Губарев Валерьевич Дмитрий
Картошка

Полная версия

Губарев Дмитрий Валерьевич

Картошка

Картошка. Сколько в этом слове для простого советского человека переплелось, отразившись через призму суровой действительности, и навсегда, неопалимой гравюрой, врезалось в сердце. Картошка, это судьба поколения. Это наше всё. Картошка, как сельскохозяйственная культура, это второй хлеб. Мало того, что этот удивительный продукт употребляют в пищу, готовя его массой изощренных способов, так еще он служит сырьем для промышленности, для бумажной, пищевой и текстильной, да любая «википедия» расскажет об этом лучше меня, я же хочу поведать о другом. Речь пойдет о «картошке» как о культурном явлении. Потому как «картошка», это не только вид травянистых растений, это еще и комплекс мероприятий. Причем, не следует относить эти мероприятия к исключительно летней забаве, проживающей в аграрной местности части населения. Ни в коем случае, «картошка» не ограничивается в своих проявлениях исключительно сельским буднями, и уж, тем более, не ограничивается исключительно теплым временем года. «Картошка» она как «Batman», она навсегда!

Сейчас это явление, можно сказать, изжило себя, никто вас не отправит в колхоз на «картошку» со школы, вуза, или любого другого учебного заведения, не пошлют и с работы. В поддержку власти на митинг, согласованный исключительно, послать могут, если вы работаете в государственном учреждение, а вот на картошку вряд ли. Да и колхозов сейчас не так много, а государственных и совсем нет. Не буду углубляться в суровые реалии российской действительности, сейчас за длинный язык можно и на нары попасть, и не короткий срок, нельзя ругать власть и служителей культа, конечно, если это правильный культ. Оставим эти скользкие вопросы, и остановимся исключительно на картошке, которую по весне сажают, а осенью и убрать могут.

Расскажу, как это было в моем детстве и юности, на стыке эпох, когда отживала мораль советского союза, и массам начинали прививать людоедские идеалы капитализма. Начнем с того, что «на картошку» можно было попасть разными способами, отправляли туда, как в «солженицынский ГУЛАГ» со школ, техникумов, вузов, конечно, это была «обязаловка», тюрьма народов, в своем бытовом проявлении. Незримая длань Сталина и Берии толкала молодежь на трудовые свершения. Конечно, это сарказм, ничего такого в этом не было. Прежде чем вести беседу о том, что коммунисты использовали неоплачиваемый детский труд, господа, товарищи, барины, ну медицина была бесплатная, обучение было бесплатное, не только в школе, но и в вузе. В школе кормили бесплатно, ну, во всяком случае, там, где я учился и до последнего года обучения. Хочу отметить этот момент. Я рассказываю о том, в чем я участвовал, и о чем я знаю, а то тут представитель более зрелого поколения рассказывал мне как при совке он учебники покупал за свои деньги, учебников не было и за ними надо было ездить чуть ли не в Москву. Я не знаю, откуда он, может где-то и была такая ситуация, может где-то в дремучем селе далеко, далеко, где небо сходится с землей, там не в совке, так и было, но мне учебники выдавала бесплатно, школьная библиотека. Хочу отметить, школу я заканчивал в одна тысяча девятьсот девяносто девятом году, и до последнего, до одиннадцатого класса учебники я получал бесплатно в школе. Единственно, хочу отметить, почему-то в школьной столовой чай не был бесплатным, на него собирала директриса лично по два рубля в месяц. В тот год буханка хлеба стоила четыре рубля. Я уж не знаю какой она, такой фонд формировала этими деньгами, еще собирали по восемь рублей на «ОМОН», в месяц тоже. Только следует отметить это был уже не советский союз, это была уже новая Россия. «ОМОН» естественно, никакого отношения к отряду милиции особого назначения не имел. Человек в камуфляжной форме сидел на входе в школу, вместе с вахтершей, которая была одна и та же, как я начал учиться в школе, и та же самая как я заканчивал обучение.