Helga Duran
Грубиян
1.Таня
Сегодня мой последний рабочий день. Попала я под сокращение, как мужской орган в рукомойник. Проработала венерологом в этой больнице всего год, но нагляделась я на эти органы мужские на всю жизнь, наверное.
У всех дети, ипотеки, стаж работы, а у меня из перечисленного ничего, вот меня и вышвырнули, как слабое звено, как ту, кого не жалко. Новое место работы я найти не успела, посетила пару собеседований, но пока глухо. С моей узкой специализацией и мизерным опытом найти работу оказалось не так-то просто, хотя работенка та еще!
– Одевайтесь! – привычно скомандовала я пациенту, трясущему своими причиндалами передо мной.
Щелкнула перчатками, снимая их, назначила лечение мужику и выписала рецепт на таблетки. Пациент застегнул брюки и взял из моих рук протянутую ему бумажку. Он пробежался по ней глазами и прищурившись посмотрел на меня.
– А это точно поможет? Вы понимаете, что жена у меня? – забеспокоился мужчина.
Ах, жена него? Не хрен было свою пипиську совать, куда не след! Вспомнил он про жену! Все мужики о своей супруге вспоминают, только когда с конца капать начинает! Негоже оскорблять пациентов или осуждать их, я же клятву Гиппократа давала, но такие кобелюки заразные прям выбешивали! Пожалеть его? Успокоить? Перетопчется!
– По две таблетки, три раза в день! – проигнорировав идиотские вопросы, сказала я. – Следующего позовите!
К счастью, в коридоре больше никого не оказалось. Я еще раз осмотрела кабинет, чтобы ничего не забыть впопыхах. Возвращаться, например за блокнотом, совершенно не было желания.
– Танька, ты все уже? – ворвалась, как вихрь и без стука моя коллега Марина.
– Все, – грустно вздохнула я, собирая со стола мелочевку в сумочку.
– А посидеть? – жалобно проканючила Марина.
– Если только с тобой, дорогуша, – ответила я. – Проставляться за уход я не собираюсь. Не на пенсию же ухожу, а в безработицу.
– Это называется фриланс, – поправила меня Марина.
– М-му-гу! – недоверчиво покачала я головой.
– Я тогда сейчас сгоняю за пузырем? – предложила коллега.
– Ну, сгоняй, – окончательно сдалась я.
Я вообще-то рассчитывала на более культурные посиделки. Бухать в кабинете венеролога не то чтобы неэстетично, а даже негигиенично!
Возражать Марине не было ни сил, ни желания, да и бесполезно спорить с этой упертой. Марина была старше меня на пару лет. Ей примерно двадцать восемь. Муж, дочка в первый класс пошла. Марина работала терапевтом, и ее не сократили.
Вернулась моя собутыльница довольно быстро. Наметала на стол коньяк закусь, пластиковые стаканчики. Оперативненько!
– Сколько с меня, Мариш? – потянулась я к сумке за кошельком.
– Ай! – отмахнулась она. – Угощаю! Мы же не прощаемся, Танюш? Дружить-то будем?
Ага. Семьями. Марина была не плохой девчонкой, только не было у нас с ней ничего общего. Она вся такая домохозяйственная, семейная, мать, жена. А я что? У меня даже парня нету. Я вроде бы не уродина. Не худая, не толстая, не высокая, не низкая, зубы на месте. И сосать умею, только не кому.
Как говорит моя мама, у меня слишком завышенные требования к мужчинам. Мама, конечно, преувеличивает, ничего они не завышенные, просто я, как она скачет под папину дудочку, скакать ни перед кем не собираюсь. Я – личность прежде всего, а уже потом сиськи третьего размера!
Парни, конечно, были. И сплыли. Не желаю я после 12 часового рабочего дня борщи варить и ногти им на ногах стричь. И такое было.
Я фрилансер семейной жизни. Почикались и по домам. Да и как можно каждый день видеть одну и ту же рожу? А еще мужики ужасно воняют! Полностью, а не только носки. Их мыть надо три раза в день, чтобы подойти можно было хотя бы. А когда он после пива с рыбой целоваться лезет? Бе-е-е! А кунилингусом, любитель морепродуктов и темного чешского брезгует. Зато минет – твоя святая обязанность! Да щас!
Я вообще-то тоже человек брезгливый, даже странно, что я такую профессию себе выбрала. Но работа – это одно, там тебе за то, что не побрезговал, денежку платят, да не маленькую, а жизнь с мужчиной – это совершенно другое, это сплошное бытовое рабство! Прав никаких, одни обязанности!
А вы видели, сколько они жрут? Кастрюли ведерные надо сразу покупать, если решилась на совместное проживание. Срут столько же. Как засядут на толчке, хоть описайся! Мы ели ролы вместе. Я управилась за три минуты, а он сидит там уже час! Какого черта? О, нет! Даже знать не желаю, чем можно час заниматься в туалете!
Вот как-то так!
– Конечно, мы будем дружить, Мариш, – бессовестно вру я.
Была я однажды в гостях у них с мужем. Разглядывание семейных фотоальбомов и прослушивание детских стишков под салат оливье не моё!
Рассиживаться никто не собирался. У Маринки муж и ребенок, у меня сериальчик. Мы вылакали уже пол пузыря, перемыв кости моим бывшим, Маринкиным настоящим и будущим коллегам, когда у нее зазвонил телефон.
– Муж, – одними губами сообщила она, прикладывая к уху мобилу. – Да, малыш. Хорошо. Как? Я подумаю! Ладно, милый! Скоро буду! – долетели до меня обрывки ее разговора.
– Давай по последней, – предложила я, потому что меня уже нехило так развезло.
– Ага, давай! – поддержала Марина, разливая по стаканчикам коньяк. – Слушай, Тань, ты же работу еще не нашла? – Я отрицательно замотала головой. – Не хочешь сиделкой поработать у молодого и красивого мужчины?
– Чё? Утку из-под мужика выносить? Я вообще-то врач! – оскорбилась я.
– Да погоди ты, Тань! – одернула меня подруга. – Не надо ни за кем говно собирать. Ромчик ходячий! Ему надо массажики поделать и укольчики потыкать.
– Массажики, говоришь? Молодой и красивый?
– Ромка спортсмен, моего Сашки друг армейский, – продолжила Марина. – Травму получил на соревнованиях. Послезавтра его выписывают, и ему нужен дополнительный уход. Денег у Морозова не меряно!
– Так сама пойди!
– Сашка знаешь, какой ревнивый? А там прям есть к кому ревновать! Хочешь фотки посмотреть?
– Сколько? – это все, что заинтересовало меня в рассказе Марины.
Рассматривать фотографии пациента не хотелось от слова совсем. Во мне уже было почти полбутылки коньяка, и безвестность ждала меня за забором этой больницы, поэтому, как человек, склонный к авантюрам, я даже раздумывать не собиралась.
– Триста, – так же коротко ответила мне коллега, уже, возможно, и подруга.
Так и подмывало ответить похабщину в рифму, чудом воздержалась. После этой цифры, Маринка мне нравилась все больше и больше. А может, это из-за коньячеллы? Да пофиг!
– Триста тысяч рублей за месяц? – уточнила я. Марина пьяненько кивнула. – Я согласная! – решительно заявила я и подняла свой стаканчик.
За триста тыщ можно и жопу помыть. Да за триста тыщ этот мужик у меня год будет выздоравливать! Пока я на Крузак не накоплю! А красивый он там или некрасивый, вообще все равно, пусть хоть одноногий!
– Завтра тогда соберись, Танюша. Ромка за городом живет. Возьми вещей по максимуму, косметику тоже. Мы с Сашей заберем его из больницы, а послезавтра за тобой заедем и проинструктируем. Спасибо тебе огромное! Выручила! Хорошо, что Морозов будет в надежных руках, а не с чужим человеком!
Лишь бы деньги вовремя башлял, а я уж за мужичком-то поухаживаю!
2.Роман
– Ромыч, давай в этот раз без самодеятельности? – попросил Саня, толкая мое инвалидное кресло к своей машине.
Он вместе с женой любезно вызвался забрать меня из больницы. Настоящий друг!
В прошлый раз забирала меня моя собственная женушка. Ахала и охала, как же мы теперь будем. Очень быстро поняв, что, как спортсмен, я закончился, а значит, ни денег, ни былой славы мне не видать, слово «мы» перестало существовать в нашей семье. Провозившись со мной месяц, Юля собрала вещи, и поминай, как звали! Характер, говорит, у тебя стал невыносимый.
Что, блять? Характер? Раньше, когда я миллионы заколачивал на ринге, с характером был нормуль, а потом, что случилось?
Баба тупая. Что с нее возьмешь? Красивая, зараза! Базару ноль! И люблю я ее! Любил. Не знаю теперь уже…
Психанул я из-за своего немощного состояния и начал потихоньку тренироваться в обход врачебным предписаниям. И снова в больничке оказался. Трещина в позвоночнике – это вам не шутки.
И жена не вернулась, и себе хуже сделал. Не могу я больше сидеть в коляске этой долбанной! Гулять хочу, бегать! Ногами своими! Двигаются они у меня, благодаря врачам и, опять же, моим бабкам, но не так, как раньше.
– Постараюсь, – бурчу я под нос в ответ на Сашкину просьбу.
– Ром, ну что у тебя с настроением? – спрашивает Сашкина жена. – Домой же едем? Ты же всегда был таким веселым, жизнерадостным? Поправишься ты! Врач же сказал, что все хорошо будет? Ну, ты же боец?
Хренец! Опиздюлился на ринге так, что хребет сломали! Жена ушла! Бросила меня, как надоевшую, порвавшуюся пару обуви! Любила бы, починила бы, сука! Лечиться хрен знает сколько, да и прогнозов слишком уж радостных врачи не дают! Интересная такая эта Марина! Откуда взяться моему настроению?
Сытый голодного не разумеет, здоровый больного, счастливый несчастного. Не стал я Марине рассказывать о причинах своего плохого настроения. Я понимаю, что она волнуется, переживает. Приятно, что я хоть кому-то еще нужен. Пока я лечился, контактов в телефоне значительно поубавилось. Вот и выяснилось, кто из моих близких и знакомых по любви со мной, а кто из-за всего остального!
Хотя бы хуй работает, и на том спасибо! Одна у меня радость в жизни и осталась. Достать его и подрочить, прямо сейчас, чтобы с хорошим настроением домой ехать?
Меня погрузили, как мешок муки, в машину и отвезли домой. Хороший дом у меня, большой. На коляске только и ездить туда-сюда! Прислуги немного осталось. Домработница, да повар. Все поразбежались от меня.
Ну, а что я поделаю, если бесят они меня все! Чем конкретно? Да хотя бы тем, что ходить могут!
Знаю, что я невыносим, но поделать с собой ничего не могу. Тошно мне!
– Ром, может, дом тебе немного приспособить для коляски? – предложил друг.
Он докатил меня до лестницы, дальше я сам, ногами поднялся, хоть и с огромным трудом.
– Я не собираюсь всю жизнь на каталке кататься! – раздраженно бросил я Сашке, заботливо придерживающего меня сбоку.
Оказавшись в спальне, я немного успокоился и повеселел. Домработница принесла мне и моим гостям чаю с плюшками, и я еще раз поблагодарил своих друзей за заботу. Друг познается в беде? Тем ценнее стали для меня Борисовы.
– Ром, я нашла для тебя си… – Марина осеклась, потому что муж на нее зыркнул не по-доброму. – Помощницу, – поправилась она. – Таня врач. Немного поухаживает за тобой. Ты не обижай ее, пожалуйста! Она моя подруга, и я очень ее люблю!
– Лет ей сколько? – оживился я.
Маринка была очень красивой девчонкой, может, и подружайка у нее ничё?
– Двадцать шесть, – ответила Марина. – А что?
– Фотка есть? – еще больше заинтересовался я.
– Есть. Сейчас.
Марина достала телефон и начала в нем искать фото подруги. Пардон, моей будущей помощницы. Саня иронично вскинул бровь и покачал головой. Он знал, что я еще тот кобель. Да и сам Саня гулял направо и налево, пока не женился. Я тоже с женой подуспокоился вроде. Но теперь-то все! Отпустила меня Юлька с поводка!
– Вот, – протянула мне телефон Марина.
Я жадно вгляделся в экран. Девчонка, как девчонка. Волосы длинные, собраны в хвостик, брюнеточка, глазюки большущие, карие, губки бантиком. И больше не видно ни хрена, потому что она халате докторском. Моська ва-а-ажная, я бы даже сказал высокомерная! Хоть бы улыбнулась!
– А есть в купальнике? – вернул я телефон хозяйке. – А лучше вообще без всего?
– Морозов! – одернула меня Марина. – Ты еще с женой не развелся! А Таня… Парень у нее есть! Серьезный мужик! Понятно?
Понятно. Чё не понятного? Скукота!
Я уже месяца четыре не траханый! Жена свалила, медсестричек молоденьких не пускали ко мне, а может, они сами не ходили, потому что я злой дядька. А шлюх в больницу пускать было не велено. Ни медали мои, ни деньги, ни уговоры слезливые не помогли.
– Ладно, пусть приходит, – согласился я.
Хоть какое-то разнообразие. Есть у нее парень, нету – мне фиолетово! Надо будет, встанет раком, как положено! А чтобы не сбежала раньше времени, я ей такой трудовой договор подсуну, что всю жизнь будет мой член наяривать и кормить меня из ложечки. Это если она мне понравится. А если нет, всегда можно шлюху вызвать, а Танечку выгнать к чертовой матери. Я дома теперь. Тут мне никто не указ!
– Спасибо, Марин! – выдавил я из себя подобие улыбки.
– Тогда завтра мы ее привезем? – включился в разговор Саня, молчавший все это время.
Сраный каблук! Все жена решает! Может так оно и должно быть? Не могу я друга попрекать его прогибами под жену, потому что он в браке счастлив, а я… Лошара я, вот я кто.
– Привозите, – кивнул я башкой. – Скажу, чтобы спальню ей приготовили.
Мои друзья тепло со мной попрощались и уехали, а эта соска, пардон, помощница моя, все не шла у меня из головы.
Таня, Танечка, Танюша…
Имя, конечно, колхозное. Пусть бы у нее была хоть мало-мальски приличная фигурка и рот рабочий. Многого не прошу. Скучно нам точно не будет. Будем лечиться и придаваться разврату. А что мне еще остается?
3.Таня
Как и обещали, Марина с мужем заехали за мной в обговоренное время, и сейчас мы ехали прямиком к моему новому месту работы. Я собрала с собой небольшой чемоданчик вещей, смутно представляя, что именно из одежды мне понадобится. В чемодане, в основном, были удобные наряды для дома и минимум косметики. Выряжаться я ни перед кем не собиралась. Чисто по работе еду, поэтому внимательно изучила диагноз своего питомца, все назначения и даже специальную диету. Сначала я списалась с лечащим врачом Морозова Романа, а затем, вникнув в выписки и прочие доки, что мне скинули по электронке, созвонилась с доктором, получив от него подробный инструктаж. В общем, отнеслась к подработке со всей серьезностью. Триста касиков платят, как-никак!
В принципе, травма у Морозова серьезная, но если он будет лечиться, как положено, жить будет долго и ходить бодро. Уже помаленьку ползает, как мне сообщили его верные друзья. Я в пол уха слушала стрекотню Марины по поводу рекомендаций врачей. В ее наставления я сильно не вникала, потому что ехала подготовленная. Но Борисова тоже врач, поэтому без ее пяти копеек, ну никак.
– И еще, Танюш, – все же завладела она моим вниманием. – Характер у Ромы своеобразный, но ты не обращай внимания, ладно?
– Что значит, своеобразный? – уточнила я, совершенно без интереса.
Да плевать, что там у моего питомца за характер! У меня иммунитет на всяких дурачков и зануд. Год в венерологии за десять идет. Морозов всего лишь мой пациент, судя по стратегии лечения на пару месяцев, не больше. Дался мне его характер? Мне с ним не жить, детей не крестить, тем более, как я поняла, у него их тоже нет, как и у меня.
Триста тысяч, опять же! И! Как истинная женщина, я уже свою зарплату за год вперед, мысленно всю потратила, до копеечки. Да что греха таить, там еще и не хватило! Много не хватило! Дохера!
– Ну, Рома, он… – Марина замялась, подбирая подходящее слово, характеризующее друга их семьи. – Грубоватый, резковатый, – нашлась она. – Но это у него после травмы, – тут же заступилась Марина за мужчину. – Так-то он веселый парень. Был.
– Марин, я справлюсь! Я врач! Профессионал! – напомнила я, потому что, судя по тому количеству информации, что она вывалила на меня по дороге к Морозову, Марина подзабыла о моей профессии.
– Я сказала Роме, что у тебя парень есть, – сообщила Марина. – Ну, мало ли… Вдруг, он к тебе приставать начнет?
Я только скривилась и отмахнулась в ответ. Мужик еле ноги передвигает, не до приставаний ему. У него, поди, и не работает там уже ничего после такого количества лекарств, которыми его в больнице пичкали. Уж в чём-чём, а в пиписьках я разбираюсь! Если потребуется, и с его тоже разберусь. К тому же в доме должно быть полно прислуги, не вдвоем же мы жить будем? Это я предположила из размеров «домика», потому что мы уже приехали, слава богу. От Марининой болтовни у меня начала побаливать голова. Утомила, так утомила.
– Я бы тогда хотела задокументировать свои отношения с Морозовым! – заявила я. – Какой-то договор мы с ним можем подписать? Ну, мало ли, – передразнила я Марину, в который раз беспокоясь о финансовой стороне вопроса.
– Безусловно, Танюша! – успокоила меня подруга. – Рома уже распорядился, чтобы его юрист подготовил для тебя договор.
Оу! У Морозова даже свой юрист имеется? Это же просто прекрасно!
Саша припарковал машину у ворот особняка Морозова, и я поспешила выйти из нее. Разглядывая впечатляющих размеров дом через решетчатые ворота, я поправила на себе одежду. Я предпочла для первой встречи строгий и весьма скромный наряд: платье ниже колен, невысокий каблук, волосы закрутила в «гульку». Мой образ дополнили минимум косметики и очки без диоптрий. Деловая колбаса, в общем и целом!
Мы с Мариной шли впереди, а Саша катил позади нас мой чемодан, как истинный мужчина или слуга. Вообще мне показалось, что Саша у Марины, как собачка дрессированная. Чуть что, к ноге! А это ее обращение к мужу – «малыш», ну, никак не вязалось с образом здоровенного амбала, коим Саша и являлся.
Все втроем мы поднялись на красивое высокое крыльцо, и Саша открыл входную дверь, пропустив женщин вперед. Войдя в дом, я снова с любопытством огляделась по сторонам. Окна во всю стену, высокие потолки – здесь столько света должно быть, что ослепнуть можно, но шторы были плотно закрыты, а в довольно просторном холле царил полумрак, как будто хозяин дома был вампиром и прятался от солнца. Не смотря на пафосную, богатую обстановку, это вызывало уныние, больше ничего. Не испытывая ни малейшего стеснения, я прошла внутрь дома, разглядывая картины на стенах. Никаких фотокопий, все картины были написаны маслом на холсте.
Камин тоже настоящий, а не имитация, и вся его полка была заставлена призовыми кубками. Хозяин дома очень гордится своими спортивными достижениями, раз они стоят на самом видном месте. Судя по количеству наград, Морозов успешный спортсмен. А медали где? Не поместились? Я даже не спросила, каким спортом Роман занимается. Он гимнаст или футболист? Мебель тоже была диковинной, дизайнерской. Так же, по дороге к дому, я заметила пристроенный к дому гараж, как минимум, на две машины. Марина не преувеличивала, денежки у Морозова имеются.
– Рома, привет! – крикнула Марина куда-то в сторону, и я обернулась туда же, куда смотрела она. – Это Таня, твоя помощница, о которой я тебе говорила! – показала она на меня рукой.
Морозов появился, будто из ниоткуда, как из воздуха, и в этом большом пространстве сразу стало катастрофически мало места. Роман будто заполонил собой каждый сантиметр помещения. Его энергетику можно было руками потрогать. А потом он улыбнулся, и все, я оцепенела! Я уставилась на Морозова, потому что не смотреть на него было невозможно. Застыв у камина, я буквально залипла на мужчине.
Вот это мужик! Мама дорогая, Марина упоминала о том, что Морозов хорош собой, но чтобы настолько! Просто вау!
Росту в нем метра два, кулаки, что кувалды, шея бычья, стрижка короткая, но такая улыбка обаятельная, что закачаешься! Я и закачалась. Глаза у Романа голубые, губы полные, но четкие, а не как вареники с картошкой, нос с горбинкой и ямочка на гладковыбритом подбородке добавляющая ему еще 1000 баллов! Мужчина был одет в спортивные штаны, туго обтягивающие его мощные ноги, и футболку так же ладно сидящую на его сногсшибательном торсе. Плечи Романа были такими огромными, что спинку кресла не было видно из-за его широченной спины.
Я стояла, не моргая, с отвисшей челюстью, настолько потрясенная красотой этого Аполлона, что была даже рада, что он сидит в коляске. Если он встанет на ноги, то за шкаф сойдет. С антресолями.
Когда Роман подкатил ко мне в прямом смысле этого слова, ловко крутя колеса кресла руками, мышцы на его предплечьях взбугрились еще сильнее, и у меня едва по ляжкам не полился кипяток. Я таких мужчин не то, что руками не трогала, в глаза не видела, а так потрогать захотелось, что сил нет! Мужчина взял меня за руку большими, сильными пальцами, изысканно поцеловал, и вскинул снизу вверх на меня свои голубые глаза.
– Добро пожаловать, мадмуазель! – глубоким, красивым голосом произнес он, вызвав во мне толпу мурашек. – Я просто сражен вашей красотой!
Своеобразный характер? Да, согласна! Само совершенство! Мечта, а не мужчина! А как от него пахло! Нотки лайма, морской свежести и пачули – потрясающее сочетание! Роман отпустил мою вспотевшую и разомлевшую руку, а мне хотелось, чтобы он не отпускал ее никогда.
(Дорогие мои, если вам нравится история, не сочтите за труд репостнуть книгу к себе в соцсети! Автор жаждет стать омерзительно богатым и знаменитым! Кто еще ему поможет, если не вы?)
4.Роман
Убежало одеяло,
Улетела простыня.
И вприпрыжку повариха
Ускакала от меня…
Я просто сказал ей, что несолёно! А она, как завизжит! Фартук чуть ли не в харю мне швырнула, и тикать! Психическая! Я а виноват что ли, что она рыбу не досолила?
Досолил. Поел. Почесал репу, позвонил в агентство по набору персонала. Обещали завтра другую повариху прислать. Хе-хе! Делов-то!
А эта дура пусть валит и кому другому недосаливает! Соли она мне пожалела? Соли, блять!
Послонялся по пустому дому, точнее, покатался. Екатерина Ивановна домработница моя и я – вот и все обитатели. Пока она шуршала в доме, еще ничего, а потом и она уехала. Так тоскливо мне стало. Даже страшновато одному оставаться в огромном доме.
Вспомнил о жене. Для кого я этот дом покупал? Для нее же? Тут, говорит, Ромочка, будет сад, тут мангал для гостей, тут дети будут бегать. И где все эти люди? Бросили меня все. Катаюсь теперь, как хуйло, туда-сюда. Углов много, а в какой приткнуться не знаю.
Развестись с Юлькой? Чтобы знала, что так не делается? Так люблю же я ее. Или нет? Не знаю.
Поначалу переживал, как я без нее буду, а теперь привык уже. О! Надо карточку Юльке арестовать! Нехер деньги мои тратить! Не так уж и много у меня их осталось. Лечение нынче не дешевое, а мне еще лечиться и лечиться. Позвонил в банк, велел карту жены заблокировать. Хе-хе! Делов-то!
Даже настроение немного приподнялось. Пакостить так приятно, оказывается!
Доел рыбу на обед. А на ужин что? В холодильнике все есть, и готовить я умею. Не охота, да и на коляске неудобно у плиты стоять. Нашел в морозилке вареники. Нельзя мне такое, но никто же не увидит, не узнает и не скажет мне ничего, а уж тем более, не запретит. Я дома. Надзирателей нет.
Наварил целую кастрюлю. Щас как наверну их со сметанкой! Слюни текут. Когда я вообще вареники в последний раз ел? С картошкой и грибами! Да и похер, что магазинные!
Взял тарелку, потом шумовку, в предвкушении вкуснейшего бомбического ужина, подкатил к плите. Начал накладывать вареники, один, сука, плюхнулся обратно в кастрюлю, руку мне обварил. Я дернулся, зацепил кастрюлю, и она полетела на пол. Как я себе яйца не ошпарил – загадка века!
Сижу смотрю на ужин, разлетевшийся по полу, едва не плача. Пар от горячего бульона валит! Красота! Завтра еще и от Екатерины Ивановны по шее получу за этот свинарник.
Да, бэ-ля-ять! Что ж я, сука, такой рукожопый стал? Или беспомощный?
Наелся! Уехал из кухни, от греха подальше, размазывая колесами вареники по всему дому. Заказал доставку.
Пока ждал, чуть от голода не помер. Пять раз позвонил курьеру, как будто от этого он быстрее доберется до меня. Все мозги парню вытрахал, пока он ужин мне вез. Мне этого показалось мало, поэтому я наорал еще на него потом. Пацан так на меня обиделся, что чаевые брать не стал. Ну, и ладно! Да и пошел он на хер! Я что ли виноват, что он как черепаха престарелая корячился?
Поужинал, пошел спать. Вот и день прошел. Доехал на коляске до лестницы, дальше пешком. Тридцать ступенек надо пройти. Я уже выучил. Ходить больно и шатает меня немного, а так ничего.
Мыться я не стал. Лень мне. Не воняю, и ладно. Нюхать все равно меня некому. Надо было еще упражнения сделать, врачом рекомендованные и таблетки выпить, но я такое лечение вертел! Чё толку от него, если я инвалид теперь? Это, как мертвому припарка!
Проворочался полночи, думая свои мысли невеселые. Как же трудно мне досталось все, что у меня было, и как же легко и быстро я все это потерял!
Так и умру я больной и несчастный в одиночестве? Придут ко мне на могилку Борисовы, а больше и некому. А может, и они не придут.
Кем я был? И кем я стал?
Поплакал бы, если бы мог. Но не могу. Че я телка какая-то плакать? Злости только прибавилось от беспомощности, больше ничего. Разглядывал медали свои, на стене в спальне развешанные, и тосковал о былых временах.
Утром приехала новая повариха. Я не выспался, спина болела, но я так жрать захотел, что даже ее рекомендации смотреть не стал, и вообще был очень любезен с ней. Есть захочешь, еще не так улыбаться начнешь! Скорее на кухню женщину затолкал. Назаказывал ей всего и побольше, чтобы проверить, так сказать, на месте нового сотрудника.
Повар справилась быстро. Через полчаса приволокла мне в столовку омлетик с ветчиной и бутербродики с сыром.
– Мясо в духовке жарится, Роман Николаевич! – отчиталась женщина.
Я так спешил позавтракать, что даже имени ее не запомнил, к своему стыду. Смотрю на еду и понимаю, что правильно я сделал, что не имя ее не запоминал, потому что такой повар никуда не годится. Я ей что, свинья?
– Помидоры крупно порезаны! – делаю я повару замечание, тыкая вилкой в омлет. – Ветчину надо было обжарить сначала до румяной корочки! А это, – показываю на бутерброды с сыром. – Вообще что?
– Я исправлюсь, Роман Николаевич! – виновато отвечает она.
– М-да, – протяжно изрекаю я. – Где вас только таких берут? Вы вообще готовить умеете? Что тут сложного? Это просто омлет!
– Оказывается, не просто! – перечит мне она.
– Оказывается, не просто! – скривившись, передразниваю я ее, потому что моему разочарованию нет предела.
Я в больнице хуеты постной и невкусной наелся на всю жизнь! Думал, дома хоть поем нормально! Позавтракал, называется! Спасибо!
– А знаете, что, Роман Николаевич! – снимает с себя фартук повариха. – Я передумала! Не хочу я у вас работать!
– Что, значит, не хочу? – еще больше накаляюсь я. – Я уже вас нанял!
– Я никакого договора с вами не подписывала! И подписывать не собираюсь! Счастливо оставаться!
С этими словами женщина уходит из столовой, оставляя меня наедине со своей баландой. Смотрю на омлет еще раз, потом нюхаю его. Пахнет божественно! Есть? Не есть? Попробую хотя бы. Зря она что ли продукты переводила? Пока пробовал, все слупил. Очень вкусно! Раздобрел я от сытного завтрака, повеселел. Может зря я ее так?
Да пошла она тоже! Сейчас еще раз в агентство позвоню. Пусть нормального повара пришлют! Делов-то! Достаю телефон…
Не знаю, что там обо мне наплели мои бывшие поварихи, только в агентстве меня послали, да так далеко, что я даже не понял, куда конкретно идти. Одно я четко уяснил, что оттуда мне больше персонала не видать, как ушей своих.
И чё теперь делать?
А эта, помощница моя, которую мне Марина привезти обещала? Тоже слиняет в первый день? А кто мне будет все приносить, уносить, развлекать меня, холить и лелеять? Я позвонил юристу и велел ему такой каверзный договор составить для Танюшки, на какой он только способен.
Пока пиздел по телефону, услышал запах гари. Мясо! Еб твою мать, мясо же в духовке! Сгорело на хуй! Дым один!
Приехала Екатерина Ивановна. Получил я от нее пиздячек по полной программе за вареники к полу прилипшие! А потом еще за мясо горелое, по дополнительной программе!
Я открыл было рот, чтобы на место ее поставить, ишь, распоясалась прислуга! Но потом язычок прикусил, вспомнив про разговор с агентством по набору персонала. Если еще и эта святая женщина меня бросит, я вообще буду тут один, как мудак последний, куковать?
Извиняться я не очень умел. Совсем не умел, но пришлось.
Ладно, блять! Чё с помощницей своей делать? Моя тревога по поводу нее только усилилась, переходя в панику, как будто Таня – это последняя баба и человек на Земле! Помощь мне очень сильно нужна! Я, как выяснилось, совершенно к жизни в коляске не приспособлен и приспосабливаться не желаю. Пусть сначала эта краля договор подпишет, а потом уже все остальное. Буду заей! Бабам я всегда нравился, да и педикам всяким разным тоже. Из-за фигуры своей по большому счету, но тем не менее! Побежал, пополз точнее, фигуру свою мыть и наряжать. Побрился даже! И лицо, и подмыхи, и в мудях порядок навел, на всякий случай! Надушился, как фраер!
Прекрасно! – думал я, разглядывая красивого, нереально сексуального мужика в зеркале. И штанишки обтягиваюшие и футболочка к месту! А плечи? Плечи-то какие! А грудь! Вы только гляньте на эту красоту! Бицуха – во!
Будем брать помощницу обаянием. Она же телка? А телкам только таких самцов и подавай! Может, уже сегодня потрахаюсь даже! Ну, минет она мне хотя бы сделает? И что, что парень у нее есть? Я вообще женат. Ничего страшного. Мы же не станем с Танечкой о наших шалостях рассказывать всем подряд? И вообще, это часть моего лечения, залог скорейшего выздоровления и хорошего настроения. Может быть я даже стану добрее и милее, если меня приласкать хорошенько? Я, как и все мужики, люблю, когда меня гладят по шерстке.
Господи, я так себе понравился, что сам себе был готов отсосать!
От этой мысли у меня настроение приподнялось вместе с членом.
Договор, который наскоряк набросал и привез мне мой юрист, я читать не стал. Один фиг, я в юриспруденции не очень секу, вообще не в зуб ногой! В зуб ногой я могу только в прямом смысле слова. Мог. Раньше… Сейчас только рукой могу. Да и читать я не очень люблю.
– Если сбежит твоя красота раньше оговоренного срока, – коротко пояснил мне юрист суть договора. – Отсудишь у нее неустойку в десять миллионов. Но смотри, Ромка, если сам ее выгонишь, будешь ей должен то же самое! Так что соблюдайте договор, ребятки, лечитесь и не ссорьтесь!
Это все, что меня интересовало, поэтому я быстренько выпроводил мужика, потирая руки в предвкушении светопреставления! Лично я выгонять никого не собирался. Дурак я что ли сам себе все портить? Потерплю, повыеживаюсь перед девочкой, пока она каракулю свою не чирканет. Будет моей рабыней безмолвной на целых три месяца! Это ж сколько веселья и радости меня ждет! Придется ей все мои прихоти выполнять! Откуда у врачихи десять миллионов, чтобы от меня откупиться?
Все было готово к приезду Борисовых и Тани, поэтому я принялся ждать их появления с особым трепетом и нетерпением!
