The Dream-Quest of Unknown Kadath – Говард Филлипс Лавкрафт

Развлекушечки развлекушками, но теперь к делу. Фэнтезийно-фантастические миры не дремлют, поэтому и самой надо быть наготове. А то заведут еще, как могло произойти с героем этой повести, неумолимые путешествия в снах не к Эросу, а в Танатос… Не хочется так промахнуться, когда нацелен на другое.)Ох как много из сновидений главного героя Картера можно было бы вытащить информации о его бессознательном, если бы знать побольше о жизни персонажа – я предпочитаю не анализировать символы, не зная анамнеза. Одно можно сказать с уверенностью, Лавкрафт явно придерживается позиции Милтона Эриксона, заключающейся в том, что бессознательное – мудро: Картер знает языки всех существ, которых встречает во сне и с природой их самих так же знаком довольно хорошо. Мечтая добраться в неведомый город Кадат, Картер отправляется в интереснейшее путешествие в жутком сновидческом мире (монстроподобные существа, предупреждение об удручающих результатах попыток найти Кадат, запреты и меннеппинг*). Его не пугает ничто, ему помогают многие – и все это ради того, чтобы оказаться в городе чудес – нирваны ли он ищет, покоя ли или любви к себе, к которой мы все стремимся, неизвестно. Но герой упорно движется к цели, невзирая ни на что – и приходит… Как всегда концом пути оказывается самое его начало, но не всегда при этом дорога есть кругом – нередко просто стоит замечать детали, оборачиваться назад и осознавать. Что осознавать? А каждому свое – кому-то ценность минут, кому-то воспоминания, а кому-то знаки-предпосылки."Сомнамбулический поиск неведомого Кадата" – невероятно метафорическая история, наполненная символами, опять же для каждого своими. В нее хочется погружаться вновь и вновь, ведь страх ужасающего мира только пробуждает желание пройти путь до конца, встретиться с ним лицом к лицу и наконец-то поставить галочки «выполнено» напротив всех задач души, о которых нам так неутомимо постоянно талдычит бессознательное. Никакая эта история не банальная фантастика и не сказочное фэнтези – это полноценная литература для духа! Чувствуй. Думай. Осознавай. Твой золотой мраморный город чудес – это лишь сумма всего того, что ты видел и любил в юности.

Трижды видит Рэндольф Картер город в своих снах. Чудесное видение напоминает ему далекую юность, когда каждый день обещал радость и удовольствие, а рассветы и закаты словно вторили песням и звукам лютни, отворяя огненные врата, за которыми скрывались еще более грандиозные чудеса. Попасть в город Картер не может, своенравные боги сновидений не дают ему осуществить желаемое. Отчаявшись приблизиться к мечте, сновидец решает отменить запрет. Для этого ему требуется достичь обители богов – неведомого Кадата, окутанного облаками и увенчанного звездами, на вершине которого стоит ониксовый замок Великих.Бородатые жрецы предрекали Картеру гибель души, если не отступится от дерзких планов. Мудрецы предупреждали, что найденный город может разочаровать. Но вдохновленного Искателя не сбить с пути словами.Он идет через деревню зугов, что ведают многие тайны мира грез. Подсказать, где расположен Кадат, они не могут, но, невидимые, еще долго ползут за ним, сгорая от любопытства. Заставляя собак лаять, а кошек выгибать спины. Их стрекот успокаивает. Картер спаивает стариков, чтобы найти подсказки. Делает очевидные выводы, как найти богов по их потомкам, которые должны появляться в граничащих с Кадатом деревнях. Он и с купцом хотел повторить фокус со спаиванием, но номер не прошел – сам угодил в западню. Однако, трудности только закаляют решимость.Тем более, Картер всегда может рассчитывать на помощь пушистых мурлыкающих друзей. Котики у Лавкрафта – настоящие космические путешественники. они каждый вечер отправлялись на обратную сторону луны, прыгали туда с коньков крыш. Лайфхак для сновидцев: надо гладить котят, особенно черных. Они могут оказаться внуками предводителя кошачьей армии, которая в благодарность спасет от ползучего хаоса. Хаос, кстати, оказался в этой книге вполне адекватным дяденькой. Да и остальные монстрики – вполне милые и даже порою дружелюбные, несмотря на то, что их ругают зловонными и ужасными. То на яке, то на зебре. То пешком, то на летучей эскадрилье. В компании зугов, котиков и упырей. Долог путь к прекрасной мечте. И лежит он сквозь череду кошмаров. Но путеводный свет прекрасного города, собравшего в себе все, что сновидец знал и любил, прорвется сквозь любые тучи.Красиво, поэтично, масштабно, совсем не тревожно, что довольно неожиданно для произведений Лавкрафта. Интересно было познакомиться и с такой гранью творчества автора.

Лавкрафтов квест вступил в сговор с моим внутренним Февралем и глумливо похихикал над потугами осилить эту фантасмагорию на языке оригинала. Я вроде говорила, что «Квантовый вор» взрывает восприятие, выносит сознание за рамки воображения? Ну так вот: «Кадат», последовавший почти сразу после крышесносного «Вора», даст тому значительную фору. Хотя, конечно, он не раскидывает конфетти недосказанностей, а аккуратно берет за руку и погружает в омут сумрачной страны снов. Всего лишь невинное предложение окунуться в историю о поиске неизведанного города. Соблазнившись приключением, делаешь один шаг – и ты уже на глубине, пытаешься выкарабкаться и вдохнуть воздуха. И зря. Ведь Лавкрафт предлагает путешествие в совершенно волшебное место. A world where anything is possible.Кадат – как мысль, как идея, как создание разума, воплощение памяти, душевный порыв, средоточие восхищения и ностальгии, недосягаемая красота, желанная точка маршрута. Не «увидеть Кадат и умереть», а идея фикс, интуитивное стремление к прекрасному городу, дарящему покой и щемящее чувство законченности и полноценности. Хотелось бы сказать, что мое путешествие рука об руку с Картером было осознанным и оставило после себя впечатления о горах и равнинах, людях и богах, – но вместо фотокарточек в моей голове один только туман, как после насыщенной событиями и ощущениями дремы.Лавкрафт – стремный да страшный, говорили они мне. В отношении «Кадата» это абсолютная неправда, насколько абсолютным может быть выражение несоответствия заявления одного опыту другого. Прыгать в объятия этого философа, мечтателя и возвышенного художника было трепетно и жутко – так всегда перед тем, как добровольно срываешься в карманную бездну одного конкретно взятого творца миров. Самым благодатным временем для чтения Лавкрафта оказался промежуток между 3 и 4 часами утра. И Говард подтверждает: котики рулят Anything = everything.