказал Хадли и дал отбой.
В течение последующих десяти минут он проглотил еще один мартини, принял душ, но потел все так же немилосердно, впервые проникнувшись ненавистью к своему телу, доведенному до абсолютной неспособности к саморегуляции.
А потом зазуммерил «тревожный» телефон, и трубка, скользкая как лягушка, проквакала голосом Фарера:
– Сэр, подполковник Морган отказался сбить цель, о чем сообщил в эфир открытым текстом. «Грейт хантер» после этого сделал азимутально-высотный маневр и произвел посадку в районе озера Вьюкенен, где-то там река Льяно в Колорадо впадает.
Хадли несколько секунд сидел в оцепенении, ломая голову над тем, каким образом летчик самолета-перехватчика узнал, что его цель – бомбардировщик «Грейт хантер», потом длинно и сложно выругался и снял трубку телефона «красной линии».
– Сирил, – сказал он глухо, услышав голос директора АНБ, – «Грейт хантер» только что сел в бассейне Колорадо. Скорее всего экипаж попробует скрыться. Они знают, что мы...
– Вы генерал, – перебил его Форбрайт. – Вы, а не мы! Надо же быть таким идиотом, чтобы отдать приказ сбить самолет! Вы представляете, какую кашу заварили бы? Слава Богу, что все обошлось. Прилетайте немедленно ко мне, будем вместе думать, как вылезать из этого дерьма, пока не узнал президент.
БОРТ «ГРЕЙТ ХАНТЕР»
4 июня, 8 часов 00 минут
Самолет летел назад к базе.
Слова Милфорда насчет того, что они все здесь уже покойники, не выходили из головы Кларка, и чем больше он об этом размышлял, тем очевиднее был вывод: специалист из «ИИ» прав. Они стали нежелательными свидетелями для политической и военной верхушки, проникнув в тайну, которую не должны были знать и гораздо более влиятельные люди, и теперь никто не мог дать гарантии, что они останутся живы или, в лучшем случае, на свободе. Пентагон таких фортелей никому не прощал, Кларк сам был свидетелем суда над лейтенантом ВВС Кроуфордом, отказавшимся сбить кубинский пассажирский самолет, заблудившийся над Мексиканским заливом. За нарушение воинской присяги – расстрел!.. А они, по сути, рассекретили операцию Пентагона по испытанию нового оружия. За это их даже не расстреляют, а бросят в аквариум с пираньями, и эти звери с плавниками в несколько минут сделают из них кровавый бифштекс!..
– Выше голову, – бросил Кларк, глядя на удрученную физиономию пилота, занятого контролем навигационной аппаратуры. – Что сделано, то сделано. Мы с тобой чисты перед совестью и страной, на остальное наплевать.
– Есть наплевать, кэп! – повеселел Дейм. – Подключаю метеосводку. Похоже, погода меняется в худшую сторону, слушай...
Голос с земли монотонно сообщал метеоусловия на аэродромах ближайших баз. Диспетчеры советовали произвести посадку в ближайшие двадцать минут, иначе «Грейт хантер» попадет в зону ненастья: ливень и ветер со скоростью двести футов в секунду! Но Кларк решил тянуть до своего аэродрома, а там попытаться спасти все, что можно, в том числе и жизнь.
– А вы все-таки камикадзе, полковник, – сказал Милфорд, заявившись в кабину и с проснувшимся любопытством глядя на суровое лицо Дональда. – Никогда бы не подумал, что вы способны на такое.
Кларк не ответил. В наушниках как назойливая муха жужжал голос Крейга, продолжавшего увещевать их «не предавать национальные интересы».
Бомбардировщик миновал Сан-Анжело, вскоре на юго-востоке показалась желто-коричневая полоса – край плато Эдвардс. И в это время ожил приемник общих каналов ВВС и гражданской авиации, настроенный на «блуждание» по диапазонам. На командной волне ВВС заговорил кто-то открытым текстом, голос был хриплый и низкий:
– Я подполковник Морган, вызываю борт сорок пять «Грейт хантер». Полковник Кларк, вас хотят сбить. Моя эскадрилья «Игл» отказывается выполнять приказ. Предупреждаю...
Голос уплыл из зоны слышимости – автомат перешел на другую частоту, но Кларк вернул канал обратно.
Неизвестный ему подполковник повторил информацию и пожелал нормальной посадки.
– Кажется, еще один камикадзе, – пробормотал Дейм, оглядываясь на изумленного Милфорда, а Кларк с невольным восхищением подумал, что мужественные и честные парни все же встречаются иногда на пути, и пожалел, что судьба не свела его с этим Морганом раньше.
– Вернитесь к себе! – резко приказал Кларк военспецу, и Милфорд безмолвно повиновался. – Стив, будем сажать самолет немедленно, не то найдется команда посговорчивей.
– Я готов.
– Тогда вперед!
Кларк отжал штурвал от себя и с помощью пилота сделал маневр, озадачивший операторов радиолокационных комплексов на плато Эдвардс: на высоте шести миль самолет отклонился к северу и вошел в густой слой облачности, затянувшей весь северо-восток Техаса. Снизившись до тысячи футов, тангаж и рысканье тяжелой машины достигли максимальных амплитуд.
Кларк взмок от напряжения. Он чувствовал себя так, как, наверное, чувствует себя человек на утлом паруснике, застигнутый штормом посреди океана.
– Гро-ба-нем-ся, – выговорил в четыре приема пилот.
Кларк выругался в ответ, ибо тут же отказал прибор контроля тяги левого двигателя. Самолет ощутимо поволокло вбок.
– Господи... пронеси! – раздался в наушниках голос Эрхарта. Судя по всему, его рвало.
Внизу проглянула речная долина, левый берег реки зарос лесом, правый был полузатоплен.
«Колорадо! – обрадовался Кларк. – Теперь проскочим!»
С трудом повернув, он повел громоздкий бомбардировщик над речной долиной, моля Всевышнего, чтобы не напороться на линию электропередачи. Он неплохо знал этот район, потому что полгода стажировался на базе ВВС «Эдвардс» и помнил все ориентиры на плато. Примерно через семьдесят миль река должна была вильнуть на север. В этом месте в нее впадала другая река – Льяно, и левобережье Колорадо напротив устья Льяно, называемое «Лысиной старины Билла», было единственным удобным для посадки местом.
– Сварьируй дроссельными, – процедил сквозь зубы Кларк, чувствуя, что и его желудок просит «открыть шлюзы».
– Имеем высокую вероятность сварьировать на несколько футов под землю, – буркнул пилот.
Дейм тоже был весь мокрый от пота, из его прокушенной нижней губы тянулась струйка крови.
– Бери на себя левый и корму, я взял правый и нос. Закрылки вниз! Шасси!
– Взял!
Самолет вздрогнул.
– Дроссельные на максимум! Форсаж маршевым!
Взвыли турбины, мощно нагнетая топливо к гондолам двигателей. С гулом и грохотом «Грейт хантер» вломился в широкое ущелье между «Щеками старухи», вырвался на теснины над «Лысиной старика Билла» и, резко снизившись, запрыгал по неровностям каменистой почвы, разбрызгивая фонтаны грязи и проделывая широкий проход в зарослях чаппараля.
– Отстрел топлива!.. Парашют!.. Стоп турбины!
Удар, визг, свист сжатого воздуха, дикие толчки, от которых из носа хлынула кровь... Наконец затихающий гул, тряска, словно самолет ехал по стиральной доске, последний толчок – и бомбардировщик остановился с сильным креном на левый борт.
– Поздравляю с удачной посадкой, господа, – слабым голосом произнес Дейм, отдышавшись. – Прошу записываться в очередь к зубному врачу.
– Сволочи, – прозвучал в наушниках голос Эрхарта. – Сандерс, помоги снять скафандр... Не хватало еще утонуть в собственной блевотине.
Кто-то засмеялся – Милфорд скорее всего. За ним – Дейм, потом – Кларк и последним Бартлоу. Смех на несколько мгновений сблизил их, но не мог же он длиться вечно.
– И что теперь, полковник? – спросил Милфорд.
Кларк посмотрел на левую прозрачную стенку пилотской кабины, сквозь которую была видна часть «посадочной площадки» с редкими купами кустарника. Горизонт скрывался в мутной пелене дождя.
Не торопясь, Кларк снял шлем и, встретив вопросительный взгляд Дейма, сказал:
– Предлагаю выработать план действий. Но не в самолете. Рассуждать долго некогда – через полчаса оперативные вертолеты будут уже здесь. Ситуацию вы знаете...
– Ты все это затеял – ты и расхлебывай! – крикнул визгливым голосом Эрхарт. – Черт возьми! Чего ради я должен бежать отсюда?! Я не ломал автоматику управления...
– Дик прав, – раздался голос Бартлоу. – В случившемся виноват прежде всего полковник Кларк, и если мы отдадим его в руки правосудия как опасного маньяка, связанного с террористами, то выйдем сухими из воды. Кто «за»?
Кларк дал знак пилоту, и они проследовали в бомбовый отсек. Там горели белые панели и было довольно светло.
– Я всегда знал, что ты вонючка, Сандерс! – сказал Дейм из-за плеча Кларка. У пилота был такой вид, будто он проглотил живую гадюку. – Попробуй возьми меня, я тебе размозжу голову, скунс вонючий!
– Я что-то не пойму, – обернулся Бартлоу к специалисту по управлению, не глядя на вошедших летчиков, – ты с нами или...
– Предпочел бы нейтралитет, – ответил Милфорд нехотя. – Твой вариант неплох, но едва ли шкура полковника Кларка стоит так дорого, что за нее нам даруют свободу и жизнь.
– Значит, отказываешься?
Милфорд молча выдернул личный ящик и быстро оделся в рабочий костюм.
– Откройте люки, командир, – решительно сказал он, останавливаясь перед Кларком.
Пилот вернулся в кабину. Милфорд поднял руку, раздвинув указательный и средний пальцы.
– Желаю удачи, парни. Она еще всем нам понадобится.
– Ты куда, Блейк? – заволновался Эрхарт.
– В пампасы, – усмехнулся специалист по управлению.
Кларк посторонился, пропуская его к люку.
Бартлоу покосился на Эрхарта и махнул рукой:
– Проваливай и ты с ним. Я остаюсь.
Кларк вернулся в кабину и коротко бросил:
– Уходим.
Ему очень хотелось догнать Милфорда и спросить, что тот намеревается сделать, ибо сам Дональд находился в абсолютном неведении относительно своих планов на будущее, но было уже поздно. И еще одно осталось загадкой: отношение Милфорда к происшедшим событиям. Почему он не встал на сторону Бартлоу? Испугался? Не похоже. Втроем у них еще были шансы задержать его и пилота. Быть может, сквозь каменный панцирь души проклюнулся росток совести? Едва ли это возможно после закалки в такой питательной среде, как военная лаборатория...
Тогда что заставило его предпочесть нейтралитет?
Они вскрыли аварийный шкаф, сбросили сидкотты[3], напоследок включили приемник. С минуту они слушали радиопередачи: мир вокруг жил своей жизнью, и никому не было дела до того, что бомбардировщик В-IС «Грейт хантер» совершил вынужденную посадку далеко в стороне от штатных аэродромов.
– Порядок, – сказал удовлетворенный Дейм, – а теперь...
И замер с открытым ртом: автомат перещелкнул частоту приема, и в кабине зазвучал резкий голос известного комментатора. В его сообщении говорилось, что в районе озера Вьюкенен при посадке потерпел аварию бомбардировщик B-IC. Экипаж погиб. Ведется следствие и поиск причин катастрофы.
Пилот, очнувшись, присвистнул:
– Прав Блейк! Нас уже списали с довольствия, мы «погибли в катастрофе». Ловко придумано! Осталось только сесть в кресло и пустить себе пулю в лоб. Эй, вонючка, ты еще здесь? Не хочешь пулю в лоб? Ты ее вполне заработал.
– Идиоты! – прохрипел в ответ Бартлоу. – Какие же вы кретины!
Кларк взглянул на часы. С момента посадки прошло уже десять минут.
– Пора, Сандерс, не советую оставаться. Полиция не будет разбираться, кто прав, кто виноват. Вас просто пристрелят. – Он вдруг ударил себя по колену. – Пожалуй, нелишне вооружиться! Я никогда не пользовался этим раньше, но сейчас, кажется, самое время.
Дональд нашел пристегнутый к ремню замысловатой формы ключик и вскрыл бронированный кубик сейфа, замаскированный ложной приборной панелью.
– Итак, что мы имеем?
Командир стал разбираться в содержимом сейфа: вытащил армейский «кольт», пистолет «магнум», автоматическую винтовку «М-20», автомат «узи», несколько обойм с патронами.
Пилот хмыкнул.
– Можно отбиться от взвода солдат! Мы что, все это заберем с собой?
– Не все, но кое-что захватим. Держи-ка.
Дейм взял из рук командира странной формы пистолет.
– Что это еще за пугач?
– Ультразвуковой пистолет, потом объясню, как им пользоваться. Пойди посмотри, ушел ли Бартлоу.
Кларк рассовал по карманам обоймы, плоские коробочки, пакеты. Винтовку и «кольт» засунул обратно в сейф.
Вернулся пилот.
– Там никого. А это я нашел под пультом, там у них тоже нечто вроде арсенала.
И Дейм протянул Кларку пистолет еще более необычной формы, чем ультразвуковой. Черный пупырчатый ствол прятался в «воротнике» из длинных игл, дуло имело пять отверстий диаметром не более двух миллиметров каждое, кроме того, казенник пистолета был украшен блестящими штырьками и гнутыми скобами. Рукоять у пистолета была двойная и тяжелая, хотя курок-гашетка лишь один. Возле штырьков Кларк заметил выгравированные цифры – от единицы до семи, а на второй рукояти под матовым окошечком светились римскими цифрами пять кнопок.
Кларк повертел «пистолет» в руках.
– Черт его знает, может, это и не оружие вовсе, а сварочный аппарат. Возьмем на всякий случай, авось пригодится.
Дейм открыл люк пилотской кабины, выглянул наружу.
Самолет стоял в небольшой ложбине между пологими холмами, упираясь носом в... изгородь! За изгородью начиналось поле, на котором стояло небольшое бунгало с загородкой для скота. Из-за колючих веток тсуги на летчиков смотрел, открыв рот, пожилой фермер в оранжевой куртке с капюшоном.
Несколько секунд длилась немая сцена, потом Дейм сказал:
– Привет, приятель.
Он спрыгнул на землю с десятифутовой высоты, утонув в грязи по колено. Кларк молча последовал за ним.
С неба, затянутого серой мутью, сыпалась мелкая водяная пыль, и уже в пятистах футах ничего нельзя было разглядеть. Куда делись Милфорд, Эрхарт и Бартлоу, угадать было невозможно, да Кларку и не хотелось этого знать. Он только мимолетно подумал, что за посадку в таких условиях ему в иные времена дали бы орден Вашингтона и объявили национальным героем.
– Что, отец, ты такого еще не видывал? – спросил он, подходя к фермеру.
– Э-э... а-а-а... Так вы не... шпион?
Дейм засмеялся и тут же умолк, предостерегающе подняв руку. Ему послышался отдаленный рокот моторов.
– Нет, не шпионы, отец. Мы летчики, вынужденная посадка. Не помог бы, а? Нам надо срочно добраться до ближайшего города.
– Как не помочь? Почему не помочь добрым людям? – заулыбался старик. – Надеюсь, не забудете старину Билла. Пойдемте, дам вам свой автофургон. Дикий вепрь, а не машина!
Они прошлепали по грязи за старожилом, на которого вдруг напал «говорун».
– Ехать вам всего час. Ближайший город Бернет, в пятнадцати милях от моей фермы. Выедете на грунтовку, по ней мили три вдоль Колорадо, а потом – на шоссе... Поставите фургон на стоянке у Перкинса, он меня знает... А я слышу – гудит что-то! Думаю, дай выгляну, а это ваш, значит, гроб летит, прости Господи...
Кларк оглянулся на самолет, уже едва видный сквозь космы дождя, сглотнул вязкую и горькую слюну. «Грейт хантер» выглядел внушительно и гордо и вместе с тем был до боли сиротливым, словно его бросили на произвол судьбы. Да так оно, в сущности, и было...
В бунгало «старины Билла», оказавшегося, по его словам, потомком того самого Билла, именем которого была названа некогда пустошь на левом берегу Колорадо, они задержались ровно на три минуты: надели предложенные разговорчивым фермером броуги – грубые рабочие ботинки, анораки – куртки с капюшоном, и, отдав взамен свою обувь, хлебнули горькой рябиновой настойки «Седьмое небо» и влезли в кабину машины, пообещав «замолвить словечко» за старину Билла мэру Бернета.
– Кто бы за нас замолвил словечко? – пробормотал Дейм, когда бунгало фермера скрылось за пеленой дождя. – Куда теперь, кэп?
