Илья Баксаляр
Восхождение к Шамбале
Глава 6
На улице стоял солнечный день, яркие лучи согревали лицо, а легкий ветерок приятно обдувал своей свежестью. Монах остановился, было видно, что он подбирает слова, чтобы о чем-то сказать. Монах бросил на меня загадочный взгляд с непонятной мне искоркой в глазах.
– Ты ведь понимаешь, что оказался здесь не просто так?
– Что ты имеешь в виду?
Он ответил вопросом на вопрос:
– Не хотел бы ты совершить одно путешествие?
Лицо его приняло сосредоточенный вид, как будто он говорил о самом важном во Вселенной.
Я растерялся, но ответил:
– Конечно! Странствия – моя стихия.
Такой быстрый ответ немного озадачил моего нового друга, и он заколебался.
– Я не имел в виду обычное путешествие, это будет нечто другое.
Что может быть другим в путешествии? Другие горы, реки, озера, деревни, леса, ледники, насекомые, животные, люди? На то оно и путешествие, чтобы познавать новое. На планете Земля все примерно одинаковое: леса как леса, горы так горы, отличие только в размерах, фауне и флоре. Конечно, везде есть свои изюминки, но ничего сверхъестественного в этой жизни нет. Я знал об этом прекрасно. Мысли возникли в моей голове спонтанно, но лама их сразу прочитал и покачал головой.
– Нет! Все твои поездки – это всего лишь проторенный миллионами людей путь по широкой дороге, куда легко отправиться, заказав билеты, гостиницы и еду. Экскурсии ради удовлетворения собственного чувственного эго. А настоящее странствие – это нечто другое. Туда нельзя просто доехать, долететь или дойти с рюкзаком за спиной. Истинное путешествие начинается тогда, когда ты делаешь шаг в иное пространство, становясь первооткрывателем в далеком закрытом мире, про который не знает никто, в том числе и ты. – Лицо ламы приобрело таинственное благоговейное выражение, от которого у меня по коже пробежали мурашки.
– А это далеко?
– Трудно сказать, – монах улыбнулся, – это зависит от тебя. – Широкая улыбка расплылась по его открытому доброму лицу. – Так ты готов, не задавая больше вопросов, не спрашивая, куда и на сколько, просто отправиться в путь, на который ступает далеко не каждый?
– Что, прямо сейчас? – Так быстро принимать решения даже я, легкий на подъем человек, не привык.
– Да, прямо сейчас!
– А как же храм, службы, все это хозяйство? – я обвел рукой вокруг.
– Ничего страшного, подождет.
Я колебался, весы решения остановились посередине. Идти туда, не зная, куда и на сколько, не подготовившись, без палаток и спальных мешков, продуктов и денег. На такое мог решиться далеко не каждый. Лама смотрел мне в глаза, и мощная энергия фотоновым потоком устремилась в мое сознание.
Мы вышли из ворот храма, по узким улочкам средневековой деревушки спустились к небольшому озеру. Маленькие ручейки тонкими нитями спускались с вершин Гималаев. Лама направился по едва заметной горной тропинке вверх вдоль высокого плато, путь все время петлял вокруг огромных валунов. Они стояли как гигантские изваяния, чудом заброшенные сюда мощной силой природы. В глубоких расщелинах камней-великанов спрятались небольшие ростки травы, непонятно каким образом сумевшие выжить в этих суровых краях. Мы поднялись на вершину плато и двинулись дальше вдоль пропасти. Внизу весело шумела горная речушка, на другой стороне величественно возвышалось соседнее плато с большими каменными выступами тектонического происхождения. Прозрачные облака молочного цвета зависли над ним немыслимой фигурой, похожей на причудливое животное, скользящее по длинной каменной крыше. Любуясь горными пейзажами, я зачарованно смотрел на эту фантастическую картину.
Вскоре мы подошли к краю скалы, к моему удивлению, прямо отсюда в неведомый туман уходил старый деревянный веревочный мост. В памяти возник эпизод из приключенческого фильма про Индиану Джонса и его переход через пропасть в горах Индии. Снизу, с глубины в несколько сот метров, едва доносился шум воды. Лама остановился и жестом показал на мост, вежливо пропустив меня вперед. Взявшись руками за канаты, которые служили поручнями моста, я сделал шаг вперед. Все зашаталось под ногами, дикая пропасть бросилась в глаза, впереди туман, старые деревянные шпалеры моста заскрипели подо мной, мост заходил в разные стороны. Еще шаг, другой, третий. Не самое приятное чувство идти вперед, когда не видишь, что тебя ждет. Внизу – опасность, когда очень осторожно шагаешь вперед, в сознании возникают страшные картины, что сейчас мост разрушится, или порвутся канаты, или ветер перевернет тебя в страшную бездну. Лама подошел ко мне.
– Страшно?
Мне и так было не по себе. Зачем он спрашивает? И так понятно, что я не в восторге от перехода по этому старому полуразвалившемуся мосту. Но мне хотелось показать, что страх меня не беспокоит, и я решительно прибавил шаг. Однако мост так задрожал под ногами, что невольно пришлось остановиться. Спутник заметил мою нерешительность.
– Здесь больше нет других мостов, этот построили более двухсот лет назад.
Он, слегка улыбаясь, мягким жестом предложил продолжить переход. Мне не оставалось ничего другого, как осторожно идти дальше по качающемуся мосту. Время замерло на месте, и каждый шаг, как мне казалось, длился целую вечность. Прошли метров двести, в моем сознании медленно проползли бесконечные тысячелетия. Только сейчас заметил, что вокруг повисло белое облако молочного тумана, в мозгу – состояние полной безвестности, непонимание, где находятся небо и горы, начало и конец, что вокруг происходит и как я сюда попал. Мост раскачивался на несколько метров то в одну, то в другую сторону, казалось, еще немного – и нас перевернет, и мы улетим в глубокую даль. Сердце защемило от представленной картины, так ярко вырисовавшейся в сознании. От страха я еще сильнее вцепился в местами надорванные канаты. Проходя сквозь туман по сильно качающемуся мосту, ощущал себя где-то в нереальном мире, нет ничего вокруг, только молочный туман, нет неба, солнца, гор, пропасти, только два каната в руках и скользящие деревянные жерди под ногами. Кажется, это сон, сейчас проснусь – и все ужасы сразу пройдут. Но внутренний голос подсказывает, что здесь нет иллюзий и ты на высоте переходишь по старому скрипящему мосту огромное расстояние.
Так мы шли еще минут пятнадцать, мост раскачивался все сильнее. От этой ужасной качки меня стало подташнивать. И зачем только пошел сюда? Медленно, шаг за шагом, осторожно ступая на деревянные шпалеры, преодолевая страх, я двигался дальше, надеясь, что скоро этот кошмар закончится. Но мост не успокаивался и, чувствуя слабость путника, назло стал раскачиваться с еще большей амплитудой. Мне захотелось остановиться, вцепиться двумя руками в канат и постараться перевести дух. Но выглядеть трусом не хотелось. Вдруг мне показалось, что монаха рядом нет. В какой-то непонятной невесомости я застрял между небом и землей, в страшной сумасшедшей качке. Мост пролегал над глубокой пропастью, между двумя скалами на высоте более четырех тысяч шестисот метров. В глубине души при каждом сильном скачке подвесного моста все екало, холодело. Шаг, еще один шаг. Когда же все это закончится? В белом тумане не было границ и никаких ориентиров, ощущение, что находишься в гигантском вакууме, полностью оторванном от реальности.
Впереди что-то засияло, туман постепенно рассеялся, увидев серо-коричневую скалу, я оглянулся, внизу зияла огромная пропасть, дна не было видно, лишь отголоски шума воды едва доносились до моего слуха. Сколько же туда лететь придется, если мост вдруг оборвется? В голове вспыхнула картина затяжного падения, мелькание скал, дикий убивающий холод в душе. Внутри все заерзало. Я стал гнать дурные мысли прочь. Сильный порыв ветра вновь качнул мост метров на тридцать в сторону, от такой качки мое настроение еще больше ухудшилось. Очередной приступ фобии, и я изо всех сил вцепился в канаты. Неожиданно чья-то рука мягко легла на мое плечо.
– Ты убедился, что управлять страхом невозможно? Ты боишься не потому, что мост старый и длинный, твои предрассудки порождает не пропасть, в тебе мечутся мысли, которые огромной черной стаей взмывают из многочисленных гнезд воспоминаний. Этому мосту более двухсот лет. Тысячи людей прошли по нему, неся свой скарб, детей, ведя на привязи скот. Они не боялись, потому что умели доверять своему надежному союзнику. А ты – нет. Твои мысли придумали глубокую пропасть, порванные канаты, нарисовали тот ужас, который тебя ждет. А что будет на самом деле? Ты пройдешь по мосту и все. Но твои искаженные воспоминаниями мысли рисуют катастрофу. В подсознании бродят ужасы и призраки смерти, ты боишься именно их. Посмотри вниз! Ты видишь, какая красота? Там великолепие всей нашей природы! А ты видишь только призрак смерти. – Лама повернулся к скале. – Теперь посмотри вперед! Видишь берег, на который нам надо перейти? В жизни нам часто приходится переходить по таким мостам. Как часто люди останавливаются перед ними и принимают очень важные решения. Кто испугался, не сможет дойти до своего пункта назначения, а значит, останется на всю жизнь на старом берегу, не достигнув того, ради чего рожден.
Я сошел с моста на каменную площадку, кем-то давно любовно выложенную из плоских желтых камней. Меня шатало из стороны в сторону, в голове все кружилось, я не чувствовал под ногами твердой опоры. Вслед за мной лама с легкостью спрыгнул на площадку.
– Почему тебя на твердой земле качает из стороны в сторону? – Я глупо улыбнулся, не зная, что ответить. После такого перехода мне было не до слов. Все под ногами ходило ходуном. – В твоем подсознании пробудились темные видения, они пробудили недоверие к мосту, а по сути – к себе самому. На мосту ты почувствовал всю свою слабость, всю свою никчемность. Ты не готов противостоять стихии. Мост дружелюбно с пониманием протянул тебе руку, дал возможность перейти на другую сторону, он поверил в тебя, а ты проявил неуважение. Нарисовал себе неоправданный ужас, оскорбляющий достоинство моста.
Воспоминания вернули меня в прошлое. Несколько лет назад во время тренировочных занятий по альпинизму я сорвался со скалы. Память стерла многие детали того тренинга, оставив в воспоминаниях только ощущение свободного падения. В памяти надолго запечатлелся момент срыва и полет – долгий, затяжной, бесконечно страшный в непредсказуемом ожидании чего-то ужасного. Странное, непонятное чувство, описать которое очень сложно, смесь ощущений того непредсказуемого, что ждет впереди. В свободном полете не понимаешь, не осознаешь того, что ожидает тебя там, внизу. Ты летишь, даже не летишь, а паришь. В этот момент время замедляется, в голове все воспринимается по-другому. Медленно, как в кинокадре, падаешь, словно желтый лист клена, сорвавшись с ветки, совершает последний путь по воздуху, прощаясь с этим миром. Лист парит в небе, он может долго быть в воздухе, но он все равно упадет, так и я задней, потаенной мыслью думал о том, что будет, когда упаду. Что меня ждет?
Воспоминания ярко напомнили сам момент падения. Удар был сильный и довольно болезненный. Это неприятное ощущение конца той ошибки, которую когда-то допустил, находясь на вершине. Переломов не было, я упал на мелкие камни и дальше скатился по гравию, порвав одежду. Было много ссадин, вся кожа на спине и руках была стерта в кровь, но кости не повредились. Трагедии особой не случилось, но само свободное падение стало вызывать непонятные темные ощущения. После этого случая я стал бояться гор. Скорее, не гор, а высоты, и даже не высоты, а тех неприятных ощущений, вызванных свободным падением и мерзким ожиданием его последствий.
Воспоминания растворились, по телу пробежала легкая дрожь, я вернулся в реальность. Пройдя несколько метров по дорожке, ведущей вверх, опустошенный и усталый присел на камень, лама расположился рядом. Он весело посматривал на меня.
– Сложно было идти по мосту? – Не зная, что ответить, машинально пожал плечами. Монах, улыбаясь, продолжил: – Страх сидит в каждом человеке, ничего подсудного в этом нет. Просто ты боишься заглянуть в его глаза!
Я молчал, но подсознание громко запротестовало: «Страх для меня не проблема, прекрасно помню все, что пережил при падении, и умею управлять им, стараюсь победить все эти мелкие слабости. С фобиями борюсь каждый день, каждый час, каждую минуту, не позволяя им взять верх надо мной». Немой разговор был неприятен мне, выглядеть трусом чертовски не хотелось. Да, страхи пугали меня, часто блокировали мои действия, но я же все равно шел вперед, преодолевая жизненные трудности и опасности. Лама похлопал меня по спине.
– Все в порядке, я знаю, ты сильный человек. Но этого мало, причина страха кроется в подсознании, которым при всем своем желании управлять невозможно.
– Так что, получается, люди обречены жить с этими тяжелыми проблемами?
– Нет, есть другой путь, мягкий, осторожный и последовательный. Главное – увидеть не сам страх, который тебя одолевает, а то темное зернышко, которое когда-то давно было посеяно в твоих мыслях. Мы не помним его зарождения, поэтому и не знаем природу его происхождения, страх напоминает растение-паразит, которое засоряет нашу жизнь. Сорняк можно вырвать, но оставшийся маленький корешок со временем опять прорастет, превращая нашу жизнь в сплошную борьбу с самим собой.
Лама бережно положил руку на мою голову, знакомая теплота мягко устремилась по каналам моего разума. В длинном коридоре памяти стали открываться многочисленные двери, мысли понеслись облаком стрел через множество проходных комнат, картинки воспоминаний зашуршали веером, облако преобразовалось в огромный шумящий поток миллиардов нейронных электрических зарядов, внезапно обрушившихся гигантским водопадом на бескрайнюю вселенную мозга. Триллионы капель разнеслись в разные стороны гигантской вселенной туманностью, сквозь которую вскоре выступили смутные видения, замелькали лица, города, пейзажи, краски. На мгновение картина замерла, затем все загорелось бесконечным количеством ярких огоньков, видение преломилось, завернулось в трубку и понеслось скоростным экспрессом по длинному тоннелю в неведомую даль.
Время уносилось в прошлое, отчитывая дни, месяцы, как листы настенного календаря. Мельканий стало меньше, экспресс снизил скорость. Я смотрел в окно, на голубом небе сияло солнце, радостно приветствуя всех. Мысли приходили в порядок после долгого хаоса. Наступила тишина, в которой открылась потрясающая картина гор родного края. Знакомые хребты с белоснежными вершинами сияли яркими неоновыми красками, но их размеры значительно меньше, и они не такие величественные, как Гималаи.
В воспоминаниях из тумана выплыл небольшой автобус, тарахтя изо всех сил, он карабкается по горной дороге, зигзагообразно уходящей в далекое небо. Взгляд фокусируется на белобрысом ребенке, сидящем на заднем сиденье, уткнувшись в окно автобуса. Его глаза полны восторга. Он впервые в горах, восхищенно смотрит на величественную панораму скал и глубокого ущелья. Автомобиль медленно поднимается по дороге. Солнце заливает ярким светом горы, зеленую траву, кустарники, ледники на верхушках гор, внизу золотыми бликами отражается приток Куры. Радостная и жизнеутверждающая картина возникает в сознании.
Ощущение приятной легкости и эйфории вдруг сменяется тусклыми красками, буквально за одну минуту становится темно. Погода изменилась, мощный рывок ветра резко толкнул небольшой автобус. Солнце исчезло в одночасье. Тяжелые свинцовые тучи заполонили небо, неся предчувствие беды. Раздался грохот грома, ударили молнии, тропический ливень мощным шквалом обрушился на горы. В глазах мальчишки пока еще горит любопытство, он не понимает происходящего. Чьи-то теплые руки обнимают его.
Нешуточная буря разыгралась в горах. Устремившиеся с горных вершин ручьи, соединяясь по пути в мощный поток, увлекают за собой в ущелье камни, вырванные из земли небольшие деревья, тонны грязи, превращаясь в грозный сель, сметающий все на своем пути. Ливень не прекращается, мощным шквалом обрушиваясь на горы. Потоп вырвался на дорогу вместе с грудой камней и грязной кашей пополз дальше, чуть ниже автобуса.
Стихия рвала и метала в страшной злобе, желая покарать всех, кто попался под ее горячую руку. Автобус, снизив и так небольшую скорость, ползет вверх, стараясь успеть подняться на перевал и оказаться в более-менее безопасном месте, пожилой водитель нервничает. Сквозь сознание доносится ужасный грохот. Прямо перед автобусом, разрывая каменную стену, устремляется лава, похожая на подгоревшую кашу, стремительно вылезающую из кастрюли. Страшный шум усиливается, мощный сель плотной стеной ползет по дороге. Автобус как игрушку сносит в сторону, удар, скрежет металла, кабина зависает над пропастью. Молнии несутся с неба, грохот грома заглушает отчаянные крики, стоны пассажиров. Глаза мальчугана полны недоумения. Грязевой поток медленно выталкивает машину в пропасть, она уже накренилась. Еще немного – и автобус обреченно свалится с большой высоты в ущелье.
Медленно, сантиметр за сантиметром выдавливается с дороги автобус, внутри которого царят отчаяние и страх, люди истошно кричат, рвутся изо всех сил к выходу, в страшной давке слышны грубый мат и стоны. Кто-то упал на пол, обезумевшая толпа, не обращая на это внимания, устремилась к двери, образуя давку. В полной сумятице и хаосе все перемешалось, паника лишила людей разума, каждый рвался к выходу, расталкивая всех, кто мешал прорваться к спасительной двери. Обезумевшие люди переворачивали все, расталкивая локтями более слабых и беззащитных пассажиров.
В этой суете мальчик оказался один. Он забился в угол, не понимая, что происходит. Противный скрежет металла резал ухо, крики, столпотворение в салоне, отчаянные попытки вырваться из обреченного автобуса. Мальчик испуганно смотрит на происходящее, еще сильнее забиваясь в угол. Поток нарастал, скрежет усиливался. Автобус качнулся в сторону пропасти, казалось, судьба ребенка предрешена, но чьи-то сильные руки подхватывают мальчишку и тащат к выходу. Все завалено сумками, чемоданами, корзинами, последний отчаянный рывок.
Небо освещает яркая молния, она прострелила большую часть неба мощным электрическим разрядом. В этой вспышке вырисовываются кадры замедленной съемки. Автобус накренился, повиснув над пропастью. Стоящих на дороге людей заливает дождь. Автобус, увлекаемый потоком грязи и камней, еще сильнее завис над ущельем. Вспышка медленно погасла, и страшный грохот обрушился на горы. Казалось, взорвался весь хребет. Ливень со злостью хлестал большими струями. Сверху падают камни. Поток усиливается…
Глава 7
Лама снял руку с головы. Воспоминания мигом улетучились, солнце приятно грело лицо. По моей спине заструился холодный пот. Монах сидел рядом, глядя вдаль, слегка прищурив глаза.
– Что это было? – с испугом спросил я, бледный, как полотно.
– Нам надо идти дальше.
Лама встал и направился по тропинке выше в горы. Она вилась вдоль валунов, уходя в неизвестность, туда, за облака, в неведомый мир. Мы шли несколько часов. Сердце билось все сильнее. Мой спутник был намного старше, к тому же я занимался спортом. «Почему мне трудно, а ему нет? Он что, двужильный или у монаха вместо сердца стоит мотор?» На вершине горы лама остановился и окинул меня взглядом – я был измотан.
– У тебя сильные мышцы, но сознание не готово к новым испытаниям. Тебе тяжело, потому что негативные мысли исчерпывают внутреннюю энергию, делая тебя слабым и немощным.
Моему возмущению не было предела:
– И так изо всех сил стараюсь догнать тебя и не отставать. – Впервые обратился к ламе на «ты». В обычной жизни стараюсь со всеми разговаривать только на «вы». Почтительное обращение к людям – это всегда рамки в общении, за пределы которых выходить не стоит. Сейчас я сорвался и нарушил свое главное правило. Мне стало стыдно за свою чрезмерную эмоциональность и неумение управлять чувствами. На самом деле я напрягал всю волю и характер, чтобы не осрамиться перед этим человеком.
– Ты устаешь не от физических нагрузок, мысли мешают тебе идти дальше и покорять новые вершины. Можно проявлять сколько угодно усилий, воли, всю мощь своего характера, – лама выдержал паузу, и его лицо приняло загадочное выражение.
Краска стыда покрыла мое лицо, и коварный вопрос, полный разочарования, острой болью пронесся в голове: «Почему? Почему я оказался слабаком перед этим вполне зрелым человеком?»
– Не расстраивайся, – мой собеседник заметил изменения внутри меня. – Ты хороший человек, настойчивый и последовательный, но тебе не хватает одной очень важной способности. – Краска разочарования снова ударила в голову. Монах, смягчив тон, доброжелательно продолжил: – Одной физической силы и тренированности мало, даже сила характера не дает человеку добиться того, на что он способен. – Он поднял глаза, и я опять почувствовал прилив сил. – Мой друг, все наши мышцы, воля и характер – это лишь небольшая часть наших возможностей. Тебе надо научиться использовать свою главную силу – внутреннюю энергию, от нее загораются все способности человека. – Лама встал и, не говоря больше ни слова, пошел вперед своей легкой пружинистой походкой. Я поспешил за ним, ловя и впитывая каждое слово. – Люди забывают, что наделены мощной силой, которой не придают значения, не верят в нее. То, чего ты добился, это маленькая частица тех возможностей, что у тебя есть.
Монах замолчал. Мы остановились у края пропасти. От усталости и головной боли я присел на землю и взглянул вниз. В голове от высоты помутнело. В сознании всплыли страшные воспоминания. Перед глазами стоял ребенок, с ужасом взиравший на то, как автобус сносит в пропасть. Впервые в жизни, сам того не осознавая, он так прямо и близко посмотрел в глаза смерти. Крепкие руки успели вытащить из машины. Мальчик стоит один посреди дороги в полной темноте.
И тут картина прошлого изменилась: сель подхватил ребенка, закручивая в глинистую массу, медленно таща мальчишку в пропасть. Еще чуть-чуть – и бездна проглотит юное беспомощное существо. Яркая вспышка на небе. Дикий леденящий ужас в глазах ребенка. Но в это время крепкие руки опять обхватывают мальчугана и тащат к скале. В глубоких тайниках подсознания вновь нарисовалась картинка моего рождения. Такой же ужас я испытал и тогда. Но по силе он был более страшным, жестоким и дико холодным.
Воспоминания незаметно ушли. Только сейчас понял, что взгляд в бездну пробудил во мне серые непонятные ощущения. Лама стоял на краю пропасти и любовался красотами Тибета. Небо неожиданно изменило свои тона. Молочные облака поменяли окраску и теперь переливались пурпурными отблесками солнечных лучей, красно-синие искры засияли над горным плато. В моей душе сидел тот белокурый мальчуган. Как все быстро меняется в жизни! От восторга и восхищения до дикого страха и ужаса порой бывает всего один шаг, одно едва заметное мгновение, которое так резко изменяет нашу счастливую жизнь, превращая ее в тяжелое бремя воспоминаний и боли. Но я же не помнил те события на горной дороге, был слишком мал тогда. Внутренний голос спрашивал: «Откуда тогда появились все эти видения из далекого прошлого?» Сознание бурлило в полной неразберихе между реальностью и болезненной фантазией. Решительно встряхнув головой, осторожно обратился к ламе:
– Скажи, а все эти видения – это плод болезненного восприятия или реальные воспоминания?
Повисла неловкая пауза, лама показал рукой в пропасть.
– Посмотри вниз! Тебе страшно?
– Да, – честно признался я.
Монах кивнул.
– Тебе кажется, что там находятся твои страхи, но на самом деле они живут в твоих мыслях, пожирая драгоценную внутреннюю энергию. Ты сидишь на каменной плите, и ничто не угрожает твоей жизни. Но мысли несутся вниз, в страшную пропасть. Ущелье пугает, но на самом деле во всем виноваты воспоминания. Твои мысли унеслись в глубину подсознания. Там они в панике разодрали старые, не зажившие раны, порванные болью воспоминания, черной смолой негатива стали заливать огромное пространство в закрытых заповедниках нашего рассудка. Мысли, испачканные черными воспоминаниями, не дают тебе наслаждаться жизнью, глядя с вершины этого утеса. Ты многое не помнишь, страх спрятан в глубоких темницах твоей памяти. Первый самый страшный стресс – это наше рождение, никто из нас его не помнит, но след в нашем подсознании, как открытая язва, остается с нами навсегда. Этот страх может уйти, если мы не будем повторять стрессы, которые он вызвал. Но жизнь так устроена, что нам приходится сталкиваться с опасностями, раздирающими нашу первичную язву страха.
Передо мной стояли глаза того мальчугана, жизнь которого висела на волоске, в них отражались пропасть, огромные валуны, грязная жижа, которая уносила автобус в бездну. И лишь крепкие руки спасли ребенка от неминуемой смерти. Как такое возможно?! Я совсем забыл этот эпизод, но точно знаю одно: я почему-то боюсь высоты. Я старался бороться со своими страхами, специально залезал на высокие трубы, превозмогая слабость. Но все оставалось по-прежнему. Страх перед высотой не давал покоя. Занимаясь горной подготовкой, каждый раз, вступая на скалу, я испытывал неприятный холодок под ложечкой, который разливался отравляющим ядом по всему телу и делал меня неуверенным в себе. Наверное, из-за этого я и упал во время штурма очередной вершины.
Год назад я прыгнул с двухсотметровой высоты с тросом на ногах. Самым неприятным этапом была дорога до места прыжка. Ожидание всегда страшнее самого события. Я зашел на мост. Стоял на краю площадки, наблюдая за бездной внизу. Надо было сделать всего один шаг. И я бы победил себя. Всего лишь один шаг. Но пропасть делает свое дело, она пробуждает призрак смертельной опасности, который незаметно, как дымка, проникает в твое сознание и рисует ужасные картины будущего. Всего один шаг в бездну. Ты знаешь, что здесь все просчитано, что пролетишь много метров в свободном падении и веревка не даст тебе разбиться. Но почему так страшно сделать этот шаг? Я пытаюсь прыгнуть. Однако страх сковывает все тело. Отступаю назад.
– Иди вперед, что ты боишься, как последний трус! – зло кричу себе. Нервы на пределе. – Иди, не стой!
Колени трясутся, голова закружилась. Рядом стоят люди, шепотом оценивая мое мужество. «Иди! Нет! Не могу! Надо успокоиться». Ни о чем не думаю, гоню все мысли от себя. Шаг вперед. Что дальше? Не было никаких эмоций, только всеохватывающий дикий страх. Несешься камнем в бездонную пропасть, глаза выкатились из орбит, нет сил кричать. Ущелье приближается с невероятной скоростью, внизу ручей и груды камней. Страшно ли это? Трудно сказать. Но это чудовищно дико. Вот веревка натянулась. Тело подбросило обратно вверх. Ты сделал это! Хочется радостно крикнуть «Ура!». Но отвратительные ощущения не покидают тебя. Всю следующую неделю каждую ночь ко мне приходили страшные сны, я падал в пропасть и постоянно просыпался в холодном поту, не долетев до камней метров пять.
Лама невозмутимо стоял над пропастью, любуясь природой. И действительно, было чем насладиться. Небо приобрело другие оттенки, засияв сиреневым цветом с золотым отблеском.
– Посмотри, какая красота! Каждый такой миг надо уметь ценить. Все, чем мы наслаждаемся, чему радуемся, это маленькие мозаики нашего восприятия мира, и чем ярче эти кусочки, тем богаче и насыщеннее наша жизнь.
Лама говорил тихо, но передо мной стояла самобытная панорама Тибета, которую вдали обрамляли белоснежные вершины Гималаев.
