Извне – Говард Филлипс Лавкрафт

Типичный «лавкрафтовский» рассказ, в котором не просто присутствует ужас, но автор пытается постичь его природу, определить его происхождение.Сегодня, после прочтения «Дзэн и искусство ухода за мотоциклом» Роберт Пёрсиг , этот рассказ показался мне особенно интересным. Возможно, если бы Пёрсиг читал Лавкрафта, его рассуждения о природе качества были бы более трезвыми и зрелыми. Ведь, в рассказе автор пишет именно о качестве – качестве окружающего нас мира, и о том, что наше восприятие этого мира с его качеством, целиком и полностью зависит от наших органов восприятия. Так что прав был Владимир Ильич Ленин, когда писал: «Материя – это философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в его ощущениях».Обращаясь к ленинскому определению материи и соединяя его с лавкрафтовским видением проблемы, мы приходим к выводу, что объективность воспринимаемой нами реальности довольно условна, она лишь фрагментарно объективна, без учета всех тех различных волн, которые не регистрируются нашими органами восприятия, все эти «ультра» и «инфра».Кроуфорд Тиллингаст – герой рассказа, полусумасшедший ученый, – изобретает машину, которая, настроенная на шишковидное тело человеческого мозга, открывает совершенно иную картину окружающего нас мира. Мир безгранично многообразен и бесконечно непостижим, все зависит от органов восприятия, они могут кардинально менять образ существующей реальности.Такой подход однозначно переводит проблему восприятия в область технических возможностей и, тем самым, открывает перед человечеством безграничные просторы совершенствования своих инструментов и позволяет рассматривать самого человека в качестве сложнейшего многопрофильного инструмента восприятия, который при соответствующем техническом и биологическом апгрейде, неизбежном при дальнейшем развитии научных знаний, может стать самым действенным средством постижения вселенской истины.

Учёный Кроуфорд Тиллингаст затеял очень опасный опыт – он решил открыть дорогу в параллельный мир. Казалось бы, дело благое, если бы этот опыт не позволял существам из другого мира видеть в обратную сторону.Как любое изобретение, любое открытие у этого “чуда техники” оказалась обратная и крайне неприятная сторона.Повествует нам об этом безымянный рассказчик, который пришёл к своему другу-учёному. Обстановка удивила гостя – ни света, ни прислуги. И только обезумевший изобретатель рядом со своей машиной.Как существа из проникают в наш мир из рассказа не понятно. Учитывая, что машина расширяет возможности мозга человека, на чьё шишковидное тело воздействует, а значит должна работать только в одну сторону.Если же существа из другого мира могут видеть людей и охотиться за ними, то почему они не могли делать этого без машины Тиллингаста? Если же его изобретение открывает некий портал между мирами, то почему она это делает путём воздействие на мозг? Почему чудовищ видит не только тот, на кого оказывает воздействие машина, но и сам учёный, ведь изобретение посылает импульс только на одного человека? Если человек переносится куда-то только мысленно, как чудовищам удалось сожрать слуг, на которых Тиллингаст испытывал свою машину? Разве физическое тело тоже начинает путешествовать между мирами?Я не нашла в рассказе ответов на эти вопросы. Может они и есть, но для меня они были совсем не очевидны. Хотя поразмышлять над ними любопытно.Прочтя рассказ до конца, я склоняюсь к версии, которую высказал полицейский: рассказчик был под гипнозом Тиллингаста. Уж слишком много вопросов вызывают эти прожорливые потусторонние твари.

О рассказе можно сказать, что это один из многих нудных рассказов, напоминающей официальные отчеты. Здесь отчетность появляется только в самом конце, когда дается объяснение финала. Да и то в виде отмазки «Вы сами это могли прочитать в газетах». Кстати, занудство Лавкрафта действительно неплохо смотрелись бы в газетах среди информационных заметок. Но рассказу «Из глубин мироздания» место точно не среди художественных произведений.

Концовка и предсказуемо лавкрафтовская, и в то же время совсем неожиданна. Сюжет же достаточно прост, что, по сравнению с хронологической тягомотиной большинства других произведений Лавкрафта, выгодно работает на пользу нагнетанию эмоций.