Иар Эльтеррус
Стоя на краю неба
– Хорошего агента от, например, хорошего дипломата отличает, прежде всего, развитая способность наблюдать, а также интуитивное ощущение закономерности или искусственности процессов, постоянно идущих в любом социуме. Дипломат смотрит на любой процесс глобально, он способен его анализировать, но ему совершенно необязательно этот процесс чувствовать. У агента все иначе. На втором этапе заброса он включается в общую систему, становится ее частью, не вступая, однако, с этой системой в эмоциональный контакт. Свою личность в любом расследовании крайне желательно выключить полностью, потому что привнесение каких бы то ни было собственных эмоциональных реакций является крайне нежелательным для создания действительно реальной картины…
Ит и Скрипач эту точку зрения (а принадлежала она изначально социологу Линцу) разделяли целиком и полностью. Впрочем, данной модели придерживались все без исключения преподаватели, у которых они в свое время учились.
Убирай себя.
Ты – не имеешь значения.
Ты никто, и звать тебя никак… вернее, звать тебя будут в соответствии с легендой и личностью, предназначенной для заброски, но личность эта имеет главную задачу: смотреть. На все. Смотреть – и видеть.
…В городе в этот раз отправились не в центр. То есть сначала действительно доехали до пешеходной зоны, прогулялись пешком до «Утра Джовела», переоделись попроще, перекусили (Файри, если я все это съем, я не пролезу в дверь! Ничего, тут окна широкие) и пошли бродить.
Город, чистый и какой-то нарочито-глянцевый в центре, к окраинам приобретал несколько иные черты. Дома, добротные, крепкие, но уже без излишнего украшательства. Улицы чистые, но при этом – скучные, однообразные, не на чем взгляд остановить. И – стандарт. Стоило отойти от центра, как стала заметна унификация, в центре не существовавшая. Одинаковые детские площадки, явно построенные по одному и тому же проекту. Одинакового цвета двери, ведущие в дома. Одинаковые подъездные аллеи, обсаженные одинаковыми кустами. Квадратные клумбы, на которых растут практически одинаковые цветы – ничего привозного, только местные эндемики, неприхотливые, простенькие, незамысловатые. Это были так называемые Срединные районы: судя по справочнику туриста, в них проживают служащие среднего звена, большая часть которых работает или в Центре, или в так называемых офисных базах. Одну такую базу посмотрели поближе. Скучное здание, обшитое серыми поглощающими энергопанелями, вертикальная стоянка для личных машин сотрудников неподалеку, перед зданием – идеально постриженный газон и бездарно сделанная композиция из трех грубо обтесанных валунов. «Единение с природой», как гласила табличка перед валунами.
– Видимо, эти камни для того, чтобы, когда тебе надоест все до одури, было обо что треснуться башкой, – пробормотала Найф. – Фай, пойдем отсюда, пожалуйста.
Эту офисную базу занимали несколько государственных учреждений: департамент профильного образования, головное отделение, департамент городских сообщений, департамент внутренних коммуникаций.
За территорией базы обнаружились три опять же стандартных кафе, такой же стандартный магазин, остановка монора и небольшой сквер, в котором имелось полтора десятка лавочек, пяток запыленных деревьев и неизменная квадратная клумба с белыми и желтыми цветами. Дальше начинались жилые дома: снова по стандарту.
Днем в Срединных районах оказалось почти пусто, видимо, большая часть их обитателей сейчас находилась на работе. Редкие прохожие были или матерями с совсем маленькими детьми, или куда-то спешащими служащими – вид все они имели деловой и озабоченный.
– Тут жить – с тоски удавишься, – констатировала Файри после нескольких часов бесцельного блуждания по улицам. – Как же они это выдерживают?
Найф пожала плечами.
– Привычка, – проворчала она. – Слушай, а ведь тут тоже есть те рисунки, заметила?
– Угу, – Файри кивнула. – Их закрашивают, смывают, но, тем не менее, их полно.
– Хоть какое-то разнообразие в этом унылом пейзаже. – Найф призадумалась. – Так. Фай, мы в пансионе поедим или тут куда-нибудь заглянем?
– В пансионе, – решительно заявила Файри. – И сегодня больше никуда не пойдем, ага?
– Ага, – согласилась Найф. – Пойдем мы завтра. С Джессикой. Я хотела посидеть в местной сети, посмотреть кое-что.
– Хорошо… слушай, давай все-таки еще немножко прогуляемся? Нам нужно на третью линию монора, а мы сейчас в ареале шестой, – Файри уставилась в планшетник. – Дойдем до нее пешком, а дальше…
Найф снова кивнула. Оглянулась по сторонам. Потянула носом воздух и вдруг нахмурилась.
– Ты чего? – с подозрением спросила Файри.
– Слушай… погоди. Тут где-то совсем поблизости…
Файри тоже втянула носом воздух. Они встревоженно переглянулись и быстрым шагом двинулись в сторону ближайшего дома, стоявшего метрах в трехстах.
Гермо обнаружился на лавочке возле подъезда. Он сидел, сгорбившись, обхватив руками колени, и, пока не поднял голову, был похож на человеческую девушку, вернее, даже на девочку – по крайней мере, одежда на худенькой фигурке была женская, вульгарная и, как поняли Файри и Найф, отвратительного качества. Когда Файри дотронулась до его плеча и гермо неуверенно поднял голову, сходство тут же рассеялось. Оранжевые глаза, светлая, с едва заметным персиковым оттенком кожа, пушистая пегая шерсть на голове замысловато уложена, вот только сейчас от укладки мало что осталось – по первому впечатлению, гермо основательно повозили головой в помойке. Одежда выглядела не лучше, можно было только догадываться, чем занималась последние часы ее обладательница. Или обладатель. Сейчас это, впрочем, не имело значения.
Файри брезгливо поморщилась – гермо был, как минимум, очень сильно пьян. Или пьян, или под каким-то наркотиком, сейчас это определить невозможно. Он сидел, еле заметно покачиваясь, и смотрел на Файри и Найф остановившимся взглядом.
– Вам нужна помощь? – спросила Найф. Гермо с трудом перевел на нее глаза и попытался как-то сфокусироваться. Получилось не особенно хорошо.
– Вы слышите? – Файри несильно тряхнула его за плечи. – Вам нужна помощь?
– Вы… кто? – запинающимся голосом спросил гермо.
– Мимо шли, – отмахнулась Найф. – Вам плохо?
– Ни… не… не знаю, – гермо икнул. – А что?..
Файри посмотрела на Найф вопрошающе.
– Может, ну его, этого алкаша? – бросила она брезгливо.
– Я не… ни… эээ… не… пил… пила… – гермо с трудом подбирал слова. – Что-то не… того… не помню…
Он вдруг отвернулся, перегнулся через спинку лавочки – и его вырвало. Найф проворно перехватила его за плечи и придержала, не позволяя свалиться на землю. Через минуту гермо усадили обратно. Файри, порывшись в сумке, вытащила маленькую бутылку воды, сняла крышку и протянула воду бедняге. Тот выхватил у нее бутылку и жадно приник к горлышку.
– Вам вызвать помощь? – в который раз спросила Файри.
– Не… нет… у меня нет страховки… – Видимо, гермо стало полегче, по крайней мере, говорить он начал более связно. – Если только… машину… мне надо обратно…
– Что с вами случилось? – Найф, прищурившись, смотрела ему прямо в глаза.
– Клиент… какой-то странный, – гермо снова отхлебнул из бутылки, прикрыл глаза.
– Мужчина? Женщина? – поинтересовалась Файри.
Оба уже поняли, кто перед ними. Однако с выводами спешить не следовало.
– Мужчина… – вяло ответил гермо.
Файри мысленно отругала себя за недогадливость – гермо был в женской одежде, хотя, если вдуматься, это не показатель.
– Так в чем странность-то? – поторопила Найф.
– Побил… заставил… ох… заставил в ванной сидеть… зачем-то… мой набор отобрал, сказал, чтобы я… с его набором… дальше не помню…
Набор – это феромоновая «палитра», которую проститутки-гермо использовали для того, чтобы ввести свое тело в рабочее состояние. Запах, который они оба ощутили, был «следом» этой «палитры» – именно он дал понять, кто сидит на лавочке за домом.
– Он использовал защиту? – жестко спросила Файри.
Вот только трупа им сейчас тут не хватало! Хотя маловероятно, что кому-то могло понадобиться убивать этого гермо столь изощренно, да еще и с немалым риском для себя. За шестьдесят лет практики они не сталкивались с подобным ни разу, знали только теорию в общих чертах, и все.
– Да… кажется… не помню… – гермо уронил голову на руки. – Плохо как… ох… почему я… страховку…
Он не договорил, стал заваливаться набок. Файри подхватила его.
– Лучше на землю, а то еще захлебнется, – предложила Найф. – Он же воду пил.
Они перетащили гермо на газон, положили на бок. Рядом с лавкой обнаружилась его сумка – Найф тут же заглянула внутрь, брезгливо поморщилась. «Палитра», какие-то секс-игрушки, дешевая косметика, отвратительно пахнущие духи… ну и пакость!
– Приключеньице, – констатировала Файри. – Что делать будем?
– Он сам не оклемается, – мрачно определила Найф. – И страховки у него нет. И грех на душу я брать не хочу.
– Да кто хочет?.. Ладно, рискнем, – Файри вытащила планшет, и через несколько секунд в городскую сеть ушел вызов. – Сейчас посмотрю, можно ли сделать оплату анонимно… ага, можно. Это немного упрощает дело.
– Если честно, Фай, мне совсем не хочется тут задерживаться, – Найф нахмурилась. – По многим причинам. Думаю, ты меня понимаешь.
– Понимаю, – кивнула в ответ Файри. – Между прочим, именно этого я боялась последние годы больше всего. Что в один прекрасный день получится вот так, как сейчас. Когда то, что дома, станет важнее…
– Ты не одинока, – хмыкнула Найф.
* * *
Медицинский патруль, против ожиданий, лишних вопросов задавать не стал. Принял оплату за вызов наличными и совершенно не проявил интереса к тому, почему эти две девушки, ни с того ни с сего, решили оплатить лечение какой-то безвестной шлюхи.
Гермо тут же подключили к автономной системе жизнеобеспечения и погрузили в машину. Клиник, в которых принимали рауф, на весь город оказалось всего три – врач сказал, в какую именно доставят этого и что вторую оплату можно сделать через любой городской терминал.
– Что с ним? – полюбопытствовала Файри.
– Отравление, судя по всему, – спокойно ответил врач. – Сожрал что-нибудь не то или выпил, у них это часто бывает.
– Но он выживет? – с тревогой спросила Найф.
– Должен, – врач усмехнулся. – Да вы не волнуйтесь так. Кошаки, они живучие. Сейчас промоем, в больнице кровь почистят, через несколько дней будет как новый.
– Знаете, мы просто… ну, немножко испугались, – пояснила Файри. – Идем по улице, и тут такое…
– Ну, Всевышний завещал помогать и тварям, и убогим, – кивнул врач. – Вы все правильно сделали. Кошак, он, конечно, не человек, а все равно тварь-то живая. Пусть и без бессмертной души.
Вот так.
Вот это новость.
Найф напряглась, но вида, конечно, не подала.
– А я даже не знала, что их в человеческие больницы берут, – Файри решила подлить масла в огонь. – Думала, для них свои какие-то.
– Откуда? – хохотнул врач. Найф видела – ему гораздо приятнее стоять тут и болтать с двумя хорошенькими девушками, а не трястись в машине, наблюдая за гермо. – В Зеленке есть несколько кабинетов, которые кошаки же и держат, но кабинеты эти – смех один. Я даже вам не буду говорить, для чего они, потому что пошлятина. Не надо вам такое слышать. Не были там никогда? – Файри и Найф отрицательно покачали головами. – И правильно, нечего вам там делать, в борделе этом. Ну, ладно, гражданки, поехали мы. Спасибо за оплату.
Файри секунду простояла неподвижно, прикрыв глаза, потом несколько раз медленно вдохнула и выдохнула, успокаиваясь. Найф рассеянно смотрела по сторонам, что-то про себя прикидывая.
Расизм?
О, нет.
Никакого расизма. Никаких выпученных глаз, криков о превосходстве, никаких доказательств, никаких теорий… по крайней мере, внешне. Просто спокойная уверенность в собственной абсолютной правоте. Непоколебимая. Железная. Уверенность из серии «Потому, что правильно».
Интересно, кто же это так постарался? Жаль, пока что нельзя связываться с дипломатами: не исключено, что какая-то умная голова сумела отследить начало процесса… если отдел, конечно, не скупили на корню. Такое тоже бывало.
Всякое бывало.
Сейчас… не хуже и не лучше, чем всегда.
Обычно.
И теория не нова, совсем не нова.
Например, теория о том, что человек – венец творения. Бог создал человека и дал ему бессмертную душу. А всем прочим – разум дал, а душу не дал. Поэтому человек венец, а прочие – не венец. И все дела.
«Хотя, – поправил себя Ит мысленно, – те же рауф или нэгаши строят точно такие же теории – бессмертная душа всегда есть только у богоизбранного народа. К коим все себя и относят».
– Так, тварь бездушная, давай в пансион, – позвала Файри. – Я есть хочу.
* * *
Джессика ехала домой, прижимая к себе сумку с Бридом, и постоянно ловила себя на том, что нет-нет, а начинает совершенно по-дурацки улыбаться. Весь день она сдерживалась, как могла, но сейчас, когда работа была окончена, улыбаться стало, наконец, можно.
Деньги!..
Прорва денег, туча денег, горы денег! Джессика прикидывала, сколько проблем удастся решить, и чувствовала, что за спиной словно вырастают крылья. Можно будет обновить базу троим своим «жильцам». Можно будет купить, наконец, желаемую куклу для Женьки – бедняга живет в отдаленной от Джовела префектуре, с работой у них плохо, и бедная Женька только на чужих кукол может смотреть, для нее сумма в триста космо – что-то запредельное. Можно будет…
Господи, да можно будет что угодно!
Только бы все получилось.
И еще – завтра же… нет, послезавтра, хорошо, послезавтра – собрать девчонок, встретиться, наконец, посидеть всем вместе. Она прикинула, кого позовет. Дракона – обязательно. Феньку и Джой – тоже обязательно. Цвиточка тоже надо. И Ведьму – потому что без Ведьмы скучно.
И забиться в какой-нибудь полулегальный подвальчик. Попить пива, поболтать с теми, с кем есть о чем поболтать. И – с куклами. Непременно.
Хотя для кого куклы, а для кого и не куклы…
Брид в сумке слабо шевельнулся, видимо, от долгого сидения в одной позе у него затекли ноги. Устал, бедный. Пройти через парк? А почему бы и нет, собственно? Ненадолго. Посидеть у воды, поснимать Брида на планшетник – сто лет картинок с ним не забрасывала в комнаты, народ соскучился. Сейчас лето, тепло, почему бы не погулять немножко?
Джессика погладила сумку.
– Скоро приедем, – пообещала она едва слышно. – Уже недолго.
Под рукой тут же стало тепло – Брид ответил. Джессика ощутила мягкую волну радости, благодарность, легкое нетерпение. Ощутила, и в который раз искренне удивилась: ведь этого не может быть. Ну не может быть, чтобы кукла, сделанная из эластомера, была живой! Брид не мог быть живым, потому что… потому что так не бывает.
Слабое тепло вновь коснулось пальцев.
Бывает.
Только не стоит тратить время на доказательства – все равно никто не поверит.
Глава 3
Черный Мотылек
Разумеется, они проспали и ни в какой университет не поехали. Ну а как было не проспать? Почти до света обе сидели в местной сети и читали все подряд, от новостей до светских сплетен. Файри начала было проходить регистрацию в каких-то Комнатах Темной Воды, но оставила это занятие на полдороге – для того, чтобы открылся доступ в эти Комнаты, нужно было заполнить чертову уйму анкет и дать личную информацию. Найф, глянув на это дело, порылась в списке «гостей» и через полминуты активировала чей-то год назад заброшенный личный ключ, на котором висело с полтора десятка сообщений: какие-то «чмоки», «ваушки», «прелести» и прочая ерунда.
Собственно, в Комнаты полезли исключительно из-за Эдри, которая попросила проверить кукольную тему.
Потом Файри снова принялась бродить по сети, походя выиграла какой-то аукцион (что ты купила? понятия не имею, но это было дорого), заказала доставку покупки на адрес пансиона. Немногим позже Найф обнаружила правительственный ресурс, и тут уже обе они на полтора часа выпали из реальности – прочесть пришлось очень много. В ускоренном режиме сняли всю доступную открытую информацию, потом Файри обнаружила закрытые участки. Вскрыли, тоже прочитали…
Уже под утро Найф налетела на образовательную программу «Дети-1000», и пока разбирались с тем, что там написано, не заметили, что солнце уже встало.
– Все, больше не могу, – простонала Файри, роняя планшет на пол и падая на кровать. – Иди ложись, горе. А то у тебя глаза уже как были у того гермо…
– Черт, чуть не забыла, – Найф переключилась на Комнаты, принадлежащие клинике. – Ага… угу… ууу… да-да-да… а вот это интересно…
– Чего там такое? – недовольным голосом спросила Файри. – Он живой?
– Живой, – рассеянно ответила Найф. – Интересно другое… тут написано, что у него действительно отравление, но… судя по тому, что тут пишут… это отравление каким-то фосфорорганическим соединением и…
– Чего? – Файри приподнялась на локте.
– Он отравился газом, как я поняла. – Найф хмыкнула. – Сейчас деньги им сброшу, а то как бы не выкинули на улицу… угу, есть.
– Каким газом? – недовольно спросила Файри. – Чушь какая-то…
– Да не чушь, – отмахнулась Найф. – Тебе прочитать?
– Ну, прочитай.
– «Диагноз – предположительно отравление изопропиловым эфиром. Назначено лечение…» ну, это мы не понимаем, это к медикам, – произнесла Найф. – Но это газ, Фай. Я смотрю сейчас справочник, и это действительно газ. Правда, в малой концентрации.
– Ну… может, какой-то наркотик на основе…
– На основе яда? Фай, это бредятина полная. Ладно. Навестим это чудовище через денек, – предложила Найф. – Хотя он, скорее всего, был настолько пьян, что ни черта не вспомнит.
– Под воздействие возьмем, вспомнит, – сонно пробормотала Файри. – Иди, ложись.
– Угу, – Найф, не глядя, швырнула планшет на стол. – Подвинься, разлеглась на всю кровать.
* * *
Ближе к вечеру курьер принес коробку, большую, почти метр высотой, весьма потрепанную и явно не новую. Коробку, не глядя, поставили в угол – через час должна была прийти Джессика, и следовало привести себя в порядок. Чуть позже заглянула горничная – подала чай и закуски. Ужин заказывать не стали, поесть можно будет в городе.
– Слушай, тебе совсем не интересно, что ты купила? – спросила Найф.
– Пока что не интересно. – Файри задумалась. – Мне интересно, что я сегодня надену… А надену я, пожалуй, что-нибудь, чтобы удобно было. Потанцевать там, и все такое.
– Потанцевать? – с подозрением спросила Найф.
– Ну да, – удивилась Файри. – Почему нет? Больше чем уверена, что сегодня мы пойдем в какое-нибудь милое злачное местечко. Это ты у нас колода, а я…
Экран терминала, вделанный в стену у двери и стилизованный под старинную картину, вдруг ожил.
– О, а вот и Джессика, – обрадовалась Файри.
Найф страдальчески закатила глаза.
– Танцевать ты будешь одна. Да, мы слушаем!
– Вы готовы к выходу? – спросила управляющая.
– Еще нет, – ответила Файри. – Зайдите к нам.
– Я уже в городской одежде, – Джессика немного растерялась. – Это не разрешено.
– Ой, ерунда какая, – отмахнулась Найф. – Заходите, не морочьте голову. Фай опять закопалась в своих шмотках, не может решить, что ей нужно, потому что не знает, куда мы идем. Заодно и посоветуете что-нибудь умное.
* * *
Едва переступив порог комнаты, Джессика поняла, что выйти в ближайшие полчаса им не светит: Файри явно решила заняться подбором вещей всерьез и надолго. От обилия разнообразных кофточек, брюк и юбок, разложенных тут и там, у Джессики зарябило в глазах. Сама она одевалась всегда очень скромно, искренне не понимая «куриц», которые стремились нацепить на себя что-то яркое и кричащее.
Следовало признать, что вещи, которые сейчас придирчиво перебирала Файри, были красивыми, но… никакого отклика в душе у Джессики они не вызывали. Легкое раздражение разве что. И недоумение – как можно влезть, например, в ядовито-бирюзовую кофточку и чувствовать себя комфортно?
– Ну как? – спросила Файри.
– Неплохо, – одобрила Найф. – Но мне больше нравится рубиновая, от Гласа. Эта, по-моему, не совсем подходит для вечера.
– Пожалуй, ты права. Сейчас переоденусь. Джессика, куда мы пойдем? – спросила Файри. – Вы садитесь, садитесь! Вон туда, к столу. Если хотите, то выпейте пока что чаю.
Джессика села, положив сумку с Бридом на колени, огляделась…
…и замерла, как громом пораженная.
Около стены стояла коробка.
Весьма потрепанная коробка, на которой сбоку был нарисован логотип Вудзи Анафе, тот самый. Под ним располагалась стилизованная литера «М» и вручную написанный номер – 13. И приписка, несомненно, сделанная рукой самого Вудзи – единственного мастера-одушевителя, который на весь мир в свое время признался, что верит в то, что его творения живые. Приписка, которую Вудзи ставил самым любимым своим мальчикам – кукол-девушек он не делал – «Доброй тебе жизни».
«Черный Мотылек 13».
В фирменной коробке.
Не может.
Этого.
Быть.
Одному только Всевышнему известно, каких усилий стоило в тот момент Джессике удержать себя в руках. Так вот кто выиграл вчерашний аукцион! Вот кого сейчас обсуждают в Комнатах на каждом углу!.. Вот из-за кого чокнутый Хозяин Воды уже три раза за утро поменял правила Комнат и уволил двоих следящих! Вот откуда взялся этот тайный аноним, который пришел за полчаса до окончания торгов, с легкостью перебил все ставки и забрал Мотылька, выложив сумму, в шесть раз превысившую начальную.
Аукцион этот превзошел все мыслимые пределы по степени интриги. Когда месяц назад Мотылька выставили на продажу без объявления цены, по Комнатам поползли слухи обо всем подряд – от того, сколько он может стоить, до того, с какой радости (или не радости) его хозяйке потребовалась вдруг такая прорва денег.
Стоимость Мотылька была объявлена, и она оказалась эквивалентна стоимости средней двухкомнатной квартиры в Центре. Или же – отличной четырехкомнатной где-нибудь на окраине.
Несмотря на запредельную цену, ставок оказалось множество. Дракошка, которая отслеживала аукционный зал Комнат, с ног сбилась, отсекая ставки, которые были ниже назначенного предела.
Ходили даже слухи, что кто-то продал квартиру, чтобы купить Мотылька… Джессику, впрочем, эти слухи мало волновали. На несерийные работы Вудзи она и ей подобные могли только смотреть. Издали.
Брид, впрочем, тоже был сделан Вудзи, но он был серийным, поэтому стоил дешево. Впрочем, как – дешево. Под тысячу. Деньги на его покупку Джессика копила почти год.
Сейчас, сидя рядом с бесценной коробкой, Джессика старательно делала вид, что ей все равно и ее совершенно не волнует то обстоятельство, что в метре от нее находится такое сокровище.
Файри скрылась в спальне и через минуту вышла из нее, одетая в узкие темные брюки до щиколоток длиной и в тонкую кофточку бордового цвета. На шее у нее висел теперь новый кулон – с красным камнем приличной величины.
– Украшения лучше не надевать, – посоветовала Джессика.
– Почему? – удивилась Файри.
– Вечер… – Джессика замялась. – Ну, на всякий случай…
– Ерунда! – Файри фыркнула, давая понять, где она видела все эти предосторожности. – Ничего не будет.
– Ну, хорошо. Если вы готовы, то пойдемте, – Джессика встала. – Только… вы не хотите убрать вещи?
– А зачем? – округлила глаза Файри. – Горничная уберет.
– Коробку лучше положить в шкаф, – посоветовала Джессика, стараясь, чтобы голос звучал по возможности ровно. – Чтобы не мешала.
– Ладно, мы распорядимся на выходе, – кивнула Найф. – Ну что, куда пойдем?
– Я знаю несколько симпатичных мест, но сначала, думаю, лучше пройтись по историческому Центру, – предложила Джессика. – Можно посмотреть фонтаны Дюваля, дворец Советов вечером тоже очень красиво выглядит. Площадь Верховых. А потом – сходим поужинать. И потанцевать, – добавила она, заметив недовольный взгляд Файри.
– Сойдет, – махнула рукой Найф. Джессика мысленно разделила сестер – Найф, черноволосая, явная пофигистка и несколько меланхолична, а вот Файри, напротив, совершенно несдержанна – с такой держи ухо востро и следи, чтобы не влезла в неприятности.
Впрочем, за предложенную сумму Джессика, наверное, вытащила бы Файри из горящего дома или из ледяной воды.
Лишь бы все получилось.
* * *
Мотылек, оставшийся в третьем номере, не давал ей покоя. Полночи Джессика проворочалась без сна, потом, поняв, что заснуть все равно не удастся, встала, налила себе чаю и села к терминалу.
Три часа.
В Комнатах – тишина. Народ, конечно, давно спит. Хотя…
«Дракошка, тут такое дело, – набрала Джессика, – я, кажется, кое-что узнала».
Дракошка не спала. Она работала дома и поэтому сидела в Комнатах Темной Воды практически постоянно.
«Чего случилось, рассказывай давай. Рысь, ау! Чего молчишь?»
«Слушай, я, кажется, нашла, кто купил Мотылька…»
«ДА ТЫ ЧТО!!!!!!!!!!!!!!!!!!»
«Вот и то. Дракошка, это постояльцы из моего пансиона. Представляешь?»
«ОФОНАРЕТЬ! Рысюха, а ты ничего не путаешь?»
«Чтобы я не узнала подпись Вудзи? Бугагашечки. Прикинь, захожу в номер, а там коробка. Неоткрытая! Они его купили и даже не вынули!!!»
От полученной информации Дракошка, кажется, обалдела уже всерьез – больше минуты в строке ничего не было.
«Эй, подруга, чего молчишь?»
«Перевариваю. Рысь, а ты сможешь как-то на него посмотреть?»
«Только если сами вытащат. И при мне они этого не сделают. Вот сволочизм. Ему там плохо, наверное. Прикинь, третьи сутки в душной коробке сидеть?»
«Будто он у Яблока лучше сидел. Полжизни в витрине для понта, не иначе. А если попросить?»
«Ага, чтобы меня уволили, что ли? Дракошка, ты, блин, думай, что говоришь, хоть иногда».
«Слушай, Рысь… может, проследить за ними?»
«Как?»
«Я тебе завтра кое-что утром подгоню. Подожду тебя у монора, ага? Поставишь в номере одну фигню, и посмотрим. А потом тихо снимешь. Они не заметят».
Рысь задумалась. В принципе, ничего противозаконного она не сделает – тем более, никто и не узнает. Нет, конечно, это против правил, но ведь ей неинтересно, что будут делать постояльцы. Ей интересен только Мотылек, а подглядывать за куклами закон не запрещает…
«Хорошо, тащи свою фигню. Она большая?»
«Не, чо ты. Наклейка, хамелеон. Ляпнешь на обои куда-нибудь, сольется, никто и не заметит. Аккумулятор там, правда, хреновый, но часов на двенадцать хватит».
«Пасибки. Дракош, я вообще спать не могу, прикинь?»
«Волнуешься?»
«Угу. И еще мне его очень жалко. Ну скотство же так делать, согласись. Сидит живое существо, задыхается, а всем по хрену».
«Соглашаюсь. Лады, Рысюх, не переживай. Посмотрим. Может, они не злые».
«Они не злые, они глупые, как пробки. Две тупые дуры. Попросили им город показать, так рыжая в кабаке отплясывать начала так, что мужики стояли кругом и в ладоши хлопали. А эта идиотка рада стараться. Ходила там потом, сиськами трясла. Фу, пакость».
«А чего ты с ними делала?»
«За деньги гидом подрабатываю. Город, кабаки и все такое».
«Хорошо платят?»
«Не поверишь. Даже говорить не буду, боюсь сглазить. Одно скажу – если столько, сколько сегодня заплатили, заплатят еще пару раз, мы сможем купить Женьке ее вожделенного Футика».
«ДА ТЫ ЧТО?!»
«Вот и то. Ладно, Дракош, попробую я все-таки поспать. Нельзя мне с синяками под глазами ходить».
«Лады. Ложись давай. Бриду привет!»
«А ты Хогу передай. И Миране. Чао!»
«Пока!»
– Вот и ладушки, – подытожила Джессика. Покосилась на спящего Брида, который, по своему обыкновению, занял половину кровати, причем, конечно, лучшую, и пошла на кухню – налить еще чаю.
* * *
– Увлекательно, – сказала Найф.
– Очаровательно, – подтвердила Файри.
– Интригует, – ослепительно улыбнулась Найф.
– Ты великолепно смотришься!
Три минуты назад из третьего номера пришел вызов – Джессику попросили зайти, чтобы проконсультировать постоялиц.
Минуту назад Джессика открыла дверь третьего номера.
Пятьдесят пять секунд назад кто-то невидимый подставил ей подножку, а кто-то второй невидимый рывком втащил в номер и аккуратно прикрыл дверь.
Сорок секунд назад ее в четыре руки посадили на стул.
Секунд десять она вырывалась, но ничего не вышло.
Двадцать секунд назад улыбающаяся Файри подошла к стене и жестом заправской фокусницы содрала с нее наклейку, полученную утром от Дракошки.
Десять секунд назад Файри танцующей походкой подошла к Джессике и прилепила наклейку ей на лоб.
Пять секунд назад Файри отошла обратно к Найф и, скрестив руки на груди, сообщила Джессике:
– Великолепно смотрится. И, главное, почти незаметно. Это что, местное средство от прыщей, дорогая?
– Это все действительно очень увлекательно, – подтвердила Найф. – Итак?
Вопрос был задан ледяным голосом, от которого у Джессики мурашки побежали по коже.
– Я… вы все неправильно поняли, – пробормотала она. – Это совсем не то, что вы подумали…
– Вот как? – делано удивилась Файри. – Кисонька, это именно то, что мы подумали. С какого-то перепуга ты решила последить за нашим номером. В других обстоятельствах мы, возможно, и поиграли бы с тобой в эту игру, но, честно говоря, играть нам неохота. Поэтому ты сидишь тут и сейчас расскажешь нам все. Поняла?
Найф, прищурившись, посмотрела Джессике прямо в глаза.
– Только не ври, – предупредила она. – Я сразу это пойму. Помнишь, мы говорили, что много путешествуем? Ну так вот, в своих путешествиях мы кое-чему научились. Несмотря на то, что, по твоим словам, выглядим «как две дуры».
Последнюю часть фразы она произнесла, очень похоже имитировав голос самой Джессики.
– Я… мы… – Джессика чувствовала, что сейчас заплачет. – Хорошо… Эту штуку мы с подругой решили поставить после того, как вы купили Мотылька.
– Еще и подруга образовалась, – пробормотала Файри. – Прямо заговор какой-то. Это подруга тебя надоумила или кто-то еще?
– Я сама, – Джессика испугалась, что эти две фурии доберутся еще и до Дракона. – Это я решила… Вы… вы действительно неправильно поняли… Вы мне неинтересны… совсем…
– Ну, спасибо, – засмеялась Найф. – Продолжай.
– Я не из-за вас! Вернее, из-за вас, но… вы купили… у нас до сих пор народ с ума сходит, кто знает…
Файри и Найф недоуменно переглянулись. Найф пожала плечами.
– С этого места, пожалуйста, подробнее, – приказала она. – Так что мы такое купили? Ради чего этот цирк?
Найф (вернее, Ит, а не Найф, которой было, как всегда, по фигу все и вся) уже поняла, что, во-первых, Джессика не врет, во-вторых, совершенно деморализована, и, в-третьих, что они упустили из виду что-то действительно интересное.
– Вы купили Черного Мотылька, – Джессика сумела взять себя в руки. Голос ее обрел твердость, уверенность. К черту, все равно терять нечего! – Вон та коробка, которая торчит из-за шкафа. Там… там находится один из самых лучших в мире… Почему вы до сих пор не открыли его?!
– Фай, ты хотя бы иногда смотри на лоты, за которые ставишь такие цены, – посоветовала Найф. – Так что мы купили, Джессика?
– Это… кукла, – Джессика опустила глаза. – Только они не совсем куклы. Они… живые.
– То есть? – удивилась Файри.
