Хелен Шойерер
Убийство Принца Тени
На прощание пожав ему руку, она направила свою лошадь к остальным.
Когда девушка приблизилась к ним, Эдриенн прочистила горло.
– До ближайшей башни два дня езды, – сказала генерал. – А здесь, в Наарве, нужно передвигаться быстро. Воины Меча, я надеюсь, вы сможете не отставать.
Отряд рейнджеров посмотрел на двух воинов, которые лишь улыбнулись в ответ на ее слова. Было видно, что от наарвийцев исходит волнение. Такой шанс выпадает раз в жизни – скакать бок о бок с Воинами Меча Тизмарра.
Но Дрю беспокойно заерзала: ее соплеменники-наарвийцы не знали, кто на самом деле находится среди них, не знали, что в их рядах есть чудовище, что тьма, с которой они стремились бороться, теперь с ними. Осаждая это чувство, Дрю снова заняла свое место рядом с Эдриенн. Им обеим не терпелось добраться до Гаса на сторожевой башне, проверить, какой бардак он там учинил, отчитать его за ругательства и благополучно доставить обратно в крепость. Дратос, вероятно, больше не мог переносить общения с подростком, и, без сомнения, у него тоже был заготовлен для них отчет. И вот две девушки вместе вывели отряд из лагеря, когда первые лучи рассвета озарили небо.
Отряд рейнджеров и Воинов Меча отправился на юг, и это путешествие лишь служило напоминанием для Дрю, как много духи тени из-за Завесы отняли у нее и ее народа. Когда-то Наарва была королевством садов, полным жизни, а теперь от былой славы остались лишь жалкие обломки. Когда Кираун остался позади и слабое утреннее солнце осветило простиравшиеся перед ними земли, в животе у Дрю поселилось чувство пустоты. Они проехали через то, что когда-то было богатым районом сразу за стенами цитадели, поместья там теперь были заброшены и покрыты темными виноградными лозами, ворота сломаны, а магазины разграблены. Когда-то она жила в этом месте, ухаживая за садами вместе со своей матерью, их территорию переполняли яркие краски и нетронутые ряды цветов. У девушки заболело сердце при мысли обо всем этом, о том, какой красивой и блистательной была ее мама, независимо от того, надевала ли она одно из своих сверкающих платьев или фартук с садовыми перчатками.
Дрю направила свою лошадь вперед, не отставая от Эдриенн. Выражение лица подруги отражало ее собственное – скорбь по всему, что они потеряли. Большая часть современной Наарвы была похожа на заросший дикий лес. Зеленые лозы, такие темные, что казались черными, стелились по многим поверхностям. Дороги были потрескавшимися и разрушенными, и то немногое, что еще оставалось живого – заяц, скачущий вдалеке, и ворон, пролетающий над головой, – казалось здесь лишним.
Дальше к югу были пустые деревни. Фермерские дома пришли в упадок после того, как жители покинули деревню. Невозможно было сказать, кто выжил, а кто стал жертвой тьмы. Дрю знала, что в подземелье, которое служило им убежищем, была лишь часть тех людей, которые столкнулись с напастью духов.
Она погрузилась в свои мысли, не заметив, как к ней приблизился Колтан. Он наблюдал за ней, озадаченно нахмурив брови.
– С тобой все в порядке? – спросил он.
Дрю вздохнула.
– Я в порядке.
– Я знаю, что эта часть пути трудна для тебя. Для всех нас, правда.
– Я не хочу говорить об этом, Колтан.
– Я тоже.
– Хорошо.
Лишь на миг Дрю подумала, что они смогут путешествовать в тишине, как это часто делали они с Эдриенн. Она напряженно вздохнула, заметив впереди летящего Терренса, чьи огромные крылья размывали облака.
Но видимо, Колтан был не из тех, кто любит помолчать.
– Мне не нравится, как этот Воин Меча смотрит на тебя, – проговорил он.
По коже Дрю побежали мурашки, но она проигнорировала его слова.
– Он смотрит на тебя, как…
– Я тебя не спрашивала.
– Поехали со мной, – продолжил Колтан, не обращая внимания на ее отвращение.
– Нет.
– Почему ты так себя ведешь? Я всего лишь пытаюсь защитить тебя.
Дрю резко остановила лошадь, ее желудок сжался, а челюсть заныла от того, как она сильно стиснула зубы.
– Когда же ты наконец поймешь это своей тупой башкой? – огрызнулась она. – Я не нуждаюсь в твоей защите.
– Не стоит быть…
– Быть кем? – перебила она. – Кем же я была, когда отвергла твои ухаживания, Колтан?
– Твои братья…
– Не впутывай их в это.
– Они бы хотели, чтобы мы держались вместе.
– Они бы хотели, чтобы я избила тебя до полусмерти.
– Дрю!
Ее гнев вырвался наружу. Ее так тошнило от того, что Колтан использовал свою дружбу с ее мертвыми братьями, чтобы попытаться сблизиться с ней. Это было отвратительно. Особенно от осознания того, что он никогда бы не выкинул такого дерьма, будь они живы. Больше всего на свете Дрю хотелось придушить его и оставить истекать кровью в пыли, но волосы у нее на затылке встали дыбом, и она поняла, что впереди вся группа замедлила шаг и, вероятно, слышит каждое ее слово.
– Просто оставь меня в покое, – пробормотала Дрю, сжимая бока своей лошади, чтобы догнать остальных.
Когда она вернулась к ним, Уайлдер Хоторн покачал головой.
– Я могу отвлечь остальных, если хочешь избить его до полусмерти.
Выходит, они все слышали, но, к ее удивлению, предложение Уайлдера вызвало у нее смех.
– Я скажу тебе когда.
День клонился к вечеру, и они проезжали все больше заброшенных деревень, все больше полей, где погибал урожай. Но Дрю сдерживала свое горе, вместо этого разглядывая Воинов Меча. Когда утро перешло в полдень, ей захотелось скоротать время. Она повернула налево, к Уайлдеру.
– На что похож Тизмарр? – спросила она, почувствовав, как остальные рейнджеры вокруг нее выпрямились в седлах. Казалось, им тоже было любопытно узнать о грозной гильдии воинов из-за моря.
Уайлдер поерзал в седле и взглянул на Талемира, словно ища одобрения. Старший Воин Меча просто пожал плечами, продолжая смотреть вперед. Дрю отметила, что до сих пор он был необычно тих, не понимая, почему это ее волнует.
– Тизмарр – огромная крепость, – объяснил Уайлдер. – Окруженная зубчатыми горами и бурными морями. Снаружи она выглядит холодной и темной, но внутри… внутри – это наш дом.
В его голосе слышалась нотка тоски.
– В ней есть Большой зал, где все воины и ученики гильдии обедают, а в центре лежат каменные мечи фурий.
Дрю затаила дыхание. Она слышала рассказы об этих памятниках, которые поднимались из-под земли к стропилам здания и в небеса за его пределами. О камнях, на которых были высечены имена погибших тизмарцев. Она задумалась, скольких солдат знали Воины Меча.
Ее взгляд метнулся к Талемиру, который сидел, выпрямив спину и стиснув зубы. Судя по выражению его лица, довольно сильно.
– Как долго ты служишь Воином Меча? – крикнул кто-то сзади.
На лице Уайлдера появилась гордость.
– Я прошел Великий обряд несколько месяцев назад.
– На что он был похож? – вмешалась Эдриенн.
Уайлдер покачал головой:
– Ты знаешь, я не могу тебе этого сказать.
Великий обряд был одним из самых тщательно хранимых секретов Тизмарра. Никто не знал, что это за церемония, с чем сталкивается будущий Воин, оказавшись там.
Дрю почувствовала, что ее тянет к Талемиру.
– А что насчет тебя? – спросила она.
– Что насчет меня? – Его тон был далек от того кокетливого подшучивания, которое он пытался вести в конюшне.
– Как долго ты служишь Воином Меча? – надавила Дрю.
– Достаточно долго.
– Это не ответ.
– Это все, что я могу тебе ответить. Скажи мне, Дама Огня… С чего такой интерес?
– Я…
– Ты не боишься, что я снова использую на тебе свои темные чары?
Дрю замешкалась.
– Нет, я…
– Забудь, – пробормотал он.
Он оглядел местность, все еще заросшую и кишащую зловещими изумрудного цвета лианами.
– Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как я был здесь. Я и не подозревал, во что превратилось это место…
Выпрямившись в седле, Дрю повернулась к нему лицом.
– Почему именно вы, из вашей крепости?
– Нам не сказали, – просто ответил Талемир.
– По-видимому, да, – холодно ответила она. – Вы пришли и сразились, а потом просто ушли. А мы собирали все по кусочкам.
Костяшки его пальцев, сжимавших поводья, напряглись. Он говорил спокойно, но в словах слышался гнев.
– Ты лучше, чем кто-либо другой, знаешь, чего мне стоила эта битва. Я был бы признателен, если бы ты не напоминала об этом каждые две минуты.
В его карих глазах кипела ярость, и, возможно, также мелькали темные искорки. Дрю больше ничего не сказала, потому что боялась чудовища, затаившегося в засаде.
Наконец солнце начало садиться, и Эдриенн велела им разбить лагерь. Они укрылись на опушке леса, где она сочла достаточно безопасным развести костер.
Терренс подлетел к ней, когда Дрю была занята своей кобылой, отводя ее к ближайшему ручью, чтобы напиться. Ястреб опустился на землю рядом с лошадью, расправил крылья и тоже окунул клюв в прохладную воду. Дрю взяла свои седельные сумки, оставив животных одних, а сама принялась искать место для палатки. Вскоре она заметила Талемира на другой стороне поляны, который рылся в своем рюкзаке. Дрю немедленно направилась к нему.
– Что, по-твоему, ты делаешь? – спросила она, скрестив руки на груди.
– Разбиваю лагерь, – ответил он. – Но очевидно, у тебя есть другие идеи?
На последнем слове его губы многозначительно изогнулись.
Так, значит, он снова стал таким, каким был раньше. Дрю возмутило, что от его тона у нее поджались пальцы на ногах.
– Я думала, что ясно выразилась прошлой ночью, – сказала она. – Ты всегда должен быть рядом. Мне нужно присматривать за тобой.
Он моргнул, глядя на нее.
– Хочешь спать со мной в одной палатке?
– «Хочу» – не совсем то слово. Это необходимость. Я тебе не доверяю.
– Ты все время это говоришь. Я не думал, что ты хочешь поприжиматься ко мне.
В его глазах вернулся проблеск веселья.
– Никаких «прижиманий» не будет. Это для того, чтобы я могла наблюдать за тобой.
– Что бы тебя ни возбуждало.
Дрю озлобленно хмыкнула.
– Ради всего святого. Просто помоги мне с этой чертовой палаткой, хорошо?
– Когда ты так вежливо просишь, как я могу отказать?
Дрю не стала ничего говорить, когда Воин Меча последовал за ней в сторону лагеря. Они молча поставили Талемиру палатку, и девушка обратила внимание, какой маленькой она теперь казалась рядом с могучим воином. Талемир словно заметил это в этот же момент и перевел глаза с натянутой ткани обратно на нее.
– А ты не боишься, что все подумают, что мы…
Конечно же, в их сторону было брошено несколько любопытных взглядов.
– Мне все равно, что подумают другие, лишь бы они были в безопасности. От тебя.
– Даже если для этого тебе придется ночевать со мной в крошечной палатке?
– Даже если так.
Талемир задумался, прежде чем пожать плечами.
– Как скажешь, Дама Огня.
– Перестань называть меня так.
Он лишь рассмеялся.
– Возможно, я и перестану, когда ты не будешь выглядеть так, будто вот-вот вспыхнешь пламенем.
Дрю потребовалась вся ее сила воли, чтобы не поступить именно так.
После того как все поели и разговоры у костра стихли, Дрю вернулась в свою палатку, где уже сидел Воин Меча. Его огромное тело занимало большую часть пространства, и не было ни единого шанса, чтобы они не соприкоснулись, когда она ляжет рядом. От этой мысли Дрю охватил неприятный страх. Талемир же одарил ее довольной улыбкой.
Будь он проклят. Дрю забралась внутрь и устроилась на спине рядом с ним, прижав к себе клинок из наарвийской стали.
В голубоватом свете уголком глаза она увидела, как Талемир сделал глоток чего-то из фляжки.
– Я бы тоже не отказалась выпить, – услышала она свой голос.
– Это не алкоголь, – ответил он.
Когда Талемир, поморщившись, проглотил жидкость, по мышцам его шеи пробежала паутина белых линий.
– Нет? А что тогда? Какой-то особый эликсир для Воина Меча?
Он замешкался.
– Нет… Это для того, чтобы помочь мне.
– Что ты имеешь в виду?
Талемир спрятал фляжку со своей стороны палатки.
– Одна из алхимиков Тизмарра пытается помочь мне, создавая тонизирующее средство. Это уже четвертая партия.
– И как? Помогает?
Талемир лег рядом с ней, прижавшись плечом к ее плечу.
– Слишком мало времени прошло чтобы можно было сделать выводы.
В тусклом свете палатки он снимал с нее одежду, слой за слоем, его руки скользили по ее коже, разжигая пылающий огонь страсти. Его губы были сочными, теплыми и ненасытными, его язык исследовал ее рот, а зубы прикусывали ее нижнюю губу, прежде чем он облизывал ее, чтобы заглушить легкую боль.
Воин Меча навис над ней, его тело излучало жар и желание. Она раздвинула ноги, обхватив бедрами его нижнюю часть тела, когда заметила выпуклость его члена, напрягшегося в штанах.
У Дрю пересохло во рту, а дыхание стало прерывистым, когда он снял с нее грудную повязку, обнажив ее набухшую грудь с твердыми сосками, жаждущими его прикосновений. Талемир жадно смотрел на нее, словно запоминая каждый изгиб, каждый сантиметр ее кожи, прежде чем снова поцеловать, грубо и сильно, почти оставляя синяки. Он провел губами вниз по ее шее, захватывая ртом сосок.
Дрю застонала, не боясь, что их кто-нибудь услышит. В ней кипела кровь, и ей отчаянно хотелось ощутить его внутри себя, ее тело выгибалось под ним, желая большего. В ответ Талемир прижался к ней всем своим телом, вжимаясь в нее, и с ее губ сорвался тихий вскрик.
Ею овладело безумие, и она схватила его за ремень, притянула к себе и принялась возиться с пряжкой. Девушка не могла больше ждать. Тепло разлилось по ее телу, когда он одарил ее темной, восхитительной улыбкой, его руки потянулись к брюкам, пуговицы расстегнулись под ловкими движениями пальцев…
Дрю резко выпрямилась, тяжело дыша, прижав руку к груди, кровь бурлила в ее венах. Розовые и золотые оттенки рассвета просачивались сквозь палатку, и яростный румянец окрасил ее щеки, когда она осознала, что произошло. Ее желание по-прежнему чувствовалось между ее…
– Приятный сон? – спросил Талемир из-за полога палатки, и улыбка тронула его губы. Его взгляд скользнул по ее соскам, выступавшим под ночной рубашкой, и раздвинутым ногам.
Смутившись, Дрю схватила одеяло и прикрылась им, пытаясь отдышаться.
– Сгинь из моей головы, Воин Меча, – процедила она сквозь стиснутые зубы.
6
Талемир
Сначала Талемир подумал, что ей снится кошмар. Она тихо плакала во сне, извиваясь на своем спальном мешке. Но когда он пошел будить ее, то заметил, как ритмично вздымается и опускается ее грудь, как выгибается спина, как раздвигаются ноги, как тянется ее рука вниз…
И тут он понял, что ей не так уж плохо.
Хотя ее вид и разжег в его жилах бушующий огонь желания, он никогда не был из тех, кто подглядывает за женщиной без разрешения, и поэтому вышел из палатки, пытаясь думать о чем угодно, кроме ее подтянутой фигуры, этих порочных телодвижений и того, как она могла бы выглядеть под ним обнаженной.
Однако это было нелегко. Талемир сбился со счета, сколько раз обошел лагерь, не мог вспомнить, что ему говорили дежурившие рейнджеры. Все, о чем мог думать, – это о ней, гадая, о чем или о ком именно она мечтала.
Мужчина ждал подходящего момента, все это время избегая настойчивого взгляда чертова ястреба. Наконец Талемир вернулся в палатку с двумя чашками горячего чая.
Когда он приподнял полог, Дрю сидела выпрямившись, с широко раскрытыми глазами и раскрасневшимися щеками. Он ничего не мог с собой поделать.
– Приятный сон?
Прижав одеяло к груди, Дрю смущенно отвернулась.
– Сгинь из моей головы, Воин Меча.
Он воздержался от очередной двусмысленной фразы. Вместо этого предложил ей чашку дымящегося чая.
– Держи.
Все еще раздраженная, она взглянула на него.
– Что это?
– Чай…
Дрю с подозрением наморщила лоб.
– Это всего лишь чай, клянусь.
– Теперь ты приносишь мне чай?
Он закатил глаза.
– Если тебя это так заботит, я больше не буду.
Рейнджер задумалась, прежде чем, наконец, неохотно взять у него чашку и зажать ее между ладонями. Будучи все еще смущенной, она не поднимала на него глаза.
– Кстати, я не лазил к тебе в голову, – тихо добавил он.
– Я ни на секунду в это не поверю.
– Значит, это я тебе снился…
Он не смог сдержать улыбку.
Девушка встревоженно посмотрела на него.
– Я этого не говорила.
– Ты сказала достаточно.
Дрю поднесла руку ко рту.
– Я же не…
– Не словами, – поддразнил он. – И не волнуйся… Я, конечно, не против, чтобы я тебе снился. Это лучше, чем если бы ты пыталась убить меня во сне.
Дрю, кажется, смогла собраться с духом.
– Я просто хочу узнать, есть ли от тебя польза.
От этого движения ее рубашка слегка соскользнула, обнажив изящную татуировку, которую он заметил перед тем, как выйти из палатки. Темно-синими чернилами были выведены цветочки, развевающиеся на ветру и тянущиеся по ее лопатке. Она поспешила прикрыть их.
– А что произойдет, когда я перестану быть полезным? – спросил Талемир, переводя взгляд с ее обнаженной кожи на полные решимости глаза.
– Тогда я самолично вырежу тебе сердце.
– Понял.
Талемир отхлебнул из своей чашки, позволяя горячей жидкости согреть его. Он взглянул на нее, заметив, что она ерзает под одеялом.
– В чем дело?
Дрю встретилась с ним взглядом и, казалось, обдумывала свои слова, прежде чем наконец заговорить.
– Почему ты не рассказал Уайлдеру о… своей ситуации? Уверена, ты мог бы ему доверять больше, чем мне?
Талемир потер затылок, чувствуя, как в нем нарастает боль от напряжения.
– Если ты помнишь, я не совсем хотел доверять тебе, не так ли? – отрывисто проговорил он. – Но Уайлдер… Как я уже рассказывал, он через многое прошел. И не так давно стал Воином Меча. Он настолько сильно предан гильдии и Тизмарру, что может попытаться убить меня, едва увидев.
– Возможно, мне все-таки стоит рассказать ему о тебе.
– Иногда я согласен с тобой, – признался Талемир. – Но если бы он так поступил… Не думаю, что простил бы себя, даже зная, кто я такой.
Дрю промолчала.
– На этой радостной ноте, – сказал Талемир, направляясь к выходу, – я оставлю тебя, чтобы ты могла собраться… И конечно, предаться мечтам обо мне.
Она запустила в него своей пустой кружкой.
Генерал Эдриенн разрешила Талемиру и Уайлдеру поохотиться перед тем, как они отправятся в путь. Хотя они не подчинялись никому, кроме главы гильдии Тизмарра, Талемир всегда считал правильным уважать тех, кто командовал в месте, где они находились. Уайлдер редко соглашался с его мнением, но, к счастью, сегодня утром обошлось без ссор, поскольку он был доволен исходом событий. Эдриенн пыталась убедить их в том, что они останутся ни с чем, так как дичь в этих лесах встречается редко и поймать ее практически невозможно, но Уайлдер лишь отмахнулся от нее.
– Для Воина Меча нет ничего невозможного, – воскликнул он, и Талемир чуть не усмехнулся, вспомнив, что говорил эти слова юноше давным-давно.
На самом деле, именно это он и сказал Уайлдеру, когда тот проходил Великий обряд, пытаясь поймать и приручить своего Тверрийского жеребца… Талемир и Малик стояли на склоне горы, наблюдая за тем, как новоиспеченный Воин Меча гонялся за величественным конем по долине, натягивая поводья и ругаясь, когда животное снова и снова ускользало от него.
– Может, стоит сказать ему, что лучше загнать эту бедняжку в горы? – спросил Талемир своего старого друга.
– Не-а.
Огромная фигура Малика была размером с валун, на который он опирался, его серые глаза блестели, когда он следил за передвижениями младшего брата.
– Он разберется. Рано или поздно.
– Ты подлец, – ответил Талемир.
– Мы одного поля ягоды. – Малик протянул ему фляжку. – Как он, по-твоему, назовет его?
Талемир сделал большой глоток, поморщившись от резкого жжения в горле.
– Ты имеешь в виду, если сможет поймать это бедное создание?
Малик издал смешок, не сводя глаз со своего младшего брата, когда Уайлдер сделал еще один выпад в сторону лошади.
– Да.
– О, без сомнения, он придумает что-то грандиозное и героическое.
– Я тоже так подумал, – сказал Малик с хитрой ухмылкой и приподнятой бровью.
Талемир узнал этот взгляд.
– Что ты задумал?
Малик невинно пожал своими огромными плечами.
– Только то, на что у нас есть право.
Друзья сидели вместе, напиваясь все больше и больше, пока их молодой товарищ сражался, чтобы заслужить звание Воина Меча. Когда, наконец, Уайлдеру удалось справиться с задачей, он приблизился к ним с раскрасневшимся лицом.
– Поймал его, – объявил он, подводя коня к ним. Это был красивый черный чистокровный скакун с добрыми золотистыми глазами, идеально подходивший молодому воину.
– Что-то долго ты возился, – фыркнул Малик.
– Умоляю, – усмехнулся Уайлдер. – Тордж сказал мне, что у тебя ушло на это два дня.
Малик чуть не поперхнулся своим напитком.
– Этот юнец едва смачивает свой клинок. Что он может знать?
Уайлдер пожал плечами.
– Видимо, достаточно.
Талемир с интересом наблюдал за их препираниями. Ему нравились разговоры братьев Тизмарра, ибо независимо от того, сколько им было лет, они всегда вели себя как дети.
– Определился с именем? – спросил Талемир юношу.
Уайлдер вздохнул с облегчением.
– Я тут подумал…
– Печенька, – объявил Малик с ужасно серьезным лицом.
Уайлдер моргнул, глядя на брата.
– Ты пьян.
– Нам нужно было как-то развлечься, – ухмыльнулся Малик. – Но твоему жеребцу, похоже, нравится это имя.
– Оно бессмысленное, – возразил Уайлдер.
– Не бессмысленное. Его глаза цвета золотистого песочного печенья, которое готовит повар.
Плечи Талемира затряслись от смеха.
– Печенька…
К радости обоих старших воинов, лошади понравилось это имя, от чего она тихо заржала. Уайлдер провел рукой по волосам.
– Фурии, спасите меня.
Талемир и его протеже углубились в лес, держа в руках по стреле, наложенной на тетиву.
Думая о вопросах Дрю, Талемир рассматривал молодого Воина Меча, охотившегося поблизости. Он двигался подобно хищнику и был в безупречной форме, что было неудивительно, учитывая, что именно Талемир тренировал его. Однако ему требовалось еще несколько лет, чтобы раскрыть свой потенциал: он все еще был таким незрелым. Мечник не сомневался, что Уайлдер был хорошим воином и еще более хорошим человеком, но горе от того, что случилось с его братом, изменило его, разожгло в нем почти неутолимую жажду мести. Вот почему Талемир не рассказал Уайлдеру о том, кем он был и кем стал. Он сказал правду Дрю в их палатке: его действительно пугало, что, если Уайлдер узнает, кто он такой, юный Воин Меча попытается убить его, и пути назад не будет.
Талемир выпустил стрелу. Она взлетела в воздух с поразительной точностью, пронзив зайца под кустом прямо в глаз.
– Не мог позволить мне выстрелить в него? – съязвил Уайлдер, натягивая свой лук.
– Позволить тебе? – усмехнулся Талемир. – В следующий раз опереди меня, как настоящий мужчина, ученик.
– Я тебе не…
Талемир натянул тетиву и выпустил еще одну стрелу, добавив к своему счету второго зайца.
– Возможно, если бы ты меньше ныл, то добился бы большего успеха.
– Возможно, если бы ты не распугивал всю дичь своей болтовней…
Уайлдер выпустил стрелу, промахнувшись на волосок от цели.
– Не повезло тебе, ученик, – подначил его Талемир.
Проклятий Уайлдера было достаточно, чтобы мужчина усмехнулся, прогоняя мрачные мысли прочь. На мгновение.
Несмотря на царившее в королевстве уныние, когда взошло солнце, наарвийская группа была в хорошем расположении духа благодаря жареному зайцу, которым они угостились на завтрак. Возможно, Талемир недооценил, насколько редко встречается свежая дичь на дорогах в этих краях. В конце концов они с Уайлдером принесли несколько тушек обратно в лагерь, умело освежевали их, прежде чем поджарить на костре.
Заметив, что Дрю привязывает седельные сумки к лошади, а на ее плече сидит ястреб, Талемир осторожно приблизился к ней. На его руке все еще виднелась рваная рана после их встречи с птицей в столовой.
– Я подумал, что твой пернатый друг, возможно, захочет чего-нибудь поесть…
Он протянул ей кусочек мяса, завернутый в лоскуток ткани. Талемир подумывал о том, чтобы сразу отдать его птице, но не был уверен, что у него останутся целы все пальцы.
Дрю медленно взяла у него кусочек.
– Спасибо, – неуверенно произнесла она.
Талемир оставил их наедине, но, седлая своего жеребца, оглянулся, чтобы посмотреть, как она кормит гигантское крылатое существо сырой зайчатиной, поглаживая оперение на его выпуклой груди. Когда-нибудь он попросит Дрю рассказать о том, как у нее появился птенец ястреба…
Когда они отправились в путь на второй день, Талемир ехал рядом с Уайлдером, убеждая себя, что прекрасному рейнджеру, рядом с которым он проснулся сегодня утром, нужно побыть один на один с собой. Его тянуло к ней, это было очевидно, но если он мог укротить тьму внутри себя, то, безусловно, и мог контролировать себя рядом с ней.
Но это не мешало Талемиру представлять нежный румянец, заливший ее щеки, или ее гибкое тело, напряженное и жаждущее, выгибающееся навстречу невидимому прикосновению. Было легко продолжать думать о ней под размеренный ритм езды, но чего он не ожидал, так это того, что тени зашевелятся внутри него, что зверь под его кожей откроет глаза. Сила пульсировала в нем, грозя вырваться когтями и полосами ониксовой магии, мышцы между лопатками горели, а крылья норовили пронзить кожу.
Талемир нащупал фляжку, которую всегда надежно прижимал к боку. Дрожащими руками он поднес ее к губам и сделал большой глоток ужасно горького напитка.
– Не рановато ли для этого, Тал? – спросил Уайлдер, нахмурившись, когда его наставник вытер рот тыльной стороной ладони.
Мужчина заставил себя улыбнуться.
– Никогда не рано попробовать огненный экстракт Мариза, – ответил он, поднимая напиток вверх, который, как он знал, его протеже терпеть не мог.
Уайлдер, конечно же, поморщился.
– Мариз известен своим вином не просто так.
– Вино не так легко перевозить.
– Было бы желание, а способ найдется, – парировал Уайлдер, но, к счастью, он сменил тему, дав Талемиру время сконцентрироваться на своих способностях.
По правде говоря, он понятия не имел, каким образом тоник, как выразилась Дрю, влияет на его состояние. Фарисса, мастер-алхимик из Тизмарра, предупредила его, что это может быть опасно, что он может так же легко отравить его, как и вылечить.
– Мне все равно, – сказал он ей. – Я не могу так жить.
Но ему приходилось это делать. После той последней битвы при Наарве Талемир несколько раз менял обличье, и в те ужасные ночи, когда луна скрывалась за тучами, он держал свою темную сущность в секрете от жителей срединных миров, включая Уайлдера и Малика. Даже Фариссе он не говорил вслух о своем самом большом страхе… Страхе, что это только начало, что тьма может распространиться, что может наступить день, когда он станет полноценным духом тени, неспособным вернуться к своей первоначальной форме. С тех пор он увеличивал рекомендованную Фариссой дозу.
Сначала он не хотел соглашаться на миссию в Наарву, чтобы выяснить, что происходит со сталью и растущей силой духов, но потом… потом он задумался, найдет ли там ответы для себя или, возможно… для других, которые были такими же, как он. Ведь, конечно, Талемир не мог быть единственным полудухом? Поэтому он согласился под предлогом помощи Уайлдеру отомстить, надеясь, что его собственное будущее не будет выглядеть настолько мрачным.
Вместо этого все, что он нашел, – это новые вопросы.
Талемир оглянулся и увидел, как Уайлдер увлеченно беседует с Эдриенн. По крайней мере, сейчас мужчина был этому рад. Его бывшему ученику в жизни не помешало бы что-то хорошее.
Пока они ехали, Воин Меча также заметил, как близко Колтан прижался к Дрю, несмотря на ее очевидный презрительный взгляд. Настойчивость глупого мальчишки вывела его из себя. Как бы сильно ему ни хотелось сбить рейнджера с коня, он понимал, что это не его дело, и знал о Дрю достаточно, чтобы понимать, что она не оценит, если он вмешается. Талемир уже видел, как она сражалась в своем собственном бою. Хотя ему было немного не по себе, когда он увидел, что Терренс устремил свой сердитый взгляд на Колтана.
Талемир ехал молча, ненадолго задумавшись о своих бывших возлюбленных. Их было много, но ни одна из них не была важна. Все они понимали, что значит возлечь с Воином Меча: одна-две ночи страсти, но долг неизменно превыше всего остального. Он никогда не задерживался надолго, и это всегда было к лучшему.
Воин Меча наблюдал, как Дрю послала ястреба лететь вперед, чтобы он предупредил в сторожевой башне об их скором прибытии, и Талемира потянуло к ней с новой силой. Он, Дрю, Эдриенн и Уайлдер возглавляли группу, и, пока они путешествовали, Талемир восхищался Наарвой за тот маленький лучик надежды, который она дарила ему. На первый взгляд павшее королевство было местом гнетущего мрака, но были районы, в которых все еще кипела жизнь. Они миновали несколько скрытых поселений, жители которых настороженно приветствовали их. Они проехали мимо фермы, где, несмотря на изумрудные виноградные лозы, покрывавшие большую часть земли, в трещинах цвели лилии. Талемир верил, что судьба также смилостивится над ним, что в нем еще может быть та часть, где свет сияет сквозь тьму.
Погруженный в свои мысли, он полез в седельную сумку, достал флягу с водой и сделал большой глоток, радуясь, что может пить что-то еще, а не этот ужасный тоник.
– Что это? – раздался рядом с ним голос Дрю.
Он проследил за ее взглядом и увидел свою открытую сумку, из которой выглядывала книга в ярко-красной обложке.
– На что это похоже? Просто книга.
Но к его удивлению, на губах Дрю появилась самодовольная улыбка.
– Это не просто книга… Это любовный роман. Ты читаешь истории про любовь?
– А ты чего ожидала? Военные стратегии и огнедышащих драконов?
Дрю все еще продолжала улыбаться.
– Что-то в этом роде… Возможно, истории о войне и ее героях.
Талемир посмотрел на нее с задором в глазах.
– Увы, – сказал он, подталкивая свою лошадь чуть ближе. – Разве мы читаем не для того, чтобы убежать от реальности?
Моментально последовал ее ответ.
– Значит, в твоей реальности нет большой любви, Воин Меча?
Взгляд Талемира задержался на собеседнице, и кровь закипела в его жилах.
– Пока нет, Дама Огня… Пока нет.
Уайлдер откашлялся неподалеку.
– Тал читал их, сколько себя помню, – вставил он. – Когда я был учеником…
– Ты говоришь так, словно это было очень давно, – поддразнил его Талемир.
Уайлдер бросил на него предостерегающий взгляд.
– Когда я был учеником, Тал сидел и читал свои сопливые книжки, пока я бегал кругами по всей крепости.
– Вероятно, из-за того, что я уже пробежал свои круги.
– Я правильно расслышал? – прогремел низкий голос у них за спиной. – Среди нас есть Воин, который читает любовные романы?
Талемир узнал в мужчине Баледора, друга отца Дрю. Он добродушно рассмеялся, поворачиваясь в седле, чтобы обратиться к старшему рейнджеру.
– Не стоит недооценивать навыки, которые можно почерпнуть из любовных романов. – Он вложил в свои слова намек. – И что бы я ни читал, я все равно могу убить вас всех во сне.