Илья Алигор
Глаз дракона
Они обнялись, попрощались.
Проснулась Рита как раз к обеду. Макс говорил по телефону. Рита прислушалась, и поняла Герман требует их возвращения, говорит чувствует опасность. Макс вяло сопротивляется. Договорились не во что не вмешиваться.
За завтраком-обедом Рита попыталась поймать ускользающую мысль.
– Знаешь, мы совсем не учитываем тотемы ходоков ордена Драконов.
– А как мы должны их учитывать? Всё, что они делали – было очень давно, и нам это никак не поможет. – отозвался Макс.
– Не скажи, часто история делает настоящее. Не сломались бы тотемы, мы вообще об этом месте не слышали. Ходоки оставляют в том мире спящего дракона, место слияния миров запечатывают своими тотемами. Зачем? Чего они боялись? И существует ли ещё та опасность? К тому же тотемы создают для связи. Кто? С кем? И как? должны связаться. Когда горела печать у Бориса Львовича, ходок в языках пламени говорил нам.
– В научном отделе сказали, что так они говорят не с нами, а между собой. – возразил Макс.
– А мне кажется, что ходоки связывались через тотемы, а не таким сомнительным образом.
– Ну хорошо, допустим в печати ходок говорил с нами. Но тогда мы должны были бы его понять. – сказал Макс.
– А ты пробовал? – улыбнулась Рита.
– Пойдём в номер и попробуем.
В номере они сели друг напротив друга, и Макс стал детально вспоминать. Его память после знакомства с тигром была абсолютной. Вот Борис Львович взял свечу, поджег деревянную печать, языки пламени охватили дерево, и в языках появился ходок.
Он смотрел на них и говорил, сухо потрескивало дерево, пламя плясало на дереве, и огоньки то вырывались изо рта, то пропадали.
– Макс, а ведь тут есть свой ритм.
– Да, давай ты на одном конце стола будешь выбивать ритм потрескивания дерева, а я пламя, вырывающееся изо рта ходока, на другом конце стола. Мы запишем и послушаем.
– Отлично.
Они так и сделали. А когда включили запись Рита стала повторять движения пламени на доске. Макс и её записал под ритм. Потом они сидели, смотрели и слушали запись. Тревожный, рваный содрогающийся ритм сочетался с всплесками движений Риты. Беда, всё уничтожающая беда, вырывалась из этих звуках.
– У меня не получается. – призналась Рита.
