Игорь Пронин
Телохранитель
– А у Коня есть тату? – опасливо принюхиваясь к виски, спросил Дилан.
– Конь живет где-то за городом. Я там не был, не видел его без рубахи. Он, наверное, хорошо живет. А Грузовик ленивый, он далеко не стал бы ездить. Он тут живет, недалеко. Но в гости не придешь: там китайцы сразу чужих встречают с такими минами, будто убить хотят, прикинь? «Лисы» – они очень опасные, точно тебе говорю. Но некоторым можно там жить. И я там живу, с друзьями. Только мы на парковке, а Грузовик, Джек и еще… Забыл, как их зовут. Им можно в доме жить. Восьмиэтажный, старый… Там, наверное, хорошо жить. Вода есть. Душ.
– Ты, кстати, если хочешь, можешь тут сполоснуться, на кухне, – подсказал Майкл, надеясь задобрить Тома. – Шланг только надо подключить, и мойся себе на здоровье. Я тебе даже шампунь дам.
– Не, мыться не хочу. – Том задумчиво почесался. – Я бы лучше, веришь-нет, курнул чего-нибудь. Но у меня есть, за парковкой, не переживай. Я на обратной дороге тогда лучше расслаблюсь, ага.
– Ну так у Грузовика ты тату все-таки видел, верно я понял? – с нажимом поинтересовался Майкл, возвращая разговор в прежнее русло: болтать о припрятанной дозе Тома ему хотелось не слишком.
– Ну да, ему жарко бывает, он тогда у окна сидит, голый, наверное. А может, в трусах, мне не видно. У него на плече «Синдикат» написано и орел парит, как будто. Что-то еще… Не помню.
– Думаешь, он служил в Синдикате? – Майкл решился отхлебнуть и тут же пожалел об этом: скривившись, он тяжело задышал, будто только что проглотил ежа. – Какой-то он… не очень спортивный. Разве взяли бы такого?
– Грузовик говорит, что он просто болеет. Но стреляет хорошо, я видел. Один раз они с Конем вечером шли, и два каких-то «нарика» напали на них. Конь замешкался, а Грузовик обоих пристрелил. То есть совсем. Убил, прикинь? Китайцы прибежали, а уже поздно. И Грузовик орал на них.
– Что сказал? – Майкл навострил уши.
– Сказал, что они козлы узкоглазые, и он если скажет, кому надо, то им всем яйца оторвут. Конь его в бок толкал, но Грузовик очень рассердился. Еще сказал, что им оружие не для понтов поставляют. – Том вдруг остановился и оперся на швабру. – Понятно, почему мне показалось, что я тебя в Легионе видел. Я их куртки видел.
– Где? – Вот теперь Майкл отставил стакан с пойлом. – Тут что, легионовцы были? Вот прямо тут?
– Нет-нет! Только форма. Грузовик на нашей парковке разгружали ночью, и остановились отдохнуть. Эти «лисы» ленивые такие, ага. А мы с Кривым Эдом хотели что-нибудь стащить незаметно, но там, прикинь, была форма Легиона, а ее разве продашь? Хотя куртки хорошие. Куртку я бы как-нибудь продал. Но тогда испугался.
– Они выгружали форму Легиона? И где же она теперь? – Майкл подошел вплотную. – Покажешь дом?
– Мне еще убираться…
– Я сам закончу. Идем.
Жажда действий! Вот что мучило его все это время! Через десять минут они с Томом уже шли по району. В кармане куртки Майкл сжимал отобранный у наркомана дамский револьвер. Вокруг было довольно тихо: тут просто некого было грабить, и окрестная шпана по ночам предпочитала разбредаться по округе. Том свернул во дворы и, немного попетляв, вывел сопровождающего к парковке. Рядом с ними оказались две давно сгоревшие машины. Остальное пространство было пусто, не считая нескольких автомобилей напротив, у дома из красного кирпича.
– Вот тут я и живу! – Том указал в сторону, где виднелся костерок. Несколько фигур бродяг толпились вокруг него, видно, в попытке согреться. – Нас не трогают. Мы днем деньги ищем, а вечером что нашли, им приносим и покупаем. Если у них не покупать, «лисы» сильно злятся. Хотя их главные об этом не знают. Секрет, прикинь?
– Так форма Легиона хранится в этом доме? – Майклу неинтересно было слушать о наркоманах и их взаимоотношениях с «лисами».
– В подвале. Видишь дверь? Там и форма, и оружие. Они что-то затеяли. Не люблю Синдикат. И Легион тоже, кругом подонки.
«Тут и думать нечего: затевают провокацию! – подумал Майкл со злорадством. – Не знаю, что конкретно они задумали, но явно готовят красивую картинку. А ведь Тейлор говорил, что правоохранение в гетто и подобных районах надо полностью передать добровольным дружинам во главе с Легионом… Вот за это они, наверное, и зацепятся! Покажут, как Легион начинает насаждать добродетели против воли живущих здесь граждан. Жестокость, насилие, кровь… Это никому не понравится. Ну что ж, мой генерал, позволите мне еще раз продемонстрировать вам, насколько я преданный солдат?»
Вышибала быстро простился с Томом и направился обратно к кафе. Во дворах он немного заплутал, но направление помнил и уже почти вышел к дороге, когда путь ему преградили двое «лисов». Только тут Майкл сообразил, что Том скорее всего знал, где расположены посты и нарочно петлял, чтобы провести нового приятеля.
– Я заблудился, парни. Ну, и еще отлил тут, за углом. – Майкл попытался изобразить голосом смущение и благоговейный страх. – Простите, что шляюсь. Я работаю у Эрнесто, вы наверняка меня видели!
– Видели. – Один из китайцев посветил ему в лицо фонариком. – И ты, честно говоря, нам сразу не понравился. Что тут делает белый парень, а?
– Я работаю у Эрнесто, – повторил Майкл. – Я вышибала.
– Ты – вышибала? – Второй китаец красивым, но медленным движением выхватил из-под куртки большой пистолет. – Вот это – вышибала. Потому что вышибет все мозги из башки в два счета! А ты, белый парень, не вышибала. Ты – просто чмо, понял? А ну проваливай, давай!
– Понял, я все понял… – Майкл благоразумно съел оскорбление, поднял руки и бочком протиснулся мимо уличных гангстеров. – Не сомневайтесь, господа, мы больше не придем…
На прощание он получил обидного пинка. С трудом заставив себя забыть об этом, Майкл поднялся к себе в комнату и спешно отыскал в Сети страницу Легиона. Здесь были телефоны для добровольцев и помощников.
Майкл закусил губу так сильно, что вскоре почувствовал солоноватый привкус крови во рту.
Звонить или нет?
Он задумался. Что, если попутно контрразведка Легиона заинтересуется им? Это вообще-то даже их долг. Ведь он не о пустяке сообщит и не стодолларовое пожертвование перечислит. Тогда они могут узнать, что под именем Майкла Дилана скрывается Михаил Вихров, некогда опозоривший Легион. После этого ему уже никто не поверит. Совравший раз соврет не единожды, горькая правда!..
Не слишком хорошо разбираясь в устройстве Сети, Майкл все же решил попытаться сохранить инкогнито и вошел на сайт Легиона через анонимайзер. В «сообщении-онлайн» он изложил суть дела, свои подозрения и указал точный адрес дома, который пробил на карте города. Захлопнув ноутбук, Майкл понял, что дышит тяжело и часто, будто после ожесточенного боя.
– Ну и размяк! – отругал он себя. – У снайпера дыхание должно быть ровное, спокойное, иначе как он будет работать по цели?
«Ну, теперь только ждать. Только бы поскорее, только бы поверили!..»
– Скорее не можешь, а?! – закричала за тонкой стенкой официантка, которая сейчас занималась другим своим ремеслом, куда более изнурительным, чем таскание чашек и тарелок из кухни в зал и обратно. – Сколько можно-то? Мне спать нужно хоть иногда!
Ей что-то ответили хриплым басом, и снова заскрипела старая кровать. К этому монотонному звуку Майкл успел так привыкнуть, что уже даже не замечал его.
«Ну. Ты. И. Размяк, – мысленно повторил он. – И зачем ты такой нужен Тейлору? Соберись. Ты снова на службе, просто генерал еще об этом не знает. Но однажды тебе позвонят, и все вернется на круги своя…»
Майкл лег на койку и попытался уснуть, но каждый раз, когда по улице проезжала машина, он машинально открывал глаза и прислушивался. Может быть, они уже здесь? Может быть, они за ним придут и увезут его туда, где хороший снайпер нужен куда больше, чем в этом чертовом Гнилом Яблоке?
Он не знал, что ждать предстояло еще несколько месяцев.
* * *
Удивительно, но заторможенный «нарик» Том, которого официантки меж собой прозвали Слоу (что значило «медленный» на английском), задержался в «Улыбке Эрнесто» дольше, чем того ждали все без исключения обитатели кафе. Шли месяцы, а он продолжал ежедневно приходить сюда, надевать фартук и с той же дурацкой улыбкой елозить шваброй по полу. Впрочем, его предшественник, чернокожий «близнец», продержался даже дольше, так что ничего особого выдающегося в достижении «нарика» не было.
Друзей среди сотрудников кафе у Тома так и не завелось, если не считать Майкла. Тот иногда с ним заговаривал, иногда нет, по настроению. Бывший легионовец все пытался вытащить из Тома нужную ему информацию, но «нарик» то ли не знал ничего, кроме уже рассказанного, то ли просто не решался еще больше откровенничать с вышибалой – пусть тот однажды и дал ему воды (о чем Том любил повторять денно и нощно), а своя рубашка все ж ближе к телу. Так они и существовали в двух соседних мирах, изредка, когда Дилан, отчаявшийся найти что-то без подсказки, обрушивался на уборщика с новой порцией вопросов, вступая в контакт, но и на этом все. Общих интересов, кроме Синдиката, у вышибалы и «нарика» не было, а следовательно, и говорить чаще, чем обычно, поводов не имелось.
Однако в тот злополучный день все пошло не так, как обычно.
Началось с того, что Том опаздывал. Майкл невольно поймал себя на мысли, что периодически смотрит на часы и даже начинает немного волноваться в душе за придурковатого уборщика. Он не хотел себе в этом признаваться, но за то время, что они с «нариком» общались, Дилан невольно привязался к нему, как обычно привязываются к ненужной вроде бы вещи, о которой начинаешь скучать, когда она пропадает или портится.
Еще вчера Том мыл пол, посуду, улыбаясь одной из дебильных своих улыбок, и вдруг – ра-а-аз!.. – и не пришел. Помнится, с его чернокожим предшественником случилась та же история – однажды он просто пропал и больше уже не появился.
Впрочем, делать какие-то выводы было рановато. Может, он в конце концов просто проспал – Том как-то обмолвился, что любит прикорнуть перед вечерней сменой. Ну, чтобы потом носом не клевать. А перед тем как сомкнуть глаза, он наверняка чем-нибудь закидывается, чтобы лучше спалось… или курит свой излюбленный мет… В общем, вряд ли ложится без специфического снотворного.
Возможно, в этот раз он просто переборщил с дозой и проспал будильник. Или совсем забыл его завести, а теперь мечется по квартире, ища второй носок или первые брюки…
Логично? Вполне. Однако унять тревогу, зреющую в душе, оказалось не так-то просто. Предчувствуя нечто ужасное, Майкл бродил по кафе, как тигр в клетке, то и дело выглядывая наружу и посматривая на часы.
И вот наконец он увидел Тома.
Пожалуй, впервые за все время, что они были знакомы, Майкл видел его таким… эмоциональным – таким напуганным, растерянным, участливым… Том опрометью несся по улице, а следом за ним бежали двое хмурых китайцев с битами. Судя по ожесточенным лицам, настроены они были весьма серьезно.
При виде «лисов» все внутри Майкла обмерло. Эрнесто любил повторять: «Если китайцы кого-то наметили прикончить, даже не думай вставать у них на пути – бедолагу ты уже не спасешь в любом случае, а так еще и сам жизни лишишься!» Что это могло значить в данном конкретном случае? Судя по всему, то, что Майкл видел Тома в последний раз. По крайней мере в последний раз живым.
Запыхавшийся «нарик» уже почти достиг перекрестка, но неловко споткнулся о собственную ногу и распластался на тротуаре. Китайцы, поняв, что жертва никуда уже не денется, перешли на шаг. Вразвалочку они приблизились к барахтающемуся на земле Тому и стали нарезать вокруг него круги, презрительно глядя на несчастного уборщика сверху вниз и демонстративно поигрывая битами.
Сглотнув набежавший в горле ком, Майкл бросил взгляд на парадную дверь. Эрнесто в таких случаях требует запираться изнутри, опускать жалюзи и сваливать через черный ход. И уж точно он запрещает пялиться на разгуливающих снаружи «лисов», поскольку те вполне могут покарать тебя за излишнее любопытство – да так, что ты потом вообще ни на кого пялится не сможешь.
И тем не менее Дилан просто не мог отвести взгляд от странного танца смерти, который отплясывали китайцы с битами вокруг отчаявшегося Тома, который не хуже вышибалы понимал, что все кончено. Майкл не знал, чем провинился уборщик, который по общему мнению, даже мухи бы не обидел, но методы китайцев определенно шли вразрез со всеми принципами, которых придерживался вышибала еще в бытность снайпером Легиона. Ивонна, сломавшая ему карьеру, была мразью, но он все равно жалел о содеянном. А «лисы»… «Лисы», судя по всему, мнили свои проделки еще более безобидной шалостью, чем обычная рыбалка. Право на убийство даже не как привилегия сильного или дар свыше, а как ежедневная рутина.
«И ради чего тогда весь наш Легион, если прямо у нас на глазах происходит подобное?» – думал Майкл, наблюдая за китайцами.
Один из них как раз опустился на корточки рядом с «нариком». Том под его насмешливым взглядом замер, боялся даже дышать. Майкл понял, что сейчас произойдет. Увидел ясно, словно фантастический пророк. И ужаснулся, не желая терять единственную ниточку, способную, как он думал, привести его к боссам Синдиката.
Им овладели инстинкты. Вышибала резко шагнул к двери, распахнул ее и вышел наружу. Разум требовал Майкла вернуться обратно, отсидеться в кафе, пока «лисы» не закончат начатое и не уйдут. Но само естество Дилана противилось тому беспределу, который вознамерились учинить китайцы с битами.
Они услышали шаги и разом обратились к нему, присевший «лис» даже по такому случаю снова поднялся. Только Том не поворачивал головы, все еще находясь в ступоре.
– Тебе чего, Белоснежка? – нагло сощурившись, вопросил один из китайцев, с бородкой-«клинышком» под толстой нижней губой.
– Не хочу показаться грубым, – останавливаясь в нескольких футах от «лисов», медленно произнес Майкл, – но вы, кажется, нашего уборщика напугали.
– Вот как? – делано удивился второй, с черными волосами, собранными сзади в хвост.
– Это ничего страшного! – спешно добавил вышибала. – Я сейчас его подберу и унесу в кафе, только и всего.
Он сделал было шаг в направлении Тома, но Бородка выставил перед собой биту на манер шпаги и покачал головой. Майкл послушно остановился. Взгляд его скользил от одного китайца к другому и обратно. Судя по тому, как топорщилась куртка Хвоста, под ней у него была кобура с пистолетом. Бородка, казалось, вооружен только битой, но обольщаться на его счет Дилан не собирался – «лис» вполне мог таскать пистолет за поясом сзади, под курткой, как делают крутые, но не очень умные парни, которые не слишком-то боятся отстрелить себе ползадницы.
«Итак, будем считать, что они оба вооружены стволами!» – напутствовал себя Майкл.
Его трофейный дамский револьвер лежал в правом кармане куртки, и Дилан благоразумно засунул туда руку, еще находясь в кафе, – чтобы не пришлось тянуться за оружием на глазах у «лисов». Пальцы сомкнулись на рукоятке, указательный машинально поглаживал спусковой крючок. Если кто-то из китайцев рыпнется, Майкл живо покажет ему ствол. И даже выстрелит, если он вдруг покажется зарвавшимся «лисам» не слишком внушительным на вид.
– Ты ищешь неприятностей, белый парень? – процедил Бородка, презрительно глядя на вышибалу. – Твой хозяин умный, не связывается, никто не связывается… а ты, похоже, дурак?
Майкл стоял, не шелохнувшись. Теперь пути назад уже не было. «Лисы» завелись и отдавать добычу в лице Тома явно не намерены. Скорее, теперь они захотят расправиться не с одним наглым белым парнем, а сразу с двумя.
– Я дам тебе всего один шанс, – заявил Хвост и мотнул головой в сторону кафе. – Иначе тебе не жить, глупый белый парень.
Казалось бы, вот она, единственная возможность уйти, надо же, какое удивительное везение!.. Однако Майкл даже не шелохнулся. Он наслышан был о шансах, которые дают «лисы» своим жертвам – они заверяют, что ты можешь уйти, а потом стреляют тебе в спину, усмехаясь твоей доверчивости. Что им известно о чести, о совести, обо всех добродетелях, к которым взывает Тейлор во время публичных выступлений под прицелами телекамер? Во время одного из последних интервью обожаемый генерал сказал фразу, которая запала Майклу прямо в душу: «Если Эдвард Уоррен считает, что быть совестливым старомодно, что стремление поступить по зову сердца – пережиток прошлого, что ж, пусть считает меня консерватором. Но я искренне верю, что у чести нет срока годности».
И Дилан был полностью согласен с Тейлором. Что в бытность Мишей Вихровым, что уже став Майклом, он всегда оставался человеком, старающимся всегда поступать по совести. «Лисы» же олицетворяли собой воплощенную подлость, помешанную с бессмысленной, безрассудной жестокостью – иными словами, они были Синдикатом в миниатюре. А бывший легионовец Майкл Синдикат ненавидел всеми фибрами души и клялся Тейлору методично истреблять эту мразь.
Вот только мрази было слишком много, а Майкл – всего один. И если «лисы» прознают о его выходке, ему совершенно точно не поздоровится.
«Хлопнуть бы обоих, – подумал Дилан. – Чтоб не рассказали никому. Да кто-то все равно увидит…»
– Ну так что, остаешься? – нетерпеливо вопросил Хвост.
Вместо ответа Майкл вытащил из кармана револьвер и направил его на собеседника.
– Вам лучше уйти, – сказал он холодно.
– А ты, я погляжу, смельчак, – усмехнулся Бородка, глядя на миниатюрное оружие в руке вышибалы скорей с неподдельным восторгом, нежели с опаской.
– Это мой друг, – переводя ствол на ухмыляющегося гангстера, сказал Майкл.
– Плохо ты людей в друзья выбираешь, белый парень, – заметил Хвост.
Этот в отличие от спутника держался куда скромней и настороженней. Видно, довелось уже получать огнестрельное ранение, знает, что даже маленький калибр неприятно жалит. И хотя в том, что Дилан и Том уже покойники, Хвост не сомневается, но поймать пулю явно не хочет.
Молчаливая дуэль продолжается минуту, не меньше. Все это время уборщик-«наркоша» усиленно изображает труп, а Майкл, как его предшественник Стив, безрассудно играет с «лисами» в вестерн. Вся атрибутика для этого имеется – тут тебе и хороший парень с револьвером, один против своры негодяев, и невинно-обиженная жертва в лице Тома, и темная безлюдная улица, только перекати-поля не хватает.
– Был тут до тебя другой белый парень, – продолжил Хвост, глядя на Майкла исподлобья. – Тоже смельчак. Тоже дурак. Твой босс не рассказывал?
– Рассказывал, – нехотя разлепил губы Дилан.
– Зря ты связался с «лисами».
– Может быть. Да только друзей в беде нельзя бросать, кто б их не пытался обидеть – «лисы» ли, «волки»…
– Твой друг умрет так или иначе, – уверенно заявил Бородка. – Только теперь не один, а вместе с тобой.
Держа биту в левой руке, он потянулся было за спину, но Майкл тут же сказал:
– Даже не думай. Стреляю на поражение.
Китаец замер. Лицо его перекосила маска гнева: как может ему, «лису», указывать какой-то вонючий вышибала из дешевого кафе? Но ствол смотрел Бородке в грудь, и он невольно засомневался: а что, если у этого сумасшедшего белого ублюдка хватит дури нажать на спусковой крючок? Крутость крутостью, но кому он ее будет демонстрировать, если умрет? Мунакру и Накиру, когда они явятся за его душой?
Майкл казался непоколебимой глыбой, даже скалой. Казалось, он и впрямь высечен из камня – только указательный палец елозит по спусковому крючку туда-сюда, готовый моментально среагировать на малейшее движение Бородки. Выбора нет. Он бросил вызов «лисам» и теперь должен идти до конца.
– Гуанмин, – негромко позвал Хвост.
Бородка вздрогнул, скосил глаза в сторону спутника. Хвост едва заметно кивнул ему и, переведя взгляд на вышибалу, сказал:
– Мы уйдем, белый человек. Но мы вернемся, и ты умрешь. И он умрет. – Хвост махнул битой в сторону парализованного страхом Тома. – Ты совершил большую ошибку. И ты за нее ответишь.
Ни один мускул не дрогнул на лице Дилана, хотя он тоже был напуган, да еще как!.. Вышибала невольно снова и снова прокручивал в голове историю бедолаги Стива, которого «лисы» просто изрешетили и бросили прямо на перекрестке. Майкла, судя по всему, теперь ждала та же судьба.
Прежде он думал, что смирится, стерпит, если увидит, как «лисы» нападают на кого-то… но обостренное чувство справедливости, то ли привитое Тейлором, то ли им просто разбуженное в Майкле, не позволило равнодушно смотреть на бесчинства китайцев.
– Гуанмин, – снова сказал Хвост и, одарив Дилана красноречивым взглядом, развернулся, чтобы уйти.
– Скажи Эрнесто, чтобы искал себе нового вышибалу! – воскликнул Бородка с наглой, но явно вымученной улыбкой и устремился следом за товарищем.
Майкл провожал их враждебным взглядом, пока они не скрылись за поворотом. Затем, не выпуская из виду угол, за который свернули «лисы» (а ну как вернутся?..), он подступил к Тому, опустился рядом с ним на корточки и тронул за плечо.
«Нарик» вздрогнул и, не поднимая головы, простонал:
– Я ничего, ничего не видел!
«Похоже, он что-то видел!» – с интересом отметил про себя вышибала, а вслух сказал:
– Уймись, Том. Это всего лишь я, Майк. Из нашей кафешки.
– Майк?..
– Он самый.
Вывернув шею, «нарик» удивленно уставился на своего спасителя. Улыбка коснулась было его губ, но лишь на миг – и тут же лицо Тома вновь стало обеспокоенным.
– А где… где «лисы»? – робко спросил он.
– Ты что же, ничего не слышал? – поразился Майкл.
– Что не слышал? – не понял «нарик».
– Я вступился за тебя. «Лисы» ушли, но сказали, что мы оба покойники.
– Ты… вступился? За меня?
– Да как ты мог не слышать, ты ж тут лежал?
– Я… я что-то слышал, голоса, но ничего не мог понять, у меня, как будто, мозг отказал на какое-то время, прикинь?
– Не могу прикинуть, если честно, – признался Дилан.
«Это ж сколько надо дури сожрать, чтобы соображалось так туго?» – подумал он, глядя на безуспешные попытки уборщика встать хотя бы на четвереньки.
– Давай помогу? – предложил Майкл, понимая, что сам Том не справится.
«Нарик» охотно согласился. Весил он, как перышко, так что поднять его на ноги Дилану не составило труда.
– Идти сможешь? – спросил вышибала, когда Том при первом же шаге болезненно сморщился.
– Лодыжку подвернул, кажется… – пробормотал уборщик. – Но это ничего, дойду… Только как порядок наводить?
– Порядок? – оторопело усмехнулся Майкл.
За ним только что гнались «лисы» с явным намерением отправить его на тот свет, а он думает о том, как будет прибираться в кафешке с вывихнутой лодыжкой?.. Нет, этот парень явно не в ладах с головой.
«Стоило ли вообще его спасать? Не сегодня-завтра он все равно умрет – не от рук «лисов», так от банального передоза…»
Дилан тут же устыдился собственных недостойных мыслей. Что было бы, если бы генерал Тейлор рассуждал подобным образом? Наверное, никакого Легиона бы тогда не случилось, и Синдикат уже давно беспрепятственно погрузил бы весь мир во тьму…
Нельзя отказывать в помощи заблудшим душам. Нельзя допускать, чтобы зарвавшиеся сволочи, возомнившие себя то ли ангелами-карателями из Священного Писания, то ли и вовсе богами во плоти, безнаказанно истребляли американский народ.
Пока Том ковылял к парадной двери, Майкл опасливо озирался по сторонам, ожидая, что «лисы» вот-вот вернутся с подкреплением и просто втопчут их в асфальт. Но этого, к счастью, не происходило. Возможно, они нарочно не спешили с казнью, чтобы вышибала помучился домыслами и догадками, как и когда к нему пожалуют палачи. Возможно, у них имелись дела поважней обнаглевшего кафешного вышибалы и его ополоумевшего наркодружка, и они отложили расправу на потом, понимая, что никуда они с Томом не денутся.
– Да ты вообще в своем уме?! – раздраженно воскликнул Майкл, глядя, как уборщик с отстраненным видом берется за швабру и начинает елозить ею по полу.
Том недоуменно уставился на вышибалу. Мозг его будто обнулился: во взгляде не было ни страха, ни злости – только обычная рассеянность, к которой за несколько месяцев успели привыкнуть все, кто хоть немного знал белокожего «нарика».
Разозлившись, Дилан буквально вырвал швабру из слабых рук Тома и отшвырнул ее в сторону.
– Ну что ты делаешь, Майк… – пробормотал «нарик», делая шаг в том направлении, куда она улетела, но вышибала встал у него на пути.
– Здесь нельзя оставаться, – сказал он строго.
– Из-за «лисов»? – облизав пересохшие губы, уточнил Том.
– Да, господи, да, конечно, из-за «лисов»! Я ведь сказал тебе – они пообещали нас убить!
– Ой-ей-ей… – «Нарик», разом обессилев, опустился на ближайший стул и замотал головой. – И как же нам теперь быть?
– Надо валить, пока они не нагрянули, – сказал Майкл.
– Ну так пошли?
Том поднялся и устремился было к двери, но Дилан остановил его, положив руку на хилое плечо:
– Погоди. Мне надо забрать кое-что из комнаты наверху.
– А? – не понял Том.
– Просто иди за мной, – на последних остатках терпения выдавил Майкл и увлек «нарика» за собой к лестнице.
В соседней комнате официантки работали вовсю. По крайней мере ахи-вздохи-крики были слышны даже за стеной, да так отчетливо, будто их источник находился в несчастных дюймах от ушей Дилана.
– Да, жеребец! Да! – орала официантка.
– Зови меня «господин директор»! – пробасил мужской голос.
Майкл от неожиданности чуть ключи не выронил. Да, если бы стычка с «лисами» не испортила ему настроение, он бы, наверное, расхохотался. Но, увы, в те мгновения Дилану было не до улыбок.
По-хорошему им бы вообще в кафе не возвращаться – побежать сразу на ближайшую стоянку такси, взять машину и валить, куда хватит скромной налички в карманах. Но Майкл, к сожалению, не имел обыкновения таскать с собой драгоценный мобильник и весь ворох документов, которым его перед увольнением одарил Хадсон. Потерять все это «богатство» значило не просто стать безродным бродягой, но и навсегда распрощаться с Легионом, самолично отказаться от вероятного возвращения под крыло генерала. Нет, разумеется, для людей Тейлора найти кого-то в любой точке мира – не проблема. Но станут ли они искать человека, который умудрился подвести их во второй раз, потеряв все ниточки с организацией? Ответ казался Майклу невероятно очевидным.
Он наконец вскрыл замок и вошел внутрь. Том призраком вплыл следом. Пока Дилан опустошал тайник в углу, «нарик» бродил по комнате, изучая ее с неожиданной щепетильностью опытного риелтора. Спрятав паспорт во внутренний карман куртки, Майкл оглянулся через плечо и обнаружил, что уборщик стоит у самого окна и завороженно смотрит наружу.
– Отойди от… – начал было вышибала, но в этот момент снаружи послышался до боли знакомый рокот, и стекло разлетелось вдребезги.
Том отлетел назад и, рухнув навзничь, еще несколько футов проехал на спине. Рубашка его стремительно набухала от крови, сочившейся из множественных пулевых ран. Из-за стены послышался испуганный женский визг.
«Пулемет!» – понял Майкл.
Рокот не смолкал. Пули впивались в стены, искали ход внутрь, выворачивали остатки рамы и последние застрявшие в ней осколки. Вышибала пригнувшись устремился к раненому «нарику», оказавшись рядом, опустился на колени и сжал холодную ладонь бедняги в своей.
– Том! – прорычал вышибала. – Не умирай, Том!
Уборщик посмотрел на него мутным взглядом и слабо улыбнулся.
– При… прикинь? – выдавил он.
– Что такого ты увидел? – с нажимом спросил Дилан. – Почему они за тобой гнались?
– Я видел, как… как им привезли оружие… – пробормотал Том. Каждое слово, это было заметно, давалось ему с небывалым трудом, будто язык моментально налился тяжестью, стал свинцовым. – Фургон… и человек… в черном кепи…
Майкл так и замер, будто громом пораженный. Лишь огромным усилием воли он заставил себя выйти из ступора и задать Тому все возникшие вопросы, пока не стало слишком поздно:
– Где ты их видел? Что за фургон? Ты запомнил номера? Мужчина в кепи приехал на этом фургоне?
Но Том, кажется, уже утратил последнюю связь с реальностью. Продолжая улыбаться, он тихо сказал:
– Спасибо… что дал мне воды.
И умер.
Майкл выпустил его руку, отпрянул и потянулся к карману, в котором лежал револьвер. Весть о прибытии в город мужчины в черном кепи взбудоражила его. Каковы шансы, что речь идет о пресловутом Черном Франсуа, которого Дилан упустил в прошлой жизни? То, что он связан с Синдикатом, изначально не подвергалось сомнению. Но что забыл Франсуа здесь, в Большом Яблоке? Надоело шастать по афганским горам, потянуло в цивилизацию? А может, партия оружия была до того ценной, что он лично решил сопровождать ее до конечного пункта (читай – Южного Бронкса). Это объяснение единственное казалось Майклу более-менее разумным, хотя все-таки спорным.
Впрочем, времени на размышления у него было не так уж и много: пулемет продолжал разносить фасад кафе в пух и прах. Вероятно, едва он смолкнет, в здание тут же ринутся «лисы» – чтобы добить выживших… если таковые найдутся. А дамский револьвер против пистолетов-автоматов (ну и на сладкое пулемета) – это не то, что смешно, это просто-напросто жалко.
Также, пригнувшись, Майкл преодолел расстояние от трупа уборщика до двери, легонько толкнул ее тыльной стороной ладони и уставился в медленно расширяющуюся щель. На всякий случай вышибала взвел курок, готовый стрелять во все, что движется.
Однако пока что никого на горизонте не было. Оно и немудрено – своих под собственные же пули посылать глупо.
Позади с оглушительным звоном разлетелась закрепленная под потолком лампа. Осколки брызнули во все стороны, какие-то мелкие крупицы провалились за воротник куртки Майкла, и он невольно втянул голову в плечи, поежился. Мелочь, а неприятно… Собравшись с духом, вышибала выпрямился и вышел из комнаты. Револьвер он держал в вытянутой руке: оружие было настолько крохотным, что ни о какой отдаче и речи не шло.
Слева щелкнул замок. Дилан поспешно отпрянул. И вовремя: дверь резко распахнулась, едва не зашибив Майкла, и наружу буквально выпала Луиза – одна из официанток. Темные кучерявые волосы ее растрепались, а из одежды на девушки было только легкое платьице да дешевые черные тапочки; испуганно озираясь по сторонам, она наткнулась взглядом на Дилана. Глаза ее тут же налились кровью; метнувшись к нему, официантка схватила его за грудки.
– Это ты?! – заорала она, теребя его куртку в отчаянной попытке хотя бы пошатнуть бледнокожего бугая со странным акцентом. – Ты их привел?!
С кровати, стыдливо прикрываясь одеялом, на него испуганно пялился лысый мужчина под пятьдесят в смешных очках с толстыми круглыми стеклами.
– Отвали, ну, – буркнул Майкл.
Взяв Луизу за запястья, он попытался медленно, но твердо ее от себя отодвинуть, но она буквально уперлась рогом.
– Эрнесто говорил тебе… – с ненавистью шептала девица, напрочь отказываясь разжимать пальцы. – Предупреждал…
