И. К. Ларионов
Интра йога

Полная версия

© Ларионов И. К., 2023

© ООО «ИТК «Дашков и К°», 2023

Введение

Интра йога одновременно и нова, и стара как мир. Она преемственна традиционной йоге, однако духовной интуицией и напряженным исследованием восстанавливает утерянную часть древней йоги. Новизна интра йоги – в ее приспособлении к современному человеку, во многом отличающемуся от того, каким он был во время возникновения и формирования древней йоги.

В связи со своей спецификой, интра йога употребляет как традиционную, так и современную терминологию.

Интра йога есть новая ступень в развитии человеческого духа и, как таковая, она еще не успела оформиться в особый духовно-научный институт.

Настоящая книга – результат напряженного изучения и исследования духовно-психических проблем в течение тридцати лет. Особенностью этого исследования явилось органическое переплетение интуитивно-теоретического познания с духовным психотренингом, который постоянно совершенствовался на основе углубления в его гносеологические основы.

Многие занимающиеся йогой делают акцент на упражнения, забывая, что всякая практика йоги должна быть приспособлена к индивидуальности. К тому же понять внутреннюю практику йоги невозможно без ее живой теории, в основе которой лежит освещение сознанием скрытых каналов духовной интуиции, дополняемое ментально-логическими размышлениями.

Не будет преувеличением сказать, что большинство людей отрицательно относятся ко всякой теории, стремясь лишь к прикладному знанию, отвечающему на вопрос: что и как делать? Но все дело в том, что следование всяким практическим рецептам в конкретных, меняющихся условиях жизни предлагает выбор: действовать с закрытыми глазами или следовать за учителем.

Эта книга обращена к тому читателю, который не хочет идти по жизни вслепую или следовать за каким-либо вождем, но хочет сам осмыслить свою жизнь, выбрать свой жизненный путь. Это невозможно сделать без теории. Но не абстрактно-схоластической, которая получила широчайшее распространение в человеческой культуре, играя роль дымовой завесы, закрывающей от сознания человека теорию принципиально иного типа, основанную на проникновении в реальную живую сущность человека и вселенной, именно ту сущность, которая отрицается абстрактно-схоластической теорией даже в тех случаях, когда она признает ее на словах. Иначе и не может быть. Живая теория основана на погружении в интуицию и раскрытии через это сверхсознания. Абстрактная теория движется совсем в другом направлении, реализуясь в построении мертвых схем, порой камуфлируемых игрой диалектики.

Живая теория органически связана с практикой. Эта связь зависит от исследования внешнего или внутреннего мира человека. В данной книге практический аспект теории интра йоги освещен в главе о духовном психотренинге.

Существует догма, препятствующая погружению сознания в глубины бытия, связанная с искусственным превращением различий между наукой и другими формами познания (искусством, например) в полный ее отрыв от них. И за такой отрыв платит прежде всего сама наука несмотря на то, что внешне это выглядит даже ее триумфом, когда всякое адекватно отражающее бытие познание объявляется исключительной монополией науки. При этом неоправданно ограничиваются ее сферы исследованием только тех слоев бытия, которые могут быть зафиксированы при помощи материально-вещественных технических средств и обработаны математическими методами. Такая деформация научного познания вуалируется признанием и использованием методов абстрактного мышления, выходящего за рамки математических формул. Однако это абстрактное мышление получает право на признание в науке лишь в той мере и в той части, в какой оно отталкивается от эмпирически-вещественных форм бытия, к ним возвращается, практическими действиями в сфере этих форм проверяется. Более того, сами методы такого абстрактного мышления являются отражением движения в рамках либо материально-вещественных форм, либо человеческой деятельности и человеческих отношений, завязанных на мир этих форм. Данный подход концентрируется в утверждении тотальной объективности всякого научного познания. Объективность в системе такого мировоззрения становится синонимом истинности. Не случайно во многих публикациях подчеркивается, где только возможно, объективный характер изучаемых наукой законов. Последнее представляется часто как само собой разумеющееся, в качестве естественного выражения здравого человеческого смысла, якобы совпадающего в данном случае со строгой и не вызывающей сомнения научной доказательностью. На деле же здесь имеет место процесс массового искусственного внушения, которому подвергается человек с раннего детства. Внушаемая при этом догма противоречит и здравому смыслу, и строгому, углубленному научному анализу.

Дело в том, что всякое человеческое познание осуществляется сквозь призму субъектно-объектных отношений. Познавая себя и окружающий мир, человек прежде всего начинает с собственного сознания, в котором отражены и он сам, и окружающий его мир. Это отражение опосредуется органами чувств, нервной системой и мозгом, а также психикой, которую никак нельзя отождествлять с сознанием, хотя бы потому, что подавляющее большинство психических процессов совершается за пределами сферы, освещенной самосознанием человека.

Превращение объективности мира в научно-религиозный фетиш, отрицание субъективного начала человека, соответственно, замена субъектно-объектной полярности человеческого познания объектной или объективистской односторонностью приводят не только к невозможности разрешить тайну человеческого сознания (и самосознания), но и к отрицанию, по существу, самой проблемы сознания и самосознания. Такое отрицание осуществляется путем полного отождествления сознания (как и самосознания) с его составом, с тем, что наполняет ту сферу, которая выхватывается из бессознательного мира светом сознания. Иного и быть не может. Ведь постижение сознания и самосознания предполагает ответ на вопрос: кто? Односторонне объективистски ориентированное познание всегда отвечает на вопрос: что?

В результате возник стереотипный взгляд на человека как обладателя двухуровневой природы. Во-первых, как биологический организм. Во-вторых, как общественно-социальное существо, когда внутренняя сущность человека, вся его психическая составляющая и сознание с самосознанием объявляются личностно-конкретным сгустком общественных, социальных отношений людей. Разумеется, отрицать в человеке наличие этих двух уровней бессмысленно. Проблема заключается в другом: можно ли свести жизнесуществование человека исключительно к этим двум уровням?

Прежде чем ответить на этот вопрос, нужно обратить внимание на характер мышления, сводящего человека к двухуровневому существу.

Известно, что неповторимая индивидуальность человека, его «Я», самосознание и сознание, психика с ее пластами различной иерархической глубины с древних времен служили предметом самых напряженных исканий мыслителей. В силу особых социально-психологических и социально-политических условий прошлого, эти искания принимали, как правило, религиозно-мистическую форму, особенно в истории европейских стран. В отличие от цивилизаций Древнего Востока, идеологический диктат средневековой церкви основывался, помимо прочего, на игнорировании элементарных сведений о человеческом организме, вплоть до того, что открытие кровообращения, например, явилось эпохальным.

Освобождение от идеологической тирании средневековой христианской церкви происходило на фоне развития естественных наук, которым были, однако, доступны лишь самые внешние, наиболее поверхностные формы проявления материи. Это научное исследование лишь первого покрова природы было принято за познание ее самых сокровенных тайн, включая и ее венца – человека. В возникшей эйфории начального этапа научного изучения вещества и человеческого организма возникла своеобразная вера, которая, не признаваясь таковой, представлялась научной истиной в высшей инстанции. Речь идет о вере в полное и окончательное познание человека в качестве сложного конгломерата химических молекул.

Кабанис высказал историческую для европейской науки мысль о том, что мозг выделяет мысль точно так же, как печень – желчь. Сам Кабанис в дальнейшем от такого взгляда на человека отказался, встав на позиции витализма и признав существование жизненной силы в качестве особой субстанции. Но научная догма Кабаниса до сих пор жива и владеет умами многих современных ученых. Буфером от обвинений или самообвинений в вульгарном материализме служит сначала создание на этом фундаменте надстройки в виде человеческой личности, являющейся сгустком общественных и социальных отношений массы людей. Следующим шагом выступает смещение «этажей». Важнейшим, центральным в сущности человека начинают считать его личность в виде социального сгустка, а его биологический организм – лишь вещественным выражением, материальным носителем этой личности. Таким путем достигается, казалось бы, одухотворение материально-вещественной концепции человека. Но вот беда: неизбежное при этом представление конкретного человека о конечной цели как материальном процветании всего человечества – неизбежно приводит к тому, что нравственность, этика рассматриваются в качестве производной функции от всеобщего принципа процветания человеческого общества, что достижимо в более или менее отдаленном будущем. Отсюда вытекает неизбежное следствие. Если какие-либо действия приближают эту светлую общечеловеческую перспективу и не только противоречат традиционной человеческой морали и нравственности, но являются страшными преступлениями по традиционным меркам прошлого, то в рассматриваемой концепции, наоборот, являются героическими действиями, приближающими «рай на земле». Оправдание благородной целью каких угодно жестоких и античеловеческих средств имеет, таким образом, гносеологические корни в двухуровневой концепции человека. Поэтому зверские жестокости времен Французской революции, колоссальные людские потери и страдания в ходе построения «социализма» в нашей стране, преступления режима Пол Пота в Кампучии, как, впрочем, и античеловеческая направленность гитлеровского фашизма, при всех отличиях и особенностях зигзагов истории, имеют одну общую предпосылку – отказ от самодовлеющей ценности общечеловеческой нравственности и морали, превращение их в «разменную монету» за право вступления на дорогу глобально возвышенных перспектив. Противоположная истина о том, что всечеловеческие интересы имеют примат над классовыми и национальными, была куплена очень дорогой ценой. И если эту истину не реализовать последовательно на всей планете, то вряд ли сохранится человеческая цивилизация перед ядерной угрозой и экологическим кризисом.

Нравственность и мораль в личности конкретного человека не могли бы иметь внутренне присущих им глубинных основ, если ограничивать природу человека двумя уровнями. Правда, в таком случае остается вариант внесения начал нравственности и морали в личность человека извне, воспитанием и привычками, что предполагает наличие воспитателей, поставленных над человечеством в качестве религиозных или классовых вождей. Поляризация человечества на них и массы неизбежно связана с кровопролитными социальными конфликтами, угнетением человеческой личности, вырождением нравственности и морали в морализирование, ханжество, различные вариации двоедушия и двоемыслия. Ведь в подобных ситуациях реальная самоценность нравственности и морали переносится на мнимую ценность и абсолютность вождя, который всегда стремится к тоталитарной, обязательной для всех «истине». Поскольку ни одному вождю не удается повести за собой все человечество, всегда находятся вожди-конкуренты. Человеческая цивилизация уже не одно тысячелетие сотрясается жестокими конфликтами, как правило, освященными официальной моралью под флагом патриотизма, но являющимися на деле преступлениями против имманентно присущих человеческой личности нравственности и морали.

По поводу сказанного могут возникнуть два возражения. Во-первых, в прошлой истории человеческой духовной культуры как раз и признавалось большее, чем биологическое и социальное, число человеческих начал. Во-вторых, признание помимо этих двух начал еще и других сталкивает познание на почву религиозно-мистического или, на худой конец, философско-идеалистического мировоззрения.

Подобные возражения, будучи вполне понятны по логике своего построения, основаны на смещении слоев исследуемой реальности. Утверждение, кроме двух, иных начал в человеке лишь провозглашалось в теократических духовных культурах, но на деле в общественно-социальной организации общества наблюдался подход к человеку только как к двухуровневому существу. Ведь признание внутреннего начала человека (помимо биологического и социального) предполагает предоставление ему права свободы совести, права творческого раскрытия собственной сущности, глубинного «Я». Вместо этого религиозные институты и их правящие иерархии стремились поработить личность человека, воспрепятствовать пробуждению его индивидуальности, используя людей для достижения доктринальных целей и удовлетворения личных амбиций.

Догматически-доктринерское мышление видит пути познания в направлении от заблуждения к истине, когда первое отбрасывается как абсолютная ложь, а второе утверждается как ее абсолютный антипод в виде не менее абсолютных «знаний». Творческое мышление исходит из отражения реальности методом ступенчатого приближения к истине, когда реальность сначала осознается в виде искаженной (огрубленной) истины, а затем ступенчато эти искажения выправляются, устраняются, очищаются до тех пор, пока в «зеркале» познания не отразится адекватная или близкая к тому картина реальности.

Искажение восприятия реальности часто происходит путем наложения друг на друга разнопорядковых истин, полученных разными методами. Именно таким образом возникло искаженное представление о человеке в качестве исключительно двухуровневого существа. Интуиция, а ее никак нельзя сбрасывать со счета, тем более что на ее основе формируется внутренняя убежденность, говорит человеку о возможности как самопознания, так и познания мира. В то же время освобождаемое от средневекового гнета познание, вставшее на путь изучения физико-химических и механических процессов в окружающем мире, будучи ослеплено первыми успехами, впало в эйфорию, породившую иллюзию сведения всех уровней и форм существования к движениям и комбинациям микроскопических частиц вещества. Наложение одного на другое (интуитивной убежденности в возможности самопознания человека и сведения всего мира, включая все формы жизни, к движущимся скоплениям микрочастиц) привело к якобы очевидной догме, будто жизнь, психика человека, его дух, ум и душа являются продуктом упорядоченного скопления молекул.

Развитие естественных наук открыло все более глубокие уровни материи, все более мелкие частицы, которые и частицами в традиционном смысле уже назвать нельзя. С успехами физических наук становится все яснее, что, как проникновение в глубины материально-вещественной вселенной, так и она сама характеризуются переходом от одного, относительно более поверхностного уровня, к последующему, относительно более глубокому, чему соответствует в процессе познания ступенчатое исследование, в котором уровень, бывший фундаментальным, становится полем прикладных разработок, а фундаментальное исследование опускается на более глубокий уровень материи.

Живой организм отличается от механического скопища частиц тем, что представляет собой органическую цельность. И как таковая, представляя собой микрокосмос, эта цельность обладает иерархической глубиной, адекватной иерархической глубине всей вселенной. Уступая вселенной по количественным масштабам, живой организм даже превосходит ее по качественной глубине. Именно через систему живых организмов происходит самоуглубление мира, бесконечный процесс самосовершенствования бытия, причем не только на уровнях молекулярных структур и известных нам общественно-социальных отношений людей, но и путем творчества все новых, более глубоких уровней бытия.

Такую трактовку бытия может прояснить аналогия с бесчисленным числом матрешек – одна в другой. И точно так же, как вся вселенная аналогична такой системе матрешек, каждый живой организм (более того, всякая его живая клетка) несет в себе бесконечную иерархическую глубину. При этом скопление молекул, составляющих крайнюю внешнюю оболочку живого организма, принимают часто за весь организм, отрицая его более глубинные слои и уровни^[1].

Ступени эволюции жизни (начиная с ее простейших форм и кончая человеком), неся в каждом конкретном случае бесконечную иерархическую глубину, обладают различными уровнями развития, которым соответствует восхождение от бессознательности амебы до сознания и самосознания человека, вплоть до высочайших степеней их раскрытия. Соответственно, наряду с эволюцией развивающихся и усложняющихся органических форм протекают параллельные эволюции в иерархических глубинах живых организмов, включая эволюцию сознания и самосознания всех живых существ.

Изложенные выше тезисы, если их рассматривать в рамках традиционного научно-материалистического подхода, вряд ли могли бы претендовать на статус научной гипотезы. Ведь для этого они должны быть экспериментально проверены в обозримой перспективе, на что не способен аппарат современной науки. Нет возможности проверить эти утверждения и общественно-социальной практикой. Всякие же концепции, не подлежащие проверке, объявляются идеалистическими, начисто оторванными от материальной действительности, а потому ненаучными. Более того, некоторые могут расценить их как социально вредные, поскольку реализация непроверенных теорий в общественной практике может направить силы и энергию людей в сферу, в которой нет никаких гарантий обрести сколько-нибудь существенную пользу или выгоду.

Что можно ответить на возражения подобного рода?

Во-первых, отсутствие возможности доказательств изложенных нами тезисов методами современных естественных наук, именно по причине этой невозможности, обуславливает свой антипод: принципиальную невозможность опровергнуть то положение, что сознание и самосознание живого существа не являются продуктом физиологических процессов, протекающих в мозгу и нервной системе. Если стоять на строгих научных позициях, то можно констатировать лишь отсутствие фиксируемых научными приборами и органами физиологических чувств человека проявлений сознания и самосознания помимо мозга и нервной системы, но не отсутствие их вообще. Причина и в том, что традиционная наука, как и обыденное сознание, фиксируют лишь параллельное протекание процессов в сознании и мозгу. Мозг и физический организм в целом влияют на сознание. Но и сознание, в свою очередь, влияет на них. Если загипнотизированному человеку говорят, что к его пальцу приложен раскаленный пятак – на нем вскакивает такой же волдырь, как и от ожога. Что же это, как не довольно яркий пример влияния сознания на тело?^[2] Впадение в беспамятство на определенные периоды времени в разных обстоятельствах свидетельствует не об уничтожении сознания или самосознания, а об отсутствии их проявления в этот период.

Во-вторых, критерием истинности всякого утверждения, в том числе и рассматриваемых тезисов, может быть только практика. Более того, всякое даже сколь угодно абстрактное познание рождается из потребности практики. Ведь во всяком познании присутствует соотношение между теми или иными относительными явлениями, оцениваемыми и измеряемыми при помощи базовой точки отсчета. Например, наша вселенная невообразимо огромна по отношению к телу человека, а размеры своего тела тот может оценить только в процессе движения в материальном мире. Слепой, парализованный от рождения человек, не составит представления ни о величине своего тела, ни о величине вселенной. Но с другой точки отсчета вся наша вселенная может показаться меньше песчинки. Теория, согласно которой мельчайшие частицы материи являют собой вселенные, существующие в другом измерении пространства и времени, и так бесконечно в направлении инфра- и супра-миров, не столь абсурдна, как может показаться на первый взгляд.

Утверждение фундаментального теоретического порядка о существовании в человеке иных, кроме физиологических и социальных, начал может иметь существенное значение, если его удается связать с практикой, с процессом прикладного познания.

Данная практическая направленность может быть реализована только посредством создания особых научно-познавательных инструментов (приборов), позволяющих сознавать и исследовать такие уровни и формы реальности, которые недосягаемы ни для материально-вещественных конструкций, ни для методов традиционной науки. Речь идет о таком сознательно-познавательном психотренинге, который способен создать из части психических структур человека (большая из них обычно находится в скрытом, латентном состоянии, иногда спонтанно пробуждаясь у природных экстрасенсов) органы восприятия, дающие возможность сознавать такие уровни и формы реальности, которые позволяют ясно осознать глубины человеческого «Я», жизненные модусы его сознания и самосознания; не только структуру и наполнение его психики, но сам жизненный организм, укорененный в пластическом потоке жизни и придающий жизненность организму биологическому^[3], т. е. все те начала, их движения, взаимодействия и формы, которые лежат за рамками биофизиологического организма и личностного сгустка социальных отношений. Высокий уровень развития начал, инспирирующих сознание и самосознание, коренящихся в бесконечных глубинах индивидуализированного «Я» живого существа, позволяет вступать таким проснувшимся «Я» в разнообразные контакты, выходящие не только за рамки материально-социальных отношений, но даже и за границы физического пространства и времени нашей вселенной. По мнению автора, материально-вещественная вселенная со всеми ее формами существует в единстве четвертого измерения, охватывающего в одно целое прошлое и будущее, и пятого измерения, расширяющего вселенную до одновременного существования всех ее альтернативных возможностей. Сказанное относится не только ко всей вселенной, но и к каждому ее телу, в том числе и человеческому организму, в котором одновременно живет неисчислимое количество «Я» и каждое считает себя его хозяином, отождествляя себя с ним и не подозревая о существовании своих «соседей по дому». По мере движения во времени в границах трехмерного пространства, мириады этих «Я» отделяются друг от друга, образуя опять неисчислимые группы, вживающиеся в тот или иной альтернативный вариант цепочек материально-вещественных событий. Духовное пространство и время при этом как бы перпендикулярно пятимерной материально-вещественной вселенной.

Пересечение этих качественно различных пространств создает в одном из них феномен движения во времени, в другом – раскрытие и становление «Я» живых существ. Каждое из них в своей основе отражает все другие «Я», представляя собой постоянно самоумножающуюся на саму себя и тем самым бесконечно качественно углубляющуюся и количественно расширяющуюся духовную реальность. Центром ее является самосознающее «Я» каждого живого существа. Это «Я», будучи в масштабах материально-вещественной вселенной почти нулем, по меркам духовной вселенной содержит в себе весь мир, в котором восприятие сонма материально-вещественных вселенных представляется не более, чем игра сменяющихся и накладывающихся друг на друга грез. Слова «Жизнь моя! Была ли ты или приснилась мне?»^[4] с тем же правом могут быть отнесены и к нашей вселенной, если рассматривать ее из духовного пространства.

Пересечение духовного и материально-вещественного начал (не-Сущего и Сущего) происходит в особых, двуединых, двухполюсных точках, первоатомах мира, до сих пор не открытых современной физикой. Столкновение двух таких точек или, наоборот, разрыв двуединой точки на две имеют отголосок в некоторых физических теориях происхождения вселенной. Только такое происхождение не имеет ни конца, ни начала, осуществляясь во всех бесчисленных точках пространства. Другими словами, движение и жизнь осуществляются через взаимное пересечение двух реальностей – духовной и материальной, которые в двуединстве образуют духовно-материальный или материально-духовный мир, в зависимости от точки его отсчета.

Понять значимость нейтральных точек, лежащих на грани существования и не-существования, может помочь аналогия с мгновенным разрушением кристаллической структуры при самом слабом ударе в ее нейтральную точку. Автор сам наблюдал однажды, как один человек, слегка дотронувшись до массивной стеклянной двери и, видимо, случайно попав в ее нейтральную точку, рассыпал эту дверь на мелкие осколки.

Использование нейтральных точек может носить не только разрушительный, но и созидательный характер, особенно если человек будет искать эти точки в глубинах своей психики и дойдет до наивысшей нейтральной точки – самосознания своего индивидуального «Я». В этой точке скрыта куда более грандиозная энергия, чем в ядрах физической материи, причем созидательного порядка, поддающаяся сознательной организации и управлению. Все это выглядит фантастикой. Но разве атомная энергия, летательные аппараты, телевидение и т. д. не показались бы фантастикой или чудом дикарям, неожиданно столкнувшимся с феноменом нашей цивилизации? Но ведь то дикари! А у нас современная, высокоразвитая наука и техника. Но несмотря на все ускоряющееся развитие НТР, мы остаемся дикарями в познании глубин человеческой психики, тайн человеческого «Я». Более того, в этом отношении в сравнении с такими цивилизациями, как древние Китай, Индия, Египет, мы находимся далеко позади.