Вандор Хельга
Напиток забвения
Глава 1
Правы те, кто утверждает, что можно бесконечно долго смотреть на бегущую воду.
Марьяна Львовна, главный лесовод заповедника, именно этим и занималась, сидя на тёплом камне на берегу горной речушки. Перед этим она подошла к воде, чтобы напиться и засмотрелась в неё. Вода, тихо журча, прибывала из своих неведомых странствий и бежала дальше, в неизвестность. Не зря, видимо, древние отождествляли речной поток с потоком Времени… Действительно, где-то там, в затерявшихся истоках одного из ручейков, осталось время её, Марьяны, юности… И юноша, назвавший её русалкой, остался тоже там, у истоков Времени…
Женщина вздохнула и поднялась. Подошла к ожидавшему её на берегу Орлику и легко вскочила в седло. Нельзя дважды вступить в одну реку – это тоже утверждали древние. Жить, творить добро и постоянно искать смысл своей жизни – вот то, чем человек отличается от всех других созданий на земле…
Марьяна Львовна объезжала кордон как обычно, верхом. В свои тридцать шесть она всё ещё была стройна и привлекательна. Может потому, что так и не вышла замуж, следовательно, бессонные ночи из-за детских болезней и прочие неприятности не наложили на неё свой отпечаток.
Теперь она жила одна. Христина Петровна ушла тихо и покойно – однажды просто не проснулась утром. А её прозвище, или, точнее, статус – мольфарка – теперь перешёл к Марьяне, хотя она-то прекрасно понимала, что никакая она не мольфарка, колдунья, то есть. Так, немного лечила травами, кому-то помогала советами, кому-то вселила надежду, а людская молва приплела всякую небывальщину и разнесла окрест. Но сама-то Марьяна понимала, что не в ней дело, а в людях, в них самих, в их вере. «По вере вашей да будет вам…» Правда, иногда с ней случались необъяснимые вещи, но предугадать их было невозможно – это не зависело от её намерений или от желания.
Орлик шёл тихим шагом. Вдруг он насторожился, и тут же Марьяна услышала беззаботный детский смех. Не слезая с лошади, женщина отклонила ветку, и увидела занимательную картину: между деревьями, похрюкивая, ходила дикая свинья с выводком, а возле одного из полосатиков сидела на корточках маленькая светловолосая девчушка лет шести и почёсывала поросёнка за ушком. Тот довольно похрюкивал, а девчушка смеялась.
Марьяна обомлела – дикие свиньи опасные товарищи для игр! Громко гикнув, она пришпорила Орлика и тот, повинуясь, выскочил прямо к девчонке. Опасное же семейство в мгновение ока исчезло в зарослях. Девчонка поднялась и, топнув ножкой, сердито крикнула:
– Ты их напугала! Ты плохая!
Марьяна спешилась, присела возле девочки и примирительно заговорила:
– Даночка, я же тебе столько раз говорила: нельзя гулять одной в лесу, а тем более, играть с дикими животными. Ну как тебе ещё объяснять?..
Дана, игнорируя её обращение, повернулась к Орлику. Тот наклонил к ней свою морду и тихонько всхрапывал. Девочка поглаживала его и тоже всхрапывала, подражая коню. Со стороны казалось, что они переговариваются. Это было так забавно, что Марьяна не удержалась и улыбнулась:
– И что Орлик говорит в этот раз?
– Он говорит, что звери – не люди, и детей они не обижают.
Ну что ты будешь с ней делать! Марьяне осталось только рассмеяться.
– Садись, отвезу тебя домой.
– Сейчас, спрошу Орлика, хочет ли он меня покатать.
И Дана снова повторила ритуал «разговора» с конём, в конце которого Орлик широко покивал головой, а затем опустился на одно колено.
– Он согласен!
– Ну ты и выдумщица! – покачала головой Марьяна.
Она усадила Дану верхом, а сама пошла рядом, ведя коня по тропе на соседний кордон, где в проживал лесник Григорий Степанович Гармаш – приёмный отец Даны.
История удочерения Даны в своё время наделала много шума как в коллективе лесоводов, так и в близлежащих деревнях. И не только потому, что бездетные супруги Гармаш, Гриць и Татьяна, были уже немолоды. А потому, что, вскоре после усыновления, через год, пожалуй, Татьяна закрутила отчаянный роман с каким-то молодым ухажёром и, бросив мужа с приёмной дочерью, уехала с ним навсегда.
Жители близлежащих сёл дружно осуждали Татьяну, Гриць же с горя запил по-чёрному. Органы опеки, которым кто-то заботливо сообщил о происходящем, тут же появились в лесной усадьбе – забрать девочку обратно в приют. Дана, которой в то время ещё не было и четырёх, стояла тут же, на подворье. Но, как только инспекторша протянула к ней руки, Дана взлетела на коня, вцепилась ему в гриву, а тот сиганул через ограду и был таков, не успели все и глазом моргнуть.
После этого всё и завертелось. Марьяне Львовне приходили постановления органов опеки и прочие бумаги, предписывающие вернуть в приют Дану Гармаш. Главному лесоводу приходилось, помимо основной работы, заниматься и делами семьи лесника Гармаша, который очень привязался к девочке и умолял Марьяну помочь ему. Сама Дана заявила, что если её заберут из леса, она сбежит туда, где её никто никогда не отыщет.
Кончилось все тем, что Гриць перестал пить, Дана успокоилась, а органы опеки раз в квартал инспектировали условия проживания своей подопечной. Конечно же, то, что девочка жила без матери, инспекторам не нравилось, но других нарушений они не находили и просто держали на контроле неспокойную семью Гармаш. Марьяне же все кому не лень советовали выйти замуж за Гриця, тем более, что и Дана ходила за ней хвостиком. Сам же Гриць не делал никаких попыток к сближению с начальницей. Вот на этом всё и остановилось.
– Вчера опять тётька инспекторша приезжала, – нарушила молчание Дана. – Сказала, что осенью заберёт меня в интернат.
– А ты ответила, что сбежишь, верно?
– Конечно!
Марьяна покачала головой.
– Даночка, ты ведь уже большая, скоро исполнится семь лет. Тебе надо учиться.
– Зачем? Я не хочу.
Марьяна остановилась и повернулась к девочке, взиравшей на неё сверху.
– Дана, ты обязательно должна научиться читать. Книги открывают человеку невидимый мир…
– Какой мир?
– Понимаешь, автор, тот, кто сочиняет книги, создаёт интересный мир с разными людьми и событиями, а тот, кто читает, мысленно видит этот мир.
Марьяна дёрнула за повод, и Орлик послушно двинулся вперёд.
– А я его и так вижу.
– Кого? – снова остановилась Марьяна.
– Ну, другой мир. Вот скажи, что у меня здесь? – девочка подняла руку ладонью вверх.
– Ничего, – пожала плечами Марьяна.
– Вот, ты не видишь. А ко мне сюда только что запрыгнул мой дружок.
– Кто-кто?!..
– Это такой мячик из света, он самый красивый из всех, переливается разными цветами. Когда холодно – он меня согревает. Почему ты его не видишь?
Марьяна хмыкнула и снова двинулась вперёд.
– Выдумщица ты, вот что я тебе скажу. Тебе с детьми надо общаться…
– А у меня есть один друг, это мальчик, его зовут Луйку.
– Что, опять твои фантазии? – покосилась Марьяна.
– Нет, он настоящий, только он эльф и живёт в своём лесу, не в этом. Он обещал, что попросит у королевы разрешения, чтобы привести меня на бал. Он сшил для меня красивое платье.
Марьяна вздохнула.
– Быть тебе писателем, Дана, не иначе. Но для этого, девочка моя, всё-таки нужно учиться…
В просвете деревьев показалась лесная усадьба. Орлик остановился, и Дана легко спрыгнула вниз.
– Марьяна, а ты зайдёшь к нам?
– Зачем? Отцу на тебя пожаловаться? Иди уж…
Дождавшись, когда девочка зайдёт в дом, Марьяна легонько похлопала коня:
– А со мной ты поговорить не желаешь, дружок?..
Тот всхрапнул.
– Будем считать, что поговорили. Поехали домой, Орлик.
Женщина повернула коня, и, ведя его в поводу, неспешным шагом отправилась обратно.
Из окна дома Дана видела, как Марьяна с Орликом скрылись между деревьями. Девочка тут же высочила из дома – она и не собиралась там сидеть. Сегодня у неё было очень важное дело: встреча с Луйку. Собственно, она и шла на встречу с ним, но по дороге увидела диких кабанчиков и немного поиграла с ними. А тут Марьяна. Она хоть и хорошая, но Луйку попросил о нём никому не рассказывать. Она же, Дана, не удержалась… Ничего, Марьяна всё равно не поверила. Взрослые вообще ничему не верят, потому что ничего не видят.
А с Луйку она познакомилась совсем недавно, когда играла с агниками там, за распадком. Разноцветные шарики весело резвились вокруг неё, увёртываясь, а девочка их догоняла. Внезапно сбоку послышался голос:
– Девочка, а можно мне тоже поиграть с тобой и агниками?
Дана оглянулась и увидела мальчика, чуть постарше её. У него тоже были длинные светлые волосы, как и у Даны. А вместо обычной футболки – расшитый цветными камнями костюмчик.
– С кем? – не поняла девочка.
– С тобой и агниками.
Мальчик протянул ладонь, и один из агников запрыгнул в неё.
Дана подошла ближе.
– А я их называю мячиками. Только здесь их никто не видит.
– Меня зовут Луйку.
– А я – Дана. Я живу вон там, в той стороне, – она махнула рукой. – А ты?
– Я?.. Я в другом лесу живу – среди альвов, эльфов, по-вашему. Хочешь, я подарю тебе платье.
– Платье?!.. – изумилась Дана.
Она растерянно перевела взгляд с нарядного костюмчика Луйку на своё старенькое заношенное ситцевое платье. Никому Дана не признавалась в том, как ей хочется необыкновенных нарядов, таких, какие ей виделись в мечтах, где она танцевала в огромной зале в необыкновенной красоте замке…
– А оно красивое?.. С вот такими же камешками?.. – девочка прикоснулась к одному из камней на костюме мальчика.
– Да. Приходи сюда через… неделю, по-вашему. Только никому обо мне не рассказывай, хорошо?
– Ладно. Лови! – и она бросила ему агник…
Дана, не торопясь, шла по той же тропе, что и Марьяна – им было по пути. Не доходя до звериной кормушки, девочка свернула в сторону – там дальше, за распадком, должен был ждать её Луйку.
Агник ласково коснулся щеки девочки.
– Идём, дружок, – отозвалась Дана, – сегодня Луйку обещал подарить мне платье. Вот он-то видит и тебя, и других агников…
Вдруг в стороне, в распадке, громыхнул выстрел, а в следующее мгновение мимо Даны вихрем пронеслась косуля. Девочка присела от неожиданности.
«Браконьеры! Нельзя идти к Луйку! Надо что-то делать!»
Прячась, она осторожно направилась к месту выстрела.
Марьяна, ведя коня в поводу, раздумывала о Дане. Она очень привязалась к девочке, и эта привязанность была взаимной. Но Дана была странным, не похожим на других, ребёнком. То ли её детдомовское детство давало себя знать, то ли вольготная жизнь среди леса, в отдалении от людей… Это свободное дитя не признавало никаких авторитетов: всех, от мала до велика звала просто по имени, гуляла там, где хотела, а уж что касается фантазий Даны, то их хватило бы не на одну сказку.
Вот и с Марьяной она вела себя так, словно та была её подружкой, звала просто по имени. Впрочем, по имени она звала всех, от «Гриши» до «Катьки»: Екатерина Васильевна – это и была та самая «тётька инспекторша», и от такого фамильярного к ней обращения возмущению той не было предела. Да сама приёмная мать девочки, Татьяна, незадолго до своего бегства из семьи, однажды разоткровенничалась с начальницей мужа:
– Хочешь, дам совет тебе, Марьяна? Не повторяй моей ошибки, не бери чужого ребёнка на воспитание, рожай своего.
– Татьяна Филипповна, вы неправы, есть тысячи счастливых семей…
– Ну, значит, я не вписалась в эту тысячу, – прервала та. – Ведь я тоже так думала: вот появится у нас своя доченька, родной нам станет. А эта девица ни разу не назвала нас матерью и отцом. И детдом свой помнит, не забыла. Знает, что мы ей чужие.
– Татьяна Филипповна, – возразила Марьяна, – вы же взрослый человек и должны понять, что привычки, обретённые в приюте, быстро не проходят. Вот подрастёт Дана, поведёте её в школу…
– В школу?.. Ах да, конечно, – рассеянно проговорила её собеседница, думая о чём-то своём, а затем просто повернулась и ушла, не прощаясь.
Вскоре она исчезла с молодым любовником…
Проходя мимо лесной кормушки, Марьяна заметила, что с верхушки стожка сена сорвало защитную плёнку: камни, привязанные по её углам, выпали.
Оставив Орлика, женщина подошла к стожку. Нужно всё поправить, чтобы дожди не подмочили зимний запас подкормки для зверья. Марьяна наклонилась, разыскивая выпавшие камни, и в это время где-то, совсем рядом, в распадке, громыхнул выстрел. От неожиданности Орлик шарахнулся, стремглав понёсся прочь и исчез за деревьями.
– Это ещё что такое? – пробормотала женщина, разогнувшись и прислушиваясь. – Здесь же заповедник! Мы с таким трудом выращиваем завезённых сюда косуль… Неужели у кого-то поднялась рука?..
И она бросилась с верхушки холма, поросшей деревьями, вниз, в распадок, откуда прозвучал выстрел.
Охотник опустил ружьё и чертыхнулся: его ужалила оса именно в тот момент, когда он спускал курок. Конечно же, выстрел оказался неудачным. Косуля воспользовалась шансом и дунула прочь, только её и видели. Придётся идти по следу… Ну да ладно, никуда она не денется. В том-то и заключается прелесть охоты, чтобы выследить дичь и всадить в неё пулю… Полюбоваться последним прыжком жертвы…
Охотник не успел ещё дать команду своему сеттеру, как вдруг откуда-то сверху, с холма, послышался шум и треск, и, выскочившая на поляну, как чёртик из табакерки, ладненькая девица, звонко провозгласила:
– Стоять!.. Вы находитесь на территории заповедника!.. Немедленно отдайте ружьё!..
Ситуация ошарашила и позабавила охотника. Вот те на, одна коза ускакала, а другая – вот она… Кажется, это лесничиха из управы. Только где же её напарник? Не может ведь она обходить кордон в одиночку.
Девица истолковала молчание охотника в свою пользу и подошла ближе.
– Да заблудился я маленько… – тот тянул время, оценивая ситуацию. – И не охотился я вовсе, так, решил ружьишко в глуши пристрелять…
Марьяна окинула взглядом пустую поляну – ни крови, ни убитой дичи не было.
– Как же это вы умудрились заблудиться? – уже мягче проговорила она. – Здесь поблизости нет охотничьих угодий. Покажите-ка мне свои документы.
– Пожалуйста, – охотник угодливо полез в карман, сделав вид, что испугался.
Девица с глупым бесстрашием подошла и стала совсем рядом.
В мгновение ока охотник скрутил дурёхе руки так, что та и пошевелиться не могла, и ласково забормотал ей на ухо воркующим баритоном:
– Ты что же, коза, в самом деле решила, что дядя Вася из ВДВ перед тобой отчитываться будет?.. Ну-ну, не дёргайся, ишь ты, горячая какая… Это не я, а ты сейчас будешь показывать мне всё, что я захочу…
Марьяна мгновенно оценила и свою ошибку, и безвыходность ситуации: помощи ждать неоткуда. Охотник это понял ещё раньше и сейчас наслаждался своей победой, предвкушая дальнейшее…
Глава 2
Велерад направлялся к Южному Порталу. Необходимо было разыскать подросшее дитя несчастной Аники для того, чтобы убедиться, какому из Миров оно принадлежит. Поиски в Мире людей были довольно трудным делом.
Задумавшись, Первый Рыцарь подъехал к южному Порталу.
– Приветствую тебя, Велерад! – почтительно приветствовал его Луйку.
Тот вскинул голову.
– А, Луйку. Ну, как идёт служба?
– Всё в порядке. Правда, в том лесу недавно был выстрел, а потом проскакал конь. Но я вовремя закрыл перед ним Портал, ведь их кони – домашние звери. Правильно?
– Верно, малыш. – Велерад одобрительно хлопнул того по плечу. – Где, говоришь, был выстрел?
– Вон там, справа, южнее.
Велерад спешился и, хлопнув по крупу коня, отправил его на луг, на свободу. Дальше предстояло идти пешком.
Сделав несколько шагов, он, что-то вспомнив, повернулся к маленькому стражу:
– Помнится, ты хотел подарить платье какой-нибудь девочке. Подарил?
Луйку замялся.
– Н-нет ещё, но…
– Тебе же говорили – в Мире людей маленькие девочки не ходят одни в лесу. Ладно, дружище, мне пора.
Велерад прошёл через Портал и, осторожно ступая, углубился в распадок. Эти мерзкие люди безжалостно убивают животных, зверей… Может, удастся спасти хоть одного подранка?
Пройдя немного, он услышал голоса: взволнованный женский и насмешливо-грубый мужской. Велерад осторожно выглянул из-за деревьев. Он увидел поляну, на которой, боком к нему, стоял мужчина с ружьём: судя по всему, это был охотник. Он грубо сжимал молодую женщину. Та вырывалась, а мужчина издевательски похохатывал.
Внезапно с другой стороны поляны раздался звонкий детский голосок:
– Отпусти Марьяну, урод! – и к охотнику, ничуть не таясь, подбежала светловолосая девчушка лет шести в заношенном платьице. Ухватив его за руку, держащую ружьё, она повторила:
– Отпусти Марьяну, урод, а не то хуже тебе будет!
Охотник расхохотался:
– Ещё одна защитница! Ай, молодца, малявка! Погоди маленько, придёт и твоя очередь…
Велерад даже дыхание затаил, но не от испуга – от удивления: да это же альвийское дитя! Вон и ярко-синяя аура над её головой, и агник рядом вьётся…
Но, если эта женщина – её мать, тогда кто же отец? Он должен быть альвом… Однако все альвы уже привели своих детей, вот только дитя Аники неизвестно где…
И всё же главное – это наше, альвийское дитя!
Велерад направился к стоящим.
– Отпусти женщину, – прозвучал ровный спокойный голос.
«Дядя Вася из ВДВ» мгновенно переметнулся и вскинул ружьё на говорившего.
– Стой там, дед!
– Стою.
Мужчина, которого дедом можно было назвать с большой натяжкой, действительно остановился и стоял спокойно, не делая никаких движений. Хотя виски его длинных волос и серебрились сединой, но фигура была стройной, на зависть обрюзгшему «дяде Васе из ВДВ», полюблявшему пивко и другие крепкие напитки.
Охотник ждал, и Велерад ждал – ситуация была патовой.
«Что за дед нарисовался? Родственничек, не иначе… Эх, была бы девка одна… Впрочем, этот дед – не защитник. Может, завалить его, а потом покувыркаться с бабёнкой всласть, вон какая она порывистая, невмоготу прямо…» Палец охотника чуть сильнее лёг на курок…
«Дед» был странно спокоен, словно это не его жизнь зависела от малейшего усилия указательного пальца правой руки бывшего десантника.
Внезапно из дула ружья выплыло яркое белое облачко и, сформировавшись в потрескивающий шар, приблизилось вплотную к лицу «дяди Васи». «Шаровая молния!» – понял тот и замер, только глазами водил за зловещим огненным шаром.
Велерад спокойно приблизился к ним. Ничуть не боясь ни шаровой молнии, ни бывшего десантника, он легко высвободил из его хватки Марьяну. Огненный шар никак не отреагировал на это. Однако от малейшего движения охотника он угрожающе затрещал, и тот снова замер.
Взяв за руку Дану, Марьяна проследовала за незнакомцем через поляну в сторону леса. Странно повёл себя сеттер: всегда отважный, на этот раз он не проявил никакого желания защитить своего хозяина! Наоборот – завилял хвостом и, дружески повизгивая, помчался за чужаками!
А вот шаровая молния осталась и, более того, явно стерегла охотника!
«Дядя Вася» от злости скрипнул зубами. Ну, дед, молись… И ты, Тарзан, сукин сын… Сейчас, сейчас, пусть только этот чёртов шар улетит подальше… Но шаровая молния, повинуясь каким-то своим законам, продолжала зловеще качаться перед лицом охотника, и ему не оставалось ничего другого, как ждать.
Они успели пройти до конца поляны, когда сзади раздался оглушительный треск. Марьяна даже невольно присела, зажав руками уши. Оглянувшись, они увидели охотника, лежавшего на земле без движения.
– Шаровая молния взорвалась! – воскликнула женщина и бросилась на помощь к своему недавнему мучителю.
– Эй!.. – она легонько похлопала его по щекам, – вы живы?..
– Сейчас очнётся, – раздался над ней ровный голос незнакомца, – а вот стрелять из этого ружья он уже не будет.
Велерад склонился и поднял с травы то, что ранее составляло предмет гордости охотника – новенькое ружьё. Правда, теперь его дуло было оплавлено, а приклад почернел и дымился.
Марьяна заметила ещё что-то в траве, и потянулась за ним: это оказался небольшой чёрный камень почти правильной округлой формы – он был ещё тёплым… Да ведь это же «горная слеза» – камень, рождённый молнией! – поняла Марьяна. Именно о нём ей рассказывала когда-то бабушка:
«Такой камень рождает молния, а в руки он достаётся только тем, у кого есть большая сила. Это дар небес. У деда моего был такой камень, потому дед мог грозу и вызвать, и остановить. С ним он, бывало, идёт на высокую гору, и там просит у неё, горы, дождя или солнца…»
Марьяна выпрямилась, продолжая рассматривать камень, и в этот момент мужчина сильно, но бережно, взял её правую руку и повернул предплечьем вверх. Рисунком трилистника вверх. За эти годы рисунок поблек, но всё равно был виден. Марьяна старалась скрывать его от чужих глаз и ненужных расспросов.
Она взглянула на странного незнакомца. Глаза в глаза… И внезапно перед ней снова возникла та картина: зелёная лужайка, женщина, держащая в руках маленький серебряный поднос с двумя кубками, Юра… Его взгляд, полный любовной страсти, адресованный женщине, стоящей перед Марьяной…
«Опять твоя отрава».
«Что ты, мой мальчик, ты же знаешь, мы никому не причиняем зла…»
Взгляд Юры, заметившего Марьяну. Зелёная жидкость плеснулась на зелёный мох.
«Кого ты там увидел?»
«Ты?» – изумлённо спросила Мелинда и коснулась руки Марьяны.
И следующий эпизод: в Семёновке, возле отделения милиции, Юрий, держа Марьяну за руку, обращается к ней:
« Послушай, Марьяна… Мне нужно кое-что тебе рассказать. Ты обязательно дождись меня, ладно?»
«Непременно нужно вернуть короткоживущего в этот Мир, где его всё ещё помнят и любят…»
Не отрывая свой взгляд от глаз Марьяны, Велерад склонился к её руке, легонько подул на рисунок трилистника и провёл по нему ладонью. Затем опустил руку женщины, молча повернулся и направился в лес.
Марьяна стояла в каком-то оцепенении, пока незнакомец не скрылся из виду. И только после этого она бросилась за ним, даже не задумываясь – зачем. Но тот бесследно исчез в негустом лесочке, словно растворился в воздухе. Марьяна взволнованно всматривалась во все стороны, а потом, спохватившись, подумала: а чего это я..? Кто он мне? Да и пусть идёт своей дорогой, что мне до незнакомого мужчины?.. Даночка же, наверняка, убежала домой. Куда же ещё?..
Она вернулась на поляну. Лежащий охотник застонал, пошевелился, сел и что-то забормотал, глядя на изувеченное ружьё. Говорить с ним Марьяне не было ни желания, ни сил. Получил по заслугам…
Раздался мерный топот копыт, и из-за деревьев показался Орлик. Он подошёл в хозяйке и ткнулся мордой в её плечо. Хватит на сегодня впечатлений, подумала Марьяна. Ухватившись за гриву коня, она легко вскочила в седло. При этом её взгляд упал на своё правое предплечье. Марьяна обомлела: рисунок трилистника исчез, вроде бы его никогда и не было!
Дана, не дожидаясь очередной взбучки от Марьяны, улизнула ещё раньше – к Луйку. Наверное, тот заждался её. Сеттер обогнал девочку и уверенно побежал по тропинке впереди, словно зная – куда. Вдруг пёс, а с ним и Дана, остановились: впереди на тропинке, откуда ни возьмись, очутился незнакомец – тот самый, который спас Марьяну. Обогнув сеттера, он подошёл к Дане, присел возле неё на корточки и приветливо спросил:
– Как тебя зовут, дитя, и кто твои родители?
От незнакомца веяло теплом, как от старого дуба возле усадьбы. Значит – добрый.
– Дана, – ответила девочка. – Родителей нет, меня Гриць из детдома взял. Марьяна – моя подружка. А ещё – вот, мой дружок агник. Видишь его?
И она протянула ладонь, в которой мерцал цветными переливами агник.
– Вижу.
– А больше его никто не видит, – огорчённо проговорила Дана. – Но у меня есть друг Луйку, так вот он – тоже видит…
– Луйку – твой друг?.. – поднял брови Велерад.
– Да. Он живёт в другом лесу, не в этом. Он обещал, что попросит у королевы разрешения, чтобы привести меня на бал. Он сшил для меня красивое платье.
Велерад выпрямился.
– Милое дитя, я сам приведу тебя на бал – в настоящий королевский дворец.
– А я знаю. Я часто вижу этот дворец. Только мне никто не верит.
– Я верю. Но тебе придётся немного подождать: мне нужно ещё кое-что выяснить. Возвращайся пока домой.
– Но меня ждёт Луйку!
– Я объясню ему, почему ты не пришла.
– А ты кто?
– Я Велерад – Первый Рыцарь королевы.
– Ладно, Велерад, я подожду. Только пусть во дворце моим Рыцарем будет Луйку!
– Договорились, – Велерад поднялся. – А пока возвращайся домой.
Он дождался, когда девочка скроется за поворотом, а затем отправился дальше. Если его догадка верна, значит, Дана – это и есть дитя Аники!
