Илья Васильевич Бояринов
Как стать космическим пиратом и не умереть
Предисловие
Здравствуй, дорогой читатель. Помнишь мультфильм “Планета сокровищ”? Про космических пиратов и их лихие приключения. Как же долго я ждал продолжения, но не дождался. Уже вырос и стал усатым дядей, но всё равно мечтаю бороздить космос с командой храбрых пиратов, как в любимом мультфильме.
Эта история написана для тебя. Такого же мечтателя и фантазера, как и я сам. Надеюсь, она подарит тебе пару волшебных и веселых мгновений. Если тебе понравится эта история, (а она тебе понравится!) оставь отзыв, я его прочитаю, и напишу для тебя новый рассказ про космических пиратов.
Знаю, что ты не любишь читать эти предисловия, дальше будут лишь благодарности, кстати и в твой адрес, но если не хочешь, то можешь их просто пропустить.
____________________________________________________________________________________
Тут будут благодарности. Раздел для тех, кто знает меня и помог с написанием книги.
Я говорю спасибо!
В первую очередь, конечно, моему великодушному редактору, который читал сырую, недоваренную историю и помогал сделать её ярче.
Во-вторых, людям, купившим данную книгу. То, как я вам благодарен, не выразить словами. Я мечтаю посвятить всё своё время написанию историй, и вы – те самые люди, которые помогают мне в достижении мечты.
В-третьих, читателям. Даже если вы не купили книгу, а просто прочитали, я благодарен вам. Писатель – ничто без читателей. Мы пишем для вас, ради вас, из-за вас. Встаем посреди ночи, когда к нам приходит хорошая мысль, вычитываем текст десятки раз, и переписываем ещё сотню раз. Всё ради вас!
Спасибо и всем остальным: кто поддерживал в темный час, кто читал черновики, кто просто был рядом.
Часть 1.
Если хочешь стать пиратом, заведи кучу долгов
Тихая ночь. Фонарщик лениво и вальяжно переносит стремянку от одного столба к другому, зажигая огни на мирной безмятежной улочке. Уличное умиротворение нарушает звук выстрела. Фонарщик вздрогнул, от чего стремянка зашаталась и он, вцепившись в неё, как орел в раненую добычу, отчаянно пытался удержать равновесие. Едва ему удалось поймать баланс, как мимо, на огромной скорости пронеслась карета запряженная двумя лошадьми. Окончательно потеряв равновесие, из-за поднятого каретой порыва ветра, фонарщик упал на каменную дорожку, ругаясь и грозя кулаком вслед уезжающей карете.
– Ну вот, теперь ещё и старика Пабло сбили! Я так и знал, что не получится из нас настоящих аристократов! – жалобным и испуганным тоном произнес Серж.
Сержу было чуть больше двадцати лет, спортивный, светловолосый юноша с вьющимися волосами и ростом чуть выше ста семидесяти сантиметров. Он был одет в дешевую подделку аристократического сюртука с оторванным левым рукавом и заштопанными панталонами.
Я всегда завидовал его росту: он был всего на десять сантиметров выше меня, но эти десять сантиметров позволяли ему знакомиться со вдвое большим количеством девушек. Ещё и эти светлые, словно рожь, волосы, в отличие от моих русых, наполовину темных и светлых, явно прибавляли ему в глазах прекрасного пола пару очков очарования. Хорошо, хоть в физической форме я ему ничем не уступал.
Если честно, я всегда чувствовал себя рядом с ним на вторых ролях. Единственными его недостатками были трусоватость и слабохарактерность. Вот и сейчас он то и дело оглядывался назад, ожидая увидеть преследователей.
– Я и есть настоящий аристократ! – возразил я.
– Какой из тебя аристократ, одно название! Что ты знаешь о высшем обществе? В пятнадцать ты уже со мной тырил вяленую рыбу по тавернам!
– Ну и что? Титул аристократа дается при рождении, а я благородных кровей! То, что я манерами не вышел, это претензии к моему пьянице отцу!
– При чем тут отец? У тебя же было наследство, ты сам его промотал!
– Старый полуразвалившийся особняк без единого слуги – это, по-твоему, наследство? Да за него налогов нужно платить больше, чем я когда-либо зарабатывал!
– Да плевать! С чего ты взял, что сможешь влиться в общество этих ряженых хлыщей и сойти за своего?
– Откуда ж мне было знать, что они начнут обсуждать литературу? Я книг уже лет пять в руках не держал!
– Ага, а то, что ты почесал задницу прямо перед супругой сэра Концервиля, никаких подозрений бы не вызвало!
– Ну, прости! Ну, зачесалось! Я же всего лишь человек!
– Ты кретин, Ричард!
– Не зови меня так!
Сзади раздались выстрелы, от кареты в разные стороны полетели щепки, кони испугались и помчали ещё быстрее. Я хлестал их, словно пойманную с поличным на измене супругу, но, каждый раз оборачиваясь, понимал, что расстояние между нами и прихвостнями Сэра Концервиля всё меньше.
– Рик, такими темпами нас скоро нагонят! – неестественно писклявым голосом сказал Серж. Его голос стал выше и в нём чувствовались подступающие к глазам слёзы.
– Держи, только не потеряй! – я протянул Сержу кошель с выигранными у сэра Концервиля деньгами. – Передай деньги Черсэру, если не вернешь их до завтра, то будешь мечтать о пуле в голове!
– Рик, я… Ты же знаешь, что он заберёт у меня все деньги! Даже слушать не станет про то, что здесь есть твоя доля…
– Ничего, ещё заработаем! К тому же, вряд ли шестёрки Концервиля сунутся на территорию Черсэра. Главное, расплатись с этим кровопийцей, – я сунул кошель Сержу в руки.
– Нужно разделиться. Лезь вперёд и отцепи коней от кареты. Потом рванем в разные стороны.
– Что? Ты рехнулся! Я же разобьюсь!
Карета подпрыгнула на ухабе, и нас подбросило так высоко, что мы увидели крышу собственной кареты. Приземлившись на свои “подушки”, в простонародье именуемые задницами, которые придётся восстанавливать после такого приземления, нужно было быстро что-то решать.
Я достал из сапога нож, и, взяв его в зубы, прыгнул на ближайшего ко мне скакуна. Жеребец нёсся так быстро, что пару раз меня нехило так тряхнуло, я сполз на бок, но сумел удержаться.
– Серж, тебе, кстати, всё равно придется прыгать!
– Что? Ты издеваешься?
– Ну а как ты думал пересесть из кареты на коня? Времени на остановки у нас нет.
– Чёрт тебя дери, Рик! Не могу поверить, что меня растопчет лошадь из-за зуда в твоей заднице!
– Да у них было много подозрений на наш счёт, и мой зад тут ни при чём!
Часть упряжи, соединявшая карету с лошадьми, была почти разрезана. Как только Серж перепрыгнет, нам останется обрубить часть упряжи соединяющую лошадей и разбежаться в разные стороны.
– Либо сейчас, либо тебе придётся одному объясняться с Концервилем. Ну же! Прыгай!
Серж принял неуклюжую позу для прыжка, он медлил и не мог перебороть себя, но высшие силы помогли ему переступить через собственные страхи. Карета, наехав на очередную кочку, помогла Сержу совершить прыжок, швырнув его прямо на коня. Я перерубил часть упряжи, и карета с грохотом перевернулась посреди улицы.
– А ты боялся!
– Я тебе ненавижу, Рик! – верещал Серж, вцепившись в своего коня.
Подручные Концервиля разделились. Трое отправились за Сержем, а за мной оставшиеся двое всадников. Рано или поздно они бы попали в меня, поэтому избавиться от погони нужно было как можно скорее. Я помчался прямо к городским воротам. Улицы уже погрузились в ночной сумрак, удачно ликвидированный фонарщик ещё не успел разжечь огни, поэтому я был уверен, что моя уловка сработает. Метров за пятьдесят до городских ворот я спрыгнул с коня в телегу с сеном. Конь, почувствовав зов свободы, помчался прямо за ворота увлекая за собой слуг Концервиля.
Когда мои преследователи исчезли за стенами, я отправился в таверну отпраздновать свой удачный побег. Заказав кружку рома, я уселся за ближайший столик.
– Надеюсь, Серж справился…
– Ты бы лучше о себе переживал, – произнёс незнакомый голос за спиной.
Не знаю, как они смогли меня найти, но это были ещё одни прихвостни Концервиля, а может, и те самые, что преследовали меня.
– Где деньги, паршивец? – спросил один из них, выливая мне на голову содержимое моей же кружки.
– Какие деньги? Не понимаю о чём вы, господа! Наверное, вы меня с кем-то спутали.
Дальше я могу путаться в деталях, но, кажется, меня со всей дури ударили об стол, отчего тот сломался… Во рту появился яркий вкус крови, в голову ворвалась резкая боль, а в глазах мгновенно потемнело. Я почувствовал, как меня поднимают за ворот сюртука, но, оказавшись на ногах, тут же стал терять равновесие. Помню липкий и грязный пол таверны, а также пару лежащих под лавочкой зубов, возможно, моих. Сознание прояснилось, когда эти два амбала стали макать меня лицом в корыто с вонючей водой.
– Эй, животное, ты нас слышишь? – злобно произнёс один из них.
– Д… Да… слышу, хватит…
– У тебя есть сутки, чтобы вернуть все деньги, с процентами. Ты услышал меня, шлюший сын?
– Сам ты… шлюший сын! Не смей оскорбля…
Не успел я закончить фразу, как мне прилетел тяжелый кулак в живот.
– Заткнись и запоминай. Если завтра не будет денег, то мы уже не будем столь любезны. Учти, вся городская стража принадлежит нам. Надумаешь сунуться к воротам мы сразу узнаем. В этом городе тебе от нас не скрыться.
С этими словами он ещё раз ударил меня в живот, отчего я стал задыхаться и упал на коленки, жадно ловя ртом воздух. Ситуация складывалась плачевная. Если Серж не вернёт долг Черсэру, его будет ждать участь хуже смерти. Хотя, это уже не важно, скорее всего, он прямо сейчас возвращает деньги, значит, расплачиваться с Концервилем мне просто нечем.
– Внимание! Набираем матросов в дальнее плавание! Пол, возраст, профессия и навыки не имеют значения! Всем желающим обращаться к капитану Орэлу в борделе “Сирены”! – раздался голос из таверны.
– Не скрыться, значит… Все стражники на воротах у них куплены… Ну-ну! А море вам по карману?
____________________________________________________________________________________
Вот что я точно не собирался делать, когда записывался в плавание, так это оттирать с палубы корабля остатки завтрака, вырвавшиеся из чрева какого-то испанского идиота, страдающего морской болезнью. Но жизнь любит шутить, зачастую злобно и саркастично. И как жизнь могла так резко измениться… Я ведь просто любил играть в карты. Сначала мы играли с дамами на раздевание, а потом в тавернах с простаками на деньги. Тогда-то я и узнал, что женщины лёгкого поведения очень хорошо сочетаются с дешёвым вином и выигранными на скорую руку монетами. Вот только не успел я отметить свое двадцать пятое похмелье, как проиграл дом, всё наследство и даже старого кота.
Чтобы хоть как-то скрыться от “цепных псов” сэра Концервиля, пришлось записаться в команду к этому странному капитану Орэлу. Не сказать, что я большой фанат мореплавания, но когда в таверне тебя прижимают два стокилограммовых идиота с напоминанием о долгах, а в качестве предупреждения оставляют разбитый нос, то страсть к путешествиям просыпается сама собой. Обостренный от потери обоняния слух донес до меня вести о наборе в команду корабля, отплывающего уже следующим утром. Капитана я нашел в ближайшем борделе, поглощенного созерцанием страстного танца небезызвестной в нашем городе блудницы Шарлотты, любимицы пьянчуг всего города. Он даже не взглянул на меня, просто сказал, что отплываем завтра в семь утра, и спросил: “Готов ли ты, что это плавание может стать для тебя последним?” Куда отправляется корабль, мне, честно говоря, было наплевать. Откуда мне было знать, что он окажется пиратским?
А теперь вот он я! Оттираю блевоту какого-то испанского хлыща, который записался на корабль, даже не зная, что у него морская болезнь! Хорошо, хоть я матрос, а не пленник. Правда, я и сам ничего не понимаю в пиратстве, но надеюсь, на общем фоне недотёп меня не раскусят. Хотя мне кажется, что большинство из нас набирали в качестве пушечного мяса. Почему? Ну потому что из оружия дали лишь какой-то ржавый пистолет. Или пистоль? Хрен его знает, он такой старый, что даже мой прапрадед не понял бы как им пользоваться. Я даже не понимаю как его заряжать!
– Эй, салага! Ты уже подружился со шваброй? А то тут ещё один любитель морских прогулок решил выплеснуть наружу все свои страстные чувства, – слева послышались звуки ещё одного бедолаги, страдающего от качки.
– Так точно, капитан…
– Вот что за идиоты идут в плавание, даже не узнав, есть ли у них морская болезнь?
– Судя по всему пьяные в стельку идиоты, капитан.
Капитан Орэл рассмеялся звонким командным басовитым голосом.
– Тебя самого не укачивает? Вдруг ты сам за собой только и убираешь, – сказал капитан, не переставая хохотать.
– Мой желудок крепче французских фортов капитан!
В этот момент снова кто-то свешивается с борта корабля, сбрасывая остатки сухопутной жизни…
– Салага… Как там тебя зовут?
– Ричард Грэмсон, капитан.
– Рик, значит. Ты знаешь, что делать, – капитан Орэл развернулся, махнув в сторону очередного “тошнотика”, и удалился в свою каюту.
– Так точно, капитан…
Если они такие идиоты, почему бы не вернуть их на берег? Нас точно набрали как пушечное мясо. Всех бедолаг, пытающихся сбежать от прежней жизни, везут прямо в лапы старушки смерти. Мне, видимо, тоже уготована бесславная пиратская смерть в океанской пучине. Главное, чтобы не высадили на необитаемом острове: лучше уж в бою умереть, чем кусая собственные пятки. Пусть моим трупом отужинают чайки или акулы. Любопытно, а морские черепахи едят человечину? Как же жрать охота… Хотя, кажется, я видел, как корабельный кок бросал в кастрюлю какой-то глаз и пару щупалец осьминога, из-за этого на него очень разозлился рулевой со словами: “Да тебя, изувера, на рее вздернуть надо, убийца!” Не хочется судить о блюде раньше времени, но швабру далеко убирать не буду. Чувствую, ещё не раз сегодня пригодится…
____________________________________________________________________________________
Не знаю, сколько прошло часов в вальсе со шваброй, но на горизонте уже маячили сумерки. Небо начало заливаться оранжевой краской, словно кто-то зажёг небольшой уютный костерок за пушистыми облаками. В лучах закатного солнца море казалось теплым и ласковым. Наш корабль резво рассекал водную гладь, пронзая ползущие навстречу небольшие волны. Ветер бодро наполнял паруса, от чего корабль подпрыгивал ещё сильнее, превращаясь в подобие воздушного шара. Казалось, что он вот-вот сможет оторваться от поверхности воды и взлетит прямо в небеса.
– До чего же красиво… Может, это будет не таким и ужасным приключением, как мне показалось на первый взгляд…
Мечтательно вздохнув, я облокотился на борт корабля, всматриваясь в бескрайний неизведанный горизонт.
– Не хочется тебя разочаровывать, салага, но эта ночка будет вовсе не приключением, а скорее испытанием на прочность, – произнес над моим ухом хриплый мужской голос, словно только очнувшийся после трактирной попойки.
Крепкого телосложения невысокий мужчина с небольшой чёрной бородой и загоревшей кожей оттенка копчёной курочки обратился ко мне, потягивая что-то из своей фляги.
– За сегодня я убирал и нюхал такое, что испытание на прочность уже прошёл раз десять.
– Я не об этом. Взгляни на горизонт по левому борту, что видишь?
– Нуу… Вроде бы сумерки опускаются, но это нормально, время уже к ночи.
– Закат по правому борту, а полоса чёрных, как уголь, облаков приближается слева. Как считаешь, какой у нас курс?
– Ммм… юг?
– Правильно, салага. Если облака идут с востока, значит и ветер восточный, а мы идем на юг. Эти самые сумерки догонят нас очень скоро, догадываешься, о чём я?
– Эм… Пора зажигать фонари?
– Это шторм, дубина… Через полчаса, максимум час, ночь засверкает такими красками, которых ты ещё не видел.
– Как это шторм? Настоящий шторм? Надо сказать капитану! Сменить курс!
– Не, нам как раз шторм и нужен.
– Что? Зачем? Зачем нам лезть в шторм? А мне что делать? Я никогда не был в шторме!
– Держись покрепче, а лучше привяжись к чему-нибудь.
– Привязаться… Надо найти веревку! А как тебя…
Черт, как к нему обратится? Друг? Товарищ? Партнер? Нужно что-то пиратское и крутое…
– Как тебя зовут, гринго?
– Пф… Что ещё за гринго? – он расхохотался так, что чуть не подавился напитком из фляги. – Это что, какое-то новомодное словечко? Я Лукас Харингтон, матрос фрегата “Альхена”, безо всяких гринго.
– Спасибо, Лукас. Если я переживу эту ночь, с меня выпивка.
Лукас снова рассмеялся и хлопнул меня по плечу.
– Хорошо, салага, ловлю на слове. А пока, на вот, хлебни, это придаст
храбрости, – Лукас протянул мне свою флягу. Я успел сделать лишь маленький глоток, а у меня уже потемнело в глазах и защёлкало в ушах. Столько лет шлялся по кабакам и барам, а это пойло превратило меня в девицу, сбежавшую из отчего дома и впервые попробовавшую глинтвейн.
– Это что за… напиток богов… – закашлявшись, спросил я Лукаса.
– Ааа… Да так, был когда-нибудь в… в Китае?
– Нет, это где вообще?
– Да не важно, это… китайская текила.
Ветер усиливался с каждой минутой, паруса дрожали на ветру, словно панталоны моей соседки Марты на бельевой веревке в непогожий день. Мачты стонали всё громче, пытаясь удержать рвущиеся в небо паруса, а сам корабль раскачивало, словно огромный маятник. По палубе бродили потерянные новобранцы, они вглядывались в далёкие сверкающие вспышки и вздрагивали после каждого раската грома.
Экипаж, напротив, стал усиленно готовиться к сражению со стихией. Всё что можно убиралось в трюм, остальное по возможности привязывалось. Моряки, словно полосатые пауки, ловкими и быстрыми движениями полезли на мачты. Небо хмурилось, молнии на горизонте били до самой воды, тучи кружились в водовороте, подобно хороводу молодых горячих куртизанок. Казалось, вот-вот, и из этого хоровода появится торнадо, но его, хвала богам, пока не было.
Очень странное чувство наблюдать, как небо из оранжевого и теплого одеяла превращается в холодное и тёмное полотно печали. Это происходит настолько быстро, что ты ничего не успеваешь осознать, а приходишь в себя только от удара холодной солёной воды по лицу. Как? Когда? Резкий удар волны о борт корабля, и он накренился, люди покатились по палубе, словно бутылки с неровного стола. Кто-то ухватился за мачту, кто-то спасся привязанным тросом. Корабль начал возвращаться в свое изначальное положение, даря морякам, пусть и недолгий, момент спокойствия. Пока корабль пытался вернуть баланс, очередная молния, разрезая темноту, ударила прямо за бортом корабля.