Григорий Олегович Поздняков
Премия
–Мама, мама, мне сегодня Москва приснилась! – кричала из спальни, проснувшаяся Соня.
Анна зашла к дочери в спальню, села на угол маленькой кроватке, потом поцеловала Соню в белокурые длинные вьющие волосы и тихо сказала:
–Что же тебе приснилось мой ангелочек?
Соня вылезла из – под одеяла, запутавшись в длинной ночной рубашке, которая ей была великовата, и прижалась к матери.
–Мне приснился очень страшный сон.
–Какой? – настороженно спросила Анна.
Соня тяжело вздохнула и сказала:
–О Москве, но не такой Москве, про которую вы рассказывали мне с папой. Она совсем другая, очень страшная. Мне снились люди, они были все одеты в черные одежды и там была темная ночь, даже луны не было. Мы шли все вместе я, ты и наш папа.
Соня сделала паузу, посмотрела в глаза матери и заплакала, уткнувшись ей в рукав.
–Ты, что плачешь Сонечка, – обнимая дочь, сказала Анна.
Соня с зареванными глазами сказала:
–Мне приснилось, что вы меня потеряли в этой Москве.
Анна прижала Соню к своей груди и тихо ей прошептала на ухо:
–Это всего лишь сон, это неправда.
–И вы меня никогда не потеряете?
–Конечно, нет милая, – еще сильнее прижимая к себе, сказала Анна, – давай собирайся и иди завтракать, а то каша остынет.
Соня вытерла маленькими кулачками лицо, тяжело не по детски вздохнула и стала одеваться. Любимым занятием Сони было рисование, она могла часами сидеть на кухни за столом и вырисовывать причудливых животных, потом вырезала их и наклеивала в журналы «Сельская жизнь», которые выписывал отец. Иногда он на нее сердился за то – что она портила еще не прочитанные номера свежих журналов.
– Мама, а все-таки когда мы поедем в Москву? – громко крикнула Соня, доедая тарелку каши.
Анна не спеша, убирала посуду со стола. Она вытерла губы дочери и сказала:
–Отцу последний гектар осталось убрать. Как только он закончит, то сразу ему выплатят зарплату.
Соня призадумалась, внимательно посмотрев на мать и сказала:
–А гектар это много?
–Нет, не очень.
–А сколько?
–Ну, это как от нашего дома до бабушки Клавы.
–Ого, как далеко.
–Это тебе так кажется что далеко. Наш папа работает очень быстро, поэтому я думаю, что он скоро закончит.
–А когда,– неунималась дочь.
–Ну, может завтра, а может и сегодня.
–Значит, мы завтра поедем в Москву?
Анна рассмеялась и сказала:
–Не знаю, иди лучше порисуй.
Соня, не спеша, встала из-за стола и пошла в свою комнату.
Анна вымыла посуду, аккуратно расставила ее по полкам и отправилась в колхоз на работу, наказав Соне, чтобы она к обеду обязательно покормила кур.
– Мама, петух меня опять клевать будет, – простонала вслед уходящей матери Соня.
– Он с вечера в хлеву заперт, ничего не бойся, – сказала Анна, направляясь к двери.
Соня подошла к запотевшему окну и стала маленьким пальчиком выводить причудливые узоры. Она нарисовала большую звезду и стала смотреть через нее на уходящею в колхоз мать. Мама быстро удалялась по проселочной, пыльной дороге в сторону фермы, когда совсем скрылась за лесом, Соня пошла в свою комнату, она достала из тумбочки запрещенный для ее игры предмет. Это были большие ножницы и принялась за вырезание картинок из своей изрисованной тетради. Она делала это с большой усидчивостью и внимательностью. Когда все было готово, Соня поставила большую табуретку у темно коричневого шкафа, аккуратно забралась на нее, достала сверху маленькую баночку с клеем и стала наклеивать в журнал свои творения, напевая при этом незамысловатую детскую песенку, которую они выучили с мамой:
Я сижу на вишенке.
Не могу накушаться.
Деда Ленин говорит:
«Надо маму слушаться»
После этих слов она взглянула на ножницы, громко и весело рассмеялась, потому что ножницы ей родители разрешали брать только в присутствии старших, но Соня каждый день нарушала родительские запреты и делала это с большим удовольствием. Вырезанные картинки, наклеенные в журнал, оживляли ее воображение, она разговаривала с персонажами, постоянно переклеивая их с места одной страницы журнала в другую, непереставая с ними разговаривать разными голосами. Сюжеты, выводимые в ее воображении, были фантастическими, сказочными, ни на что не похожими.
