Игорь Николаевич Макаров
Империя. Часть III. Раздел второй. Повести варяжских времён
Начиная писать этот цикл поэм, писал его как простое литературное произведение, надеясь прилепить к этой части поэмы о Рюрике и Олеге, но с ними произошла странная метаморфоза: из литературных писулек они незаметно превратились в опусы историка – мировоззренческие. Почесав свою седую лохматину и не став мудрствовать лукаво, я их просто разделил на два раздела, обозвав их литературными опусами. Так что не обессудьте. Поэмы охватывают лишь время от Игоря Рюриковича до Владимира Святославовича. Может быть, в чём-то спорные, но я всё-таки старался быть объективным, хотя я далёк в своём понимании истории от её официальной версии. Каждому своё, а история всегда была ветреной девкой и поворачивалась и изворачивалась множество раз в угоду сильных мира сего. Впрочем, мои взгляды меняются с не меньшим постоянством, чем менялась она. Всё течёт…
Песни
Гой, гусляр, гой!
Пой, песню пой!
Гусли звончаты звените,
Песню новую ложите,
Про веселые дела,
Да прошедшие года,
Про Олеговы походы,
Про дружину, воеводу,
Про крылатые ладьи,
Про осады и бои,
Про кресты над куполами,
Про щиты над воротами,
Про суровых усачей,
В битвах многих побивавших,
Да про шутки трепачей,
Их победы описавших,
Про былинных силачей,
Что ворогов отгоняли,
И охотников лихих,
Что медведей ярых брали,
Вепрей гнали на убой-
Нам не быть таким с тобой.
Шрамы от врагов носили,
Мёд похмельный с бочек пили,
На пирах ум сохраняли,
Да красавиц обнимали.
Ты ж, гусляр, гой! Гой!
Песню пой! Пой!
Пой про красную девицу,
Про отцовскую темницу,
И про свадьбу напиши,
Про вино, что нам налили,
И хмельную удаль пили,
Да с похмелья набрехали, -
Вы же слушать их не стали…
Ты ж, гусляр, гой! Гой!
Песню пой. Пой…
На лады слова ложите,
Да лишь на сердце храните…
Песнь первая.
Повесть о князе Игоре сыне Рюриковом
Эх, ты, времечко богатырское,
Эх, ты, стремечко да булатное,
Эх, ты, конь, да борзой,
Эх, ты, бронь, да дощатая,
Эх, ты, меч, да острый,
Эх, ты, голова, да не своя,
Эх, да куда её приклонить,
Эх, да как её сохранить!
А как хаживал Олег,
Да похаживал,
А как хаживал Олег,
К Царьграду славному,
А как брал Олег,
Брал Олег дань немалую,
Дань немалую на дружину верную,
На дружину верную и воев городских,
Брал он откуп на города русские,
Брал он откуп на вдов бедных,
Вдов бедных и сирот малых,
Брал дань золотом да поволоками,
Брал дань плодами и вином,
Да ещё всяким узорочьем.
Брал дань с греков покорных,
Брал и договор заключал с царями,
Царями Византии древней,
И ходил Олег в земли русские,
Ходил в земли русские и правил,
Правил Олег, где правдою,
Где правдою, а где кривдою
Тридцать три года полных,
Да ещё немного сверху,
Правил-княжил в Киеве стольном
Правил-княжил до тризны славной,
Тризны славной да своей,
Да своей смерти,
Да своей смерти, да урочной.
Смерти не от клинка острого,
Да не от копья вражьего,
Да не от стрелы летучей,
А от старости печальной и ползучей.
Отгуляли на тризне славной,
Отгуляли дружинники лучшие,
Отгуляли отроки молодые,
Отгуляли, и стал князем,
Стал князем полянским Игорь,
Князь Игорь сын Рюриков.
И сказали древляне Игорю,
И сказали уличи князю:
"Не хотим тебя князь платить,
Не хотим тебе платить дань Олегову,
Не хотим платить и власти,
Власти твоей не хотим".
И пошёл Игорь в земли древлянские,
И пошёл Игорь в земли уличей,
И взял Игорь дань,
Взял дань с них Олегову,
Взял дань да пошёл домой,
Пошёл в Киев-град.
И правил землями русскими,
Правил землями русскими, как отец его,
Правил как дядька его Олег.
И ходил в полюдье дальнее,
И вёз товар в страны греческие,
Вёз рухлядь мягкую в страны арабские,
Вёз челядь на рынки восточные.
И ходил Игорь в земли Цареградские,
Ходил Игорь дружиной малою,
Ходил под стены цесарийские
Походом-набегом числом небольшим.
Бился Игорь с войском превосходящим,
Бился с силою греческою,
Бился и едва одолел греков,
Едва одолел и пробрался к ладьям,
К ладьям своим и бежал к берегам,
Бежал к берегам тавридским,
Бежал через ряды кораблей вражеских.
Бежал и не снёс позора,
Не снёс позора военного.
Не снёс позора князь Игорь,
Князь Игорь, князь полянский
Князь древлянский и северский
Князь улический.
Собирал Игорь воев много,
Собирал Игорь и русь, и варягов,
Собирал Игорь и словен, и кривичей,
Собирал Игорь и печенег поганых.
Собирал Игорь и шёл на греков,
Шёл на греков силой пехотной,
Шёл на греков силой конной,
Шёл на лодьях по морю,
Шёл на конях по берегу морскому.
Шёл князь к Цареграду,
Шёл князь силой большой,
Шёл князь, и испугались греки,
Испугались греки гордые,
Испугался цесарь Византийский,
Испугался и говорил ему,
Говорил ему слова да такие:
"Не ходи Игорь в земли наши,
Не ходи, а возьми дань,
Возьми дань, что Олег брал,
Возьми дань да ещё к ней придам,
Ещё придам к той дани".
Собирал Игорь дружину большую,
Собирал Игорь людей лучших,
Собирал Игорь и слушал их,
Слушал их советы дельные.
И сказали ему люди лучшие,
И сказали ему люди ратные:
Неизвестно, кто одолеет,
Неизвестно, кто верх возьмёт,
Да и с морем нельзя сговориться,
Нельзя сговориться-сгубить может,
Сгубить может море неведомое.
Послушал их Игорь и брал дань Олегову,
Брал дань Олегову и ещё брал сверху,
Брал дань и заключал договор вечный,
Брал дань и шёл в Киев-град,
Шёл в Киев, а печенегам разрешил,
Разрешил печенегам воевать болгар,
Воевать болгар союзных Византии.
И стал Игорь в Киеве,
Стал Игорь в Киеве княжить,
Стал княжить и брать дань,
Брать дань и с полян,
Брать дань и с древлян,
Брать дань и с кривичей,
Брать дань и с уличей,
И сказал варягу Свенельду,
Сказал Свенельду, чтобы он брал,
Брал дань с земель,
С земель Киеву неподвластных,
И примучивал тот племена новые,
Племена новые Руси неподвластные
И брал дань с них,
Брал дань с них в пользу,
Брал в свою пользу,
Не в пользу Киева,
Не в пользу князя,
Князя Великого Игоря.
И зароптали дружинники Игоревы,
И зароптали люди лучшие,
Да кмети простые,
Зароптали и говорят князю,
И говорят Игорю такие слова:
"Отроки Свенельда изоделись оружием,
Изоделись оружием и одеждой,
А мы наги.
Мы наги, пойдем князь с нами,
Пойдём князь с нами за данью,
И себе добудешь и нам".
И послушал князь отроков,
Послушал и пошёл за данью к древлянам,
Пошёл к древлянам и взял дань,
Взял дань прежнюю и прибавил,
И прибавил дань новую,
И творили мужи его насилие.
И пошёл Игорь в город свой,
И пошёл, но поразмыслил,
Поразмыслил и сказал,
Сказал отрокам своим:
"Идите с данью домой,
Идите с данью, а я возвращусь,
А я возвращусь и пособираю ещё".
И пошёл он снова,
Пошёл он в землю древлянскую,
Пошёл с дружиною малою,
Пошёл, желая большего богатства.
И сказали древляне князю:
"Зачем идёшь опять?
Зачем идешь, забрал же всю дань".
И не послушал их Игорь.
Не послушал их Игорь, и сказали,
Сказали древляне своему князю Малу:
"Если повадился волк к овцам,
То вынесет всё стадо,
Пока не убьют его. И этот,
Так и этот: если не убьём его,
Не изничтожим, то всех нас погубит".
И вышли древляне из Искоростеня,
Вышли из города и пленили,
Пленили дружину его и самого князя,
Князя Игоря, загнав их в болото,
В болото топкое, да с позором,
Да с позором большим.
И собрались люди древлянские,
Собрались на вече народное,
Собрались и решили,
Решили казнить князя,
Казнить князя Игоря,
Казнить смертью позорной и лютой.
И привязали князя к вершинам,
Привязали к вершинам двух берез,
Привязали за ноги,
За ноги белые – княжеские,
Привязали и отпустили,
Отпустили вершины,
Отпустили вершины берез белых,
Отпустили и разорвали,
Разорвали березы князя на части,
На часть русскую,
На часть варяжскую
И есть могила Игорева,
Могила княжеская,
Могила в близь Искоростеня,
В близь Искоростеня древлянского.
Зачем тебе князь богатства большие?
Зачем тебе одежды узорчатые?
Зачем тебе шелка заморские?
Зачем тебе соболя русские?
Зачем тебе золото червлёное?
Зачем тебе серебро литое?
Зачем тебе смерть ранняя?
Зачем ты искал её через жадность свою?
Зачем?
Песнь вторая.
Повесть о княгине Ольге, князе Мале, и варяге Свенельде
Ах да не берёзы белые гнуться,
Ах да не ветры по земле несутся,
Ах да не конь по степи стелется,
Ах да не пустое слово мелется,
Ах да звенят мечи острые,
Ах да прошли дни постные,
Ах да не богатство наше множиться,
Ах да голова на кон наша ложиться,
Ах да лежать ей на поле бранном,
Ах да не ступать по земле паном,
Ах да кровь ныне льется русская,
Ах да солнце от стрел стало тусклое,
Ах да не спасёт меня броня дощатая,
Ах да не спасёт фигура статная,
Ах да не спасёт меня сила могучая,
Ах да не спасёт меня речь жгучая,
Ах да голова моя подневольная,
Ах да где же воля моя вольная?
Ах да куда мне голову приклонить?
Ах да как мне её сохранить?
И казнили древляне Игоря,
Казнили Игоря сына Рюрикова,
Казнили Игоря смертью лютой,
Смертью лютой и позорной,
Казнили и решили люди древлянские,
Решили по обычаю старому,
По обычаю древнему,
По обычаю права сильного,
По обычаю сватать жену Игореву,
Сватать да не без лукавства.
И сказали древляне князю своему,
Князю Малу: "Вот убили мы князя русского,
Убили его, да возьмём жену его Ольгу,
Возьмём за нашего князя Мала,
Возьмём Ольгу и сына её Святослава,
Возьмем её и сделаем ему что захотим".
И так решил народ древлянский,
Решил народ древлянски и сказал,
Сказал Ольге лукавой,
И ответила та да такими словами:
"Если и вправду меня просите,
То пришлите ко мне лучших мужей ваших,
Лучших мужей, чтобы идти,
Идти за вашего князя с великою честью,
С честью великою иначе не пустят,
Не пустят меня люди киевские".
И поверили древляне речам,
Поверили речам лукавым,
Поверили и избрали,
Избрали людей лучших,
Людей лучших из земли древлянской,
Землей управляющих всей,
И послали с честью большей в Киев,
Послали за Ольгой лукавой.
И пришли они в Киев враждебный,
Пришли с делом своим,
Пришли с мыслью не менее лукавой,
И сказала Ольга,
Сказала Ольга людям своим,
Чтоб истопили баню чёрную,
Истопили баню гостям лучшим.
И сказала Ольга им такие слова:
"Вымывшись, придёте ко мне",
И вошли гости в баню чёрную,
В баню крепкую и стали мыться,
Стали они мыться и заперли её,
Заперли баню холопы Ольгины,
Заперли и зажгли её от дверей.
И сгорели в ней люди лучшие,
Люди, управляющие землей древлянской.
И послала к князю древлянскому,
Послала послов к князю Малу,
Послала да с такими словами,
Такими словами лживыми:
"Я уже иду к вам, приготовьтесь:
Приготовьте мёды многие,
Приготовьте у города, где убили,
Где убили мужа моего,
Да поплачусь я на могиле его,
Поплачусь да сотворю тризну,
Сотворю тризну о муже своём".
И поверили древляне словам лживым,
Поверили Ольге вероломной,
И готовили они меда многие,
Готовили меда, и пили их на тризне,
Пили на тризне врага своего,
Врага своего Игоря,
Пили они на тризне своей,
Пили до пьяна – смерти своей.
Пока не посекли их пьяных,
Посекли дружинники Ольгины
Числом в пять тысяч,
Пять тысяч да ещё немного.
И ушла Ольга в Киев город,
Ушла и пришла с войной,
Пришла с войной на землю древлянскую,
Пришла с войной через год,
Пришла через год с дружиною,
Пришла и с людьми киевскими,
Пришла и с варягами наёмными,
И вели их на древлян
Варяги Свенельд и Асмунд.
И прошла Ольга по земле древлянской,
Прошла Ольга с огнем и мечём,
Прошла Ольга с сыном своим,
Сыном своим малолетним Святославом,
Прошла и взяла города древлянские,
Взяла и город их главный,
Город главный Искоростень.
Прошла Ольга и взяла людей лучших,
Взяла людей лучших древлянских,
Взяла в рабство себе и дружине,
Взяла в плен князя Мала,
Взяла в плен его и сослала,
Сослала в город малый, непресловутый,
В город дальний Любеч.1
Взяла в рабство и наложила дань,
Наложил дань на землю древлянскую,
Наложила дань в пользу Киева,
Пользу Киева гордого,
В пользу свою – княжескую.
Установила порядок дани взимания,
Дани взимания и стоянок её,
Стоянок её и охот в земле древлянской,
И есть эти места до сих пор.2
1О судьбе князя Мала не известно ничего достоверного, но, по мнению историка Д.И. Прозоровского, что упоминаемый в летописях Малко Любечанин, отец Добрыни и Ольгиной ключницы Малуши, сожительницы Святослава и матери Владимира, никто иной, как сосланный в Любеч князь Мал. За эту версию говорит и то, что Святослав назначил в Новгород малолетнего Владимира, так как в те времена наследниками назначали только детей из четко фиксированных родов, официальных жён, а детей наложниц счёт не вели и княжичами не считали. За эту версию говорит и то, что будущая жена Владимира, вдова убитого им Ярополка, во время сватовства к ней Владимира говорит: "Не хочу разуть сына рабыни, но хочу за Ярополка"
2 Многие места в данной повести, как и далее, как и ранее, берутся прямо из летописи, лишь приспосабливая её несколько к ритму речи.
