Игорь Николаевич Крончуков
Отблеск зовущего эха
21
Удалось мне снять квартирку,
Пусть и не такому изыску,
Но совсем рядом от того места,
Жаль из окна не словить интереса.
Да, и если б из окна увидать пришедших
И бежать сломя голову, как сумасшедший,
Можно и опоздать ненароком,
Проще поджидать за углом у окон.
Все свои сбережения и вклады
Сложил на квартиру, и досады
Покамест без девиц и кабаков,
Вложил в дело в это и был таков.
Завязать пришлось и с напитком веселья,
Голова в свежи и для свершенья,
Чтоб не дай Бог не пропустить
Тех, кто решит то место посетить.
И вот первый вечер стою,
Место для себя нашёл, гляжу,
Меня не видно, очень удачно
Выполнить свою задачу.
Парнишка всё так же по двору
Ходит как барин, то залезет в ту нору,
Где вчера была стена кирпичная,
А тут вход свободный, ну отлично.
Но рисковать не стал, бежать сломя голову,
«Дождусь гостей» шептали мольбы мои.
То выглядывал иногда кудрявый,
Посмотрит по сторонам, ну право,
Понабрали деревню по защите Грааля,
Раз так, не какой-нибудь барин.
Какая же история у этих?
Как сложилась судьба и заметив,
Когда спрашивал об их секретах,
Не получал я ответа.
Разное приходило в голову: может за долги
Сейчас пасут врата в рае они,
Может бес даровал жить вечно,
Следовать путям млечным,
Встречать господ со времён древних,
Оставаясь в мыслях душевных.
Как быть может, они несчастны,
Находясь в лапах хищника, не в его пасти,
Может им ещё хуже? Чем я,
Стою за углом, заблудшая душа.
22
И вот стою, глаз не радует:
Не едет никто и досада те,
Напоминает, что не повторится
Чему однажды суждено светиться.
Досконально меняет падеж,
– Господин, ты кого ждёшь? -
Оборачиваюсь, сразу не просечёшь,
Что за господин стоит усталый:
И вид, и одежда, и сам вялый.
– Вынужден согласиться с тобой,
Однажды попав, станешь другой.
Вот и я, ещё юн и свеж,
Хоть с молоком с утра съешь,
С дуру билет тот выиграл в споре
И как мечты были о повторе.
– Не Вы ли, сударь, как я?
Ждёте план совершить тогда,
Когда будут манёвры удобны?
– Это как Вам будет угодно.
А какой у Вас есть план? -
Тут я понял, промахнулся сам.
Зачем я буду незнакомцу
Открывать своё оконце,
Вдруг он решит воспользоваться идеей,
А потом те же станут умнее.
И в свою очередь не смогу
То, от чего я здесь стою.
– Да какой может быть план?
Золотой билет держит капкан!
Где его теперь найти?
Где найти и не те пути?
– Мир не без, он как бывает,
Чудес не каждому открывает.
Кто-то проживёт всю свою жизнь,
Увидит это всего лишь.
Радуйся тому, что ты
Вдыхал сладких ядов цветы,
Не забывшего незабываемого
Мира того, невменяемого.
– И тебе не дали шанс,
Исполнить вновь себе романс?
– Да как не дали, всё то дали,
Но, а я крутил педали.
Не мог я человека убить,
Дальше как с этим жить?! -
А я стою, глаза вниз,
А тот продолжает свой каприз:
– Как я в глаза смотреть, простому люду
И в зеркало своё не буду.
Самая большая ценность -
Это жизнь, полна неприкосновенность,
И я не Бог, и не другой
Ставить приговор такой.
Да чем я лучше или хуже,
Стоять в крови луже?
Тем прожить остаток дней,
Чтоб жить таким среди людей.
Да провалиться мне на месте,
Душу напрочь обесчести.
Я не верю в ад, где чёрт на сковородку
Совесть делает погодку.
– И что Вы тут стоите,
В эти двери всё глядите?
На слуг этих неряшливых… -
А тот стоит покашливает.
– Да вот, думы у меня такие,
Кто эти, бесы или другие?
Может накачали нас растворами,
Что в таблицах Менделеев, узорами
Писал химические элементы,
А мы рты раскрыли, глупые студенты.
– Да ничем нас там не накачали,
Я два раза там был и чтоб вы знали.
– Два раза? Да за какие коврижки?
Или взяли Вы те фишки?
Отправившись на убийство,
Подписав приговор российский,
Для зала суда на каторгу -
Это вам не пелена, радуга.
Здесь мир совершенно чёткий,
А там толи под вином, толи под водкой. -
Дальше месье что-то нёс,
Словесный был, однако понос.
Смотрю, а глаза вдруг лопаются,
Испугался я очень, шея у него горбится;
Кровь потекла из глазниц
И сам страшнее стал рисованных лиц.
Увеличился в разы, кожа чернела,
Страшно было, кричать хотелось.
Вдруг луч солнца, в окне небо голубое,
Открыл глаза: «Боже! Приснится ж такое».
23
Пишу второе письмо, прося суп,
Пишу о продолжительном отгуле,
Навязчивой идеей владея,
Наблюдаю, это делать мы умеем.
Что скажут мои работодатели,
Ныне письма читатели:
«Может решил совершить переезд?
Или какой попутал лукавый бес?
В связи с чем такие просьбы денег?!».
Им только дай на человека тени,
Сплетни пойдут чуть ли не до города,
Дай господам только повода.
Благо начальники не жмоты,
Отправляют русские банкноты,
Слава богу не просят отчёты
Для какой такой заботы.
Мне вдруг срочные рубли,
В отпусках теперь нужны.
Всё бы хорошо, но поиздержался,
С беззаботностью я попрощался.
По приезду совсем стану беден,
Не до рулетов на обедне.
Посидеть придётся на кашке,
Забыть коньяк, а лишь на бражке.
У соседа Серафима есть идей,
Гнать брагу он уж гений,
Но я вроде не привереда,
Не сыскал от браги вреда,
Но, однако закатав рукава,
Импортного брал коньяка.
С улыбкой смотрел на Серафима,
А теперь и с ним по силу
Завязать на поясах ремни,
Коли для житья здесь рубли.
Ну мне это на пользу пошло,
Стал меньше пить тут ещё.
Напиваться до состояния пелёнки,
Ей богу, всего одна печёнка.
А тут который день и трезв, и брит,
Живу нормально, попил чаю и сыт.
В кабаках за окном видел тени,
Чему не придавал значения,
Отыскать я образы смог трезвый,
Как побоку, когда пьян и резвый.
Кто же это вёл за мной наблюдение,
Христа ли это творение?
Быть может дьявол послал черта?
Следить за мной, искать дурака.
Быть может третий, кто-то лишний
Следил за мной украдкой, нищий.
Подаяние времени, искав изгоя,
Быть может это была паранойя,
Которая существовала в мозгу.
– Да нет, была тень, себе не вру! -
Говорил сам себе я вслух,
Перенося этот дух,
Ни разу не вышел во двор
Взглянуть чей это взор.
Ни разу с пьянки ума не хватило,
Да и ясность ума добавила силы,
Обладателем мысли светлой,
Бога видеть под этой веткой.
24
И глазам своим я не верю,
Сколько прошло, неделя за неделей.
За то время умом лишиться,
Надо же было повозке остановиться
У того проклятого дома,
Встал в позу кошки, шерсть дыбом приёма,
Встала. Господа так медлят,
Запаха новых намедни.
Уже на старт, внимание, марш!
По телу на коже мураш
И вот ножка женская вылазит,
Наблюдаю, не смолкаю глазом
Вылазит какая-то там особа,
За ней мужчина, приключения оба.
Появился парнишка из неоткуда
И тот кудрявый, выглядел круто.
И слов от парнишки море,
Что сказать, все в сборе.
Разговоры завели, друг другу кланяются,
Не торопятся, видимо нравится.
Хохочет месье, интеллигентно
Светское общество, стопроцентно.
Оттенки улиц добавляли
Зловещий вид, тени играли
Врата в разноцветную палитру.
А что за ними, за титрами?
Тот ли самый Бог воскрес,
Быть может другая мысль есть.
С другой планеты те походы,
С потусторонних черпаем невзгоды.
Другие, измерения искусители
Стали однажды руководители.
Быть может, что говорил барин мне,
Это всего лишь в твоей голове.
Не хотел, и не хочу я верить,
Что все те длины и меры -
Лишь фантазия и иллюзия,
Что дало металлом все коррозии.
А Скандинавия та, принцесса
Ничего. Побойся Бога, побойся беса,
Напрягся я пуще прежнего,
Что есть мочи и сила вездесущего, не вежливо.
Открывает двери господам,
Я что есть мочи и воды,
Лечу в сторону гостей:
– У меня цель и никаких гвоздей! -
Лечу к господам стрелою омега,
Земля из-под ног, кипит небо.
Парнишка и кудрявый, в недоумении,
Такого не видывали они рвения.
Между дамой и господином влетаю,
Смотрю, нет стены, двери отворяю.
Те уцепить меня рукою хотят -
Это лишь попытки котят.
Открыть дверь ту тяжёлую,
Которую я держу силой здоровую,
Срываю ковры со стены,
С разбега, что есть мочи, с губ пены,
Влетаю в картину. Красок палитра,
Вот же были удивлены те типы.
И вот вновь я на этой планете,
Как безупречны все эти.
Раз эта картина и присутствие влаги,
Давно это понял, что мир из бумаги.
И в этот бумажный носитель, огнём превращаться,
Я спичку, зажжённую бросил чтоб навсегда здесь остаться.
Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.
