Г. И. Заславский
Судебно-медицинская деятельность в уголовном судопроизводстве
© И. Е. Лобан, Г. И. Заславский, В. Л. Попов, 2003
© Изд-во «Юридический центр Пресс», 2003
* * *
Заславский Григорий Иосифович
Доктор медицинских наук, профессор кафедры судебной медицины и правоведения Санкт-Петербургского государственного медицинского университета им. акад. И. П. Павлова, начальник Ленинградского областного бюро судебно-медицинской экспертизы.
В 1956 году окончил Первый Ленинградский медицинский институт им. акад. И. П. Павлова, занимал должности заведующего Межрайонным судебно-медицинским и медико-криминалистическим отделами, танатологическим отделом, заместителя начальника бюро по экспертной работе, с 1975 года – начальник Ленинградского областного бюро судебно-медицинской экспертизы.
В 1972 году защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата, в 1997 году – доктора медицинских наук. Заслуженный врач РФ. Член-корреспондент РАЕН. Академик Международной академии интегративной антропологии. Член Президиума Правления Всероссийского общества судебных медиков. Председатель Правления судебно-медицинской ассоциации Северо-Запада России.
Основная область научных интересов – организация судебно-медицинской деятельности крупного региона.
Автор более 200 научных работ, в том числе соавтор пяти монографий, руководств и курса лекций по судебной медицине.
Попов Вячеслав Леонидович
Доктор медицинских наук, профессор, заместитель начальника Ленинградского областного бюро судебно-медицинской экспертизы по научной работе, заведующий кафедрой уголовного права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета ВК.
В 1961 году окончил Военно-медицинскую академию. С 1961 года на судебно-медицинской работе. С 1969 по 1974 год – Главный судебно-медицинский эксперт Туркестанского военного округа. С 1975 по 1994 год – начальник кафедры судебной медицины Военно-медицинской академии.
В 1980 году защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора медицинских наук. Заслуженный деятель науки России. Академик Петровской академии наук и искусств. Академик Международной академии интегративной антропологии. Академик Международной славянской академии науки, искусства и образования. Президент Балтийской судебно-медицинской ассоциации. Председатель Межгосударственного союза научных обществ судебных медиков. Член редколлегии ряда профессиональных судебно-медицинских журналистов (Югославия, страны Балтии).
Основные направления научной деятельности: черепно-мозговая травма, судебно-медицинская баллистика, идентификация личности, теоретические и методологические основы судебной медицины.
Автор более 500 научных работ, 32 монографий, учебников и руководств, 15 изобретений.
Лобан Игорь Евгеньевич
Кандидат медицинских наук, заведующий танатологическим отделом Ленинградского областного бюро судебно-медицинской экспертизы.
В 1983 году окончил лечебный факультет Ленинградского санитарно-гигиенического медицинского института. В течение 10 лет работал районным судебно-медицинским экспертом, с 1995 года – заведующий танатологическим отделом Ленинградского областного бюро судебно-медицинской экспертизы.
В 1992 году защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата медицинских наук. Основная область научных интересов – судебно-медицинская экспертиза в случаях противоправного лишения жизни и других видов насильственной смерти, по уголовным и гражданским делам о профессиональных правонарушениях медицинских работников, правовые основы и организация судебно-экспертной деятельности.
Автор 60 научных работ, в том числе раздела практического руководства «Осмотр трупа на месте его обнаружения» (1997), монографии «Правовые основы судебно-медицинской деятельности в уголовном судопроизводстве» (2002).
Введение
В современной системе уголовного судопроизводства судебно-медицинская экспертиза является одним из важнейших процессуальных инструментов расследования, средством получения объективной доказательственной информации по делу. В связи с произошедшими в последние годы изменениями законодательства, крайне актуальной является проблема рассмотрения правовых основ судебно-медицинской деятельности в уголовном судопроизводстве.
Правовую основу государственной судебно-экспертной деятельности в уголовном судопроизводстве составляют Конституция Российской Федерации, Федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (далее – ЗГСЭД), Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее – УПК), законодательные акты Российской Федерации о здравоохранении, другие федеральные законы, а также нормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти, регулирующие организацию и производство судебной экспертизы (ст. 3 ЗГСЭД).
В настоящей работе рассматриваются только те правовые нормы, которые закреплены действующим федеральным законодательством. Эти вопросы постоянно должны находиться в поле зрения судебно-медицинского эксперта и поэтому требуют дополнительного освещения.
Другую сторону правового обеспечения судебно-медицинской деятельности составляют подзаконные нормативные акты федеральных органов исполнительной власти и органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации. Они регулируют организационные, методические, штатные и финансовые аспекты работы судебно-медицинской службы, порядок производства судебной экспертизы и экспертных исследований, определяют правила оформления экспертной документации, а также взаимодействие судебно-экспертных учреждений с другими государственными и негосударственными структурами, т. е. все то, что обеспечивает единство и преемственность судебно-медицинской деятельности на территории Российской Федерации и ее субъектов. В связи с изменениями федерального законодательства многие подзаконные акты в настоящее время пересматриваются и поэтому в данной работе не приведены. От этого предлагаемое читателю пособие ничего не утрачивает в смысле системности подхода к проблеме, поскольку в отличие от вопросов судебно-медицинской деятельности, регулируемых законодательно, та сторона работы эксперта (специалиста), которая определяется ведомственными правовыми актами, составляет неотъемлемую часть специальных познаний и входит в программу профессиональной подготовки судебного эксперта. Обязанностью эксперта или специалиста является безусловное и неукоснительное соблюдение требований ведомственных нормативных правовых актов, которые, вероятно, в скором времени будут приняты.
Вместе с тем экспертиза – далеко не единственный способ использования судебно-медицинских знаний в уголовном процессе. В соответствии со ст. 37 ЗГСЭД и ведомственными нормативными актами Министерства здравоохранения специалисты государственных судебно-медицинских экспертных учреждений в рамках исполнения своих служебных обязанностей проводят экспертные исследования различных объектов и обследования живых лиц. Эти исследования не предусмотрены УПК, но имеют большое значение для скорейшего установления самого факта совершения преступления, для решения вопроса о возбуждении уголовного дела и определения путей профилактики преступлений и правонарушений. Подобные экспертные исследования проводятся на договорной основе для граждан и юридических лиц (включая и правоохранительные органы) и регламентируются ведомственными нормативными документами Министерства здравоохранения.
Помимо производства экспертизы и экспертных исследований, согласно УПК, специалисты в области судебной медицины широко привлекаются к производству следственных действий – следственных осмотров и экспериментов, эксгумаций, допросов, опознания, получению образцов для сравнительного исследования и т. д. По данным Российского центра судебно-медицинской экспертизы, в 1999–2001 гг. врачи судебно-медицинские эксперты в качестве специалистов в области судебной медицины участвовали в осмотре 296773 трупов на месте их обнаружения, в 6095 следственных экспериментах, десятки тысяч раз участвовали в освидетельствовании подозреваемых и других лиц и в изъятии биологических образцов. При этом число следственных экспериментов с участием судебного медика в 2001 г. возросло почти в 6 раз в сравнении с 1999 г.
Отмеченный в течение прошедшего десятилетия рост преступности и совершенствование техники криминальных проявлений, постоянно возрастающая сложность обстоятельств, которые приходится устанавливать следственным работникам, повышенные требования к доказательственной значимости результатов следствия объективно диктуют необходимость более активного использования знаний специалистов, в том числе специалистов в области судебной медицины, и привлечения научно-технических средств на всех этапах раскрытия и расследования преступлений против личности. Анализ экспертной, следственной и судебной практики последних лет со всей очевидностью свидетельствует, что по сложным многоэпизодным уголовным делам традиционный комплекс процессуальных действий, проводимых с участием судебно-медицинского эксперта (нередко ограничивающийся осмотром места происшествия, трупа и последующим производством экспертизы), зачастую оказывается недостаточным для формирования прочной доказательственной базы.
Специальные знания в уголовном судопроизводстве используются все еще недостаточно. Так, по данным М. Б. Вандера (1994), 70–90 % доказательств по уголовным делам составляют сведения, полученные при допросах обвиняемых, свидетелей и потерпевших. При этом едва ли не правилом становится и отказ или изменение подсудимыми показаний, данных на предварительном следствии – в суде в среднем 25 % свидетелей и 17 % потерпевших в той или иной степени изменяли свои первоначальные показания. Нередко условия для такого поведения участников процесса создаются юридическими пробелами или организационными недостатками в работе оперативных сотрудников, дознавателей, следователей и экспертов, допускаемыми на стадии предварительного следствия, в том числе при производстве различных следственных действий. В результате этих процессуальных нарушений представленные суду доказательства оспариваются заинтересованными сторонами, рассматриваются как недостаточно основательные и отвергаются судом. Данная проблема становится еще более актуальной в связи с вступлением в силу нового УКП, расширившего права защитника и закрепившего состязательный порядок судопроизводства.
Одной из перспективных и эффективных мер укрепления системы доказательств является так называемая «объективизация доказывания». Это направление активно разрабатывается в последние годы в криминалистике и уголовном процессе (Вандер М. Б., 1994). Его основная идея состоит в достижении оптимальной совокупности результатов использования специальных познаний и доказательств, основанных на показаниях участников преступления. Фактически речь идет о сближении так называемых материальных и личных доказательств.
Применительно к преступлениям против жизни и здоровья человека эта задача может быть решена путем более рационального использования специальных судебно-медицинских знаний в уголовном судопроизводстве, путем целенаправленного и активного участия судебных медиков в следственных действиях, более широкого законного и своевременного применения научно-технических средств получения и закрепления доказательств. Эта задача требует от эксперта, помимо знания правовых основ своей деятельности, умения планировать и организовывать участие в следственных действиях таким образом, чтобы в максимальной степени содействовать установлению истины по делу.
Однако на сегодняшний день в судебно-медицинской литературе детально разработаны методические основы участия специалиста в области судебной медицины только в отношении осмотра места происшествия и трупа на месте его обнаружения и в освидетельствовании. Менее подробно в литературе освещено использование судебно-медицинских познаний при проведении эксгумации. Этим вопросам посвящены монографии и практические руководства Ю. С. Сапожникова (1940), В. П. Ципковского (1960), руководство под редакцией А. А. Матышева (1989, 1997), а также многочисленные методические пособия. Отражением высокой научной разработки явились и «Правила работы врача-специалиста в области судебной медицины в наружном осмотре трупа на месте его обнаружения (происшествия)» 1978 г.
Между тем некоторые виды процессуальной деятельности специалистов в области судебной медицины (участие в производстве допросов, опознания, в получении образцов для сравнительного исследования, проверки показаний и т. д.) остаются не до конца разработанными в прикладном аспекте из-за недостаточного обобщения судебно-медицинской практики, отсутствия нормативно-методических документов и теоретических работ, охватывающих проблему в целом. Нередки случаи, когда следственные работники не знают либо игнорируют возможности привлечения специалистов в области судебной медицины к проведению этих процессуальных действий. Так, по данным И. А. Гедыгушева (1999), со ссылкой на материалы экспертно-криминалистического центра МВД РФ, привлечение судебно-медицинских экспертов к различным следственным действиям по проверке показаний колеблется в пределах 3–9 %. Такое положение отрицательно сказывается на качестве судебно-медицинского обеспечения правоохранительной деятельности, полноте и всесторонности расследования преступлений против личности, а значит и в целом на состоянии борьбы с преступностью.
К сожалению, ведомственные нормативные документы по линии Министерства здравоохранения РФ не только не содержат каких-либо методических указаний по организации работы специалистов (кроме осмотра места происшествия и трупа на месте его обнаружения), но фактически не решают и вопросы штатного обеспечения этого важного вида судебно-медицинской деятельности. Лишь в последние годы привлечение специалистов к производству следственных действий отражается в учетных и отчетных формах государственных экспертных учреждений, а на местах зачастую и сегодня оказывается вне какого-либо ведомственного контроля.
Все это определило одно из направлений научных исследований в Ленинградском областном бюро судебно-медицинской экспертизы. В течение 1998–2000 гг. в плановом порядке проводился анализ участия специалистов бюро в производстве следственных экспериментов, проверки показаний на месте, допросов, опознания, получении образцов для сравнительного исследования и других следственных и судебных действиях. Цель исследования состояла в том, чтобы на основании обобщения практики систематизировать процессуально-правовые и специальные отличия этих видов деятельности от иных форм и способов использования судебно-медицинских познаний в уголовном судопроизводстве и в соответствии с требованием ст. 11 ЗГСЭД разработать единое научно-методическое обеспечение работы специалистов. Анализ проводился, главным образом, на материалах использования специальных судебно-медицинских познаний в уголовном судопроизводстве, хотя организационные основы производства судебной экспертизы и других форм использования судебно-медицинских познаний в основном едины как для уголовного, так и для гражданского судопроизводства и производства по делам об административных правонарушениях.
Монография адресована, прежде всего, судебно-медицинским экспертам и поможет им организовать свою работу максимально эффективно и строго в правовом поле действующего законодательства. Это тем более важно, что законодательно установленный новым УПК принцип состязательности уголовного процесса требует от его участников точного исполнения требований закона. От этого во многом зависит эффективность каждодневной практической работы эксперта. Достаточно сказать, что в соответствии со ст. 74, 75 и 88 УПК заключение эксперта, полученное с нарушением закона, признается не имеющим юридической силы, недопустимым доказательством, не подлежит включению в обвинительное заключение (обвинительный акт) и не может использоваться при доказывании любых обстоятельств по делу. Настоящая работа призвана способствовать тому, чтобы соблюдение закона стало императивом деятельности каждого государственного судебно-медицинского эксперта.
Юристы, работники правоохранительных органов, занимающиеся расследованием преступлений против личности, также найдут здесь ответы на многие вопросы, возникающие при назначении судебной экспертизы и производстве других следственных действий с привлечением специальных познаний. Вне всяких сомнений, это будет способствовать совершенствованию взаимодействия правоохранительных органов с судебно-медицинской службой, а значит полному и всестороннему расследованию преступлений. Книга, безусловно, будет полезна руководителям органов здравоохранения, в систему которых входит судебно-медицинская службы.
Раздел I. Правовые основы судебно-медицинской деятельности в уголовном судопроизводстве
Глава 1. Специальные судебно-медицинские познания в уголовном судопроизводстве
1.1. Понятия «специалист» и «специальные познания» в судопроизводстве
Действующий Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (ст. 5) определяет уголовное судопроизводство как досудебное и судебное производство по уголовному делу. Это регулируемая процессуальным законодательством деятельность суда или судьи в ходе судебного разбирательства уголовных дел, а также деятельность органа дознания, лица, производящего дознание, следователя или прокурора при возбуждении уголовного дела, проведении дознания и предварительного следствия.
Эксперт и специалист являются участниками уголовного судопроизводства, т. е. принимают участие в уголовном процессе, а заключение или показания эксперта, протоколы следственных и судебных действий, проведенных с участием эксперта или специалиста, рассматриваются как доказательства по уголовному делу (ст. 5, 57, 58, 74 УПК). Такое понимание роли и места специальных познаний сформировалось не сразу, а явилось результатом обобщения практики судопроизводства и развития законодательства на протяжении нескольких столетий истории России.
Привлечение врача (лекаря) к судебному процессу при необходимости определения причины смерти человека было законодательно закреплено Воинским артикулом Петра I. Свод Законов Российской империи (1832) впервые ввел понятие «сведущих лиц», как особых свидетелей, обладающих «особенными сведениями или опытностью в какой-либо науке, искусстве или ремесле». Сведущие лица должны были привлекаться к «исследованию происшествия и осмотру» и их показания, по сути, признавались самостоятельным источником доказательств. Понятия о «сведущих людях», о специальных познаниях и основания их участия в уголовном процессе были уточнены в Уставе уголовного судопроизводства (1864). Как и ранее действовавшие законы Устав именовал всех специалистов, привлекавшихся для решения вопросов, возникающих у органов следствия и суда, «сведущими людьми». В качестве «сведущих людей» предписывалось приглашать лиц, «…продолжительными занятиями по какой-либо службе или части приобретших особенную опытность», обладающих «необходимыми специальными сведениями или опытностью в науке, искусстве, ремесле, промысле или каком-либо занятии». Предусматривалась ответственность сведущих людей за неявку без уважительных причин в виде денежного взыскания.
Уголовно-процессуальный кодекс Советской России (1922–1923) установил роль заключения эксперта как самостоятельного доказательства, однако при этом не делалось процессуальных отличий между разными формами привлечения специальных познаний в судопроизводстве. Разделение понятий «эксперт» и «специалист» произошло лишь с принятием УПК РСФСР (1961), которым, помимо производства экспертизы, предусматривалось участие специалистов в некоторых следственных действиях.
В последующие годы законодательство об использовании специальных познаний в судопроизводстве продолжало развиваться. Так, в 1966 г. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР в УПК были введены ст. 661, 1331, 2531, 2751, определившие обязанности, права, ответственность специалистов, их функции, порядок участия в следственных действиях, и ставшие базовыми юридическими нормами правового института специалистов в уголовном процессе.
В современном уголовном праве участие специалиста или эксперта в решении задач, стоящих перед следствием и судом при расследовании преступлений против личности, рассматривается не как исключительная казуистическая ситуация, а как общий, бесспорно, обязательный принцип судопроизводства. Без использования научных знаний и привлечения опыта представителей разных отраслей деятельности сегодня была бы невозможной и сама система правоприменения.
Однако, несмотря на широкое использование специальных знаний в раскрытии и расследовании уголовных дел, ни законодательство, действовавшее до 2001 г., ни иные нормативные правовые акты не давали определения таких понятий, как «специальный», «специальные знания», «специалист».
Современный философский энциклопедический словарь издания 1997 г., определяет знания как проверенный практикой и отраженный в сознании человека результат познания действительности, и одновременно понимание и опыт, на основе которых можно выстроить определенные суждения и выводы. Наравне или вместо понятия «знания» часто используется близкий к нему по смыслу термин «познания», который этимологически в большей степени отражает творческий момент, т. е. сам процесс получения и использования знаний.
Смысловое значение термина «специальный» (от лат. – specialis) – особый, особенный, исключительно для чего-либо предназначенный.
Уголовное законодательство периода царской России и УПК РСФСР 1961 г. (ст. 78), конкретизируя эти понятия применительно к уголовному процессу, относили к специальным познания в определенной отрасли науки, техники, искусства или ремесла (промысла). Противоположный подход демонстрирует УПК (2001), который вообще не определяет, какие знания следует относить к специальным. Законодатель счел излишним регламентировать этот узкий специальный вопрос и отнес его к предмету другого Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности Российской Федерации» № 73-ФЗ от 31.05.2001 г. Статья 2 данного Закона, как и действовавший ранее УПК РСФСР, определяя задачу государственной судебно-экспертной деятельности, ограничивает ее необходимостью разрешения вопросов, требующих специальных знаний в области науки, техники, искусства и ремесла.
В таком понимании термин «специальный» не означает «научный» или «практический», «технический» или «медицинский», «искусствоведческий» или какой-либо иной. С точки зрения общей концепции уголовно-процессуального законодательства он употребляется в своем изначальном смысловом значении – особый, особенный. Вместе с тем нельзя не заметить, что эта «особенность» имеет, как было отмечено выше, ограниченную направленность: наука, техника, искусство, ремесло.
Следует сказать, что приведенный перечень отраслей специальных знаний является практически исчерпывающим. Тем не менее в процессе раскрытия и расследования преступлений или судебного следствия могут потребоваться знания из других сфер человеческой деятельности, например, из области различных религиозных или философских мировозренческих концепций или паранормальных явлений. Можно упомянуть многочисленные эксперименты по обнаружению пропавших без вести людей и предметов с помощью психометрии (так называемое «чтение по предмету»), примеры участия в раскрытии преступлений людей, обладающих способностью экстрасенсорного восприятия. Обычно они привлекаются вне уголовного процесса, при производстве оперативно-розыскных мероприятий, на гласной или негласной основе и с их согласия, т. е. не как специалисты, а в качестве лиц, которым могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для раскрытия преступления, хотя их функции отчасти совпадают с теми задачами, которые решает специалист – содействие следователю в обнаружении доказательств.
В юридической литературе «специальными» принято обозначать знания, умения и навыки, которыми владеет более или менее узкий круг людей и которые приобретены ими в результате специального образования, особой профессиональной подготовки и опыта. Эти знания необходимы для занятия каким-либо определенным видом деятельности и используются в судопроизводстве для рассмотрения и решения вопросов, относящихся к данной конкретной области человеческой деятельности (Эйсман А. А., 1967; Галкин В. М., 1968; Соколовский З. М., 1969; Нагорный Г. М., 1980; Завальнюк А. X., 1982; Циркаль В. В., 1984; Махов В. Н., 1993; Орлов Ю. К., 1995 и др.). Приведем одно из существующих в юридической литературе определений. Специалист – любое не заинтересованное в деле компетентное лицо, обладающее специальными познаниями, необходимыми для оказания содействия субъектам доказывания в обнаружении, изъятии доказательств в ходе расследования и судебного рассмотрения дела, и оказывающее научно-техническую и иную помощь (Шуматов Ю. Т., 1996).
В соответствии с этим общим подходом специальными судебно-медицинскими следует считать знания и навыки, составляющие содержание профессиональной медицинской (врачебной) подготовки эксперта, а также знания и навыки, приобретенные в процессе личного экспертного опыта и используемые в судопроизводстве для выявления, исследования и оценки обстоятельств, имеющих значение для дела.
Говоря о специальных знаниях, в литературе обычно выделяют два безусловных ограничения. Во-первых, в правовом понимании к специальным не относят знания общедоступные, общеизвестные, знания, являющиеся результатом общеобразовательной подготовки, т. е. имеющие массовое распространение, и нередко обозначаемые такими понятиями, как «житейский опыт», «здравый смысл». Во-вторых, поскольку юридический анализ обстоятельств дела – исключительная прерогатива правосудия, в уголовном и гражданском процессе принято выносить за рамки понятия «специальных» знания юридические, правовые, хотя в общем смысле они также являются результатом особой профессиональной подготовки[1]. Возникающие в судопроизводстве вопросы, которые могут быть разрешены на основе общеизвестных знаний и житейского опыта или входят в сферу юридическую, не должны быть предметом использования специальных познаний. В этом вопросе сохраняется преемственность законодательства, не допускающего иных толкований: согласно ст. 78 УПК РСФСР (1961) вопросы, поставленные перед экспертом, и его заключение не могут выходить за пределы специальных познаний эксперта; постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 16 марта 1971 г. было подтверждено, что постановка не только перед экспертом, но и перед специалистом вопросов, выходящих за пределы его компетенции, недопустима и является для специалиста основанием отказа от их решения; ст. 8 ЗГСЭД (2001) ограничивает проводимые экспертом исследования пределами его специальности, а ст. 16 того же закона обязывает эксперта составить мотивированное заключение о невозможности дать заключение в том случае, если поставленные перед ним вопросы выходят за пределы его специальных знаний; в УПК (2001) отказ от дачи заключения по вопросам, выходящим за пределы специальных знаний, отнесен к правам эксперта (п. 6 ч. 3 ст. 57). Например, установление рода смерти (убийство, самоубийство, случай) или признание факта обезображения лица означает решение юридического вопроса и является компетенцией следователя и суда.
Человек, имеющий глубокие системные знания или навыки в какой-либо ограниченной области, именуется специалистом. В УПК РФ впервые на уровне закона дано правовое определение понятий «эксперт» и «специалист», как участников уголовного судопроизводства. Согласно ст. 57 УПК эксперт – лицо, обладающее специальными знаниями и назначенное в порядке, установленном УПК, для производства судебной экспертизы и дачи заключения. Специалист – лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном УПК, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию (ст. 58 УПК).
Анализ приведенных определений показывает две сходные черты процессуального статуса эксперта и специалиста. Во-первых, как эксперт, так и специалист согласно букве закона – это «лицо, обладающее специальными знаниями», и, во-вторых, они участвуют в уголовном судопроизводстве в порядке, установленном УПК. Различия касаются, главным образом, функций специалиста и эксперта, используемых ими методов работы, а также порядка оформления и процессуального значения результатов их работы.
