Этот двухтомник – уникальный шанс стать обладателем самой полной фирменной коллекции гариков. Таким шансом грех не воспользоваться!
"Я в четыре коротких строки
научился укладывать внятно
всё, что мне по уму и с руки
было в жизни текущей понятно",-Так в « Послесловии» двухтомника «Гарики на все времена» Игорь Губерман объясняет лаконичность своих стихотворений.Творчество Губермана иллюстрирует самые разные стороны действительности и отражает основные вехи биографии поэта. В соответствии с периодом и тематикой названы разделы двухтомника. Всего в двух книгах размещено чуть меньше семи тысяч стихотворений.Здесь можно найти мысли о политике, тюремном заключении, свободе и демократии, особенностях русского менталитета. Автору, как водится, не чуждо ничто человеческое – язвительные строки о государственном строе перемежаются репликами о мужчинах и женщинах. Именно в гендерных гариках, пожалуй, можно наблюдать, что не всегда автор и его лирический герой тождественны. Герой гариков образ, скорее всего, собирательный, поэтому он то цитирует древнегреческих философов, то разражается матерной частушкой. Строчки населены то дамами, то бабами, то совсем уж теми, о ком только непечатно.Очень большое место в двухтомнике занимает еврейская тема. Здесь автор выступает то философом, то циником, то космополитом, то ярким представителем нации.Двухтомник, несомненно, интересен. В четверостишиях Губермана можно встретить множество образов и заимствованных строк, известных по классике, но интерпретированных по-своему, что подчас переиначивает смысл первоисточника вплоть до противоположного.Обилие материала является одновременно и достоинством, и недостатком издания. Сложно сразу воспринять такое количество самых разных мыслей. Зачастую один и тот же момент можно увидеть в разных вариантах, отличающихся только нюансами. Перестаешь улавливать соль той или иной реплики, поскольку они начинают сливаться в потоке.Пожалуй, оптимально неторопливое чтение небольшими порциями или открытых наугад страниц. Сборник – кладезь ироничных метких замечаний, многие из которых ушли в народ.