Джефф Грабб
World of Warcraft. Последний Страж
Вдоль внешней стены обсерватории стояло несколько больших изогнутых столов, уставленных всевозможными приспособлениями. Серебряные ватерпасы и золотые астролябии играли роль пресс-папье, прижимавших стопки бумаги, или книжных закладок, держащих старинные тома раскрытыми на нужной странице. На одном из столов располагалась полуразобранная модель, демонстрирующая движение планет по небесному своду, рядом с ней были разложены кусочки тонкой проволоки и запасные бусины, а также набор миниатюрных инструментов. У одной стены кучей свалены записные книжки, и еще несколько ящиков с ними засунуты под столы. На большой раме была растянута карта континента, изображающая южные земли Азерота и родной Лордерон, а также потаенные королевства дворфов и эльфов – Каз Модан и Кель’Талас. Карту усеивали многочисленные цветные булавки, образуя созвездия, расшифровать которые мог один лишь хозяин.
Медив ждал их. Это был человек средних лет с длинными волосами, завязанными на затылке в хвост. По-видимому, в молодости его волосы были черны как смоль, но теперь на висках и в бороде уже начинала пробиваться седина. Кадгар знал, что так бывало со многими магами из-за постоянной работы с магическими энергиями.
Медив был одет довольно просто для мага; его одежда была хорошо скроена и ладно сидела на его крупной фигуре. Короткий камзол без всяких украшений доходил ему до пояса, закрывая штаны, заправленные в огромные сапоги. С широких плеч мага спускался плотный красновато-коричневый плащ с капюшоном.
Когда глаза Кадгара немного привыкли к сумраку, он понял, что был неправ, решив, что одежда мага лишена украшений. Напротив, она вся была расшита серебряной филигранью, столь тонкой, что ее трудно заметить с первого взгляда. Глядя на спину мага, Кадгар обнаружил, что смотрит на причудливое лицо демона из древней легенды. Он моргнул – и в тот же миг ажурный узор преобразился в свернувшегося кольцами дракона, а затем в ночное небо.
Медив стоял у стола, повернувшись спиной к старому служителю и юноше, держа в одной руке золотую астролябию, а в другой – записную книжку. Казалось, он весь ушел в свои мысли, и Кадгар подумал, не было ли это одним из его чудачеств, о которых предупреждал Мороуз.
Кадгар, кашлянув, сделал шаг вперед, но Мороуз поднял руку – и он тут же застыл на месте, словно скованный магическим заклятием.
Тогда старик управляющий сам тихо подошел к своему господину и замер, ожидая, пока тот заметит его присутствие. Прошла минута. Затем вторая. Затем еще целая вечность. Кадгар мог бы поклясться в этом.
Наконец фигура в плаще пошевелилась. Опустив на стол астролябию, Медив что-то отметил в записной книжке, резко захлопнул ее и повернулся к слуге.
Теперь, впервые увидев его лицо, Кадгар понял, что Медив значительно старше, чем говорят. Лицо, открывшееся его взгляду, было измождено и изрезано глубокими морщинами. Кадгар подумал: какими же магическими силами владеет Медив, если они столь глубоко запечатлелись в его чертах?
Мороуз нырнул в свой жилет и извлек оттуда измятое рекомендательное письмо; малиновая печать казалась кроваво-красной в ровном, немигающем свете факелов. Повернувшись к юноше, Медив пристально уставился на него, держа в руке письмо.
Глаза мага прятались глубоко под темными нависшими бровями, но Кадгар в одно мгновение ощутил, какая сила в них таится. Что-то плясало и вспыхивало в глубине этих зеленых глаз, что-то весьма могущественное и, возможно, неуправляемое. Нечто опасное. Маг лишь взглянул на него – и Кадгар тут же понял, что тот охватил всю его сущность, подвел итог и нашел его не более занимательным, нежели существование какого-нибудь жука или блохи.
Медив перевел взгляд с Кадгара на нераспечатанное рекомендательное письмо, которое держал в руке. Почти немедленно юноша почувствовал, как все его тело расслабилось, словно мимо него прошел крупный голодный хищник, не удостоив его вторым взглядом.
Однако облегчение длилось недолго. Медив не стал открывать письмо. Вместо этого его брови чуть сошлись к переносице – и пергамент в его руке вспыхнул; Кадгар ощутил на своем лице порыв ветра. Документ запылал ярким голубым огнем со стороны, противоположной той, за которую держал его Медив.
Наконец маг заговорил. Его низкий голос звучал спокойно и в то же время насмешливо.
– Итак, – произнес он, не обращая внимания на тот факт, что судьба Кадгара полыхает в его руке, – итак, я вижу, наш молодой шпион все же прибыл.
Глава 2. Разговор с магом
– Что-то не так? – вскинул брови Медив, и Кадгар вновь ощутил на себе пристальный взгляд мага. Снова он почувствовал себя жуком, но на этот раз жуком, который имел неосторожность заползти прямо на рабочий стол энтомолога. Языки пламени уже почти поглотили рекомендательное письмо; восковая печать таяла, роняя капли на каменные плиты пола обсерватории.
Юноша вдруг осознал, что стоит с выпученными глазами и широко раскрытым ртом. В его лице не было ни кровинки. Он попытался заговорить, но издал лишь какое-то полузадушенное сипение. Густые черные брови мага озабоченно сошлись к переносице.
– Ты болен? Мороуз, этот парень болен?
– Должно быть, запыхался, – невозмутимо проговорил Мороуз. – Долгий подъем.
Наконец Кадгару удалось в достаточной мере овладеть своими чувствами, чтобы выговорить:
– Письмо!
– Ах да! – воскликнул Медив. – Благодарю. Я чуть не забыл. – Подойдя к жаровне, он кинул пылающий пергамент на угли. Над жаровней поднялся эффектный шар голубого огня, вырос до уровня их плеч, а затем вновь съежился до вполне обычного на вид пламени, наполнившего комнату уютным красноватым светом. От рекомендательного письма и малиновой печати с выдавленным на ней символом Кирин-Тора не осталось и следа.
– Но вы же не прочли его! – в отчаянии воскликнул Кадгар и тут же осекся: – То есть я хочу сказать, господин, со всем моим уважением…
Довольно рассмеявшись, маг уселся в широкое резное кресло темного дерева. Отсвет пламени упал на его лицо, обрисовав возникшие от улыбки глубокие морщины. Но, несмотря на то, что маг улыбался, Кадгар оставался в оцепенении.
Медив, сидя в кресле, наклонился вперед и процитировал:
– «О великий и высокочтимый Медив, маг-повелитель Каражана, тебе шлет привет Кирин-Тор, наиболее высокоученая и влиятельная из магических академий, гильдий и обществ – советники королей, наставники мудрецов, открыватели секретов…» И дальше в том же духе, каждая следующая фраза самодовольнее и напыщеннее предыдущей. Ну как, пока что у меня получается?
– Не могу сказать, – пробормотал Кадгар. – Мне было велено…
– …Не открывать письмо, – подхватил Медив. – Но, тем не менее, ты открыл его.
Маг поднял глаза, устремив взгляд на юношу, и у Кадгара перехватило дыхание. В глазах Медива плясали огоньки, и юноша испугался, не обладает ли маг достаточным могуществом, чтобы втайне налагать на людей заклятия.
Кадгар нервно сглотнул, собираясь с духом. Медив громко расхохотался:
– И когда же?
– На… на пути из Лордерона в Кул-Тирас, – выдавил Кадгар, не уверенный в том, позабавят или рассердят его потенциального наставника эти слова. – Мы попали в двухдневный штиль, и…
– И любопытство взяло верх, – вновь закончил за него Медив. Из-под седеющей бороды ослепительно сверкнула улыбка. – Я, скорее всего, открыл бы его сразу, как только оказался за поворотом.
Глубоко вздохнув, Кадгар осмелел:
– Я тоже хотел, но я боялся, что они могли какое-то время наблюдать за мной при помощи магии.
– И, разумеется, ты хотел оказаться подальше от любых заклятий или посланий, которые могли бы призвать тебя к ответу за то, что ты вскрыл письмо. К тому же ты запечатал его достаточно хорошо, чтобы это не бросалось в глаза, уверенный, что я сразу сломаю печать, ничего не заметив.
Медив вновь усмехнулся, но его лицо тут же посерьезнело, приняв сосредоточенное выражение.
– Как я сделал это? – внезапно спросил он.
Кадгар моргнул:
– Сделали что, господин?
– Узнал, что было в твоем письме. – Уголки рта Медива поползли вниз. – В письме, которое я только что сжег, было сказано, что юноша по имени Кадгар обладает поразительной наблюдательностью и смекалкой. Давай же, порази меня!
Кадгар взглянул на Медива: благодушная улыбка, игравшая на лице мага несколько секунд назад, испарилась. Теперь это было лицо первобытного каменного бога, готового карать, не зная пощады. Глаза, в которых еще недавно плескалось веселье, теперь, казалось, едва сдерживали вскипающий гнев. Брови сошлись к переносице, словно грозовые тучи.
Мгновение поколебавшись, Кадгар произнес:
– Вы прочли мои мысли.
– Допустимо, – кивнул Медив. – Но неверно. Ты сейчас слишком взвинчен, и твои мысли скачут как блохи, так что прочесть их непросто. Минус один.
– Вы уже получали подобные послания прежде, – предположил Кадгар. – От Кирин-Тора. И поэтому заранее знали, что может быть написано в подобном письме.
– Тоже возможно, – согласился маг. – Я действительно уже получал подобные письма, и все они были написаны в одном и том же напыщенно-высокомерном тоне. Но ты прекрасно знаешь, что именно было написано в твоем письме, – так же, как и я. Хорошее предположение, и наиболее вероятное, но опять неверное. Минус два.
Кадгар плотно сжал губы. Его мысли метались, сердце колотилось о грудную клетку. Наконец он выдохнул:
– Симпатия.
Глаза Медива оставались непроницаемыми, а голос ровным.
– Объясни.
Кадгар глубоко набрал в грудь воздуха:
– Это один из законов магии. Делая что-либо с предметом, люди оставляют на нем часть своей магической ауры, свои вибрации. Поскольку аура у каждого своя, можно установить связь с одним, воздействуя на другое. Таким образом, прядь волос может использоваться в приворотном заклятии, а по монете легко отыскать ее прежнего владельца.
Глаза Медива слегка сузились, он пробежал пальцами по бороде:
– Продолжай.
Кадгар немного помедлил, чувствуя на себе давящий взгляд мага. Все, что было сказано им до сих пор, он знал из лекций. Полпути было пройдено. Но вот как Медив использовал это, чтобы вычислить…
– Чем чаще человек использует предмет, тем сильнее отпечаток, – быстро продолжал Кадгар. – И, следовательно, предмет, с которым долго имели дело или на который было обращено большее внимание, будет иметь больший резонанс. – Теперь слова приходили одно за другим и сыпались из него все быстрее. – Поэтому у написанного кем-то документа аура сильнее, чем у чистого куска пергамента, а так как люди концентрируют внимание на том, что они пишут… – Кадгар позволил себе приостановиться, чтобы собраться с мыслями. – Вы действительно прочли мысли, но не мои, а того, кто писал это послание, – те мысли, что были у него в голове в тот момент, когда он его писал. Вы подслушали слова, которые он при этом проговаривал в уме.
– Благодаря чему мне не было необходимости вскрывать письмо, – закончил Медив, и в его глазах вновь заплясали огоньки. – И чем подобный трюк может быть полезен книжнику?
Кадгар снова моргнул и отвел глаза, избегая пронзительного взгляда мага.
– Можно знать, о чем говорится в книгах, не читая их.
– Для исследователя это очень ценно, – подтвердил Медив. – Ты входишь в сообщество книжников. Почему у вас не используют эту возможность?
– Потому что… – Кадгар подумал о старом Корригане, который мог найти в библиотеке все, что угодно, вплоть до мельчайшего примечания на полях какого-нибудь фолианта. – Мне кажется, все же используют, но только старейшие члены совета.
Медив кивнул:
– А почему?
Кадгар, поразмыслив, покачал головой, и маг сам ответил на свой вопрос:
– Кто бы стал трудиться и записывать свои мысли, если бы любое знание можно было извлечь с помощью фокуса, приправленного магией? – Он улыбнулся. – Неплохо. Совсем неплохо. Ты знаешь защитные заклятия?
– До пятого порядка, – ответил Кадгар.
– Ты можешь наносить мистические удары?
– Один-два, но это очень истощает, – ответил юноша, внезапно поняв, что разговор вновь приобретает серьезный оборот.
– Как насчет первоэлементов?
– Лучше всего у меня получается с огнем, но я знаю их все.
– А природная магия? – продолжал расспрашивать Медив. – Вызревание, прополка, сбор урожая? Ты можешь вытянуть из семени росток и сделать так, чтобы он зацвел?
– Нет, господин. Меня обучали в городе.
– Можешь ли ты создать гомункула?
– Наши догматы не разрешают этого, но я понимаю основные принципы, – ответил Кадгар. – Если вам интересно…
Глаза Медива на мгновение вспыхнули. Он продолжал:
– Ты ведь добирался из Лордерона по воде? Какого типа был корабль?
Кадгар почувствовал себя сбитым с толку внезапной переменой темы.
– Д-да. Э-э… это был тирасский скоростной парусник «Добрый ветер», – ответил он.
– Из Кул-Тираса, – заключил Медив. – Команда состояла из людей?
– Да.
– Ты разговаривал с командой? – И вновь Кадгар почувствовал, что их беседа превращается в допрос.
– Немного, – ответил Кадгар. – Кажется, их веселило мое произношение.
– Матросов на тирасских судах нетрудно развеселить, – заметил Медив. – А не-людей в команде не было?
– Нет, господин, – сказал Кадгар. – Тирасцы рассказывали мне о подводном народе. Они называют их мурлоками. Что, такие действительно существуют?
– Существуют, – кивнул маг. – С какими еще расами ты встречался – не считая человеческих разновидностей?
– В Даларан как-то приходили несколько гномов, – вспомнил Кадгар. – Кроме того, я встречал мастеров-дворфов в Аметистовой цитадели. Из легенд я знаю о драконах, и однажды в одной из академий я видел драконий череп.
– Как насчет троллей или гоблинов? – поинтересовался Медив.
– Троллей я знаю, – кивнул Кадгар. – Известно четыре их разновидности. И еще может быть пятая.
– Это, по-видимому, та чепуха, которой учит вас Алонда, – буркнул Медив, но жестом приказал Кадгару продолжать.
– Тролли свирепы, размерами они превосходят людей. Очень высокие и жилистые, с удлиненными лицами. М-м-м… – Он ненадолго задумался. – Живут племенами. Практически полностью изгнаны из всех цивилизованных стран, в Лордероне почти не встречаются.
– Хорошо. Гоблины?
– Значительно меньше по размерам, ближе к дворфам. Почти настолько же изобретательны, но умеют только разрушать. Бесстрашны. Я читал, что вся их раса безумна.
– Только наиболее толковые, – ответил Медив. – А о демонах ты что-нибудь знаешь?
– Разумеется, господин, – закивал Кадгар. – То есть, конечно, по легендам. И я знаю необходимые отгоняющие и защитные заклятия. Всех магов в Даларане учат этому с первого дня.
– Но ты никогда не вызывал их, – уточнил Медив. – И не присутствовал, когда это делал кто-нибудь другой?
Кадгар моргнул, соображая, не кроется ли за этим вопросом какой-нибудь подвох.
– Нет, господин. Я никогда даже не думал об этом.
– Нисколько в этом не сомневаюсь, – заметил маг, и в его голосе проскользнуло некоторое напряжение. – То есть в том, что ты об этом не думал. А знаешь ли ты, что такое Страж?
– Страж? – Кадгар внезапно почувствовал, что Медив заговорил о чем-то важном. – В смысле – сторож? Или охранник? Это какая-то раса? Какие-нибудь чудовища? Или, может быть, это те, кто защищает от чудовищ?
Но маг лишь улыбнулся и покачал головой:
– Не волнуйся. Ты не обязан это знать. В том-то вся и штука… – Подняв голову, он резко произнес: – Так. А что ты знаешь обо мне?
Метнув взгляд туда, где стоял старик управляющий, Кадгар внезапно обнаружил, что тот исчез, вновь растворившись в тени.
Юноша, запинаясь, проговорил:
– Маги Кирин-Тора относятся к вам с большим уважением.
– Еще бы, – сухо вставил Медив.
– Вы – могущественный маг-одиночка, предположительно – советник Ллейна, короля Азерота.
– Ну, это в прошлом, – заметил Медив, кивая юноше.
– Помимо этого… – Кадгар заколебался, гадая, действительно ли маг способен читать его мысли.
– Да?
– Ничего особенного – ничего, что оправдывало бы столь глубокое уважение…
– Страх, – добавил Медив.
– И зависть, – закончил Кадгар; он вдруг очень устал от всех этих вопросов. – Ничего такого, что могло бы объяснить то почтение, которое питает к вам Кирин-Тор, – поспешно добавил он.
– Так я и думал, – проворчал Медив, протягивая руки к огню. – Так я и думал.
Кадгар удивился, что магу холодно. Сам он чувствовал, как по его спине ползут струйки пота.
Спустя долгое время Медив поднял голову, и его глаза снова были полны ярости.
– Однако, что же ты знаешь обо мне самом?
– Ничего, господин, – отвечал Кадгар.
– Ничего? – Медив возвысил голос, и слово гулким эхом раскатилось по обсерватории. – Ничего? И ты прошел весь этот путь ради ничего? Ты даже не позаботился навести справки? А может быть, я был лишь предлогом для твоих учителей, чтобы сбыть тебя с рук; может быть, они просто надеялись, что ты умрешь по дороге? Ты не первый, кого они послали ко мне.
– А наводить справки было не о чем! Вы не так уж много сделали, – запальчиво воскликнул Кадгар и тут же поперхнулся, вспомнив, с кем говорит. – То есть я хочу сказать – вы совершили не так уж много подвигов, то есть…
Он ожидал от старого мага гневной вспышки, но Медив лишь рассмеялся.
– Так что же ты смог узнать? – повторил он.
Юноша вздохнул:
– Вы происходите из рода чародеев. Вашим отцом был один из магов Азерота, некто Нилас Аран. Вашей матерью была Эгвин, что может быть как титулом, так и именем, переходившим по наследству, по меньшей мере, на протяжении восьми столетий. Вы выросли в Азероте и знали короля Ллейна и лорда Лотара с самого детства. Но помимо этого… – Кадгар помолчал и тихо закончил: – Ничего.
Медив, глядя на угли жаровни, кивнул.
– Что ж, это уже кое-что. Это больше, чем смог бы раскопать кто-либо другой.
– А ваше имя означает «Хранитель Тайн», – добавил Кадгар. – На наречии высших эльфов. Это я тоже выяснил.
– И это слишком верно, – отозвался Медив. Внезапно он показался юноше очень усталым. Некоторое время он молчал, глядя на угли. – Эгвин – не титул, – произнес он, наконец. – Это просто имя. Имя моей матери.
– В таком случае было несколько женщин с этим именем; возможно, это было родовое имя, – предположил Кадгар.
– Только одна, – хмуро ответил Медив.
Кадгар издал нервный смешок:
– Но тогда получается, что ей…
– Ей было более семисот пятидесяти лет, когда она родила меня, – ответил Медив, коротко хмыкнув. – Я был поздним ребенком. Это одна из причин, по которым Кирин-Тор интересует содержимое моей библиотеки. Почему они и подослали тебя ко мне – разузнать обо всем этом.
– Господин, – произнес Кадгар настолько жестко, насколько посмел. – По правде говоря, каждый из магов Кирин-Тора, не считая верховного, хочет, чтобы я разузнал о вас хоть что-нибудь. Я удовлетворю их желания в меру своих возможностей, но, если существуют такие вещи, которые вы захотите оставить в тайне, я пойму…
– Если бы я сомневался в этом, ты не смог бы пройти через лес, – вдруг посерьезнев, перебил Медив. – Мне нужен кто-то, чтобы привести в порядок и рассортировать мою библиотеку – это для начала; затем мы будем работать в алхимических лабораториях. Да, ты прекрасно подходишь мне. Видишь ли, я знаю, что означает твое имя, так же, как и ты знаешь, что означает мое. Мороуз!
– Я здесь, господин, – отозвался служитель, внезапно появляясь из тени.
Кадгар вновь вздрогнул.
– Проводи парня вниз в его комнату и позаботься, чтобы он поел. У него был тяжелый день.
– Несомненно, господин, – поклонился Мороуз.
– Один вопрос, мастер, – обернулся Кадгар и тут же поправился: – Я хотел сказать – Маг-повелитель, господин.
– С этого момента зови меня Медив. Я откликаюсь также на Хранителя Тайн и еще на несколько других имен, хотя не все из них широко известны.
– Что вы имели в виду, когда сказали, что знаете, что означает мое имя?
Медив улыбнулся, и комната вновь показалась юноше теплой и уютной.
– Ты не говоришь на языке дворфов, – отметил маг.
Кадгар покачал головой.
– Мое имя на языке высших эльфов значит «Хранитель Тайн». Твое же на древнем наречии дворфов означает «Верный». Будем надеяться, что ты оправдаешь свое имя, юный Кадгар. Верный ученик.
Мороуз проводил молодого человека до отведенной ему комнаты, располагавшейся на полпути к подножию башни. Он шаркал вниз по ступенькам, по дороге объясняя новоявленному ученику здешние порядки своим скрипучим отрывистым голосом. Трапезы в башне Медива не отличались изысканностью – овсянка и сосиски по утрам, холодный ланч и обильный сытный обед, состоявший, как правило, из тушеного или жареного мяса с овощами. После вечерней трапезы кухарка, как правило, уходила к себе, но в кухне всегда оставалось что-нибудь поесть. Медив вел образ жизни, который можно было лишь с известной долей снисходительности описать как беспорядочный, и у управляющего с кухаркой ушло немало времени, прежде чем они научились приспосабливаться к нему.
Мороуз сообщил юноше, что, став помощником, а не слугой, тот будет лишен такой роскоши, как собственное расписание. От него потребуется находиться под рукой постоянно, чтобы иметь возможность помогать мастеру в любой момент, когда тот сочтет нужным.
– Я и не ждал другого, ведь я его ученик, – возразил Кадгар.
Мороуз обернулся, они как раз проходили по длинной галерее, выступавшей над просторным залом, предназначавшимся то ли для приемов, то ли для балов.
– Пока что еще не ученик, парень, – проскрипел он. – Это работа помощника – не ученика. Помощники тут уже бывали. Учеником не стал ни один.
Кадгар нахмурился, по его лицу разлился жаркий румянец. Он не ожидал, что в магической иерархии может оказаться уровень ниже ученика.
– И сколько же времени должно пройти…
– Право, не могу сказать, – ответствовал служитель. – Пока что еще ни один не сумел подняться так высоко.
Кадгару пришло на ум сразу два вопроса, и, поколебавшись, он задал первый из них:
– И сколько здесь было других… помощников?
Мороуз выглянул за ограду галереи, и его глаза затуманились. Юноша не мог понять, то ли служитель просто задумался, то ли заданный вопрос поставил его в тупик. Зал внизу был почти пуст – там стоял лишь массивный стол и несколько стульев. Значит, Медив не часто устраивает банкеты.
– Несколько дюжин, – ответил наконец старик. – Самое малое. Большинство из Азерота. Один эльф. Нет, эльфов было два. Из Кирин-Тора ты первый.
– Несколько дюжин! – ахнул Кадгар, и его сердце упало при мысли, сколько раз Медив встречал молодых будущих магов, поступавших к нему на службу.
Потом он задал свой второй вопрос:
– И долго они здесь продержались?
Мороуз, хмыкнув, ответил:
– Несколько дней. В отдельных случаях – несколько часов. Один из эльфов не сумел даже добраться до верха лестницы. – Он постучал пальцем по шоре с одной стороны своей высохшей головы. – Видишь ли, они здесь видели кое-что. Всякие вещи.
Вспомнив фигуру над входом в башню, юноша молча кивнул.
Наконец они добрались до комнаты Кадгара, располагавшейся в боковом коридоре недалеко от банкетного зала.
– Устраивайся, – сказал Мороуз, вручая Кадгару светильник. – Уборная в конце зала. Под кроватью есть горшок. Когда приведешь себя в порядок, спускайся в кухню. Кухарка для тебя что-нибудь подогреет.
Комната представляла собой узкий клин в теле башни; она скорее походила на келью монаха-отшельника, нежели на жилище мага. Узкая кровать вдоль одной стены, не менее узкий письменный стол вдоль другой, над ним – пустая книжная полка. Высокий шкаф для одежды. Кадгар швырнул в шкаф свою сумку, не открывая ее, и подошел к окну.
Окно представляло собой узенький кусочек стекла в свинцовой раме, вращавшейся на центральном стержне. Кадгар толкнул одну сторону, и оно медленно повернулось на оси; из-под рамы показалась струйка загустевшего масла.
С этой точки, располагавшейся довольно высоко над землей, открывался вид на окружавшие башню круглые холмы, серые и голые в свете двух лун. Теперь, глядя сверху, юноша окончательно убедился, что холмистая местность действительно когда-то была кратером, выветрившимся и источенным прошедшими годами. Может быть, какая-то гора была вырвана со своего места, словно гнилой зуб? Или, возможно, кольцо холмов вовсе не поднималось над землей, а, напротив, другие горы, окружающие это заколдованное место, выросли слишком быстро, оставив лишь эту долину?
Интересно, думал Кадгар, жила ли здесь мать Медива в те времена, когда эта территория поднималась или проваливалась, или когда сюда упал камень с неба? Восемьсот лет – долгий период даже по стандартам волшебников. Насколько он знал из лекций о древних временах, большинство магов-людей, прожив две сотни лет, становились похожими на тени. Прожить семь с половиной веков и после этого родить ребенка! Кадгар покачал головой, гадая, не подшутил ли над ним Медив.
Сбросив с себя дорожный плащ, юноша отправился в уборную. Она тоже была обставлена очень скромно, но там нашелся кувшин с холодной водой, таз для умывания и хорошее, не потускневшее зеркало. Кадгар подумал, не применить ли ему магию, чтобы подогреть воду, но отказался от этой затеи.
Вода освежила его, и юноша почувствовал себя лучше, переодевшись в чистую одежду – удобную рубашку, доходившую ему почти до колен, и прочные штаны. Это была его рабочая одежда. Вытащив из сумки узкий нож, он после минутного размышления сунул его за голенище сапога.
Лишь выйдя вновь в главный коридор, Кадгар внезапно понял, что не имеет четкого представления о том, где расположена кухня. Рядом с конюшней ее точно нет, следовательно, она, скорее всего, находится где-то в самой башне. Наверное, на нижнем этаже – там ведь должен быть насос, чтобы подавать воду из колодца. А также оттуда наверняка есть прямой проход к банкетному залу, независимо от того, насколько часто им пользуются.
Галерею над банкетным залом Кадгар нашел достаточно быстро, но ему пришлось поискать, прежде чем он обнаружил ведущую к нему лестницу, узенькую и завивающуюся штопором. Из самого банкетного зала вело несколько дверей. Кадгар выбрал одну из них и вскоре оказался в небольшом коридорчике с пустыми комнатами по бокам, точь-в-точь такими же, как его собственная. Вторая попытка тоже оказалась неудачной.
Третья привела юношу в середину кипящего сражения.
Такого он не ожидал! Только что он не торопясь спускался по широким каменным ступеням, размышляя, не стоило ли ему обзавестись картой, или колокольчиком, или охотничьим рожком, прежде чем отправляться в странствие по башне. А в следующую секунду потолок над его головой разверзся, и он увидел сияющее небо цвета свежей крови, а вокруг стояли люди в доспехах, вооруженные до зубов.
Кадгар отступил на шаг назад, но коридор за его спиной исчез, сменившись неровным выжженным ландшафтом, не похожим ни на что, с чем ему приходилось встречаться прежде. Окружавшие его люди что-то кричали, показывая куда-то пальцами, но, несмотря на то что они находились совсем рядом, их голоса звучали глухо и неотчетливо, словно они говорили из-под воды.
«Это мне снится», – подумал Кадгар. Может быть, он прилег на минутку, и его сморил сон, и все это просто какой-то кошмар, навеянный его собственными заботами? Но нет – он почти ощущал на своей коже жар угасающего солнца и веяние ветерка и видел вокруг орущих и двигающихся людей.
Это было похоже на то, как если бы он вдруг оторвался от остального мира и оказался на собственном маленьком островке, сохранив лишь самые незначительные связи с окружающей реальностью. Как если бы он стал призраком.
И действительно, солдаты не обращали на него никакого внимания, словно он был бесплотным духом. Кадгар протянул руку, схватив одного из них за плечо, и, к своему облегчению, почувствовал, что его рука не прошла сквозь изрубленный наплечник. Однако он смог лишь почувствовать плотность доспеха и, сконцентрировавшись, сумел нащупать неровные вмятины на металлической пластине.
Эти люди сражались, понял Кадгар, сражались яростно, но совсем недолго. Лишь на одном из них не было бинтов – эти покрытые кровью эмблемы войны высовывались из-под заляпанных грязью кольчуг и помятых шлемов. Их оружие было все в зазубринах и покрыто высохшими красными пятнами. Кадгар попал прямиком на поле брани.
Юноша принялся осматривать позицию воинов. Они расположились на вершине маленького холмика – не больше складки на волнистой равнине, простиравшейся, насколько он мог видеть, до горизонта. Вся имевшаяся в наличии растительность была вырублена и навалена кругом, образуя примитивное укрепление, которое и защищали эти суровые воины. Укрепление не было надежным как крепость или форт. Они выбрали для сражения это место лишь потому, что ничего другого им не оставалось.
Солдаты расступились, давая дорогу могучему широкоплечему человеку с седой бородой – очевидно, предводителю. Его доспехи были не менее помятыми, чем у любого из них, но из-под кирасы виднелась малиновая мантия книжника, которая более подошла бы для залов Кирин-Тора. По ее кромке, на рукавах и на груди были вышиты могущественные руны – некоторые из них Кадгар узнал, но другие показались ему совершенно незнакомыми. Белоснежная борода предводителя спускалась почти до пояса, закрывая доспехи, на голове была плотная красная шапочка с единственным золотым украшением посреди лба. В одной руке он держал посох со сверкающим на набалдашнике камнем, в другой – залитый темной кровью меч.
Предводитель что-то кричал солдатам, и его голос напомнил Кадгару шум бушующего моря. Однако солдаты, по-видимому, понимали своего командира, поскольку одни тут же быстро выстроились в ровную линию вдоль баррикады, а другие заполнили собой бреши в заграждении.
Седобородый предводитель подошел вплотную к юноше, и тот невольно попятился. Командир не должен был заметить Кадгара, как не видел его ни один из воинов.
Однако случилось чудо. Голос командира на мгновение пресекся, и его нога скользнула по неровной почве каменистого холма. С трудом удержав равновесие, он пристально взглянул на юношу.
Да-да! Он глядел прямо на Кадгара, и будущий ученик мага не сомневался, что древний маг-воитель видит его совершенно отчетливо. Глаза командира заглянули в самую глубину глаз юноши, и тому на мгновение показалось, что он вновь находится под испепеляющим взором самого Медива, как это было часом раньше. Разве что этот взгляд был еще более напряженным. Кадгар в ответ тоже посмотрел в глаза командиру.
И то, что он увидел, заставило его задохнуться. Помимо воли он отвернулся, не выдержав тяжелого взгляда бывалого воина.
Вновь подняв глаза, Кадгар увидел, что командир кивает ему. Это был короткий, отрывистый кивок, а через мгновение седобородый воин уже вновь смотрел на поле брани и отдавал команды своим воинам, готовясь к защите.
Кадгар хотел кинуться за ним, догнать и выяснить, каким образом тот мог его видеть, но тут раздался клич – хриплый боевой клич усталых людей, бросающихся в последнюю битву. Мечи и копья устремились к небу цвета свернувшейся крови, вытянутые руки указывали в сторону располагавшихся неподалеку пологих холмов.