Хариет Лернер
Танец гнева. Как управлять негативной энергией
Неэффективные обвинения и обоснованные заявления
Каким же образом ссоры и обвинения могут препятствовать изменениям, а не способствовать им? Проанализируем ситуацию Барбары подробнее. Начнем с того, что Барбара ввязалась в заведомо тупиковую битву за право посетить семинар, стараясь с помощью энергии гнева заставить мужа смотреть на вещи по-своему. У этих попыток переубедить мужа есть два недостатка: во-первых, он имеет такое же право на свое мнение о семинаре, как и она, а во-вторых, вряд ли ей это удастся. Исходя из своего прошлого опыта, Барбара могла бы предположить, что семинар относится к той категории событий, которые могут вызвать у ее мужа резкий протест. В конце концов, она ведь сама сказала мне по телефону: «Уверена, что семинар стоящий, но мне не удалось его уговорить. “Нет” – и все тут».
Эта битва была проиграна заранее. Вступив в нее, Барбара не смогла в полной мере задействовать имеющуюся у нее власть, чтобы самостоятельно распоряжаться собой и собственными решениями. Если бы она с самого начала четко обозначила свои приоритеты и взяла инициативу в свои руки, это стало бы важным и существенным шагом, который позволил бы ей вырваться из положения «отказа от себя». Ей нужно было с самого начала, не вступая в перепалку с мужем, заявить: «Этот семинар важен для меня, каким бы ты его ни считал – плохим, хорошим, радикальным или не очень. Если я отменю регистрацию, потому что тебе так хочется, то буду чувствовать лишь гнев и досаду. Я очень хочу поехать на этот семинар – и сделаю это».
Что помешало Барбаре вместо неэффективной борьбы и жалоб сделать подобное уверенное заявление? Быть может, она боялась, что это решение ей очень дорого обойдется. Многие из тех, кто привык к борьбе, – как и те, кто всегда ее избегает, – на подсознательном уровне уверены, что своей четкой и сильной позицией сделают партнеру больно. Тревога и чувство вины, связанные с потенциальным разрывом отношений, могут мешать нам приблизить необходимые перемены, а потом придерживаться нового курса, если партнер воспримет новую модель поведения резко негативно.
Перемены – это риск
Что, если бы Барбара пошла другим путем и сразу четко объявила мужу свою позицию? Или подобрала бы момент, когда он был больше готов выслушать ее, поговорила бы с ним твердо и спокойно, без гнева и слез? Например: «Я знаю, ты считаешь, что на этот семинар не стоит тратить такие деньги, и уважаю твое мнение. Однако я взрослая женщина и должна решать сама. Я не жду, что ты одобришь мое решение или обрадуешься тому, что я пойду туда, но таково мое решение».
Предположим, Барбаре по силам сконцентрироваться на ключевом вопросе «Я буду решать сама» и не поддаваться на провокации в других (в данном случае – ценность семинара, моя личность и регалии). Допустим, ей удастся настоять на своем без лишней агрессии, обвинений, оскорблений или попыток заставить мужа передумать: «Плох он или хорош, я должна решить сама».
Что дальше? Что будет с их отношениями, если Барбара поставит под сомнение устоявшееся положение вещей, спокойно отстояв свое право посетить семинар? Каким будет следующий шаг ее мужа? Подведет ли он итоговую черту словами: «Если ты уйдешь на семинар, то я уйду от тебя?» Или попросту промолчит, а затем напьется, заведет любовницу или начнет издеваться над женой? Отреагирует ли более спокойно и всего лишь будет дуться/брюзжать несколько дней? Конечно, это нам неизвестно – мы не знакомы с этой парой. Но одно мне понятно точно.
Когда один человек делает шаг к тому, чтобы изменить равновесие в отношениях, второй непременно на это реагирует.
Если бы Барбара повела себя по-новому, ее муж прибегнул бы к какому-нибудь приему, чтобы «вернуть все как было», в попытке снизить градус собственного беспокойства и прибегнуть к привычной схеме борьбы. И использование этого приема отнюдь не означало бы, что он больше не любит свою жену или испугался того, что она пойдет на семинар. Все дело в том, что он почувствовал бы угрозу из-за продемонстрированных Барбарой уверенности, самостоятельности и зрелости.
Ее новая позиция повлекла бы за собой последствия намного более серьезные, чем вопрос о посещении семинара на тему управления гневом. Она стала бы заявлением об ответственности – и не его, а ее – за принимаемые решения о том, что Барбара будет и что не будет делать. Спокойно и четко отстаивая эту важную для отношений позицию, она тем самым демонстрирует, что больше не является той женщиной, на которой он женился, с кем ему было спокойно и комфортно. На его месте она бы тоже испытывала тревогу и неуверенность – если бы вдруг он начал вести себя не так, как обычно. Мало что может взволновать сильнее, чем повышение самостоятельности и уровня уверенности в себе в важных для человека отношениях, а также способности отстоять эту новую позицию, невзирая на ответные действия и реакцию партнера.
Если Барбара перестанет фантазировать о попытках переделать своего мужа и направит ту же энергию гнева на обоснование своего выбора и новые самостоятельные действия – это поспособствует частичному решению «проблем гнева», связанных с «отказом от себя» и гипофункциональностью (головные боли, низкая самооценка, хроническое чувство досады и неудовлетворенности).
Зато в ее отношениях с мужем – во всяком случае, на некоторое время – повысится степень грубости. На поверхность всплывут подспудные проблемы и конфликты, она начнет задумываться о таких серьезных вещах, как: «Кто несет ответственность за принятие решений в моей жизни?», «Как распределяются власть и право на них в наших отношениях?», «Что станет с моим браком, если я буду сильнее и увереннее?», «Что я выберу: пожертвовать собой ради спокойного брака или пожертвовать отношениями ради собственного роста?».
Может быть, Барбара пока не готова к таким высоким ставкам, и, если бы столкновение все-таки произошло, она почти не получила бы поддержки. Может быть, она считает, что лучше такие отношения, чем совсем никаких. Или она попросту боится идти на семинар и как бы неосознанно призывает мужа выразить их общие негативные эмоции. Важно понимать, что именно здесь таится реальная опасность. Если Барбара займет твердую позицию по отношению к семинару, то неизбежно почувствует тягу к тому, чтобы конкретизировать свою позицию и по другим вопросам.
Так что, если раньше они с мужем подходили друг другу как два кусочка пазла, то теперь для нее настала пора перемен. Будет ли он меняться вместе с ней, чтобы они и дальше подходили друг другу, – или оставит ее? Решит ли она в результате этих перемен оставить его? Пока Барбара выбрала для себя стратегию защиты мужа и сохранения старого порядка. И это не просто акт «пассивного подчинения»: этот поступок вполне может быть активным, осознанным выбором, желанием сохранить привычный и предсказуемый ход вещей и гармонию самых важных для нее отношений – своего брака.
Мир – любой ценой
В определенном смысле Барбара не такая уж «пленница», как может показаться на первый взгляд. Она может высказывать вслух свое мнение и соображения, даже если те отличаются от убеждений ее мужа. Она понимает, что ее желания совершенно не тождественны желаниям мужа. У нее четко расставлены приоритеты: она предпочитает удовлетворить его желания, лишь бы уберечь «любовную лодку» (по крайней мере, в разобранном нами примере).
Как часто нам приходилось принимать подобные решения, не осознавая в полной мере, кто мы и зачем это делаем. Мы не признаемся сами себе в том, что хотели бы сходить на семинар, посвященный теме гнева, избегаем интересных новых идей и моделей мировоззрения, если они могут вызвать открытый конфликт и разногласия с важными для нас людьми. Порой мы сами себе запрещаем идентифицировать несправедливые договоренности. Можем отменить регистрацию на участие в мероприятиях и при этом не осознавать, чем пожертвовали ради сохранения привычного хода вещей и мира.
Как разрешить конфликт вокруг семинара? Скорее всего, она и вовсе не стала бы ссориться с партнером, потому что ссориться было бы не из-за чего. Она вообще не поехала бы никуда и не дала бы себе всерьез заинтересоваться чем-то, что может нарушить покой другого человека или дестабилизировать важные отношения. А если бы все-таки позволила «увлечься» семинаром, то выяснила бы мнение своего партнера до записи. Могла бы подойти к нему и сказать: «Слушай, я тут подумала съездить на семинар…» – и внимательно проследить за его вербальной и невербальной реакцией. Если бы что-то указало на то, что он чувствует угрозу или эта идея ему не по душе, она приступила бы к немедленным действиям, направленным на его защиту. Например, внушила себе: «Этот семинар – вряд ли что-то стоящее», или «У нас сейчас нет денег», или «Что-то настроения нет – не пойду».
Так женщина избегает конфликта, отождествляя свои собственные желания и предпочтения с желаниями партнера. Саму себя видит его глазами. Она жертвует пониманием себя, стараясь соответствовать желаниям и ожиданиям партнера. Весь процесс «отказа от себя» происходит неосознанно – и потому ей кажется, что они с мужем пребывают в абсолютной гармонии. Если же у нее возникнут проблемы эмоционального и физического характера, она может и не связать свою «дисфункцию» с актами самопожертвования, направленными на защиту партнера или спокойствия в отношениях.
В чуть менее щекотливом положении находится женщина, которой удалось сохранить в себе интерес к семинару, даже несмотря на их с мужем расхождение во мнениях. Она примет как данность то, что является не частью своего партнера, а самостоятельным, отдельным человеком со своими мыслями, убеждениями и предпочтениями, заслуживающими не меньшего уважения.
При этом не исключено, что даже тогда она не захочет идти на прямой конфликт и бросать ему вызов. «Да, я хочу пойти на семинар, – скажет она себе, – но если продолжу гнуть свою линию, это может обернуться нешуточной ссорой – а это не та вещь, из-за которой стоит ссориться». Эти слова – «не стоит из-за этого ссориться» – весьма знакомы тем из нас, кто пытается уйти от конфликта и столкновения из-за смены модели поведения.
Как показывает пример Барбары, проблема вовсе не в борьбе как таковой. Главное – понять, насколько каждый из нас способен занять четкую позицию в отношениях и вести себя так, чтобы соответствовать декларируемым убеждениям. Женщины из категории «миротворцев» или «порядочных леди» вовсе не пассивны и уж точно не готовы проигрывать. Напротив, у них весьма развит важный и сложный навык межличностного общения, требующий высокой внутренней активности и чувствительности. Такие женщины умеют предвидеть реакцию других людей и виртуозно защищают их от некомфортных чувств. Этот высокоразвитый социальный навык для мужчин – редкость. Вот бы взять и перенаправить его внутрь, чтобы лучше понимать самих себя!
Как найти баланс между «я» и «мы»
Долгосрочные отношения – это кропотливый и неустанный труд, требующий умения поддерживать баланс между личным (я) и общим (мы). При этом сила тяги в обоих направлениях весьма высока. С одной стороны, нам хочется быть независимыми, самостоятельными и самодостаточными личностями с правом на принятие решений. С другой, мы ищем близости, общности взглядов, чувства принадлежности семье или кругу единомышленников.
Когда равновесие в паре нарушается и чаша весов склоняется в ту или иную сторону, начинаются проблемы. Что бывает, если в отношениях недостаточно «мы»? Происходит так называемый «эмоциональный развод». В этом случае двое людей как бы оказываются обособлены друг от друга. Их брак – лишь «пустая оболочка», их больше не связывают ни общие чувства, ни общий опыт. Когда «сила разделения» предельно высока, один из партнеров (или оба) могут занять позицию «ты мне не нужен» – эдакий отголосок настоящего расставания. В таких отношениях почти не будет ссор – но не будет и близости.
А если не хватает «я»? В этом случае мы жертвуем своей четкой, обособленной личностью, чувством ответственности за собственную жизнь, способностью ее контролировать. Когда преобладает «сила сближения», большая часть энергии направлена на попытки «быть рядом», «прийти на помощь в трудную минуту» – а заодно заставить партнера мыслить и вести себя иначе.
Вместо того чтобы отвечать за себя самих, мы взваливаем на себя ответственность за чужое эмоциональное благополучие, а партнера назначаем ответственным за наше.
Когда происходит подобное переключение индивидуальной ответственности, каждый из партнеров начинает крайне эмоционально реагировать на слова и поступки другого, что приводит к множеству ссор и обвинений – как в случае Барбары.
Альтернативным исходом «переизбытка общности» может быть псевдогармония «мы», при которой почти нет открытых конфликтов. Ведь тот из партнеров, кто находится в подчиненном положении, принимает правила доминирующего супруга, или же они ведут себя так, словно у них общий мозг и одна кровеносная система на двоих. Оба могут стремиться к «слиянию», но, когда это стремление принимает крайнюю форму, оказываются в чрезвычайно уязвимом положении. Если два человека становятся единым целым, разлука воспринимается как психологическая или физическая смерть, а когда важные отношения заканчиваются, может не остаться ничего – даже нас самих.
Всем нам необходим баланс «я» и «мы» – ведь именно за счет соблюдения этого равновесия происходит подпитка друг друга. Формулы «правильного» соотношения обособленности и общности не существует: оно индивидуально для каждой отдельно взятой пары, а с течением времени может меняться даже в рамках одного союза. Каждый из партнеров постоянно отслеживает равновесие сил, автоматически и неосознанно предпринимая шаги к восстановлению обособленности (когда чувствует тревогу в связи с усилением «слияния») или к сближению (когда его беспокоит повышение разобщенности).
Поддержание баланса этих двух сил – непрерывный процесс. Наиболее распространенное «решение», бессознательно реализуемое парами, заключается в выражении женщиной стремления к «единению», а мужчиной – к «разделению». Подробнее этот танец «преследующей женщины» и «отдаляющегося мужчины» мы рассмотрим в следующей главе.
Если в отношениях мы перманентно испытываем гнев или досаду, это может быть сигналом к необходимости прояснить свою позицию и укрепить «я».
Необходимо повторно проанализировать самих себя, свои мысли, чувства и желания, понять, что именно в жизни мы хотим изменить. Чем четче и самостоятельнее становится наше «я», тем легче нам достичь одновременно близости и самодостаточности, и оба эти аспекта будут приносить нам удовлетворение и удовольствие. Ведь для близости вовсе не обязательно быть «копией партнера», «единым целым» или отказываться от собственной личности. А самостоятельность и самодостаточность вовсе не означают соблюдение дистанции и самоизоляцию.
Почему же укрепление собственного «я» так сложно? Это обусловлено множеством факторов, но если сосредоточиться на «здесь» и «сейчас», то мы видим на примере Барбары, как страшно бывает сделать шаг вперед и повысить уровень ясности, четко обозначить свою позицию. Барбара не могла пожертвовать устоявшейся схемой отношений и сменить ее на новую, не испытывая при этом тревожного чувства разобщенности с мужем и не оказываясь в состоянии «турбулентности» брака. Подобное может произойти с любым союзом, а потому давайте остановимся здесь поподробнее.
Ясность позиции и страх потери
Если бы Барбара для начала обладала четким осознанием своего «я», то не говорила бы «Мой муж не пускает меня на семинар», а рассуждала бы так: «Моя проблема в следующем: если я не поеду на семинар, то буду испытывать досаду и горечь. А если поеду, их будет испытывать мой муж. Что лучше?»
Поразмыслив немного, она могла бы прийти к выводу, что семинар не так уж важен или же сейчас не самое подходящее время, чтобы подвергать свой брак подобной «турбулентности». А может быть, она, напротив, заключила бы, что решение о посещении семинара окончательное и обжалованию не подлежит. В этом случае она могла бы задуматься о том, как представить это решение своему мужу таким образом, чтобы минимизировать последствия столкновения позиций.
Когда буря уляжется, она может вернуться к дискуссии о процессе принятия решений в их браке и объяснить ему, что, хотя его мнение для нее важно, только она сама несет ответственность за свой окончательный выбор. Что же помешало Барбаре занять подобную четкую позицию? И почему люди вообще оказываются жертвами бесконечного цикла споров и жалоб, вместо того чтобы разобраться в собственных проблемах, научиться принимать решения и уверенно озвучивать их? Нет, женщины вовсе не получают втайне мазохистского удовольствия от постоянных унижений и необходимости терпеть навязываемую волю. Как раз наоборот: в тех, кто оказывается на «нижнем ярусе» брачных качелей, постепенно копятся «залежи» гнева, прямо пропорциональные степени подчиненности и жертвенности.
Дилемма состоит в том, что мы можем неосознанно верить, что подчиненная позиция – обязательное условие для сохранения важных для нас отношений.
Улучшение собственного положения через повышение ясности и четкости, решительную защиту собственного мнения может неосознанно приравниваться к акту разрушения, подразумевающему унижение и запугивание партнера. И тот в результате может просто уйти. Порой развитие сильного «я» происходит за счет примирения с подспудным желанием расторгнуть брак, который уже не приносит удовлетворения, а само движение вперед пугает не меньше, чем вероятность расставания.
Быть может, Барбара на самом деле не готова подвергнуть себя и своего мужа испытаниям и проверить возможность перемен. Скорее всего, она уже убедила себя в том, что их отношения не переживут слишком резких изменений, или же ощущает себя между молотом и наковальней, не в силах ни сказать: «Я решила остаться в этом несчастливом браке с мужчиной, который не изменится», ни подвести черту и заявить: «Если ситуация останется прежней, я уйду». А может, Барбара пока не готова принять тревогу или странное ощущение подавленности, которое охватывает нас, когда мы выбираем более четкую и обособленную позицию в важных для нас отношениях.
Порой ссоры и обвинения для обоих партнеров – это одновременно акт протеста и попытка отстоять устоявшееся положение вещей при неготовности сделать решительный шаг вперед.
Попытки «вернуть все как было»
Я вовсе не хочу, чтобы у вас создалось мрачное впечатление, будто бы нужно изо всех сил цепляться за нижнюю часть качелей, чтобы помешать партнеру и отношениям в целом рухнуть вниз. В некоторых случаях это может стать следствием произошедших в нас перемен и роста. Чаще всего, однако, партнер будет расти вместе с нами, соответственно нашим действиям, и в конечном итоге наши эмоциональные связи укрепятся. Можно научиться вести себя более уверенно, обеспечивая укрепление отношений, а не ускоряя их разрыв. Однако перемены никогда не бывают легкими и гладкими.
Стоит нам хотя бы попытаться отбросить привычную стратегию молчания, неясности или неэффективной борьбы и четко заявить о своих потребностях, желаниях, убеждениях и приоритетах, как партнер немедленно обращается к ответным мерам, желая «вернуть все как было». По мнению автора теории семейных систем Мюррея Боуэна, во всех семьях существует мощное противодействие тому, чтобы один из членов семьи увереннее других заявлял о своей позиции. Противодействие, пишет Боуэн, неизменно проходит последовательные этапы:
1. «Ты не прав» – и множество доводов в подтверждение этих слов.
2. «Стань прежним – и мы вновь тебя примем».
3. «Если не станешь прежним – увидишь последствия» – и перечисление этих последствий.
Каковы наиболее распространенные «встречные меры»? Нас могут обвинять в холодности, неверности, эгоизме и пренебрежении к другим: «Разве можно расстраивать маму такими словами?» Угрожать вербально и невербально, что партнер отдалится, а то и вовсе разорвет отношения: «Раз ты так поступаешь, мы не можем больше быть близки», «Какие у нас могут быть отношения, если ты так думаешь?». Ответные меры могут принимать самые различные формы – до приступа астмы или сердечного приступа. Это неосознанная попытка партнера восстановить утраченный баланс или привычную расстановку сил в отношениях, когда тревога в связи с отдалением партнеров друг от друга или предстоящими переменами достигает предела.
Ответные меры не связаны с одними только шовинистическими убеждениями или желанием доминировать и контролировать. Конечно, эти мотивы тоже могут присутствовать, но они почти всегда играют второстепенную роль. В основном ответные меры обусловлены тревогой, а также зависимостью и привязанностью.
Наша задача – четко осознать нашу собственную позицию и обозначить ее при попытке «контрнаступления» (но не для того, чтобы помешать ему или чтобы запретить партнеру реагировать таким образом). Большинство из нас желает невозможного: мы хотим контролировать не только собственные желания и решения, но и реакцию на них другого человека. Не только идти вперед с большей уверенностью в себе и пониманием ситуации, но и получить поощрение за это от тех людей, кто выбрал нас за то, какими мы были прежде.
Однако и без всяких ответных действий наше собственное сопротивление переменам – не менее мощное. Так, позиция Барбары в ее браке может быть обусловлена схемами, сохранявшимися на протяжении нескольких поколений. Ее мать и другие родственницы, жившие до нее, занимали в браке ту самую подчиненную позицию – или же, наоборот, им достались самоотверженные мужья.
Быть может, в семье Барбары попросту нет традиций заключать брак, в котором оба партнера могут четко и со знанием дела принимать решения касательно собственной жизни и урегулирования разногласий. Все мы глубоко привязаны к моделям поведения прошлых поколений – даже если не осознаем их в полной мере (а иногда – именно оттого, что не осознаем).
Как и многие женщины, Барбара испытывает чувство вины, стараясь получить то, чего не было у ее матери. В глубине души, на подсознательном уровне она может воспринимать собственное стремление занять более уверенную и независимую позицию как предательство – не только по отношению к мужу, но и по отношению к поколениям женщин в своей семье, и в этом случае она будет неосознанно сама противиться переменам.
Ситуация дополнительно осложняется тем, что на поверхность наших отношений в настоящем то и дело всплывают нерешенные проблемы из прошлого. Если Барбара угодила в ловушку бесконечного цикла взаимных обвинений и ссор, это может свидетельствовать о том, что ей не удалось в полной мере добиться собственной самостоятельности и независимости в родительском доме, и теперь в отношениях с мужем ей предстоит дополнительная работа.
Способна ли Барбара занять твердую позицию в обсуждении важных вопросов с членами семьи? Сможет ли четко и без лишних слов озвучить свои мысли и чувства? Удастся ли ей стать собой, а не такой, какой бы ее хотели или ожидали увидеть родственники мужа, – и при этом позволить другим тоже оставаться собой?
Если Барбаре нелегко дается поддержание эмоционального контакта с живыми членами своей первой семьи и четко выделять в этом контексте «я», то ей может быть трудно сделать это и в браке. Как психотерапевт, я часто помогаю женщинам прояснить и скорректировать свои отношения с братьями и сестрами, родителями, бабушками и дедушками, чтобы предотвратить подспудные семейные конфликты и модели поведения. А заодно сделать так, чтобы тщательно сдерживаемые гнев и тревога не всплывали в других близких отношениях, вызывая болезненную «реактивность» по отношению к окружающим.
Благодаря звонку Барбары у нас есть отличный пример неэффективной борьбы, препятствующей приходу перемен. А все потому, что в конфликтной ситуации она делала то же, что делаем мы все, когда увязаем в трясине и буксуем:
сначала боролась за то, что на самом деле не так важно, а потом бросила все силы на то, чтобы изменить другого человека.
Псевдопроблемы
Барбара с мужем наверняка до хрипоты спорят о вещах, которые (как и многое в нашей жизни) являются лишь вопросом вкуса – вот как мой семинар. Проще говоря, это псевдопроблемы. К настоящей проблеме Барбары – то есть дилемме между желанием самой принимать решения и стремлением сохранить свой брак – они не имеют никакого отношения.
Все пары время от времени спорят и ссорятся из-за подобных псевдопроблем – порой весьма серьезно. Никогда не забуду самую первую пару, пришедшую ко мне на сеанс супружеской терапии. Прямо в моем кабинете они принялись спорить о том, сходить ли поужинать в «МакДоналдс» или к «Длинному Джону Сильверу»[4]. Каждый из них – и это взрослые, умные люди! – приводил исчерпывающие аргументы в пользу гамбургеров и рыбы, и ни один не желал уступать ни пяди. Я тогда еще была начинающим специалистом по семейной терапии и не знала, как им помочь, но в одном была уверена: жаркий спор между этими двумя людьми, которые, безусловно, страдали, был вовсе не о пользе бургеров и рыбы.
Определить реальную проблему не так-то просто, особенно когда дело касается родственников, ведь когда между двумя людьми возникает конфликт, они нередко втягивают в него и третьего (например, ребенка или родственников со стороны жены или мужа). В результате образуется треугольник, отчего двум участникам становится еще сложнее понять и решить свои проблемы.
Жена говорит мужу: «Меня бесит, что ты совершенно не занимаешься нашим сыном – он, по сути, растет без отца». Но реальная, невысказанная проблема – «Я чувствую, что ты меня игнорируешь, и злюсь оттого, что ты совсем не бываешь со мной».
Или муж жене, подумывающей о смене работы: «Ты нужна детям дома. Я не против того, чтобы ты работала, но мне не нравится, что ты не занимаешься домом и детьми». На самом деле он хочет сказать: «Я напуган и обеспокоен тем, что ты собираешься изменить свою жизнь. Не знаю, как повлияет твоя карьера на наши отношения, но тот энтузиазм, с которым ты говоришь о новой работе, вселяет в меня ощущение неудовлетворенности собственным положением».
Или жена сообщает мужу: «Твоя мама выводит меня из себя. Она постоянно вмешивается в нашу жизнь, контролирует нас, а с тобой обращается так, будто ты ее муж и маленький ребенок – в одном флаконе». Истинная проблема звучит так: «Тебе следовало бы вести себя увереннее со своей мамой, установить четкие границы. Иногда я не понимаю, кого ты любишь больше – ее или меня». Когда мы дойдем до треугольников (в главе 7), то увидим, что зачастую бывает трудно понять не только, на что мы сердимся, но и на кого.
Попытки его изменить
Как и большинство из нас, Барбара направила всю «энергию своего гнева» на то, чтобы изменить другого человека. Она пыталась заставить мужа изменить свое мнение и чувства по поводу семинара, а также реакцию, вызванную ее желанием на нем присутствовать. Ей нужно было его одобрение, нужно было, чтобы он хотел, чтобы она туда пошла. Разумеется, большинство из нас втайне верят в то, что правда на их стороне и мир стал бы намного лучше, если бы все думали и поступали как они.
Однако один из показателей эмоциональной зрелости – это умение признавать право на существование множества реальностей, понимать мысли и чувства людей и действовать по обстоятельствам.
Как часто мы ведем себя так, будто бы «близость» означает «тождество». Супружеские пары и члены семьи чаще всего уверены в том, что все должны придерживаться одной позиции и жить в одной реальности. Труднее всего принять, не только умом, но и сердцем тот факт, что мы имеем право на мысли и чувства точно так же, как и другие.
Наша задача – четко выражать эти мысли и чувства, принимая осознанные решения в соответствии с нашими ценностями и убеждениями. Однако не нам решать, как должен мыслить и что должен испытывать другой человек, заставляя его принимать нашу точку зрения. Попытки сделать это могут привести к тому, что отношения переполнятся личной болью и негативными эмоциями без какой-либо надежды на перемены. В самом желании изменить кого-то нет ничего противоестественного – вот только, как правило, это не срабатывает.
Как бы хорошо мы ни научились управлять своим гневом, мы не можем гарантировать, что вторая сторона поступит так, как мы хотим, или будет смотреть на вещи так, как мы. Никто не обещал, что справедливость восторжествует. Однако уйти от неэффективной модели ссор и споров мы можем лишь тогда, когда попрощаемся с иллюзией возможности переделать другого человека или контролировать его. Лишь в этом случае мы сможем призвать на помощь по-настоящему свою силу – силу изменять себя, действовать по-новому, отстаивая собственные интересы.
В следующих главах мы научимся применять на практике уроки, извлеченные из телефонного разговора с Барбарой. Что же это за уроки, что на первый взгляд кажутся нам простыми и легкими? Первый – «пускать все на самотек» – не поможет, потому что порой проявление гнева не способствует переменам, а наоборот, утверждает привычный порядок вещей и модель поведения в отношениях. Второй: единственный человек, которого мы в состоянии изменить и контролировать, – это мы сами. Третий: меняться самим так страшно и сложно, что зачастую бывает проще придерживаться привычных схем – молчаливой покорности и неэффективных ссор и обвинений. Наконец, «отказ от себя» – это корень большинства наших самых серьезных проблем.