Игорь Молотов
Мой друг Карлос Шакал. Революционер, ставший героем голливудских фильмов «Шакал» и «Карлос»
© ООО Издательство «Питер», 2018
© Серия «Новая политика», 2018
* * *
Позабытый солдат свободы
Он был одним из великих бойцов Организации освобождения Палестины. Он – Санчес Ильич Рамирес – венесуэлец, родившийся в Сан-Кристобале. Я считаю его великим революционером, что бы о нем ни говорили! На него легла ответственность за то, за что он отвечать не должен. Будучи венесуэльцем, он стал палестинцем. Одним из тех палестинцев, которых убивали и которых убивают сейчас.
Уго Чавес, президент Венесуэлы
У венесуэльца Рамиреса было три сына. Первого он назвал Ильич, второго – Ленин, а третьего – Владимир. Владимир и Ленин живут-поживают в Венесуэле, поддерживают коммунистическую партию и общество дружбы с Россией. А Ильич, самый умный, самый отважный – тоже поддерживает коммунистическую партию, тоже поддерживает Путина, но во французской тюрьме – уже 23 года.
Ильич учился в Москве, в Университете дружбы народов; он отказался от стипендии в Сорбонне для того, чтобы жить и учиться в стране победившего пролетариата. Вы уже поняли, какими убежденными и верными идеалам были братья Рамиресы, а пуще всех – Ильич. Ему хотелось спасти весь мир. Он взял в руки наган и пошел защищать угнетенных.
Самыми угнетенными и в то же время самыми страстными и пассионарными были палестинцы, и палестинское дело привлекало идеалистов с наганами. В лагерях палестинских беженцев тренировались и бойцы немецкой Красной армии Андреас Баадер, Ульрика Майнхоф и Хорст Малер, и красавица-палестинка Лейла Халед. Там снимал свои фильмы Жан-Люк Годар, там писал Жан Жене, палестинских бойцов прославляли поэты и писатели Европы шестидесятых годов – самой свободной эпохи старого континента.
Профессиональный революционер, собрат Че Гевары по духу, Ильич боролся в рядах Народного фронта освобождения Палестины против сионистских захватчиков, палил по банкирам, взрывал банки, брал в плен министров стран – производителей нефти (ОПЕК) в Вене, строил подполье в Европе и на Ближнем Востоке, надеялся на революцию. Он прославился под именем Карлос, а враги дали ему кличку Шакал – в честь героя книги Форсайта «День Шакала», с которым у него было мало общего. Шакал Форсайта убивал за деньги, Карлос – за дело революции и свободы.
Он не был сотрудником КГБ, хотя, как утверждают, у него были тесные связи с советской разведкой, с ее боевой организацией. Он учился какое-то время в школе КГБ, согласовывал некоторые акции, помогал русским, когда им было нужно. Он был вольным стрелком, но вольным стрелком на советской стороне.
После падения Советского Союза всемирная сеть КГБ и их друзей была сметена. Кого сдали изменники, кого поймали враги. В 1991 году Ильич бежал в Судан, но и там до него дотянулись. В 1994 году его похитила французская разведка, вывезла во Францию, его судили и дали ему пожизненное заключение – за сопротивление при аресте, когда были убиты два французских жандарма.
– Суданцы всех сдают, – сказал Ильич. – Они и Осаму бин Ладена сдали.
С тех пор прошло уже более 20 лет. Из них половину Ильич провел в одиночном заключении – власти пытались свести его с ума. Но он все выдержал. Ильич не признавал ни одного обвинения, все отрицал, и мы не можем сказать наверняка, какие дела он сделал сам, а какие были ему приписаны.
С тех пор ему дали еще два пожизненных срока, последний – в марте 2017 года. Он не сотрудничал с судом, не искал и не заискивал. Это было бы бесполезно. Недаром он назвал себя «живой трофей сионизма и американского империализма». А у сионизма – особое привилегированное положение в системе империализма. Для борцов с сионизмом нет срока давности – только пожизненная тюрьма или смерть.
Это сионистских убийц – хотя они взрывали отели с постояльцами, расстреливали мирных жителей на площадях и в домах, бомбили беззащитную Газу – никогда не называли террористами и в тюрьмы не сажали даже за самые кровавые преступления. Но борцы с сионистами всегда оказываются «террористами». И сроки им дают безмерные. Так, пять пожизненных сроков получил «палестинский Мандела» – Марван Баргути.
Но и в тюрьме продолжается жизнь. Ильич переписывается с людьми – компьютер ему не разрешают, но он может писать письма от руки своим красивым почерком и отправлять по обычной медленной почте своим адресатам. Судя по его письмам, он следит за происходящим, не отчаивается, продолжает борьбу.
Большим утешением стала для него его адвокат Изабель – они поженились в тюрьме. Изабель – незаурядный человек, защищает таких врагов режима, которых не всякий адвокат возьмется защищать.
Сейчас к нему допускают журналистов, у него берут интервью. Вот несколько коротких вопросов-ответов:
– Вы террорист?
– Я профессиональный революционер в ленинском смысле слова, я боец палестинского сопротивления. Мне было суждено стать профессиональным революционером, и я старался хорошо выполнять свое дело.
– Каким своим делом вы гордитесь?
– Я горжусь всем, что я сделал. Но символически операция по захвату министров ОПЕКа в Вене была самой значимой. Они думали, что они – владыки мира, но я показал им, что они уязвимы.
– Какое будущее суждено Палестине?
– Вместо государства сионистов возникнет свободное светское и демократическое Палестинское государство для всех, для евреев и палестинцев.
– Как вы относитесь к Ле Пену?
– Я – коммунист, Ле Пен – старый фашист, но я чувствую к нему симпатию, потому что он – единственный французский политик, который рубит правду-матку. Когда-то настоящие коммунисты были такими…
– Как вы относитесь к Путину?
– Положительно, как может быть иначе? Его учили в КГБ, то есть готовили стать советской элитой. Хорошо, что он оказался во главе России. Надеюсь, что его политический проект преуспеет, потому что миру нужна сильная Россия, славянский Третий Рим на основе православия и коммунизма…
Карлос Ильич остается в плену, последний позабытый солдат советских битв. Давно вышли на волю агенты ЦРУ, MI-5, Моссада, против которых сражался Карлос. После 20 лет во французской тюрьме он с надеждой глядит на Москву. Он надеется, что там о нем вспомнят. Он еще надеется выйти и провести медовый месяц с женой, который оказался отложенным на годы.
Его адвокат и жена Изабель сказала мне, что французские власти могут согласиться выпустить Ильича в Россию, если та попросит. Хоть он и не был советским агентом в прямом смысле слова, но и к нему относятся слова Путина: «Мы своих не бросаем»…
Эту идею подхватил Игорь Молотов, молодой энергичный русский писатель и публицист радикального толка. Таких людей не много – а тем более в России, пережившей резкий спад пассионарности. Он встречался с крайне левыми и крайне правыми и дошел до Ильича. Молотов не только книгу написал про великого мученика революции, но и лично возглавил кампанию за освобождение Ильича. Это хорошо – именно такого лично ангажированного участника борьбы и не хватало раньше для победы. Игорь, надеюсь на твой и наш успех.
Исраэль Шамир
Нулевая отметка. Предисловие
– Здравствуй, товарищ, как дела?
– О, я хорошо, Карлос! Ты как? Я только сегодня приехал к нашим турецким товарищам.
– А ты уже получил от меня письмо? Я отправил его уже больше недели тому.
– Нет пока. Почта. Знаешь, у нас есть много шуток про русскую почту…
– Сегодня мне пришло письмо от тебя. Я еще не ответил… Ты извини, я плохо говорю по-русски. Столько лет тюрьмы, ты знаешь… Когда-то я хорошо говорил. В том письме, что я тебе отправил, очень много документов, которые тебе пригодятся для работы.
Из телефонного разговора автора с Карлосом Шакалом, 1 июля 2017 года, Стамбул
Я задыхался от жары: в те дни в Стамбуле столбик термометра перепрыгнул отметку в 36 градусов. А до этого были изнурительные 10 часов в аэропортах, самолете и машине. В аэропорту «Ататюрк», гигантском сооружении из стекла и пластика, меня уже ждал Гювен Иылмаз, симпатичный 50-летний турок, знакомый по продолжительной переписке. Вы же, наверное, знаете, как это бывает: мессенджеры, гаджеты, и ты заводишь дружбу, даже не пересекая границу. Кроме того что он был славным парнем, Гювен имел интересную работу адвоката и не менее интересные политические взгляды. Он был исламским радикалом, а его клиентом числился Ильич Рамирес Санчес, известный также как Карлос Шакал. Именно этот аспект его деятельности привел меня в столицу бывшего Османского халифата – город исламского смирения и французского порока.
Ночной Стамбул, Босфор, ужин и отель, где можно было по-хозяйски заварить кофе и поразмышлять, поглядывая на шпили минаретов, пронизывающих тяжелое средиземное небо. «Учитель-террорист, журналист-террорист, врач-террорист», – я с расстановкой примерял клише к мирным профессиям, как бы пробуя словосочетания на вкус. Мы вообще много в последнее время говорим о терроризме: террористы ведут партизанскую войну, атакуют американские военные колонны в Ираке и Афганистане, терроризм стал частью нашей жизни, как какой-нибудь дождь. Но если с дождем все понятно, то с террористами не очень: где грань между терроризмом и освободительной войной? Как нам отличить террориста от революционера? Я отпил глоток крепкого кофе и решил, что эту книгу следует начать с пояснения. Давайте отделим мух от котлет.
Бывший генеральный секретарь Совета ЕС Хавьер Солана говорил, что 90 % потерь убитыми в современной войне приходится на гражданских лиц. Из этого следует, что противоречащие международным нормам интервенции Запада – это обыкновенный терроризм. Мир, который не желает признать, что войны в Ираке, Ливии и Сирии, развязанные НАТО, были проявлением чудовищного по своему масштабу акта терроризма, не имеет права именовать себя цивилизованным миром. Можно придумать сколько угодно отговорок, но факт остается фактом.
Разница между революционером и террористом, как говорил Арафат, заключается в цели их борьбы. Потому что те, кто борется за свободу и освобождение своих земель от захватчиков, не могут называться террористами. Иначе американцев следовало бы назвать террористами во время их борьбы за освобождение от английских колонизаторов, европейское сопротивление нацизму тоже было бы терроризмом, как и борьба азиатов, африканцев и латиноамериканцев, не говоря уже о многих из тех, кто сегодня заседает в Генеральной Ассамблее ООН.
Это справедливая и правильная борьба, освященная Уставом Организации Объединенных Наций и Всемирной декларацией прав человека. А вот те, кто сражается против справедливости, кто развязывает войны, чтобы захватить, колонизировать и притеснить других людей, – они и являются террористами, и их следует называть преступниками. Праведная же цель оправдывает вооруженную борьбу.
Эти слова применимы и к герою этой книги Ильичу Рамиресу Санчесу, известному также как террорист Карлос Шакал. Убежденный интернационалист-революционер, Карлос взял вооруженную борьбу за принцип и пожертвовал личной жизнью ради свободы третьего мира, задыхающегося в нищете и несправедливости. Выдающийся боец и политический деятель, он вступил в борьбу как честный марксист и не закончил ее даже в тюремных стенах, откуда он говорит сегодня на языке Корана.
Политическая борьба Карлоса началась в то время, когда ветер перемен прокатился по всем странам: Пол Пот в Кампучии, Хо Ши Мин во Вьетнаме, немыслимый Мао, в Гаване смолил сигарой Фидель, а где-то в джунглях Боливии шел навстречу гибели Че Гевара, чтобы стать знаменем новых левых. И они появились везде – от Венесуэлы до Японии – красная армия юных замаршировала по всему миру, появляясь на самых немыслимых участках фронта.
Это была та перманентная революция, которую предвосхитил за десятилетия до этого выдающийся русский мыслитель Л. Д. Троцкий. Тут и там возникали революционные ячейки, ведущие подрывную деятельность против капиталистического мира: студенческие демонстрации шли рука об руку с боевиками-бомбистами всех национальностей. Но особой популярностью у революционеров пользовалась арабская Палестина – крохотное государство на Ближнем Востоке, оккупированное Израилем при поддержке самых мощных капиталистических стран. Борьба за ее освобождение зажгла сердца многих.
Именно палестинское освободительное движение стало сердцем новой международной революции: умница и красотка Лейла Халед не сходила с обложек глянцевых журналов; тренироваться в палестинские лагеря приехали бойцы немецкой фракции Красной армии Ульрика Майнхоф и Андреас Баадер, члены итальянских «Красных бригад» и союзов джихада со всего мира. Знамя джихада тогда было красным.
Карлос Шакал в этом списке не был исключением, но именно ему предстояло занять место в авангарде бескомпромиссного движения. Его способности спутывать-запутывать следы и выходить из западни были зубной болью для спецслужб западных стран. Он легко мог пить кофе с утра на пьяцца Навона, а уже вечером переправлять оружие из Восточного Берлина в Западный.
Он стал универсальным солдатом революции, воплощая в жизнь лозунг Хо Ши Мина: «Несите революцию во все страны». Он и нес. Он помог выйти на авансцену и многим другим товарищам-интернационалистам по всему миру – «Красным бригадам», Красной армии Японии, Революционным ячейкам Германии. Вся Восточная Европа была пронизана подпольной сетью команданте Карлоса. Пресса приписывала ему сотни вооруженных акций с поражающей своим размахом географией. «Карлос здесь, Карлос там, Карлос готовит ядерную бомбу, чтобы взорвать Нью-Йорк», – пошутил однажды он сам.
После крушения СССР Карлосу не осталось места в Европе, а потом и на Ближнем Востоке – лидеры государств опасались дружбы с идеалистом, который отказывался разоружаться и вывешивать белый флаг. Последним его прибежищем стал Судан, где Карлос вел жизнь преподавателя, рассказывая юным чернокожим бойцам о революционном ремесле. Но это время длилось недолго: он был похищен американо-израильской разведкой и доставлен во Францию, где его ожидала тюремная камера.
Не имея против Карлоса никаких серьезных улик, французское следствие обвинило его в убийстве двух агентов ДСТ в ходе перестрелки, хотя есть достаточно свидетельств того, что трагедия стала результатом организованной «Моссад» провокации. Мой друг писатель Эдуард Лимонов восхищенно сказал однажды: «Положить трех полисменов, когда они пришли к тебе проводить обыск, – для этого нужен не только револьвер, но и стальной стержень».
Такой стержень Карлос имел: с момента его похищения прошло около 23 лет. 23 года его пытаются прикончить в тюрьме: к нему подсылали других заключенных с целью убийства, годами держали в одиночной камере, морили голодом и оказывали психологическое давление. Но он все выдержал и шлет свой революционный привет из застенков самой правовой и демократической страны мира.
Саддам Хусейн восторгался Карлосом, он говорил о его необычайном мужестве. Каддафи, этот великий бедуин, давал ему оружие. Сегодня Саддам и Каддафи жестоко убиты, а Карлос, может быть, последний человек, который знает их тайны. Знает, но не спешит поделиться этим с общественностью.
Сам того не желая, я вдруг был вовлечен в круговорот борьбы за его освобождение: мои связи с высокопоставленными политиками помогли достучаться до президента Венесуэлы Николаса Мадуро, всколыхнуть истеблишмент и общественность дюжины иностранных государств. Карлос пока не на свободе, поэтому книга, которую вы держите в руках, – это манифест его освобождения.
Уже не помню кто – или боевики-турки, или балканские анархисты – сказали: а почему бы тебе не написать его биографию, чтобы она не была похожа на все эти желтые книжонки о нем, изданные на Западе. Почему бы и нет, подумал я тогда и, отложив книгу, над которой в то время работал, принялся за дело. Ведь почти все, что написано и снято о Карлосе, – это вольный пересказ слухов. Ну, например, возьмем не очень авторитетный, но мегапопулярный источник – Википедию. Читаем:
«Ильи́ч Рами́рес Са́нчес (исп. Ilich Ramírez Sánchez, также известный как Ка́рлос Шака́л (англ. Carlos the Jackal); род. 12 октября 1949) – международный террорист, осуществлявший террористические операции в интересах «Народного фронта освобождения Палестины (НФОП)», «Красных бригад», «Красной армии Японии», Организации освобождения Палестины (ООП). В настоящее время отбывает пожизненное заключение во французской тюрьме Клерво».
То, что он отбывает наказание в Пуасси, а не в Клерво, биографов не смущает. Тем более не смущает, что Карлос не осуществлял «операции в интересах…», а сотрудничал с этими организациями по конкретным операциям. Согласитесь – большая разница.
«Родился 12 октября 1949 года в Каракасе». На самом деле – в Сан-Кристобале.
«В 1968 году Хосе Рамирес добился зачисления сына в Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы». Он добился зачисления в знаменитую Сорбонну, однако Карлос отказался от стипендии и поступил в УДН.
«Во время учебы в Москве Ильич познакомился с Мохаммедом Будия, членом Народного фронта освобождения Палестины (НФОП)». Штука в том, что команданте Будия никогда не учился и даже не жил в Москве. А значит, познакомиться с ним там Карлос никак не мог.
«Там (в Иордании. – Примеч. авт.) в 1970 и 1971 годах Ильич прошел две трехмесячные тренировки, став одним из лучших учеников Жоржа Хабаша, который дал Ильичу прозвище Карлос». Это прозвище он получил при других обстоятельствах, когда в Париже в одной из квартир был найден паспорт на имя Карлоса Мартинеса Торреса. То есть случайно. В Иордании же Ильич получил документы на имя Салима Мухаммеда из рук Ясира Арафата.
«Карлос проник в кафе Drugstore, расположенное в оживленном торговом районе Парижа, и бросил ручную гранату с балкона второго этажа в толпу. В результате теракта два человека были убиты и 33 человека получили ранения». Как-то так сказал французский суд, проигнорировав все документы, опровергающие причастность Карлоса к этому преступлению.
И так далее и тому подобное. Не лучшими источниками являются и фильмы – от знаменитого и столь же фантастического «Шакала» с Брюсом Уиллисом до мини-сериала «Карлос», где в главной роли снялся его однофамилец Эдгар Рамирес. Из тюрьмы Ильич даже написал письмо Рамиресу, посоветовав не позволять Голливуду вскружить ему голову:
«Приблизительно пять веков назад испанские “конкистадоры” открыли нефтяное месторождение; там же американские индейцы построили свой город Лобатера, самый древний в Венесуэле – государстве Тачира. Конкистадор по имени Рамирез – это наш общий предок, а его потомки колонизовали другие территории; среди которых Grita des tiens и Michelena были основаны моим прадедушкой и его друзьями. Эти территории находились очень близко друг к другу по направлению Лобатера.
Семья Рамирез из Michelena выделилась своим вкладом в общественность и в современную историю Венесуэлы. Они занимались животноводством, выращивали растения; среди них были префекты, профессора, фармацевты, адвокаты, полицейские, инженеры… Идеология их брала свое начало из правой консервативной партии и переходила в левую коммунистическую. Никто из них не предал нашу страну, никто не опозорил нашу семью.
Почему же ты, Эдгар, изменил историю? Почему ты согласился на участие в фильме об антиреволюционной пропаганде, тем самым осквернив память самого известного из Рамирезов?
Я держусь крепко своих корней, хотя и не согласен с принципами нашего отца. Я не продамся декадентской империи. Эдгар, не позволяй мимолетной голливудской “славе” вскружить тебе голову. Медийное признание мимолетно! Оно не может заменить реальность, уважение и честь».
С этим всем нужно было что-то делать. У великого японца Юкио Мисимы (именно Мисимы – а не как переводят его фамилию у нас. Мисима – как взмах катаны) есть пьеса «Мой друг Гитлер». У меня не стоял вопрос, как назвать свою книгу о Карлосе – не просто биографию, а труд, который стал возможен с началом нашей дружбы со знаменитым революционером, – «Мой друг Карлос».
Мой друг – тот самый Карлос Шакал.
Эта книга создавалась на основе личных устных разговоров с участниками событий, включая Карлоса Шакала, присланных им документов, писем, изданных о нем книг и публикаций в печатной и интернет-прессе. Так как книга написана в жанре нон-фикшн, я не стал перегружать ее текст отсылками и она не претендует на полную достоверность, поскольку, имея дело с Карлосом, имеешь дело прежде всего с мифом.
Даже фото на обложке – один большой миф. Однажды я отправил ему в тюрьму фотокарточку, на которой я был запечатлен в майке с изображением этой канонической фотографии. Карлос мне тогда сказал: «Постой, постой, но это не я на фото. Это все придумали ДСТ!» Даже самый знаменитый кадр с Карлосом, который украшал обложки ведущих журналов, – миф.
Отдельная благодарность за помощь в создании книги моему дражайшему другу Карлосу, его супруге и адвокату Изабель Кутан-Пейре, моей терпеливой семье, храброму турецкому адвокату Гювену Иылмазу, славному Исраэлю Шамиру, другу и товарищу Эдуарду Лимонову, переводчикам Виталине Курган и Евгению Филлимонову, редактору издательства «Питер» Татьяне Родионовой и всем, кого забыл. Вас много, я вас люблю.
Игорь Молотов, Москва, 2017 год
