Ханна Хауэлл
Горец-грешник
Глава 3
Морейн постаралась не обращать внимания на то, что лавочник перекрестился, когда она вошла в тускло освещенную маленькую лавку, где он выставлял свои товары. У нее появился соблазн уйти, чтобы лишить его пусть и небольшой, но прибыли, но он был единственным бондарем в городе, а ей так нужны были бочонки для уже готового сидра и медовухи. Что ж, она просто не будет обращать на него внимания, как не обращала внимания на других горожан, которые, завидев ее, расступались, крестились, бормотали молитвы или глупо жестикулировали, полагая, что таким образом могут оградить себя от зла. От этого становилось больно и обидно, но она должна привыкнуть к этому, говорила себе Морейн.
«В любом случае все эти люди лицемеры», – подумала она уже сердито. Как только лекарь или повитуха не могли помочь им самим или их близким, они тотчас вспоминали ту, от которой еще вчера открещивались, осеняя себя крестным знамением. Они приходили к ней, когда нуждались в помощи, которой больше никто не мог им оказать. Что же заставляло их всех стучаться в ее дверь ночью, если при свете солнца они считали ее исчадием ада и боялись даже стоять рядом?
Морейн глубоко и медленно вздохнула, чтобы подавить поднимающийся гнев. Она не должна была сердиться на этих людей, ибо не ведали они, что творили; к тому же гнев вызывал у нее настолько сильную головную боль, что сердиться было просто опасно. Но, взглянув на побледневшего толстяка бондаря, Морейн поняла, что ей не удалось скрыть свои чувства. По его маленьким, округлившимся от страха глазкам было видно, что он до смерти боится, что Морейн прямо сейчас превратит его в жабу или еще в какую-нибудь неприятную тварь. Но она не обладала такими способностями и к тому же была слишком добра.
Морейн уже рассчитывалась за свои покупки, когда вдруг ощутила порыв ледяного ветра и поняла, что это никак не связано с изменением погоды. Она быстро подавила инстинктивное желание по-собачьи понюхать воздух, коротко поклонилась бондарю и молча вышла на улицу. Купленные бочонки привезут к ней домой на следующий день, и нет больше нужды задерживаться в городе, который так бессердечно изгнал ее много лет назад. Что бы там ни витало в воздухе, это не ее забота, твердо сказала она себе и направилась в долгий путь домой.
Как только она дошла до окраины города, где жили те, у кого было достаточно денег на кусочек земли и собственный дом, она увидела, как буквально в нескольких ярдах от нее из дверей богатого особняка выскочил мужчина. Он трясся, его бледное лицо блестело от пота, и он кричал, громко призывая человека короля или шерифа. Морейн сделала несколько шагов по направлению к этому мужчине, намереваясь помочь ему, но внезапно остановилась, повинуясь голосу разума. Люди не ценят ее благодеяний.
Из соседних домов и даже из более оживленного центра города начали сбегаться люди, привлеченные криками мужчины. Морейн торопливо отступила в тень огромного старого вяза. Спрятавшись за стволом дерева, которое было, вероятно, ровесником города, она наблюдала за быстро собирающейся толпой.
Несмотря на то что она могла бы незаметно обойти дом и продолжить свой путь, нечто большее, чем простое любопытство, удерживало ее здесь. Внутренний голос подсказывал ей, что сейчас ей лучше оставаться одной среди толпы. Холод, который она почувствовала в лавке бондаря, ощущался здесь гораздо острее, и она вдруг поняла, что в этом доме кто-то умер, причем умер страшной, жестокой смертью. Морейн не сомневалась, что люди, которые вскоре, ругаясь и грозя неизвестно кому, начнут поиск убийцы, воспримут ее попытку незаметно уйти как поспешное бегство с места преступления.
– Моя жена мертва! – кричал мужчина. – Мертва! Зверски убита в нашей постели!
Он судорожно согнулся, и его вырвало, едва ли не на сапоги двух подбежавших к нему мужчин.
Морейн вспомнила трепет, охвативший ее несколько минут назад. Что ж, предчувствие опять не обмануло ее, хотя лучше бы она ошиблась. Один из двоих подбежавших мужчин, не задерживаясь возле убитого горем вдовца, вбежал в дом, но уже через несколько минут выскочил из него с таким видом, словно сам вот-вот готов извергнуть содержимое своего желудка. По толпе пронесся вздох то ли ужаса, то ли еле сдерживаемого любопытства, словно людям своими глазами хотелось увидеть то, что повергло в такое состояние двух сильных мужчин. Морейн никогда не понимала подобного интереса: ведь если зрелище в доме настолько ужасно, то разве нормальный человек захочет увидеть такое?
Толпа затихла, и Морейн увидела, как люди расступаются, пропуская еще двоих мужчин. Она узнала высокого темноволосого вельможу – это был сэр Саймон Иннес, человек короля, о котором ходили слухи, что он способен разгадать любую загадку. Когда взгляд Морейн остановился на втором, она едва не вскрикнула.
Это был человек из ее видений и снов. С того места, где стояла Морейн, она не могла разглядеть, разные ли у него глаза, но у нее не было никаких сомнений, что это он. Во всем остальном он был точно таким, каким она видела его в своих снах: длинные темно-каштановые волосы, гибкая, широкоплечая фигура. Морейн продолжала оставаться в тени, но подвинулась чуть ближе к дому, надеясь услышать имя человека, который преследовал ее в ее снах.
– Сэр Саймон! – Подавленный горем мужчина схватил Саймона за руку. – Господи, мне нужен именно такой человек, как вы. Изабеллу убили. Она… она… – Мужчина затрясся в рыданиях.
– Попытайтесь взять себя в руки, сэр Уильям, – сказал Саймон. В его голосе звучало спокойствие, которое почувствовала даже Морейн. – Я найду человека, который совершил это. Даю вам слово. Но сейчас я должен пойти и своими глазами увидеть, что произошло.
– Ужасное зрелище, – пробормотал мужчина, который вбежал в дом первым. – Я даже не стал входить в комнату. Одного взгляда хватило.
– Мне тоже, – сдерживая рыдания, подтвердил сэр Уильям. – Достаточно было взглянуть издалека, это невозможно вынести. Боже! Изабелла мертва, она убита, зверски убита. Там все в крови. Я даже не смог переступить через порог. – Он неожиданно обернулся к человеку, стоявшему рядом с Саймоном. – А что здесь делает этот негодяй?
– Сэр Торманд Мюррей и раньше помогал мне разрешать такие загадки. И я хочу, чтобы он и сейчас мне помог, чтобы я мог быть уверен, что мы затянем петлю на шее виновного в этом преступлении.
Морейн подумала, что странно говорить о помощи, которую мог оказать сэр Торманд в расследовании убийств.
– Откуда вы знаете, что он не…
– Осторожно, сэр Уильям. – Саймон сказал это таким голосом, что Морейн даже поежилась. – Не бросайтесь словами, которые вы не сможете взять обратно. Вы прекрасно ведете учетные книги, но мечом владеете не столь умело, не так ли? А Торманду не откажешь в таком искусстве, как, впрочем, и мне.
Сэр Уильям тут же замолчал, по всему было видно, что он достаточно серьезно воспринял почти не завуалированную угрозу. Он крепко сжал губы и, сделав несколько глубоких вдохов, произнес:
– Он знал мою Изабеллу еще до того, как я женился на ней.
Сэр Саймон схватил мужчину за плечо.
– Здесь стоит запомнить слова «до того, как я женился на ней».
Мужчины говорили тихо, и, чтобы не пропустить ни одного слова, Морейн осторожно шагнула вперед.
– Он знал леди Клару, а три дня назад ее тоже убили.
В голосе сэра Уильяма опять звучало обвинение, он явно уже забыл об угрозе вызова, но ему хватило ума, чтобы произнести эти слова почти шепотом.
– Боюсь, что мой друг знал слишком многих женщин, – ответил сэр Саймон, – а это говорит о том, что он всего лишь бабник, но никак не убийца. Оставьте его в покое, Уильям. Если вы будете продолжать настаивать на виновности Торманда, то очень осложните мою работу. Когда обозленная толпа начнет требовать крови, мне придется отвлечься от поисков настоящего убийцы и защищать моего друга.
Сэр Уильям кивнул, по-прежнему хмуро глядя на Торманда. Морейн изучающе смотрела на красивый профиль сэра Торманда Мюррея, размышляя о том, что для этого мужчины, вероятно, не составляло труда быть любимцем женщин. Он, конечно же, не виновен в убийствах, но, похоже, погряз в иных грехах. К своему удивлению, она почувствовала, что разочарована.
– Теперь позвольте нам войти и посмотреть, что произошло, – сказал сэр Саймон. – Чем раньше мы исполним свой долг, тем быстрее вы можете заняться Изабеллой. Наверное, вы хотите, чтобы ее обмыли и подготовили к погребению.
– Я не уверен, что это можно сделать, – хриплым нетвердым голосом произнес сэр Уильям. – Она просто искромсана, сэр Саймон. Буквально изрублена на куски. Неужели с леди Кларой сотворили такое же?
Взглянув на сэра Саймона, Морейн поняла, что он раздосадован тем, как быстро расходятся слухи об этих убийствах. Одного того, что женщин знатного происхождения убивают, достаточно, чтобы возбудить в обществе страх и гнев, а то, что их убивали таким зверским образом, распаляло воображение людей, толкало их к самосуду по первому подозрению. Если так же, как рассуждает сэр Уильям, начнут думать другие, то сэр Торманд Мюррей окажется в опасности. И чем больше времени потребуется на поимку убийцы, тем чаще где-нибудь на площади будет собираться толпа, готовая немедленно над кем-то расправиться, а Морейн прекрасно знала, как это страшно.
Когда сэр Саймон и Торманд Мюррей вошли в дом, Морейн на минутку задумалась: уйти или остаться? Пока удача была на ее стороне, и в толпе никто не обратил на нее внимания. Однако если это произойдет, она может оказаться в очень сложной ситуации. Того, кого считают колдуньей, не должны видеть вблизи места зверского преступления. И все же любопытство удерживало ее, хотя, наверное, это было нездоровое любопытство. Морейн хотела знать, что имел в виду сэр Уильям, когда говорил, что леди Изабеллу изрубили на куски. Дав себе обещание ускользнуть, как только станет ясно, что ее узнали, Морейн решила подождать, когда вернутся рыцари.
Едва взглянув на то, что осталось от некогда прекрасной Изабеллы Редмонд, Торманд испытал желание выбежать из комнаты. Ее густые, цвета воронова крыла волосы были отрезаны и разбросаны вокруг тела, хотя похоже было, что их отрезали не в этой комнате. А если даже это было сделано здесь, то, скорее всего, после того, как Изабелла умерла. Но все-таки инстинкт подсказывал ему, что волосы принесли сюда вместе с телом и что вся эта сцена была тщательно продумана. Как и в случае с Кларой, лицо Изабеллы было изувечено. Страшные раны невозможно было сосчитать, и Торманд подумал, как же пришлось настрадаться бедной женщине, прежде чем смерть освободила ее от боли.
– Все гораздо хуже, – пробормотал Саймон. – Значительно хуже. Или убийца ненавидел Изабеллу гораздо сильнее, чем Клару, или он взбесился от того, что в прошлый раз тебе удалось избежать ловушки и тебя до сих пор не повесили.
– Хочется верить, что ей не пришлось слишком долго страдать и что смерть не заставила себя ждать, – сказал Торманд, наблюдая за Саймоном, который внимательно осматривал комнату в надежде найти хоть что-то, что могло принадлежать убийце.
– Похоже, она ждала ребенка.
– О господи, нет. Нет!
– Боюсь, что так. Надеюсь, что Уильям этого не знает, а женщины, которые будут готовить ее к погребению, либо не заметят, либо из милосердия не расскажут ему, иначе он просто лишится ума от горя.
– Как ты определил, что она была беременна?
– Лучше тебе этого не знать. Ты и так бледен как сама смерть.
– Думаешь, убийца во всем убедился и оттого еще больше озлобился?
– Вполне вероятно. – Саймон нахмурился, бросив взгляд на пол у окна. – Они втащили ее через это окно.
Торманд подошел к Саймону и выглянул наружу. Возле стены дома, образуя шаткую лестницу, были составлены старые бочки. Приглядевшись, он заметил капельки крови – след вел от окна вниз на землю.
– Выходит, разбойник, которого мы ищем, силен и довольно ловок.
– Несомненно, силен, но вовсе не обязательно ловок, просто чертовски везуч.
– Снова пустим собак по следу?
– Немного погодя, – ответил Саймон. – Как только сэр Уильям отвлечется и перестанет обращать внимание на то, что мы собираемся делать.
– Боишься, что он захочет присоединиться к нам?
– Как и большинство зевак, которые толпятся перед его домом.
Торманд, поморщившись, представил себе огромную толпу, которая с воплями пускается в погоню неизвестно за кем. Если убийца где-то поблизости, он, конечно же, спрячется. Впрочем, если этот негодяй не умалишенный, то давно уже скрылся. Торманд обернулся к Саймону, чтобы спросить, не нашел ли он еще чего-либо, как вдруг услышал, что крики толпы стали громче.
– Как ты думаешь, что там происходит?
– Не знаю, – ответил Саймон, выходя из комнаты, – но боюсь, что ничего хорошего.
– Смотрите! Ведь это колдунья Росс!
Этот пронзительный крик отвлек Морейн от мыслей о Торманде Мюррее. Она почувствовала, как по ее спине пробежал холодок, и медленно повернулась к толпе. Неподалеку стояла старуха Ида, повитуха, которая указывала грязным скрюченным пальцем в ее сторону, и беспокойство Морейн начало перерастать в страх. Старуха Ида ненавидела ее точно так же, как ненавидела ее мать, поскольку видела в ней соперницу. При любом удобном случае эта женщина старалась навредить Морейн. Да, для встречи с таким врагом ни место, ни время никак не подходили.
– Что ты здесь делаешь, колдунья?
Сэр Уильям крепко схватил Морейн за руку. Тут же она мысленно выругала себя за неосторожность. Если бы она не была так погружена в свои мысли о сэре Торманде, далеко не все из которых были целомудренны, она бы заметила в толпе эту вредную старуху и сразу же потихоньку ушла. Ведь десять лет назад именно Ида подстрекала толпу, которая в конце концов накинулась на мать Морейн. Теперь сама Морейн оказалась в ловушке, среди шумящих, распаленных страхом и близкой кровью горожан, которые своими криками напрочь заглушили бы не только ее объяснения, но и голос собственного разума.
– Я оказалась здесь случайно, – ответила Морейн, еле сдерживаясь, чтобы резким движением не вырвать руку из пухлых пальцев сэра Уильяма.
– Она явилась сюда, потому что это место смерти, – пропищала старуха Ида, которая, протиснувшись сквозь толпу, стояла уже совсем рядом и злобно глядела на Морейн. – Такие всегда появляются там, где царит смерть. Они чувствуют ее запах.
– Не говори глупостей! – вспылила Морейн.
– Это я-то говорю глупости? Ха-ха! Я знаю, что ты задумала, ведьма. Ты пришла, чтобы забрать душу убитой.
Морейн уже собиралась дать старухе отповедь, но ее внимание привлек нарастающий ропот толпы. Некоторые горожане уже согласно кивали, явно принимая сторону Иды. Их было не так много, но все же достаточно, чтобы даже не помышлять о бегстве. Если старуха не замолчит, то совсем скоро и другие начнут прислушиваться к лживым обвинениям повитухи. Морейн слишком хорошо помнила, как легко возбуждается толпа, превращаясь в опасное сборище. Ее мать погибла именно потому, что не поверила угрозам проклятой старухи.
– Я всего лишь шла домой, – сказала она, стараясь, чтобы голос ее звучал совершенно спокойно.
– Тогда почему ты оказалась здесь? Ты могла бы срезать путь и пройти стороной, но нет, ты спряталась за деревом, затаилась, а зачем? Вот что я вам скажу, – истошным голосом возопила Ида, обращаясь к толпе, – она пришла, чтобы похитить душу этой бедной женщины!
Морейн взглянула на сэра Уильяма, ища поддержки, но он смотрел на нее так, словно верил всему, что кричала Ида.
– Я не ведьма и вовсе не собираюсь похищать чью-то душу, – тихо сказала она.
– А зачем же ты явилась в город? – требовательно спросил джентльмен. – Тебе ведь запрещено появляться здесь, не так ли?
– Да, сэр Уильям, меня выдворили из города, но почему-то никто из горожан не жалуется, когда я прихожу лечить их или когда я трачу монетку-другую в лавках города.
– И все же это не объясняет, почему ты оказалась возле моего дома.
– А почему вы не спросите, что здесь делают все эти люди? – Морейн бросила сердитый взгляд на старуху Иду. – Почему не поинтересуетесь, отчего они собрались здесь, словно шакалы, почуявшие кровь?
Морейн пожалела о своих словах, как только они вылетели из ее уст. Они лишь подлили масла в огонь, и все больше зевак становилось на сторону Иды, которая продолжала истерично выкрикивать все новые и новые лживые обвинения. От сэра Уильяма ждать помощи не приходилось. Мужчина выглядел так, будто ожидал, что она в любой момент может превратиться в демона, собирающего человеческие души. Потихоньку пытаясь освободиться из его цепких пальцев, Морейн все же не оставляла попытки воззвать к разуму окруживших ее людей. Однако лишь немногие готовы были прислушаться к голосу рассудка. Морейн начала опасаться, что на этот раз судилище может быть более жестоким.
– Ти-и-хо!
Этот крик, разом перекрывший рев толпы, так напугал Морейн, что она опустила на землю ногу, которой собралась ударить сэра Уильяма. Сэр Саймон и сэр Торманд стояли на ступеньках дома, выразительно положив руки на эфесы мечей и сердито оглядывая вмиг притихшую толпу. Морейн взмолилась, чтобы в лице этих рыцарей пришла помощь, в которой она сейчас так отчаянно нуждалась.
Кивнув, как только окончательно воцарилась тишина, сэр Саймон заговорил тихим, но твердым голосом:
– Что здесь происходит? Вы забыли, что это дом скорби?
– Здесь ведьма, сэр, – сказала старая Ида, указывая на Морейн.
– Да, – поддержала ее полная седеющая женщина. – Ида говорит, что она пришла, чтобы похитить душу мертвой дамы.
Сэр Саймон обвел толпу таким взглядом, что многие, смутившись, опустили глаза. Морейн была рада, что этот взгляд, полный негодования и презрения, обращен не на нее. Лица сэра Торманда она не видела, но напряженная – словно перед броском – фигура и решительно расправленные плечи говорили ей, что помощь, о которой она молилась, пришла.
– Горожане! Вы не должны верить подобной чуши. – Голос сэра Саймона вновь загремел в полную силу. – А тебе, женщина, – он перевел взгляд на Иду, – следует думать, прежде чем молоть всякий вздор. Молчи и запоминай! – рявкнул он, когда Ида робко попыталась возразить. – Бездоказательно обвиняя эту девушку в колдовстве, ты рискуешь собственной шеей. Тебе все понятно, Ида Брюс?
Старуха молчала, бросая на Морейн взгляды, полные ненависти. Сэр Уильям сначала ослабил хватку, а потом, густо покраснев, и вовсе отпустил руку Морейн.
– Это и есть та самая женщина? – спросил сэр Саймон, повернувшись к Морейн.
Сэр Уильям кивнул в ответ, и Саймон подал ей знак подойти поближе. Сэр Уильям довольно грубо подтолкнул Морейн к ступеням дома, но тут же стушевался под гневным взглядом Саймона. Морейн подошла к крыльцу, спокойно глядя на сэра Саймона, хотя сейчас ей больше всего хотелось взглянуть на Торманда Мюррея, человека, который уже несколько раз являлся ей в сновидениях.
– Кто вы такая, сударыня? – спросил сэр Саймон.
– Это колдунья Росс, – подал голос сэр Уильям.
– Это та самая женщина, которую изгнали из города еще десять лет назад? – Сэр Саймон окинул Морейн взглядом, затем сердито посмотрел на толпу: – Она, должно быть, была тогда совсем ребенком, а вы, жестокосердные, бросили ее на произвол судьбы. Неужели ребенок мог так напугать вас?
Многие в толпе стыдливо опустили глаза, не рискуя встретить гневный взгляд сэра Саймона. Саймон покачал головой и вновь посмотрел на Морейн:
– Назовите ваше имя.
– Морейн Росс, – ответила она.
– Я не верю тому, что болтает эта старая женщина. – Он слегка усмехнулся, когда Ида возмущенно ахнула. – Совершенно ясно, что она пытается избавиться от соперницы. Но ради тех, кого убедила ее ложь, расскажите мне, почему вы здесь.
– Я приехала в город купить бочонки для сидра и медового напитка. – Краешком глаза Морейн заметила бондаря, который старательно прятался за спины других горожан. – Вон там бондарь, сэр. Он может подтвердить мои слова.
Бондарь выглянул из-за плеча какого-то верзилы и посмотрел на сэра Саймона.
– Да, сэр, так оно все и было. – Он почесал свой объемистый живот. – Правда, я удивился, что она так скоро дошла сюда, возвращаясь домой. Должно быть, шла очень быстро.
– Эй, Ида, а может, она летела? – крикнул со смешком кто-то из горожан. В толпе послышался смех, и Морейн почувствовала, что общее напряжение спадает, а страх начинает покидать ее. Как было бы хорошо, если бы после этой стычки люди перестали верить небылицам, которые рассказывает о ней старуха Ида. Но к сожалению, такое вряд ли возможно. Ну да ладно, по крайней мере сейчас она в безопасности.
– Я же говорю вам, что она ведьма, – выпалила Ида, не желая сдаваться.
– В самом деле? – спросил сэр Торманд. В его низком холодном голосе слышались нотки язвительности. – Она кому-нибудь причинила вред? – По толпе пробежал шепоток отрицания. – Она обманывала вас? Воровала у вас? – На каждый вопрос толпа отвечала отрицательным бормотанием. – Тогда скажите, знаете ли вы тех, кого она вылечила? – На этот раз ответом было несколько кивков.
– Но если она не ведьма, почему же ее изгнали? – спросил какой-то молодой человек.
– Я думаю, что кое-кто сознательно подстрекал людей, распространяя заведомую ложь. А потом слухи разошлись и ничего уже нельзя было поделать.
Торманд слегка улыбнулся, когда на Иду почти все в толпе начали бросать сердитые взгляды – эта женщина явно не впервые затевала свою смертельную игру. Он подумал о том, кто же пострадал в предыдущий раз.
– Расходитесь по домам. Вы опозорили себя таким неподобающим поведением перед домом скорби и тем, что прислушивались к наветам этой старой коровы.
Морейн пристально смотрела на Торманда Мюррея. Сердце подсказывало ей, что рыцарь не только хочет успокоить почти неуправляемую толпу, но и искренне возмущен поведением горожан. Тут же, прислушавшись к своим тайным мыслям, Морейн поклялась себе, что не позволит себе воспылать страстью к этому человеку. Его высокое положение почти не оставляло ей шансов на взаимность, а его репутация ни одной женщине не позволяла надеяться на верность своего избранника. Поэтому единственное, что она могла, – это сделать все возможное, чтобы Торманда Мюррея не повесили за преступление, которого тот не совершал.
Еще некоторое время Торманд наблюдал за расходящимися горожанами, затем перевел взгляд на Морейн Росс, и когда их взгляды встретились, тут же почувствовал, как у него перехватило дыхание. Она смотрела на него удивленно и слегка настороженно. Ее совершенно черные как смоль волосы ниспадали до талии густыми волнами. Невозможно было разглядеть ее фигуру, скрытую темным плащом, но ему все же удалось уловить очертания высокой пышной груди и приятную округлость бедер. Ее нельзя было назвать миниатюрной, как некоторых женщин его рода, но и высокой она не была. Наверное, если бы эта девушка стояла вплотную к нему, ее макушка касалась бы его подбородка.
Однако больше всего он был очарован ее лицом. Темные брови изящно изгибались над прекрасными глазами, длинные и густые ресницы загадочно оттеняли синеву глаз. Слегка золотистого оттенка кожа лица была идеально чистой, что само по себе являлось большой редкостью. Невольно в голову пришла грешная мысль, а какого оттенка кожа ее тела, но почувствовав, что эти мысли возбуждают его, Торманд решительно прогнал их прочь. Ее нос был маленьким и прямым, а черты лица – словно аккуратно вырезаны искусным скульптором: от высоких скул до поразительно изящного подбородка. Рот был несколько широковат, но губы, соблазнявшие своей припухлостью, были яркими, сочными, зовущими. Совсем не такую женщину он ожидал увидеть, когда Уолтер говорил о колдунье Росс.
– Идите домой, госпожа Росс, – сказал Саймон. – Будет лучше, если вы постараетесь некоторое время не появляться в городе.
– Потому что после сегодняшней неудачи Ида может начать распространять еще более зловещие небылицы? – спросила Морейн, чувствуя, как от несправедливости происходящего ее охватывает гнев. Задавая вопрос, она уже знала, что в ответ прозвучит твердое «да».
– Боюсь, что так. Это несправедливо, но сейчас неподходящее время выяснять отношения. – После того как Морейн, поклонившись, ушла, Саймон повернулся к сэру Уильяму: – Теперь я закончил. Вы можете вернуться к жене. Приношу вам свои глубокие соболезнования.
Сэр Уильям кивнул, потом посмотрел вслед уходившей Морейн.
– Вы уверены, что она не ведьма? Церковь говорит…
– Церковь говорит многое, но не все прислушиваются к церковникам. Она не колдунья, сэр Уильям. Она хорошая целительница. Ничего более. Поверьте мне.
– Говорят, у нее бывают видения.
Саймон кивнул:
– Я слышал об этом, но если такие видения лишь помогают людям, какой от них вред? Идите, сэр Уильям, займитесь вашей супругой и позвольте нам заняться поисками убийцы.
Когда Саймон и Торманд двинулись в путь, Саймон тихо произнес:
– Десять лет, десять лет назад город изгнал ребенка.
– Да. – Торманда удивило, какой гнев он испытал при мысли об этом. – Я ожидал увидеть женщину пожилую, может, даже старую. Что ж, возможно, в предложении Уолтера есть смысл.
– Что за предложение?
– Он предлагает отнести к этой Росс какую-нибудь вещь, которой касался убийца, – что, если ее видение поможет нам в поисках?
– Тебе просто хочется вновь ее увидеть.
Торманд лишь улыбнулся. Он не станет отрицать очевидного. Но сейчас его больше беспокоило то неожиданно сильное влечение, которое он испытал к ней. Никогда еще его интерес не возникал так быстро и так неожиданно. Это даже внушало некоторое беспокойство. Пусть она не колдунья, но эта девушка определенно обладает притягательной силой, и Торманд чувствовал, что эту силу скоро испытает на себе.
