Иар Эльтеррус
Темный Дар
– Ладно, ребята, – вздохнул Ицхак, – по местам. Я в рубку, как бы ни относился к этому наш дорогой капитан. Вы – в оружейные центры. Прямое включение в мыслительные потоки Лео, я выдам вам необходимый доступ. В случае нападения отвечать немедленно.
– Мне почему-то кажется, что это нападение обязательно будет… – задумчиво сказал Вайт.
Остальные посмотрели на украинца, потом переглянулись, сделав для себя определенные выводы. Каждый на флоте знал, что предчувствиям главного аналитика штаба следует доверять, несколько раз именно они спасали от гибели корабли. Он порой предсказывал даже катастрофы планетарного масштаба, и людей успевали эвакуировать. Некоторые суеверные личности поговаривали, что «хитрый хохол» имеет пророческий дар, что тот возмущенно отрицал, утверждая, что все дело в обычной логике.
Ицхак отметил, что глаза друзей покрылись металлической пленкой – нанороботы переходили в боевой режим. Он усмехнулся и отдал приказ своим сделать то же самое. Несколько секунд десантники стояли молча, отдавая дань древней традиции, затем быстро разошлись. Ицхак вышел из кубрика последним. Он знал, что теперь только от них зависит безопасность остальных разумных на корабле, и все, что в человеческих силах, презираемые агресы сделают. Если, конечно, результатом эксперимента не станет мгновенная гибель корабля. Впрочем, они с Горбергом уцелеют даже в этом случае, но придется преобразовывать тело в энергоформу, чего вовсе не хотелось. Израильтянин неспешно шел к рубке и размышлял обо всем, что открылось ему в этот день. Волна мягкого одобрения от остальных мастеров давала ощущение теплой, дружеской руки.
Тарх-ускорители постепенно набирали мощность, разумные, задействованные в эксперименте, застыли в ложементах, подключившись к выходным каналам Лео через полевые интерфейсы своих биокомпов. Тревога, носящаяся в воздухе, стала ощутимой, она давила на нервы, не давала успокоиться, заставляла ежиться в предчувствии чего-то такого, чего никогда еще не бывало. Уровень энергонасыщенности генераторов продолжал нарастать, люди, дрены и рорхи застыли в напряжении.
– Внимание! – прогремел по кораблю голос Лео. – До запуска этвайзеров осталось тридцать секунд. Всем, кто еще не сделал этого, срочно занять противоперегрузочные ложементы! Начинаю обратный отсчет. Тридцать! Двадцать девять! Двадцать восемь!
Ицхак напряженно ждал, включившись в управляющий контур батареи тарх-орудий, способных менять мерность пространства-времени на расстоянии до двух световых лет. Майор мыслил в ускоренном режиме, готовясь к предстоящему бою. Он окончательно понял, что этого боя не избежать – похоже, в чужом пространстве не слишком любят гостей. Хотелось бы, чтобы эксперимент Горберга прошел, как запланировано, но надеяться на это глупо. Защитные поля «Темного Дара» переливались световыми бликами, их напряжение подняли до максимума.
В сознании офицера несколькими потоками скользили данные о текущем состоянии корабля, накачке тарх-ускорителей энергией, готовности этвайзеров к переходу. Биокомп легко справлялся с необходимыми задачами, даже не задействуя ресурсов мозга Ицхака. Краем сознания он ощущал, как ученые в командном центре постепенно сводят параметры всех четырех генераторов к оптимальной величине импульса. Вой ускорителей стал нестерпимым, он заставлял вибрировать весь корабль, у людей, дренов и рорхов ныли зубы. Частоты генераторов сближались, и в конце концов достигли расчетной отметки. В тот же момент на этвайзеры был подан мощный импульс. В глазах каждого разумного на «Темном Даре» на мгновение полыхнул свет, и стало темно.
Параметры окружающей среды внезапно изменились. Раскинутые на тысячи световых лет ментальные щупальца сразу уловили это и подали сигнал тревоги. По бесчисленным линиям связи рванулись не менее бесчисленные импульсы, пробуждая к жизни давным-давно спящие машины. Энергостанции направили в двигатели и преобразователи материи первые тераватты энергии. Одновременно один за другим начинали работу вычислительные комплексы, готовясь выполнить возложенную на них задачу. Началась загрузка основной операционной системы. Прошло некоторое время, и она завершилась. Древний искин[4] впервые за последнюю тысячу лет ожил и без промедления включился в работу, начав анализ ситуации. На это потребовалось немногим более двух миллисекунд – изменения параметров пространства-времени говорили сами за себя. В пространство Альфа снова пожаловали незваные гости.
Огромный астероид изменил курс, резко набрал скорость и исчез в гиперпространстве, прыгнув к месту появления врага. Бесчисленные исполнительные механизмы проводили профилактику вооружения, времени терять было нельзя, иначе чужаки успеют уйти, а дать им уйти искин не мог. Понятий милосердия и терпимости в его базовую программу не заложили, его создавали только с одной целью – убивать. Много тысяч лет назад Древние изменили физические законы своей вселенной, и проникновение в нее извне стало возможным только в одной из восемнадцати узловых точек. Возле каждой такой точки врага поджидал в спящем режиме боевой корабль, оснащенный лучшим оружием мертвой цивилизации. Ее самой давно уже не существовало, а корабли все так же несли бессменную вахту, уничтожая гостей извне и ничуть не интересуясь, с какой целью те посетили пространство Альфа. Базовая программа не предусматривала любопытства. Было только одно исключение – любому искину запрещалось трогать корабли Ловцов, но эти безумные бродяги так ни разу и не появились здесь.
Оказавшись в предполагаемом месте выхода, астероид замер. Ждать долго не пришлось, на долю секунды изменились несколько абсолютных физических констант, и все вернулось на круги своя. Только неподалеку появился крохотный, по меркам Древних, кораблик. Искин в то же мгновение атаковал его гравитационным импульсом. За все время существования ему так и не пришлось применить другое оружие, первого импульса обычно хватало для превращения чужого звездолета в облако мелких обломков. Но не сейчас. Пришельца окружало несколько силовых полей, два из которых оказались незнакомого типа. Они и отразили импульс. А затем кораблик плюнул в астероид сгустком мезовещества, способным превратить в пыль планету.
Искин едва успел уйти в сторону, отпрыгнув на несколько световых лет в гипере и вынырнув с другой стороны от врага. Если бы у него имелись чувства, то можно было бы сказать, что он удивлен. Несмотря на это, он тут же атаковал снова, разблокировав торсионные пушки. Защитные поля незваного гостя снова справились. Искин продолжал нападать раз за разом, используя все имевшееся в его распоряжении оружие. Он с удовлетворением видел, как защитные поля врага гаснут одно за другим. Направленным импульсом искин выжег тарх-ускорители, теперь гость никогда не покинет пространство Альфа и не приведет помощь. Чужой корабль, поняв, что проигрывает, попытался скрыться в гиперпространстве, но там искин был царь и бог. Он немного изменил параметры гипера на несколько сотен световых лет вокруг, и враг вынырнул в обычное пространство с искореженными взрывом гипердвигателями.
Искин приготовился было без спешки добить незваного гостя, когда его внезапно коснулись два хорошо знакомых ментальных импульса. Что это? Не может быть! Ловцы?! Однако вскоре убедился, что прав – на этом корабле и в самом деле находились двое ловцов ветра, с которыми не рисковали связываться даже способные менять законы пространства-времени Древние.
Базовая программа нарушена! Атака запретна! Отход! Астероид резко отпрыгнул на несколько световых лет и замер. Однако импульсы Ловцов продолжали стучаться в его разум, перемешивая связи, вызывая программные сбои. Мышление искина все больше путалось, конфликт между положениями базовой программы нарастал, угрожая обвалом командных связей. А тут еще и чужие импульсы усугубляли этот конфликт, мастерски запутывая искусственный разум. Терялась связь с исполнительными механизмами, компьютеры единой до сих пор сети разделялись на подсети, изолированные друг от друга. На такой случай в базовой программе тоже были инструкции, предписывающие самоуничтожение. Искин задействовал их без промедления. Яркая вспышка – и астероид-убийца прекратил свое существование.
«Как вы, Ицхак? – мысленно спросил Горберг, краем сознания отметив гибель напавшего на „Темный Дар“ чужака. – Ситуация – хуже не придумаешь…»
«Знаю, – буркнул майор. – Что с людьми? Потери есть?»
«Три бортинженера погибли при взрыве гипердвигателей. Кроме них, есть тяжелораненые, врачам нужно срочно готовить к работе биокапсулы. Я на время контакта с искином усыпил всех на борту».
«Значит, если бы не наше с вами присутствие на борту, то все оружие драконов ничуть не помогло бы?»
«Увы, – вздохнул ученый. – Мы столкнулись с цивилизацией, опережающей нас на миллионы, если не на миллиарды лет. И, что хуже всего, цивилизацией агрессивной».
«Драконы никогда не отправляли в такие экспедиции мастеров?» – поинтересовался Ицхак, вставая с ложемента.
«Насколько мне известно, нет, – задумчиво сказал Горберг. – А зря, справиться с чудовищем способны только мы».
«Но кто это может быть?..»
«В ментоархиве Драгланда я однажды встречал упоминание о так называемых Древних. И совет не связываться с ними. Возможно, нас атаковал их корабль».
«А…»
«Это мы обсудим позже, пора будить людей и выяснять, что с кораблем, – оборвал Ицхака ученый. – Сразу скажу, что вернуться мы не сможем. Тарх-ускорители и этвайзеры выжжены напрочь, а их мы на месте восстановить не сумеем. Одни только разгонные генераторы требуют полугодовой юстировки в специальных условиях».
«Весело… – протянул майор, скривившись. – Это называется: приплыли…»
«Вот именно. И ситуация даже хуже, чем вам кажется».
«Хуже?»
«Да, хуже! – резко ответил Горберг. – Для хотя бы относительного восстановления корабля нужна сторонняя материя. А теперь посмотрите вокруг – на сотни световых лет ни единой звезды, ни единого астероида. Нам неоткуда взять эту материю!»
«Ох ты ж, мать его!.. – выругался Ицхак, поняв, что ученый прав. – Стоп, а это что?»
«Где?» – вскинулся Горберг.
«А вон, в трехстах световых годах. Звездочка».
«Между метагалактиками? – изумился ученый. – Это невозможно!»
«Факт остается фактом, мар Горберг. Звезда есть».
«Вопрос только в том, как до нее добраться…»
«В смысле?»
«У нас даже гипердвигателей не осталось после атаки этого монстра, а для их выращивания опять же нужна материя. Мы способны передвигаться только на досветовой скорости!»
«Что?! – Ицхаку показалось, что его хорошенько огрели чем-то тяжелым. – И что же делать?»
«Только одно, – вздохнул ученый. – Укладывать всех в анабиозные камеры. Не зря я настоял, чтобы корабль оснастили ими, как чувствовал, что пригодятся. Затем разгонять „Темный Дар“ до максимально возможной скорости и двигаться к этой странной системе. По крайней мере, там найдется достаточно вещества для восстановления гипердвигателей, после чего мы сможем отправиться в какую-нибудь из близлежащих метагалактик».
«А ведь в этой вселенной нет других мастеров… – задумчиво сказал Ицхак. – Только мы с вами. Иначе бы мы их услышали».
«Увы. Нет».
«Боюсь только, что напоремся по дороге на еще одну такую же „радость“, как этот чокнутый искин…»
«Значит, напоремся, – пожал плечами Горберг. – Нам с вами придется по очереди находиться в трансе, наблюдая какой-то частью сознания за окружающим пространством. Все равно другого пути нет».
«Да, – мрачно кивнул майор. – Другого пути у нас нет».
Разбуженные старым ученым люди, дрены и рорхи потерянно бродили по своему некогда красивому и мощному кораблю, за несколько минут превращенному в едва функционирующую рухлядь. Шок от того, что кто-то напал на мирный исследовательский звездолет, оказался так огромен, что разумные сразу забыли о своем отвращении к агресам, поглядывая на них с затаенной надеждой. Неудивительно, ведь агресы оказались единственными, кто сохранил хладнокровие. Именно они отнесли в морозильную камеру мертвых инженеров, к которым никто не решался прикоснуться. Именно они бегом доставляли залитых кровью раненых в госпиталь. Именно они занимались самыми тяжелыми и грязными работами по восстановлению корабля.
Половина экипажа была уложена в биокапсулы, чтобы встать через несколько дней совершенно здоровыми. Только вот помочь вернуться домой это не могло. Тарх-ускорители выгорели, гипердвигатели взорвались. Нанороботы, из которых состоял «Темный Дар», восстановили, что смогли, но для полного ремонта требовалось стороннее вещество, хотя бы небольшой астероид. А вокруг ничего не было. Разумные впадали в депрессию, постепенно осознавая, что им придется доживать свой век на полуразрушенном корабле. И это – если не откажут системы жизнеобеспечения, что тоже вполне возможно.
Когда все выжившие выздоровели, Горберг созвал общее собрание и рассказал об обнаруженной в трехстах двадцати световых годах звездной системе. Астрофизики поначалу не поверили – давно была доказана невозможность существования одиноких звезд вне метагалактик. И вот опровержение перед ними. Споров возникло множество, но в конце концов экипаж «Темного Дара» согласился с планом старого ученого. Все равно ничего другого никто предложить не смог. Техники и инженеры принялись за расконсервацию и настройку анабиозных камер, которые не планировали использовать. Установили их на корабле только чтобы отвязаться от настырного Горберга, посчитав его требование очередной причудой гения. Почему бы и не пойти навстречу, тем более что затраты мизерны.
При прокладке курса пригодилось нестандартное мышление капитана «Темного Дара». Алекс сумел найти абсурдное на первый взгляд решение, сокращавшее, однако, путь почти на сто лет. На корабле были четыре спасательные шлюпки, обладающие небольшими гипердвигателями. Унести сам корабль далеко они, понятно, не могли, но раз в несколько дней вполне способны были выполнить прыжок на несколько световых дней. Шлюпки укрепили по две на каждой стороне «Темного Дара», являющего собой трехсотметровый ребристый диск, сейчас искореженный и изломанный. Управление их гипердвигателями взял на себя Лео.
Прошел месяц, прежде чем все было готово к старту. Люди, дрены и рорхи работали на износ, каждый хотел как можно быстрей закончить подготовку и залечь в анабиоз. Холодный сон покажется спящему мгновением, сколько бы он ни длился. Один за другим члены экипажа «Темного Дара» и ученые занимали капсулы. Последними остались агресы, Горберг и, конечно же, капитан. Корабль начал медленный разгон. Еще два месяца провели семь человек в рубке, доводя скорость до восьми десятых световой. За это время Алекс научился уважать столь презираемого раньше Ицхака, поняв, что тот ни в чем не уступает ему самому, а во многом и превосходит.
По чужой вселенной двигался полуразрушенный дискообразный звездолет. Наверное, если бы его кто-нибудь случайно встретил, то принял бы за корабль-призрак. Однако глубоко внутри призрака теплилась почти незаметная жизнь. Впереди лежали сотни лет пути, и неизвестно было, что ждет в конце этого пути.
Интерлюдия II
Щебетали птицы, солнце жарило так, что дышать трудно было. Позади виднелся лес, на опушке которого толпились воины, не решающиеся подойти ближе к пугающей башне темного колдуна. Вокруг самой башни шагов на триста ничего не росло, ни единой травинки. Черный, выжженный круг. На эту плешь не заходили – видели гибель неосторожных, никто не желал испытывать судьбу. Плоть с тела человека или эльфа, решившегося ступить в круг, сползала лоскутьями. Вскоре на выгоревшей земле лежал дергающийся скелет, на который суеверные латники смотрели с ужасом. Хуже всего, что вскоре скелет вставал, подбирал оружие и нападал на своих недавних товарищей. Уничтожить зомби удавалось с немалым трудом, обычное оружие их не брало, только выкованное из эльфийского белого серебра или гномьего серого железа. А где его взять-то? Один меч стоил таких денег, что замок купить можно.
Герт Аранх, старший маг Светлого Совета, задумчиво смотрел на обиталище старого врага. Ну, вот и свиделись, наставник Оран, вот и свиделись. Долгих сорок лет он ждал этой встречи. Да, встречи с человеком, которого наивный юнец когда-то по глупости своей считал учителем. Редко маги уходят из Тьмы в Свет, но с Гертом это случилось. Он не раз благодарил про себя Таара и Ленкаара[5] за это. Прозрел, увидел, что стоит за фальшивым милосердием темных. Слабость! Ничего более. Надо же, доброта и сочувствие! Выдумали себе фетиш и держатся за него уже которое столетие, потому и проигрывают, дураки несчастные. Нельзя жалеть не похожих на тебя самого, не признающих твоих ценностей, таких надо уничтожать, не испытывая никаких угрызений совести! Свет никого не жалел и выигрывал битву за битвой. Значит, так и должно быть. Правда за победителем. Скоро на Аэйране не останется темных тварей!
«Опомнись! – одернул себя маг. – Какое там скоро, Тьма еще слишком сильна. Ол-Сиан неприступен даже для светлых эльфов, не говоря уже о войсках людей, а пока стоит Башня Знаний, нам покоя не знать…»
Он тяжело вздохнул и поежился, вспомнив свое впечатление от посещения проклятой башни еще в свою бытность учеником темного колдуна. Жуть какая-то. Висящий в воздухе гигантский черный кристалл. Размером, наверное, с целый город. И как такую махину в воздух-то подняли? Как держат ее там? Маги Светлого Совета только руками разводили, ни один не знал ответа на этот вопрос. Велики знания Тьмы. Но лучше бы им сгинуть вместе со своими носителями, не нужно людям знать того, что должно быть доступно только богам.
– Этериэ![6] – обратился к Герту монган[7] Роава, командир отряда гансанских латников, выделенного в сопровождение магистру всемогущего Светлого Совета. – Что прикажете?
– Разбивайте лагерь, – распорядился маг. – Обычным людям к башне лучше не приближаться, вы видели, что с ними происходит. Без моего приказа ни шагу в сторону!
– Подмоги ждать будем? – нахмурился офицер.
– Нет, – тяжело вздохнул Герт. – Колдун уйдет, если промедлим, а башню темным восстановить нетрудно. Сам справлюсь, у меня есть для этой сволочи несколько сюрпризов. Но заняться им смогу только с утра, для этого потребуется много сил.
– А что ему мешает прямо щас уйти? – удивился Роава.
– Вот это, – показал светлый маг на висящий у него на груди медальон. – Этот артефакт нейтрализует любую темную магию в округе двадцати ланов.[8] Он пока бессилен. Конечно, такая хитрая бестия, как Оран, что-нибудь придумает, потому и спешу. Если нам удастся покончить с главой Лорага,[9] то Тьма получит удар, от которого долго не оправится. Может, даже удастся Отван захватить.
– А круг-то людей жжет… – почти неслышно пробормотал себе под нос офицер, однако Герт услышал.
– Старых заклятий артефакт не уничтожает, – поморщился он. – Только не дает новых творить. Ладно, устраивайте лагерь, отправляйте кого-нибудь на охоту, и давайте отдыхать. Завтра нам всем силы понадобятся.
– Охрану выставлять?
– А то как же! Обязательно. Выйти колдун не рискнет, понимает, что его ждут мои атакующие заклятия. Зато в башне вполне могут быть воины. Что такое Черная Стража, вы не хуже меня знаете.
– Сталкивался… – нервно поежился Роава. – Страшные бойцы, один десятка стоит. Не хотелось бы снова с ними встречаться.
– Вот-вот, – покивал маг. – Лучше не рисковать.
Герт отошел к опушке и с кряхтеньем уселся возле разожженного кем-то из латников костра. И на кой ляд он согласился на эту безумную авантюру? Как позволил себя уговорить? Ладно, чего уж теперь, позволил, никуда от этого не деться. Откровенно говоря, когда несколько молодых магов-энтузиастов предложили план проникновения на территорию Отвана, чтобы уничтожить несколько черных башен вместе с их хранителями, наглецов подняли на смех. Однако потом призадумались. Давно уже силам Света не удавалось заставить Тьму отступить хоть на шаг. Союзники начали жадно поглядывать на территорию друг друга, готовясь к войне между собой. Этого нельзя было допускать, враг только посмеется, а потом легко разобьет страны Света по одной. Нужно что-то делать, иначе все будет потеряно. Поэтому план молодых приняли, но, конечно, не доверили им его реализацию. Чтобы справиться с колдунами Лорага, нужны опытные и очень сильные маги. Магистры, как минимум.
Островное государство Отван защищала линия стоящих на побережье черных башен, в каждой из которых засел колдун-хранитель, вплетающий свои заклятия в общую магическую сеть, не дающую кораблям Светлого Совета даже приблизиться, топящую их на дальних подступах. Уже тысячу триста лет светлые эльфы мечтали раздавить слишком близко расположенную к ним темную страну, постоянно заставляя Совет направлять к берегам Отвана флотилии кораблей с магами на борту. Увы. Потери, потери и еще раз потери. Святые отцы призывали на головы служащих злу все кары богов, но молитвы тоже не помогали. Черные башни надежно хранили острова, не пропуская к ним ни одного чужого корабля.
Именно поэтому так кстати пришелся план молодых магов. Вот что значит гибкость мышления. Интересно, почему никому раньше в голову не приходило заслать на Отван шпионов на тсуонском корабле? Ведь в Тсуон проникнуть значительно проще, а оттуда уже можно отправиться и на неприступные острова, используя местные суда. Шпионы пробрались на Отван и пронесли с собой скрытые изощренными заклятиями амулеты, позволяющие открывать порталы. Спрятали они эти амулеты неподалеку от нескольких черных башен. К сожалению, многих шпионов поймали, но ничего выяснить не смогли – маги Светлого Совета наложили на своих людей заклятие, стирающее в случае поимки память и превращающее человека в пускающего слюни идиота.
Десять амулетов-телепортаторов остались лежать в лесной чаще под видом обычных камешков. Прошел год, прежде чем все было готово к атаке. На данный момент боевые группы, возглавляемые сильными магами, высадились неподалеку от башен, сразу же заблокировав темным саму возможность колдовать. Связаться с кем-либо хранители просто не успели. Никто не придет к ним на помощь, некому. Великое благо для Света, что Отван так малонаселен, в том же Лирване или Тсуоне такой фокус не прошел бы. Встреченную по дороге к башне небольшую деревеньку отряд Герта вырезал до последнего младенца – свидетелей, способных предупредить врага, остаться не должно. Завтра утром будут уничтожены сразу десять башен, и начнется высадка войск с кораблей, дрейфующих в двадцати морских ланах от побережья. Все служащие злу умрут! На флоте ждали сигнала сотни инквизиторов. Совсем скоро вспыхнут тысячи, десятки тысяч костров, на которых святые отцы начнут очищать души темных. Каждая страна Света выделила для этого благого дела воинов.
Герт зло оскалился. Для него хорошо знакомая аура хранителя башни оказалась очень приятным сюрпризом. Не ждал, что так повезет. Сорок лет мечтал доказать бывшему наставнику, что чего-то стоит. Воспоминание о том, что его выгнали за бездарность, до сих пор жгло душу. Точнее, даже не за бездарность, а (как они там говорили?) за моральную неустойчивость. Надо же, всего лишь принудил магией одну наглую сучку к близости! Что в этом такого? Не убил же? Всего лишь поимел! Как она, тварь, посмела не обращать на него, мага, внимания?! По заслугам! А сколько шума было… Целое судилище устроили, будто Герт невесть что натворил. Наставник прилюдно отрекся от ученика, старшие колдуны Лорага запретили насильнику заниматься магией до самой смерти.
Оказавшись на улице без средств к существованию, обозлившийся юноша бежал в Бартиан. Чудом бежал, сильно повезло, пробрался на торговый корабль из Лирвана, а по дороге прыгнул в воду неподалеку от бартианского побережья. Доплыв до берега, долго шел до ближайшего города, а там нашел первого попавшегося светлого мага и рассказал о своей судьбе. Тот был настолько изумлен, что лично отправился с Гертом в Мартаан через портал, доставив юношу в Светлую Академию Нар-Олдена, где его выслушали наставники и высшие магистры. Никто из них не помнил похожего случая, не переходили темные на сторону Света, никогда не переходили. Грех было этим не воспользоваться.
Перед молодым человеком открылись все дороги, распахнулись все двери, лучшие учителя обучали его. И никто не обращал внимания на невинные развлечения. Магу в странах Света позволено все! В Нар-Олдене Герту достаточно было щелкнуть пальцами, чтобы любая горожанка сделала все, что он пожелает. А если не хотела, то обнаглевшую тварь отдавали палачу! Именно так и должно быть, никак иначе. Вспомнив порядки темных, Герт недоуменно пожал плечами. Это же надо, маги считались самыми обычными гражданами, и их судили за нарушение законов точно так же, как и простого ремесленника. Даже казнили. Идиоты! Полные идиоты. Из-за своих дурацких принципов и погибнут. Но каким удовольствием будет посмотреть в глаза бывшему наставнику, прежде чем убить его. Светлый маг довольно рассмеялся. Завтра Оран убедится, как был неправ, изгоняя талантливого ученика. Да, уже завтра.
Ночь прошла спокойно. Колдун в башне сидел тихо, хоть и пытался постоянно творить какие-то заклятия. Только ничего у него не выходило, Герт чувствовал эти попытки и пресекал их на корню. А когда взошло солнце, маг выпил заранее заготовленный эликсир, повышающий восприимчивость к силе. Немного подождал, встал и не спеша направился к черной башне. Он знал, что точно так же в эти минуты поступили еще девять высших магистров Светлого Совета. Подойдя к границе выжженного круга, превращающего людей в зомби, Герт зло рассмеялся и щелкнул пальцами, освобождая заклятие еще одного амулета, имевшего вид перстня. Из прозрачного камня вырвался белый луч. Показалось, что весь мир вздрогнул в этот момент. Луч ударил в спекшуюся землю, и от места удара побежали концентрические волны. Темное заклятие корчилось, не желая умирать, но куда ему было справиться с силой Света. Прошло несколько минут, и защитный круг подернулся серым пеплом, становясь безопасным. Герт криво усмехнулся, махнул рукой латникам и первым ступил в круг. Ничего не случилось. Маг расхохотался и двинулся ко входу в башню.
Странно. Дверь оказалась широко распахнутой, будто приглашая войти. Герт нахмурился и ненадолго задержался на пороге, осматривая окрестности внутренним зрением в поисках ловушек. Ни одной. Непонятно. Он бы на месте Орана разбросал этих ловушек тысячи. Впрочем, темные. Идиоты по определению. Доверчивые идиоты…
Герт не спеша поднимался по лестнице, продолжая быть настороже. Но ни одной ловушки ему так и не попалось. Перед дверью в кабинет хранителя на вершине башни он ненадолго остановился и попытался успокоиться. Старый страх перед наставником поднялся откуда-то из глубины души, и светлый маг чувствовал себя весьма неуютно. Вспомнилось почему-то, как Оран подобрал его пятилетним беспризорным мальчишкой, как кормил, поил и учил всему, что знал сам.
«Ну, и что?! – возмущенно спросил он себя. – Зато потом взял и выгнал из-за какой-то деревенской дуры! А значит, заслуживает своей судьбы».
Распахнув дверь, Герт решительно шагнул внутрь.
– Здравствуй, ученик, – приветствовал его спокойный, ироничный голос, от звука которого мгновенно стало не по себе. – Давно не виделись.
– Давно! – оскалился светлый маг. – Сорок лет, дорогой наставник. Только я не твой ученик! Ты сам от меня отрекся!
Он окинул Орана взглядом. Постарел сильно, седой как лунь. А в выцветших глазах жалость. Да что он, с ума сошел?! Ему себя жалеть надо, а не того, кто его убивать пришел!
– Ты, как я вижу, так ничего и не понял, глупый мальчик… – грустно сказал темный.
– Все я понял! – с ненавистью выпалил Герт – опять эта старая сволочь выбила у него своей дурацкой жалостью почву из-под ног. – Это ты ничего не понимаешь! Потому и подохнешь!
– Глупый, глупый мальчик… – повторил Оран, с легкой насмешкой глядя на бывшего ученика. – Неужели ты думаешь, что тебе не придется отвечать за сделанное? Тогда ты просто наивен.
– И кто же заставит меня ответить? – удивился светлый маг. – Ты, что ли?
– Нет. Не я. Ты сам себя и заставишь. После того, как покинешь тело.
– Ой, оставь эти бредни кому-нибудь другому! – скривился Герт. – Я в них не верю. Вы снова проиграли, темные!
– Проиграли, – согласился Оран, улыбаясь. – Только разве это важно?
– А что может быть важнее? – растерялся Герт.
– Твоя душа, глупыш. Впрочем, тебе это объяснять, похоже, смысла не имеет. Ты пошел по легкой дороге? Что ж, это твой выбор. Иди. Только попробуй подумать о том, что ждет тебя в конце этой дороги.
– Да какая разница! – отмахнулся Герт. – Я-то дойду, а вот ты – нет. Ты хоть понимаешь, что сейчас умрешь?
– Ну и что? – улыбнулся Оран, продолжая смотреть на бывшего ученика с искренней жалостью. – Я сохранил равновесие до конца. Осталось сделать последнее.
Проклятье! Эта сволочь даже его победу ухитрилась втоптать в грязь! Герт так мечтал увидеть в глазах наставника страх, так жаждал, чтобы тот просил, умолял о пощаде. А он вместо этого сидит себе и смотрит на своего палача с жалостью. Да что же это такое? Что за издевательство? В глазах старика действительно не было ни капли страха. Он грустно улыбался, от его взгляда хотелось спрятаться куда-нибудь, чтобы только не чувствовать себя таким ничтожным, маленьким и глупым. Что же знает этот проклятый темный, что совсем не боится смерти? Как так можно? Герт не мог понять, и от этого его буквально колотило. Нет, хватит! Достаточно старая сволочь над ним наиздевалась! Он собрался подойти ближе.
– Я бы не советовал тебе, глупый мальчик, переступать эту черту, – остановил светлого мага голос Орана.
– Какую? – невольно вырвался у Герта вопрос.
Он бросил взгляд себе под ноги и увидел линию, состоящую из рун небытия. Просмотрев их, маг ощутил, что его волосы начинают вставать дыбом от ужаса. Даже Оран не мог быть настолько сумасшедшим, чтобы сотворить это страшное заклятие. Но доказательства перед глазами. Завеса Времени. Да, это именно она. Безумец… Просто безумец! Никто из магов Света никогда не решился бы на равновесное заклятие такой силы. И понятно бы, заклятие боевое – чтобы спастись от смерти на все можно пойти. Так нет же, вовсе не боевое, а всего лишь приоткрывающее на несколько мгновений завесу времени, скрывающую от глаз смертных будущее. За это сотворивший заклятие маг платил собственной жизнью. И умирал очень мучительно. Но перед смертью произносил истинное пророчество, которое всегда сбывалось. Никто, впрочем, не знал – пророчество ли. Вполне возможно, что Завеса Времени формировала будущее.
