Холли Блэк
Избранная звёздами
Боги, у меня просто. Нет. Слов.
Геба усмехнулась.
– Знаешь почему Анаби отправила меня тебя проводить?
Ах, смена темы. И за это спасибо.
– Почему? – равнодушно спросила я.
– Минерва и Лакшми давно засыпали бы тебя мудрыми советами. Но я, несмотря на свою долгую жизнь, – По-моему это было большим преуменьшением. – все ещё подросток, и понимаю тебя.
– Не думала, что боги способны чувствовать.
Её взгляд помрачнел, и я немедленно пожалела о сказанном.
– Могут, поверь, но их потери и мучения были настолько тяжëлыми, что раны не до конца затянулись, слëзы кончились, а чувства утратились.
Я снова почувствовала себя нашкодившим ребëнком.
Геба сорвала фрукт, который поедал ранее Стикс, и отдала мне.
– Это намëк на то, что я гигант?
Она мелодично рассмеялась.
– Нет. Этот сок в другом мире, как целебная мазь. Он поможет твоей подруге… Ди?
– Дэйзи, – машинально поправила я.
– В любом случае, могла бы поблагодарить, что я залечила тебя и сделала твой шрам сексуальным, – она хитро улыбнулась.
Вопреки всему я рассмеялась. Слëзы благодарности потекли из глаз.
– Спасибо.
И я обняла её. Мы вместе плакали.
Ближе к вечеру мы подходили к границе между мирами. Она сверкала радужным светом.
– Выбери того, кого любишь. – Неожиданно произнесла юная богиня.
– Что ты вообще знаешь о любви? – зло рассмеялась я. Моя душа настолько зачерствела от сброшенной информации мне на голову, что было плевать на всë.
– Как насчëт того, что я избавила от смертельной кары Джеймса?
– Ты знаешь его имя?
Озарение снизошло на меня. Мои ладони вспотели. Не может быть…
Она горько усмехнулась.
– Но я уже замужем.
Затем она наклонилась и горячо зашептала мне на ухо.
– Ты невероятно сильная, Астрид Вайолет Кейд-Соррити. – я задрожала. – Мы поняли, почему Анаби хотела быть твоей прародительницей, и мы гордимся твоей выдержкой и ценим твою помощь. – Как-будто не я была причиной всего этого, чем бы это ни было. Я затолкнула эти мысли на задний план. Не время расклеиваться. – И в благодарность…
Она щëлкнула пальцами и небольшой золотой амулет появился у неё в ладонях.
– Надень его на того, кого любишь, и кто беззащитен перед тобой.
Смысл этих туманных слов был мне непонятен.
Геба продолжала.
– Позаботься о Джеймсе, и… Если хочешь вернуть Эйдэта – заставь его заревновать, пробуди его чувства.
Мои ноги подкосились, и я выдавила сдавленным от нового приступа слëз голосом.
– У тебя будут проблемы с Судьбами.
Она улыбнулась, и яркое солнце осветило меня. Чëрт, я хотела задушить её в объятиях. Столько всего эти четыре богини сделали для меня. Заботясь. Любя.
– Это стоит того.
С этими словами она толкнула меня в прозрачную грань.
Поцелуй был чувственным и нежным. Столько чувств он выражал: гнев, ярость, тревогу, страсть, облегчение… любовь.
Боги, Эйдэт был Богом поцелуев. Я хрипло застонала, зарывшись рукой в его волосы. Они были очень мягкими и… длинными. Странно, но ладно.
Я целовала его в ответ со всей страстью, интимностью, любовью, всем, на что была способна.
Он прикусил мою нижнюю губу и гортанный стон вырвался из его горла.
Я прижала его ближе к себе, мои руки гладили его упругий живот, каменный пресс…
Кто-то прокашлялся. И этим кто-то был… Эйдэт. И кашлял он вежливо.
Воспоминания прошедших часов нахлынули на меня. Я открыла свои усталые глаза.
Глаза цвета растопленного шоколада, разбавленные мëдом, (думаю, это было желание), смотрели на меня. Сердце запорхало в груди.
Салливан забрал мой первый поцелуй. Сладкое чувство разлилось во мне. Ну и пусть.
Я уткнулась ему в губы и зарыдала. Моя душа кричала, моля о спасении.
ГЛАВА 7.
На следующее утро, когда я выплакалась, излила всю душу Салливану, все собрались в комнате снова.
Честно говоря, я не ожидала, что Салливан поверит в весь мой бред. Но он слушал молча, выводя круги у меня на спине.
Позже, когда я купалась, он зашел в душ и попросил высунуть через двери голову, а затем помыл мне её и расчесал волосы.
Я была благодарна ему.
Мы ожидали задержавшихся где-то Ханну и Эйдэта. Я судорожно вздохнула.
Салливан обнял меня сзади. Он согласился с моим планом заставить его заревновать, хоть ему и было неприятно. Как и мне.
Но, судя по его словам, из воспоминаний он выяснил что любил меня, но вроде бы и не меня. Это было странно, но давало надежду, так необходимую мне.
И тем более нам обоим неловко было говорить о восхитительном поцелуе, произошедшем между нами. Он так же вспомнил, что раньше будил меня поцелуями… или не меня. Он был в таком отчаянии, и я даже не могла представить, что он тогда испытал.
– Астрид? – жалобно всхлипнула Дэйзи.
Чëрт, я же лечила её. Выдернув себя из воспоминаний, я посмотрела на неё.
Прикусив губу, она смотрела в потолок.
Целебная мазь помогала, она словно отрастила новую кожу вокруг кости, и плечо было почти залатано. При этом мои пальцы стали немного тоньше. Эффект Пруффы. Иронично. Но всё же я хотела расцеловать тех богинь. Хоть в их идеальные задницы.
Сейчас мои ногти впились в её бледную новую кожу, проступили маленькие красные капельки и зашипели, попав на мазь.
Дерьмо.
Я вытерла салфеткой кровь, и посмотрела на Трэвиса, который менял повязку на голове Майкла.
Опять же, где-то я видела глаза, как у Майкла. Не помню где.
Я стряхнула эти мысли.
– Где Джеймс?
Трэвис раздражëнно выдохнул, его ноздри затрепетали, глаза закрылись. Он сглотнул.
– Ты беспокоишься о своëм убийце, когда мы чуть с ума не сошли? Он исчез вместе с Хелен.
Затем всё произошло быстро. Он метнулся ко мне, обхватив моë лицо разгорячëнными пальцами. Салливан метнулся к нам.
Трэвис обдал меня своим дыханием.
– Хоть мы и знакомы всего пару дней, ты очень важна для нас, красоточка, так что больше ты от нас не отделаешься.
Моë сердце подскочило.
– Как отреагировал Эйдэт?
В его светлых глазах отразилась боль.
– Никак…
Он молниеносно отскочил. Дверь открылась.
Вошли Ханна и Эйдэт, оба запыхавшиеся и разгорячëнные.
Эйдэт застыл на пороге. В его взгляде промелькнуло что-то между желанием и томлением.
Ханна возникла у его груди, и он поцеловал её в лоб.
– Идëм, дорогой.
Я бессильно зарычала.
Лëгкое прикосновение Салливана окутало меня. Он поцеловал чувствительное место за ухом, и я задрожала.
– Помни план. – прошептал он. Боги, как же я его люблю. Но не так как…
Я оборвала себя. Салливан сделает всё для меня. Я не должна так предвзято к нему относиться. Но всё же…
Теперь моё зрение прояснилось, чувства и ощущения стали более яркими. И с Салливаном моя метка чувствовала себя спокойно. А с Эйдэтом она виновато колола лоб. Боги…
Думаю, с этого и нужно начать. А заодно посмотреть на реакцию определëнной личности.
Устроившись на коленях Салливана, я почувствовала определëнную твëрдость в его штанах. Возможно, это стоило того. Эйдэт не выдал своих эмоций, но стиснул кулаки так, что побелели костяшки. Ханна обвила руками его шею, и он расслабился.
– Палмор Оуэн пытался отравить меня.
Эйдэт напрягся, но думаю, он просто не ожидал, что его брат сделал это с Кем-Либо.
Дэйзи уставилась на меня. Её плечо было как новое.
– Эм, Астрид? Ты уверена?
– Ещë как. Помните, я плохо себя чувствовала? Мой взгляд был затуманен, а метка… В общем, в тот единственный раз, когда на наш кампус напали гибриды, в первый раз, – я многозначительно посмотрела на старшую Уолтерс. – она покалывала, это говорило об опасности. Но после того, как Оуэн дал мне таблетку от головной боли, и метка…
– Застыла в нерешительности? – предложил Трэвис.
– Да, точно. – я подмигнула ему и, вроде бы, услышала тихий вздох Салливана, метка запульсировала, и Трэвис расплылся в широкой улыбке.
– Но, – я обвела взглядом нашу маленькую компанию и остановилась на Эйдэте. Он смотрел на меня равнодушно. Чëрт, это больно. – Палмор был под внушением.
– Чьим? – впервые спросила младшая Уолтерс, заслужив сияющий взгляд Дэйз. Боги.
– Хелен Богварт, как мы знаем, была в плену у барона Лукаса, и вернулась к нам. С определëнной целью. – Все замерли. Даже неугомонный Майкл. – Блондинки обладают пятью элементами, поэтому группа, в которой они оказались, естественно, становится избранной. Пятый элемент – Радужный.
Я заставила себя продолжить, ощутив на себе заинтересованный взгляд Эйдэта.
Дэйзи, как бы невзначай, поинтересовалась:
– Это им ты расчленила всевозможными способами, сделав смерть-долгой-и-мучительной гибридам?
Я усмехнулась. Это довольно-таки приятное воспоминание. Чëрт, я становилась одержимой.
– Именно. Всë для тебя, милая Дэйз. – Её взгляд затуманился, и я поспешила. – Барон Лукас как-то прознал об этом и стал похищать девушек не по подобию Наследницы, а одарëнных, то есть блондинок.
– Но зачем они ему нужны? – спросил Майкл, и увидев мой остолбеневший вид, заиграл ямочками на щеках. – Что?
Я помотала головой, пытаясь скрыть румянец, но в этот момент Салливан поцеловал меня в шею, и все вокруг ахнули.
– Вы, вы двое…? – замахала накладными ресницами Ханна.
Салливан выпалил твëрдое «да» одновременно с моим неуверенным «нет». Теперь я точно покраснела. Мы с Салливаном ещё поговорим на эту тему. Эйдэт никак не отреагировал.
– Блондинки – шаблоны для ртутных людей. – процитировала я Лошадегибрида, и грудь кольнуло болью. – Они высасывают их энергию и паразитируют на слабодушевных.
Глаза Дэйзи настолько широко распахнулись, что я испугалась, как бы они не выкатились из глазниц.
– Джеймс?
Я с болью кивнула. Её глаза наполнилились слезами.
Потом я изложила им краткую версию событий, что гибриды не плохие, и могут чувствовать, заработав одобрительный взгляд от Майкла, продемонстрировала всем свой шрам на груди, и Салливан смотрел на меня со всей страстью и желанием, а Эйдэт, ну, просто с интересом, насколько это возможно. Я рассказала им о своей бабушке и видениях, понимая, что секретов между нами быть не должно. Но умолчала о воспоминаниях.
И вот, пришло время сбросить бомбу.
– Я – наследница.
Первой реакцией был смешок Ханны, но он вышел сдавленным.
– Что за глупец сказал тебе это?
Я твëрдо ответила:
– Анаби.
Она уставилась на меня так, словно у меня вырос третий глаз. Здорово.
Дэйзи выдавила, словно не до конца веря в мои слова:
– Анаби – богиня жизни в Филле…
– Да, она, а ещё там были Геба, Минерва и Лакшми. И другие.
Все теперь смотрели на меня. Гм, не так я это представляла.
– Анаби – богиня всех богов в Филле, и прародительница рода Сильвани.
Я вперилась взглядом в Эйдэта.
Он побледнел.
Затем, не давая никому опомниться, я вскричала:
– Хлоя и Ханна Уолтерс, кто прародитель вашего рода?
Старшая усмехнулась.
– С чего бы…
Хлоя смущëнно потупилась. Боги, она действительно была хорошенькой, и не только физически.
– Мы не знаем…
Ханна противилась этому, но её панический взгляд сказал мне всë.
– Ребята, нам нужно в этом всем разобраться. Мы это сделаем, только когда доберëмся до Лесов Быстрого Залива…
Ханна гневно закричала и ударила меня по лицу.
– Как ты смеешь!!! Почему бы мне не сдать тебя барону прямо сейчас? Все эти смерти и потери…
Салливан встал передо мной и зарычал, за что я была ему благодарна, так как мои ноги стали ватными.
– Мы поедем.
– На чëм?
Этот тихий голос, такой красивый и всё же немного другой, хриплый, напомнивший о том, что сделала сучка Ханна, поднял бурю эмоций во мне. Но Эйдэт даже не взглянул на меня. И не попытался защитить. Что-то горячее упало на мою щеку.
Заметив это, Салливан крепко обнял меня, загородив от других, и произнëс:
– На мотоциклах.
А затем наклонился ко мне и повëл в комнату, собирая губами маленькие слезинки.
– Идëм, тебе нужно набраться сил перед поездкой. Я буду с тобой.
Прочь. От всего этого. От всех них.
Казалось, метка плакала вместе с моей душой.
ГЛАВА 8.
Обсудив подробно план поездки, мы проводили последний день в стенах родной Академии.
Я бродила по коридорам, водя пальцем по стенам, и думая о бабушке. Интересно, знала ли она? Боги, мне просто нужны были её объятия. Её материнский совет. Я задумалась. Она очень сильно любила меня, как и я её. Но по какой-то причине мне было неуютно с ней рядом.
Ещё мне было интересно, откуда взялась моя метка. Раньше я считала её уродской, но накануне Салливан обмолвился что она очень красивая, и под его взглядом она так загудела, что лоб зачесался.
Всё это было странным, но ещë страннее было то, что Олимпия и мистер Брамси, и даже директор Хоулс согласились нам помочь, и даже замаскировать наш отъезд, сказав другим студентам, что мы отправимся в учебный поход в мир смертных, как я поняла.
Мисс Стефанс конечно относилась ко мне строго, но в её глазах светилась любовь, так же как и у Брамси. Я не знала, любовь это между ними, любовь к студентам или любовь именно к нам, маленькой кучке подростков, возомнивших себя героями и планировавшими изменить весь потусторонний мир.
Я не заметила, как забрела в класс по мифоведенью. Это был самый отстойный для меня класс, но теперь тëмно-зелëные стены казались такими родными.
Повсюду висели плакаты с изображениями различных гибридов, и я обратила внимание на то, что Ртутные люди пользовались линзами, но настоящие их глаза… Где-то я их уже видела.
Позади раздались шаги, и Майкл вошёл в класс, быстро скрыв удивление.
О, Боги… Его глаза – глаза Ртутного человека. Если бы я только слушала лекции мисс Стефанс.
Стараясь не показывать своего страха, я мысленно прокрутила в мозгу эпизод с ванной. Возбуждение в его глазах точно не было поддельным.
– Так и думал, что найду тебя здесь, – криво усмехнулся он.
Я усиленно думала что ответить. В горле пересохло, я даже чувствовала как быстро пульсирует жилка на шее, и быстро прикрыла её рукой. Ах чëрт, даже рука задрожала.
– Я всë ждал, когда же ты поймешь, ведь ты была самой разумной в их компании.
Блин, звучит зловеще. Я отошла к учительскому столу, и стала судорожно шарить руками в поиске указки, или чего-либо ещë для защиты.
Майкл с нечеловеческой скоростью метнулся вперëд и прижал меня к столу. Воздух застрял в горле.
– Ты не сможешь зарезать меня ручкой. – Он шутил только наполовину.
– Ты… ты собираешься меня съесть?
Он рассмеялся. От всей души. Расхохотался с чëртовыми ямочками. Я молча пыталась успокоить пляску сердца. Успокоившись, он посерьëзнел.
– На самом деле, ты могла бы убить меня Радужным элементом. Ртутных так легче убить.
Я нервно пригладила волосы.
– Ты знал? Обо всëм? Почему же ты меня не убил, чтобы предотвратить всë это?
Странно, но метка не шевелилась. Она вроде как… доверяла ему. Мда, нужно провериться.
Он тяжело вздохнул и его глаза потемнели, став почти одного цвета.
– Когда Лукас создавал гибридов со своим сподвижником, который работал и на него и на Королеву, – он осторожно закрыл мне рот рукой, – и, прежде чем ты спросишь, нет, я не знаю кто этот загадочный посредник. Но иногда мне кажется, что брат с сестрой не поделили что-то… Совсем другое.
Он отошëл к стене и облокотился на неё, прикрыв глаза.
– Но не будем отклоняться от темы. Когда гибридов создавали, они чувствовали каждую унцию боли. Каждую.
Он снова подошёл ближе, обдав меня своим дыханием.
– Эта боль вытеснила все остальные чувства, и как бы гибриды не хотели создавать себе подобных и выполнять прочую чëрную работу, на них воздействовали этой болью, и им приходилось это делать. Но мы старались. И вскоре оказалось, что есть одно чувство что сильнее боли.
Он поморщился.
– Любовь. Она отрезвляет нас. Но не все нашли свои пары. Остальных удерживает вера в тебя, любовь к тебе, Астрид. Поэтому мы старались сократить количество жертв до минимума, и не убить тебя и твоих друзей. Хотя, честно признаться, тебя совсем не беспокоила твоя безопасность.
Он улыбнулся.
– И да, твоя любовь к тому, кто любит тебя так же сильно, делает нас сильнее.
Ха. И кто же это был? Салливан? Эйдэт? Бабушка?
– Расскажешь мне свою историю?
Он прижал пальцы ко лбу.
– Ты уверена, что сможешь это выслушать?
Нет.
– Да, уверена.
– Меня вырастили в лаборатории. В сосуде. – Начал он. Боги, это ведь ужасно. Я хотела подойти и обнять его, но его вид говорил, что ничего уже не поможет. – Меня вырезали из утробы матери и подключили к искусственному питанию. Моё поколение было вторым из Ртутных, выращенных в лаборатории. По достижении восьми месяцев, мне ввели ДНК: глаза ворона, кожи тигра, чешуи питона и всего прочего. Ну и энергию осушëнной.
Что ж, это объясняло его скорость, изворотливость и глаза. Я посмотрела на Майкла. Он сокрушëнно качал головой, словно жалея о своëм существовании. Возможно, так и было.
– Это было очень больно. Но меня приводило в ужас то, что они получили контроль над моим мозгом, и в случае малейшего неповиновения они воспроизводили эти сцены в моей голове. Я носил линзы и воевал наравне с простыми гибридами, слушая россказни о любви. Считая их бредом.
Он горько усмехнулся. Моё сердце тревожно сжалось от сострадания.
– Во время набега на Академию мне подвернулся Трэвис. И…И я не убил его…
Его глаза заблестели. Я поднесла руку ко рту. Боги.
– Ты влюбился в него?
– Да, и зная, что ты рядом я подпитался твоей любовью ко всем. Ты любишь всех, и потому ты избранная. Но эта метка… она странная.
– Серьёзно? И это сказал гибрид, который питался от меня, чтобы…?
– Чтобы замаскировать глаза. Для всех они просто карие. Но ты видишь сквозь дымку. В любом случае, спасибо. Я развил своё чувство, и теперь у меня броня. И прости.
Он усмехнулся. Ха, ему надо было два раза извиниться.
– Астрид? Пора!
Это был Салливан. Перед тем, как я решила шагнуть, он схватил меня за руку.
– Астрид? – он серьёзно смотрел на меня. – Пусть это останется между нами. Всë.
Я не колебалась.
– Конечно. Майкл? Что насчëт украденных?
Он ответил:
– Я не крал их, и потому не знаю, где они. Но если они будут рядом, я их почувствую.
Боги. Я кинулась ему на шею, обернув ноги вокруг него. Он обнял меня в ответ.
Кто-то вошëл в кабинет.
Я улыбнулась.
– Салливан, не принимай всё за чистую монету.
Чьи-то руки грубо схватили меня за плечо и потрясли. Я отлепилась от Майкла и взглянула в чëрно – синие глаза. Они метали молнии. Я тяжело выдохнула. Эйдэт.
Юноша, который восхищал меня своими нежными словами, от прикосновений которого я таяла, ради которого я готова была пожертвовать собственной жизнью, сейчас смотрел на меня так, словно не понимал как здесь оказался.
_ Астрид? – он откашлялся. – Извините, что прерываю, но Салливан ждëт.
Он развернулся, и вышел из кабинета ровным шагом.
Мой желудок ухнул вниз. Я не могла поверить что он это сказал, что отреагировал вот так.
Майкл погладил меня по руке.
– Это уже что-то.
Я удивлëнно подняла брови, стараясь не расплакаться.
– Да, я знаю. Гибриды чувствуют. Так что будь осторожна с эмоциями. – Казалось, он хотел что-то добавить, но опомнился:
– Время не ждëт. Идëм. Всë будет хорошо.
Когда мы вышли на улицу, Салливан непонимающе взглянул на нас, и Майкл заволновался. Я успокаивающе тронула его руку, напоминая, что ничего не расскажу, и подошла к белому мотоциклу.
Салливан пристально разглядывал меня своими карими глазами. Невозможно было понять о чëм он думает. Боги, надеюсь, слёзы высохли.
– С тобой всë в порядке, Астрид?
– Да…
И тут я вспомнила об одном предмете, и сунула руку в карман джинсов, убедившись, что он на месте.
Достав амулет, я прикоснулась к его золотистой поверхности. Она была шероховатой на ощупь, но от поверхности исходило тепло.
Салливан свëл брови.
– Что это?
Оторвав взгляд от вырезанного в амулете солнца, я посмотрела на парня.
– Я хочу, чтобы он был на тебе. Это мой подарок для тебя. Вернее, подарок Богов.
Я надела подвеску на шею Салливана, и поцеловала его в лоб.
– Береги себя, дурачок.
Ямочки появились на его щеках.
– Ты меня раньше так называла.
– Я, или мой близнец? – Чëрт, почему я не могу держать язык за зубами?
На мгновение его взгляд потемнел, но быстро осветился нежностью.
– Вы обе.
Затем он дал мне в руки шлем, и мы сели на мотоцикл.
Путешествие началось.
Я была в Ландвард Тауне лишь один раз. Когда мы переезжали из какой-то деревни в Ивиш Голд. Обрывки воспоминаний были очень мутными, словно кто-то… их стëр.
Передо мной была кожаная куртка Салливана, и он был довольно-таки широким, поэтому, выглянув на дорогу, существовал риск потерять голову в буквальном смысле.
Я прижалась к нему ближе, вдохнув смолистый запах.
Краем глаза, я заметила движение позади. Эйдэт и Ханна обгоняли нас. И теперь Эйдэт таращился в зеркало заднего вида, но навряд ли на меня.
Ханна так крепко обхватила его, что я не была уверена, что парень дышит.
Я оглянулась.
Сзади нас на тëмно-синем байке ехал Трэвис. Позади него сидела, перепуганная как мышь, Дэйзи.
Я усмехнулась. Дэйзи Кросс была боевой девчонкой, владела элементами, а также техникой ведения боя. Но боялась прокатиться с ветерком. Как иронично.
Ещё дальше был красный мопед, за рулëм которого сидел Майкл, а его пассажиркой была Хлоя.
Они выстроились в правый ряд, и Майкл поймал мой взгляд. Я ободряюще улыбнулась, а его губы растянулись в ответ в хитрой усмешке.
Салливан прокричал:
– Однажды ты расскажешь, что между вами происходит.
Я прижалась к нему всем телом, не скрывая улыбки.
– Однажды.
Ландвард Таун был в двенадцати часах езды от Академии. Мы были в пути только шесть.
В сотый раз убедившись, что состав команды цел и никакой опасности не грозит, я расслабилась.
Все были расслаблены. Или делали вид, что расслаблены.
Видя, как напряжены плечи Эйдэта, как играют желваки на челюсти Трэвиса, как прищурены глаза Майкла, даже заметив, как дрожит Дэйзи, и Ханна что-то горячо шепчет Эйдэту на ухо, я понимала, что все осознали серьëзность ситуации. Не все вернутся обратно в Академию, если вообще вернутся.
Тоска сдавила мою грудь. Боги, я была таким дерьмовым другом.
Погрязнув в своих собственных проблемах, путанице чувств, я не только сделала положение хуже, но и потеряла Джеймса. И неизвестно кого ещё потеряю.
Раньше я не обращала внимания, но теперь точностью в каждое слово видела, как он был одинок. Как он хотел быть любимым кем-то и…
О, боги.
На первой неделе в Академии, на неделе знакомств, он признался мне, что по ночам ему снились кошмары. Его семью убили гибриды, но сам он не видел этого. Но во сне его убивала старшая сестра, которая стала Ртутным человеком. И она была блондинкой.
Он так сожалел об этом, что поделился со мной даже тем, что к нему приходила фея, похожая на его сестру, и водила по красивому лесу. Но особенно ему нравился водопад.
Чëрт возьми, возможно ли то, что Геба, стремясь помочь маленькому, беззащитному перед гадостями жизни, мальчику, только ослабила его душу?
Боги, как бы мне ни было жаль Джеймса, на первом месте всë же стоял Эйдэт.
Даже если он и ревновал, то складывалось впечатление, что он не понимает что к чему. И это было ужасно больно, видеть его таким.
Я уже примиралась с мыслью о том, что умру и всë пойдëт коту под хвост. Но всë же, прежде чем гореть в аду за позволенную себе слабость – смерть, я хотела хотя бы поцеловать Эйдэта. Ах, в нынешнем состоянии которого это было все равно, что найти мою сестру близняшку и сказать тост на их свадьбе с Салливаном.
Боги, почему я об этом думаю?
Как бы хорошо не целовался Салливан Ромви, наш почти-поцелуй с Эйдэтом был для меня глотком воздуха.
Должно быть, Ханна услышала тогда его слова, и напоила его влюбляющей отравой. Чёрт, за такое я бы самолично свернула ей её тонкую шею, но каждая жизнь была на счету.
Плюс, мне было жаль её. Ведь мы с Салливаном и Майклом знали её дальнейшую судьбу. Я оглянулась на Хлою, которая спокойно дремала на широком плече Майкла. Почему из-за Богов и их вечной вражды эти двое должны страдать?
У Хлои были свои обязанности и заботы, а у Майкла даже семьи не было.
Вдруг мы остановились. Комок нервов во мне стал увеличиваться.
Майкл заблокировал нам путь. Салливан слез с мотоцикла, снял шлем и волосы встали торчком на его макушке. Мои руки захотели зарыться в них, и метка была одного мнения с ними.
– Что случилось?
Майкл снял чëрные перчатки с рук и протëр разноцветные глаза.
– Приятель, не знаю как у вас, но наше топливо на исходе. И, думаю, наши спутницы проголодались. А умереть с голоду – бесславно как-то, не находишь?
Салливан угрожающе прищурился.
– Показывай дорогу, придурок.
Я расхохоталась. Серьезно. У нас была такая короткая жизнь и так мало весëлых моментов.
Но Эйдэт пригвоздил меня к месту странным взглядом, и сделалось уже не до смеха. Футболка натянулась на его плечах. Я сглотнула.
Салливан обнял меня за плечи, и Эйдэт резко выдохнул.
Я теснее прижалась к Салливану, ища утешения. Но тот посмотрел на меня с такой любовью, что стало как-то не по себе.
Небольшая заправка и универмаг были на краю небольшого городка Кварцит – бич.
Говорят, он был весь облицован кварцем для защиты от обитающих здесь, самых простых, но и самых ядовитых гибридов – Песчаных.
Я поëжилась. Брр. Лишь бы не встретиться с ними.
Хлоя с Ханной вызвались запастись провизией и сбегать в уборную, чуть ли не волоком потащив туда Эйдэта.
Клянусь, я видела мучительный проблеск сожаления в его глазах.
Майкл, Трэвис и Дэйзи отправились наполнять баки.
Мы с Салливаном остались одни.
Он хрипло прошептал:
– Ты такая сексуальная в этой форме.
Я ощутила спиной гладкую поверхность автомата с кока-колой.
Его губы проследили линию моей челюсти. Я еле слышно вздохнула.
– Боги, блондиночка, я так долго этого ждал.
– Чего… ждал? – моë дыхание было прерывистым. Салливан просто убивал меня своими прикосновениями. Он медленно поцеловал пульсирующую жилку, и моя спина изогнулась. Казалось, даже металл нагревался. Но, чëрт возьми, я не хотела этого сейчас, когда мои мысли заняты другим. Не здесь. Не так.
– Я всегда был готов для тебя, блондиночка. – его поцелуи стали лихорадочными. Он покрывал ими мою шею, губы, нос, лоб, щëки. Его руки проникли под мою футболку. – Мы будем первыми друг у друга во всëм.
Это меня немного отрезвило, но… Жар зажëгся в нижней части моего тела. Дерьмо. Это плохо. Очень плохо.
Другие люди, проходя мимо, делали вид, что не замечали нас, двух свихнувшихся подростков, обжимающихся в исступлении у всех на виду. Но пройдя достаточную дистанцию, они оглядывались назад и качали головами.
Уже совсем отчаявшись, я… Метка взорвалась оглушительной болью, то ли из-за моих порочных гормонов, то ли из-за…
Я отшатнулась, тяжело дыша, и поправила одежду.
Салливан смотрел на меня помутневшими глазами.
– Я сделал что-то не так?
Я выровнила дыхание.
– Нет, что ты, всë так. Просто… Гибриды.
Он мгновенно пришëл в себя.
– Где?
Окно над нами разбилось, и оттуда вывалилось жëлтое создание. Песчаный.
– Чёрт возьми. Дерьмо.– Салливан только что озвучил мои мысли.
Как бы эгоистично это не звучало, но я чувствовала облегчение от того, что Этого не произошло. Да да да, глупая, знаю.
Переплетя наши пальцы, Салливан помчался в сторону молла.
Свинцовая тяжесть обожгла мою грудь. Где же Эйдэт? От волнения я постоянно спотыкалась.
Забежав на первый этаж, мы остановились, пыхтя как паровозы. От ужасного запаха я прикрыла нос. Всë погрузилось в хаос.
Тележки для продуктов были искорежены и разбросаны по кафельной плитке.
Мешки с картошкой, капустой и прочим, разорвались, их содержимое вывалилось наружу, и я приложила все усилия, чтобы не расквасить лицо одним неверным движением.
Ближе к холодильнику с молочными продуктами запах усилился, и Салливан прикрыл рукой мне глаза.
– Не смотри, блондиночка.
Но я обязана была это увидеть.
Убрав его руку, я замерла на месте. Из холодильника свисала оторванная нога.
Боги. Крик застрял в моëм горле. Огонь опалил конечность, и поглотил, оставив лишь чëрный прах.
– Астрид, это самое большее, что я мог сделать. Здесь выживших нет. Идëм дальше.
Лестница, ведущая на второй этаж, была заляпана разноцветными пятнами.
Я предположила, что это была кровь, йогурты и шоколад.
На втором этаже вовсю кипел бой.
Пол был усеян мукой и зерном, и было ощущение, что это поле, покрытое снегом.
Повсюду кричали женщины, мужчины и дети.
– Ищи Эйдэта и Ханну с Хлоей. – Крикнула я Салливану, и, не дожидаясь ответа, ринулась в гущу битвы.
Я очутилась у прилавка с хлебом. Маленькая девочка била отвратительную рыжую тварь с зияющей, как дыра, пастью, огромным батоном по голове.
Достав из-за пояса кобальтовый кинжал, я рассекла Песчаного напополам, и остановилась чтобы смахнуть волосы с лица.
Крик девочки заставил кровь в моих жилах заледенеть.
Песчаный уволок её за прилавок и раздался хруст костей. Чëрт, некогда сожалеть.
Ещё где-то с десяток Песчаных сжимали кольцо вокруг меня, и я с ужасом обнаружила, что кварцит перекрыл мне доступ к Радужному элементу.
Но были и хорошие новости: Салливан уводил сестëр Уолтерс и… боги, испуганного Эйдэта – вниз по лестнице.
Я повернулась лицом к нападавшим. Пятеро сформировали вокруг меня замкнутый круг, остальные держались поодаль.
Я решила призвать сразу все стихии, чтобы было какое-то подобие Радужной.
Но видимо Песчаные были умными тварями.
Двое вцепились в мою руку, третий забрался на голову, и попытался вырвать волосы.
Боль была повсюду, и я не могла вызвать элементы.
Оторвав от своей шеи визжащего тролля, я со всей силы кинула его в стойку с чипсами. Он рассыпался песком.
Но остальные наседали на меня.
Мои кинжалы уже валялись на красно-белом от крови и муки полу.
Собрав последние остатки сил, я с размаху ударила тварь ржавого цвета в подобие челюсти.
Моя расцарапанная рука погрузилась в вязкий сыпучий песок, и её затягивало глубже.
Боги, как же с ними сражаться.
Моя метка запульсировала так, что в ушах зазвенело. Но я была слишком занята, пытаясь вытащить руку из песочной воронки.
Поэтому даже не придала внимание тому, что хватка на моëм бедре усилилась. Но когда острые зубья впились в это место и что-то горячее впрыснули в мою рану, я закричала:
– Сукин сын…
– Достаточно! – чей-то громовой возглас прервал мою тираду.
В мгновение ока Песчаные бросились врассыпную. Прижав руку к груди, а другой безуспешно пытаясь закрыть рваную рану, я оглянулась на своего спасителя. И обалдела.
Там стоял Джеймс.
Это абсолютно точно был он. Кудрявые светлые волосы спадали в беспорядке на глаза. Его одежда была запачкана кровью, но он смотрел на меня так, как смотрел раньше. Хотя все равно что-то было не так.
Он осторожно подошел ко мне, но я двинулась в сторону.
– Чего же ты боишься, Астрид? Это всё я, я, Джеймс.
Боги, кажется, он свихнулся.
– Чего ты хочешь?
Я осторожно, стараясь не растянуться на этом полу, начала продвигаться между стеллажами.
Он осклабился, как самый настоящий волк. Ненароком я подумала о Стиксе.
– Астрид, подойди ко мне. Я излечу тебя.