bannerbannerbanner
Российская империя, Аравия и Персидский залив. Коллекция историй

И. П. Сенченко
Российская империя, Аравия и Персидский залив. Коллекция историй

Полная версия

4 апреля, «взяв 250 тонн грузов для разных портов Красного, Средиземного и Черного морей, “Корнилов” покинул Бассору, направившись в Бушир, где его ждали оставшиеся там русские торговые агенты», а оттуда ушел в Линге.

Докладывая о пребывании в Басре парохода «Корнилов» (07.04.1901), титулярный советник Г. В. Овсеенко отмечал, что «слухи о посещении портов Персидского залива судами русского коммерческого флота стали ходить в Бассоре еще в 1900 г.». И представители «тамошнего коммерческого мира» с нетерпением ждали встречи с «совершенно неизвестными им далекими заморскими гостями». Иное настроение было у англичан. Их пугала «не столько возможность утраты части местного рынка, сколько невыгодные для них последствия», которые могла «повлечь за собой популяризация русского имени в здешнем крае».

Перед приходом «Корнилова», чтобы «помешать свиданию русских торговых людей с местным купечеством», англичане стали распространять «тревожные для турок слухи касательно будто бы только им известных истинных целей прихода в Персидский залив русского судна». Как рассказывал Г. Овсеенко генерал-губернатор Басры, англичане повсюду говорили о «намерении русского правительства захватить Персидский залив». Заявляли, что «Корнилов» – «правительственное судно, замаскированное под именем частной компании»; что «везет оно в Персидский залив, в Бассору, русских офицеров»; что «русские подошли уже к персидскому городу Шустеру». Высказывались в том плане, особенно вице-консул в Мохаммере и консул в Басре, г-н Вратислав, что «визит “Корнилова” носит не торговый, а исключительно политический характер» (78).

«Настроение у пребывающих в Бассоре злейших врагов наших, англичан», сообщал Г. Овсеенко, было прескверным. Их просто ошеломило «появление русского торгового флага в Персидском заливе», где до «Корнилова», развивался, как известно, «почти исключительно, один только флаг – английский» (79). Английские капитаны повсюду говорили «о ветхости русского судна и немалой опасности плавания на нем». Английский консул Вратислав, не переставая твердил «о стремлении русских силой получить место на арабско-персидских рынках» (80).

22 марта, утром, «Корнилов» прибыл в Басру. Г. Овсеенко обратил внимание на то, что г-н Гамильтон, временно исполнявший обязанности торгового агента РОПиТ, всячески «противился, вопреки обычаям Бассорского порта, приемке товаров с русского судна собственными средствами заказчиков и непосредственно ими самими». Настаивал на том, чтобы они воспользовались услугами «главного разгрузчика (хаммала-баши), материально заинтересованного в этом деле» и покровительствуемого англичанами (81).

«Несмотря на козни англичан», рейс «Корнилова» прошел успешно, информировал Г. Овсеенко. 30 марта на русском пароходе был дан обед. На нем присутствовали «все официальные турецкие лица местной администрации с генерал-губернатором во главе. Во время застольных тостов капитан распорядился сделать несколько выстрелов из двух судовых пушек». По окончании обеда устроили фейерверк (82).

На следующий день, в субботу, «власти города организовали ответный обед, в доме генерал-губернатора, – в честь прихода в Бассору первого русского коммерческого судна» (83).

«В первый день Пасхи, вечером, генерал-губернатор и другие официальные лица, а также капитан судна, – писал Г. Овсеенко, – обедали у меня». Оркестр и иллюминация дома, «снятого мной на канале, собрали массу публики» (84).

Были устроены еще два обеда. Один из них – специально для «городского головы и … видных бассорских коммерсантов», посетивших и осмотревших русское судно. На нем, по словам Г. Овсеенко, «побывал даже гарем генерал-губернатора Бассоры».

«По личным качествам, – делится своими соображениями Г. Овсеенко, – г-н Гамильтон едва ли годен в агенты РОПиТ». Он – «белоручка, привыкший отдавать приказы», не покидая конторы. Сам «сноситься с клиентами-арабами брезгует» (85). Объяснением же тому, что, несмотря на все это, г-н Гамильтон все же был выбран агентом РОПиТ, во-первых, тот факт, объясняет Г. Овсеенко, что он являлся представителем «единственного в то время, хотя и состоявшего под британским покровительством, неанглийского дома». Во-вторых, что «за отсутствием тогда русского консула в Бассоре не представлялось возможным избрать агентом подходящего человека из числа местных жителей, и поставить его под наблюдение и покровительство нашего консульства». С прибытием в этот порт русского консула, данный вопрос, указывалось в докладной записке РОПиТ, «будет пересмотрен». Агентом должно быть «лицо, вполне преданное русским интересам. Участие англичан в устройстве новой линии РОПиТ в Персидском заливе – нежелательно» (86).

Оценивая торговый потенциал Басры, Г. Овсеенко сообщает, что, подобно тому, как центром коммерческих операций с югом Персии русским купечеством «признается г. Бушир, так и Бассора должна рассматриваться ими как дверь для выхода русских товаров на рынки не только Бассорского и Багдадского вилайетов, но и Южной части вилайета Мосульского». Отмечает, что единственно крупной в то время статьей «русской торговли» в Ираке Арабском был русский керосин, ввоз которого «в 1901 г. составил 14 000 пудов». Но вот находился он «в иностранных руках», ведал им «некий индус», живший в Бомбее (86*)

В рапорте Ф. Классинга о результатах торговой экспедиции «Корнилова» содержалось несколько выводов и предложений. Дела в Заливе, подчеркивал он, «можно вести только при известной представительности». Для защиты торговых интересов в Персидском заливе необходимо назначить в Бушир и Басру, и как можно скоро, русских консулов, а также коммерческих агентов, притом из числа людей проверенных и «преданных русскому делу». Агентов торговых фирм надлежит выбирать либо из русскоподданных, либо из местных, так как «иностранные коммерческие дома находятся под английским влиянием».

Высоко оценил Ф. Классинг помощь, оказанную ему «блестяще проявившим себя» во время визита в Басру парохода «Корнилов» секретаря генерального консульства в Багдаде Гавриила Владимировича Овсеенко. «Он хорошо знаком с торговыми делами Месопотамии и Ирана, – отмечал Ф. Классинг; – очень популярен и уважаем среди местных жителей». Будучи «всей душой предан России и русским торговым интересам на Востоке», такой человек вполне мог бы подойти, замечает Ф. Классинг, на должность консула в Басре.

Обратил внимание Ф. Классинг и на то, что во всех портах Персидского залива в ходу были «индийская рупия, равная 43 золотым копейкам, а также туманы и краны»; и что от Адена до Басры «не имелось ни одного маяка» (87).

В Персидском заливе пароход «Корнилов», как следует из рапорта Ф. Классинга, постоянно сопровождали английские военные суда, «начиная с Маската до Бассоры и обратно до Линге».

Одним из «существенных недочетов» первой русской торговой экспедиции в Персидский залив российский консул в Багдаде А. Круг лов называл «присылку в эти края на первом пробном рейсе “Корнилова” компании удивительно неподходящих людей в качестве наших торговых пионеров, из коих двое были евреи, а третий – армянин» (88). Лица эти, отмечал дипломат, «оказались совершенно неподготовленными к своей задаче, как по незнанию иностранных языков и нравов местных жителей, так точно и по отсутствию у них всякого образовательного ценза, просвещенного кругозора и необходимого патриотического устоя. Естественно, что они скоро подпали под влияние здешних торговцев-армян, тяготеющих к Англии… Ничего подобного не встречается у англичан, среди коих даже самый невидный агент является удивительно приспособленным к своим обязанностям». Исполняют они их «не только ревностно, но и с долей патриотического одушевления», преследуя исключительно национальные интересы, и действуя исключительно в целях сохранения за Англией в данном районе мира «торгового и политического первенства» (89).

Успех дела по продвижению русских товаров на рынки Месопотамии и Прибрежной Аравии, указывал А. Круглов (14.06.1901), «будет зависеть от выбора доверенных лиц, на которых РОПиТ и наши промышленники возложат обязанности агентов. …Если торговым людям нашим желательно стать здесь твердой ногой, то они должны серьезно заняться выбором доверенных людей, каковыми, несомненно, должны быть люди русские», могущие горячо принять к сердцу и интересы их компаний, и интересы Отечества. Сомневаться в том, что «приход в Персидский залив русских торговых людей», купцов, промышленников и предпринимателей, встретит здесь жесткое сопротивление англичан, не приходится (90)

Из портов Персидского залива «Корнилов» вывез: 4,6 тыс. мешков табака для Бейрута; 60 ящиков камеди для Одессы и Лондона; 17 тюков хлопка для Одессы; 2 ящика опиума для Александрии.

Миссия русского торгового судна «Корнилов» была знаменательной для деятельности Российской империи в Персидском заливе с двух точек зрения – коммерческой и политической. В коммерческом отношении она явилась, как докладывал в Париж поверенный в делах Франции в Тегеране господин Куже, «первой крупной торговой акцией русских в Персидском заливе» (91). В политическом – демонстрацией усилившегося интереса России к данному району мира и отражением результативной деятельности ее дипломатии.

Вторым русским коммерческим судном, посетившим Персидский залив, стал пароход «Азов». 15 августа 1901 г., сообщал (12.07.1901) министр финансов Сергей Юльевич Витте министру иностранных дел графу Владимиру Николаевичу Ламздорфу (1844–1907), «из Одессы отходит вторым пробным рейсом пароход РОПиТ “Азов” в порты Персидского залива: Джаск, Линге, Бендер-Аббас, Бушир и Бассора» (92).

В связи с предстоящей торговой экспедицией «Азова» управляющий Отделом торгового мореплавания направил письмо Николаю Генриховичу Гартвигу (1857–1914), начальнику Азиатского департамента МИД. Интересовался, «не будет ли признано Министерством иностранных дел возможным, рекомендовать, чтобы назначенный в Бушир консулом действительный статский советник Иван Федорович Похитонов (1853–1913) отправился к месту своего назначения с пароходом РОПиТ “Азов”» (93).

 

Миссия торговой дипломатии «Азова», как явствует из документов АВПРИ, «закрепила сложившуюся уже к тому времени неплохую в целом коммерческую репутацию в регионе новой пароходной линии Одесса – порты Персидского залива». Ее успешному в целом функционированию немало содействовало то, как считали французские дипломаты, что она «находилась под патронажем правительства России» (94).

Третьим русским торговым судном, побывавшем в Персидском заливе, документы АВПРИ называют пароход «Зигфрид». В донесении управляющего генеральным консульством в Бушире Г. В. Овсеенко (19.11.1901) говорится, что «русский частный пароход “Зигфрид” [принадлежал “Русско-Балтийскому пароходному обществу”], в ноябре 1901 г. поставил в Бушир партию керосина, а ушел с полным грузом для Лондона». По мнению Г. Овсеенко, тип такого судна, как «Зигфрид», был для плавания в Персидском заливе «наилучшим» (95).

Со вторым рейсом парохода РОПиТ «Корнилов» (сентябрь 1901 г.) проследовал к месту службы первый русский консул в Басре Александр Алексеевич Адамов (1870–?).

«Прибыв в Бендер-Бушир на “Корнилове”, – докладывал он (28.10.1901) послу в Константинополе И. А. Зиновьеву, – я сразу же проследовал в Бассору (2 октября), на английском почтовом пароходе, чтобы открыть консульство до прихода “Корнилова”. 15 октября, после 10-дневного карантина, съехал на берег. В тот же день в сопровождении драгомана консульства в Багдаде отправился к временно управляющему Бассорским вилайетом, муташаррифу г. Кербела Абдуллатифу-паше, для вручения ему султанского фирмана [указа султана] и берета [грамоты турецкого султана, которой он жаловал ее подателю особые права]». На обратном пути посетил Ахмеда Файзи-пашу, командующего VI корпусом. «Утром 17 октября, до прихода Корнилова, поднял на занимаемом мной помещении консульский флаг».

Несколькими днями ранее (25.10.1901) А. Адамов известил о начале работы консульства в Басре и А. Ф. Круглова, генерального консула в Багдаде. «По прибытии в Бассору, – говорилось в отправленном им донесении, – мною было открыто, 17 октября, вновь учрежденное в сем городе Императорское консульство».

Информируя И. А. Зиновьева (01.11.1901) о «плавании на “Корнилове”» А. Адамов сообщал, что, по его мнению, в круг портов, посещаемых нашими торговыми судами в Персидском заливе, следовало бы также включать Линге, Бахрейн и Кувейт (96)

Рассказал А. Адамов и о двух «весьма прискорбных для российского престижа на Персидском заливе инцидентах». Хотя и были они сугубо протокольного характера, но вполне могли повлечь за собой негативные последствия политического порядка – образовать зазор в налаживаемых Россией связях с арабами Прибрежной Аравии. «При открытии новой линии, – писал он, – имеются в виду, прежде всего, торговые цели, но на Востоке торговля и политика идут рука об руку и тесно связаны между собой». Руководству РОПиТ при посылке своих пароходов в Персидский залив необходимо считаться с этим обстоятельством. В противном случае может повториться то, что имело место в Маскате, где «Корнилов», согласно инструкции, «салютовал флагу местного правителя». Однако с нарушением тамошнего протокола: девятью выстрелами вместо положенных двадцати одного. Инцидент приобрел широкий резонанс еще и потому, что во время первого захода «Корнилова» в Маскат по пути в Залив, когда он салютовал султану тремя выстрелами, маскатские чиновники обстоятельно ознакомили капитана русского судна с церемониалом салюта. Подчеркнули, что 21 выстрел из орудий означает, что иностранное государство, которому принадлежит судно, признает султана Маската как независимого правителя. Меньшее количество выстрелов воспринимается как игнорирование данного статуса со всеми вытекающими из этого негативными последствиями политико-дипломатического характера со стороны местных властей в отношении государства, судно которого пренебрегло нормами протокола. Притом, заметим, в самом чувствительном для арабов Прибрежной Аравии тех лет вопросе, связанном с их суверенитетом. Понятно, что на салют нашего парохода ответа не последовало. Инцидент удалось уладить с помощью французского вице-консула. На условиях, что ответ на приветствие русского судна последует после того, как оно повторит салют, сделав 21 выстрел. Говорить о том, отмечает А. Адамов, как известие об этом досадном инциденте, с какими прикрасами и преувеличениями, англичане немедля разнесли по всему Персидскому заливу, вообще не приходится.

«Бросался он в глаза» и пробрел повышенное звучание еще и потому, уведомлял посла в Константинополе А. Адамов, что «пришедший в тот же день, но гораздо позже нас, английский крейсер “Pomone” немедленно же получил ответ с местного форта на свой салют в 21 выстрел».

Другой, «еще более обращающий на себя внимание инцидент, – писал А. Адамов, – имел место на буширском рейде». Дело было так. «Офицер с английского крейсера “Marathon”, вернувшийся из Кувейта на другой день после нашего сюда прихода немедленно же посетил наш пароход». Поскольку капитан судна находился в то время на берегу, англичанин встретился и побеседовал со «старшим по команде». Ответы на все заданные ему вопросы «занес в принесенный с собой журнал».

Допущение английских морских офицеров на русские коммерческие суда, резюмировал А. Адамов, не только «роняет наш престиж в глазах местного населения», но и как бы подтверждает на практике, воочию, всем и вся, имеющееся, дескать, у англичан исключительное право на исполнение полицейских функций в водах Персидского залива (96*).

Указывал А. Адамов в своих донесениях и на «некоторые обидные упущения РОПиТ». Так, заходы русских коммерческих судов в порты Персидского залива, писал он (10.07. 1902), «не подчинены расписанию, вследствие чего здешние экспортеры не имеют возможности заготовить ко времени их отхода достаточное количество клади». Кроме того, случалось, отмечал он, что «заходы наших судов совпадали по времени с так называемым мертвым сезоном; … и они возвращались пустыми» (97).

Изучение документов АВПРИ дает основания утверждать, что работа пароходной линии Одесса – порты Персидского залива подвигла местных предпринимателей к рассмотрению новых проектов, касательно морских и речных перевозок, с участием России. Так, басрийский торговец Йакуб-паша ‘Исаи «хотел зафрахтовать русский пароход для перевозки грузов между Батумом и Бассорой», а «русскоподданный Ованесов просил разрешить ему учредить под русским флагом пароходство по рекам Тигр и Евфрат» (98).

В мае 1900 г., информировал российского посла в Константинополе консул в Багдаде Алексей Федорович Круглов (08.06.1900), «русскоподданный Артин Ованесов обратился в консульство с прошением об оказании содействия – через российское посольство в Константинополе – “на получение разрешения пустить по рекам Тигру и Евфрату два парохода под русским флагом”. Обращение свое за содействием объяснил тем, что без поддержки посольства “богатая английская компания “Линча” … могла затормозить это дело в самом его начале”, так как была заинтересована в том, чтобы как можно дольше сохранять за собой монополию на транзит по водам Тигра» (99).

А. Ованесов и два других участника проекта русского пароходства по реке Тигр, сообщал А. Круглов, турецкоподданный Йакуб-паша ‘Исаи и Хаджи Хамад ас-Сафи, «считают рискованным начинать такое дело со здешними властями» (100). Стартовый капитал новой компании «они определили в 20 000 турецких лир. В случае успеха имеют в виду обратить их предприятие в русское анонимное общество на паях» (101).

«Установление русского пароходства по Тигру представляется проектом весьма интересным и в политическом отношении, – подчеркивал А. Круглов. – Движение русских пароходов даст нам возможность создать почти даровую агентуру по всему бассейну Тигра, и даже внутри страны – через лиц, ведущих торговые сношения с Мосулом и пограничной Персией» (102).

Проект русскоподданного Ованесова об учреждении пароходства по рекам Тигр и Евфрат, резюмировал А. Круглов, параллельно с установлением правильного пароходного сообщения между Одессой и Басрой, мог бы иметь для русской торговли большое значение (103).

Аналогичного мнения придерживался и посол России в Константинополе, известивший (июнь 1900) Первый департамент МИД о том, что «не возражает» против предложения, содержащегося в ходатайстве русскоподданного Ованесова насчет «учреждения пароходства по рекам Тигру и Евфрату» (104).

Решительно поддержал этот проект и министр финансов России Сергей Юльевич Витте. В письме министру иностранных дел Владимиру Николаевичу Ламздорфу от 1 февраля 1902 г. он сформулировал свое мнение по этому вопросу четко и ясно. «Признавая со своей стороны учреждение сего пароходства чрезвычайно необходимым для дальнейшего развития наших операций в портах Персидского залива и находя крайне желательным его осуществление, прошу принять соответствующие меры к получению от турецкого правительства, через посла нашего в Константинополе, концессии на учреждение РОПиТ пароходства по рекам Тигру и Евфрату» (105).

Вынашивал намерение «учредить пароходство по Тигру», как следует из донесения А. Круглова (28.08.1900), и Иосиф Асфар, представитель торгового дома «Асфар и Компания» в Багдаде. В беседе со мной, докладывал Алексей Федорович Круглов, Иосиф Асфар сообщил, что «двоюродный брат его, Джабраил Асфар, представитель того же дома в Бассоре» намеревается «хлопотать по вопросу об учреждении своей пароходной компании по реке Тигр» (106).

Активно «лоббировал идею об участии германского капитала в судоходстве по Тигру и Персидскому заливу», согласно документам АВПРИ, немецкий консул Ричардс (107).

Следует сказать, что вопрос об организации отвечавшего потребностям времени должного торгового судоходства по рекам Тигр и Евфрат неоднократно и до этого рассматривался крупными местными коммерсантами. «Из-за нерасторопности турецкого пароходного общества «Оман-Оттоман», – сообщал А. Круглов (05.05.1899), – частные предприниматели стараются выхлопотать себе концессию на устройство частного пароходства по реке Тигр». Особенно «старается здешний житель, турецкоподданный еврей Абдулла ал-Йаху». Он считается «серьезной финансовой единицей. Пользуется влиянием в Багдаде. Имеет торговый дом в Манчестере. Монополизировал поставку в Багдад английской мануфактуры» (108).

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45 
Рейтинг@Mail.ru