Инна Демина
Я, ты и коты
И нарвалась-таки: теперь Макс готовил ей отдельно, исключительно здоровую диетическую пищу. Так что, пока все наслаждаются его мясными пирогами, пиццей или курицей в его фирменном соусе, Люся с тоской жует салат из свежих овощей и хлебает суп-пюре из кабачков. И рулет из моркови на сладкое. Питательно, конечно, но вкус иной, да и способностью успокаивать нервы такая пища почему-то не обладает. И голод после такой трапезы начинает одолевать гораздо раньше, приходится перекусывать… сухофруктами, мюсли, диетическими хлебцами и еще чем-нибудь подобным! В общем, заставить чувство голода надолго замолчать ей за все время полета так и не удалось.
И глупая гордость напополам с природным упрямством не позволяли ей извиниться и признать, что погорячилась. Что ее понесло, и она, как всегда, сама все испортила.
А Максим вдруг рассмеялся.
– Видела бы ты свое лицо!
Люся только фыркнула, чувствуя, как ее снова охватывают отнюдь не положительные эмоции.
Однако прежде, чем она в гордом молчании принялась за еду, делая вид, что так и хотела, Макс жестом фокусника извлек из-под стола блюдце с другим десертом, а после налил девушке латте из кофе-машины и добавил карамельный сироп.
– Ого! Десерт «Павлова»! – воскликнула Люся, в восторге разглядывая пирожное со взбитыми сливками и свежими фруктами.
Она просто не могла глазам своим поверить. И сладкий, и легкий. И, по традиции, почуяла подвох.
– Ты сделал его для меня?!
Макс кивнул и улыбнулся. И посмотрел так, что Люся вдруг поверила в его искреннее желание наладить отношения с чистого листа и отсутствие камня за пазухой.
– Извини меня, пожалуйста, за тот спор, – сконфуженно выдохнула девушка. – И… Спасибо тебе! За пирожное, за котиков и за помощь!
Он устроился за столом напротив меня со своим кофе и десертом, на этот раз шоколадным брауни с апельсиновым джемом.
– Тебе тоже спасибо за котов, Люсь. И… ты меня тоже за тот разговор извини.
И пояснил в ответ на ее недоумевающий взгляд:
– Я тоже тогда мог бы вести себя сдержаннее. Вот так, слово за слово, и сами не заметили, как поругались…
Не прошло и пяти минут, как оба весело болтали, шутили, рассказывали друг другу смешные случаи из своей жизни и громко смеялись, прогоняя последствия стресса. А под конец досмеялись до того, что рапорт начальству будут писать вместе – сразу после полдника, чтобы успеть к назначенному капитаном времени. И еду для питомцев готовить – тоже.
Но вечером никто никуда не полетел.
Глава 3. ЭПИДЕМИЯ
Не прошло и получаса с момента возвращения в медблок после затянувшейся кофе-паузы, как Люся заметила, что с Марией что-то не так. Медсестра была бледна и непривычно молчалива, то и дело, прикусив губу, касалась живота, терла виски. А на планерке выглядела и вела себя вполне обычно…
А уж когда напарница привычно не съязвила на то, что Люся неловко повернувшись, чуть не уронила стопку пробирок, доктор Леготина забила тревогу и едва ли не силой заставила Машу измерить температуру.
– Тридцать девять и один! – охнула Люся, перекрикивая истеричный писк термометра. – Маш, ты больна, и серьезно! Такой резкий скачок температуры и всего за неполные три часа!
Та не спорила.
– Да, я, пожалуй, пойду прилягу.
И, едва встав, потеряла сознание и рухнула, сбив-таки невезучую стойку на пол. Благо, пробирки были из небьющегося стекла…
Люся с трудом привела ее в чувство, дотянула обмякшее тело до медицинского бокса, устроила на кровати и дала жаропонижающее. Параллельно пыталась провести опрос на предмет, где Маша была вчера, что ела и чем занималась, однако медсестра сначала стонала, что это все из-за этих чертовых котов, а после скатилась в какой-то бессвязный бред – то выжить кого-то хотела, то требовала чипсов и какого-то особенного напитка, название которого врач так и не смогла разобрать, то просто злобно хихикала. Плохо дело!
Однако, не успела Люся взять у напарницы кровь на анализ, в медблок постучался механик с такими же симптомами. Потом биолог Кристина.
– Там еще Рита, – выдавила из себя она между приступами сухого кашля. – Ей совсем плохо, с дивана встать не может.
Люся, подавив желание схватиться за голову, устроила заболевших в оставшихся отделениях бокса. А после бросилась к рации и по громкой связи велела всем членам экипажа и гражданским специалистам корабля «Горизонт-5» немедленно использовать медицинские средства индивидуальной защиты и явиться на осмотр в медпункт. Кричать: «Эпидемия!» ей и показалось преждевременным, но это слово так и висело мокрой тряпкой в воздухе. Четверо заболевших – это же почти одна пятая всей команды! Состояние их внушало ей серьезные опасения. А уж интуиция девушки и вовсе вопила больничной сиреной: «Опасность!». И подсказывала, что самое время расконсервировать прилегающий к медблоку отсек с красноречивым названием «Лазарет».
Не успела Люся надеть защитную маску и отправить медицинского робота к каюте геолога Риты, как к ней потянулись первые пациенты. И почти у всех наблюдались первичные признаки инфекционного заболевания! У кого-то они проявлялись сильнее, у кого-то слабее, но сам факт!
Самое поганое, что болезнь прогрессировала быстро, и не прошло и часа, как те, кто пришел своими ногами, с субфебрильной температурой и легким покашливанием, тоже искали, где бы прилечь. Или ломились в уборную. Увы, ее прочно заняла Мария, которая, по ее крикам из-за двери, не знала, какой стороной к белому другу поворачиваться. Час от часу не легче!
К счастью, в этот момент искусственный интеллект «Горизонта-5», для краткости именуемый Верой Павловной, завершил расконсервацию лазарета, и количество уборных на душу населения увеличилось.
Здоровых на корабле оказалось всего трое: Милана Андреевна, Максим и сама Люся. Впрочем, учитывая эпидемиологический характер болезни и то, что средствами индивидуальной защиты они начали пользоваться лишь относительно недавно, это, скорей всего, ненадолго. Особенно, если инфекция передается воздушно-капельным путем…
Ну и коты, разумеется, тоже здоровы – у них доктор Леготина тоже взяла анализы, а зверье на этот раз вытерпело все манипуляции почти спокойно. А нечего было вместе с остальными в медблок рваться! Люся их, между прочим, туда не звала! Вот и попались под горячую руку. Надо ли говорить, что из царства медицинских приборов, пневмошприцев и прочих клизм хвостатые сбежали почти сразу? Хотя, не все: Люся-кошка вместе с Барсиком, как выяснилось впоследствии, заныкались в уголке отдыха и наблюдали за происходящим оттуда. Поначалу из-за дивана, а после с комфортом расположившись на сидении.
Люся в какой-то момент почувствовала, что близка к панике, хоть и старалась этого не показывать. Потому что поняла, что понятия не имеет, что делать, как действовать в этой ситуации. Инструкция предписывает поместить заболевших в лазарет и, поставив в известность капитана, лечить, согласно протоколам.
Но на деле все выходило несколько иначе.
Во-первых, Илья Михайлович единственный, кто на осмотр не явился, в рубке, каюте и кабинете его не было, на вызовы Люси и старшего помощника он не отвечал, так что Максим со старпомом бросились на поиски первого лица на судне.
Во-вторых, скосившая экипаж зараза имеет признаки не только респираторной, но и кишечной инфекции, результаты анализов должны были быть готовы еще час назад, но анализатор по-прежнему гудел и мигал лампочками, давая понять, что рабочий процесс не завершен. А Люся буквально силой заставляла себя сидеть на месте и смотреть в голопроекцию интерактивного справочника внеземных болезней.
В проекции по соседству отображались показания модифицированных под небольшой реанимационный комплекс коек, из которых следовало, что пациенты пока стабильны – жаропонижающее, абсорбенты, иммуностимулятор и капельницы с физраствором действуют. Но это именно стабилизация состояния, а не лечение! И неизвестно, как скоро случиться ухудшение. А оно случиться – Люся это всеми фибрами души ощущала! Особенно теми, которые в области копчика располагаются. Знакомое чувство, верный предвестник неприятностей…
Эх, дождаться бы результатов анализов и выбрать оптимальный антибиотик или противовирусный препарат… А кстати!
Люсю вдруг осенило, что вчера, по возвращении всех из города эрхш'шиитов она должна была осмотреть всех и взять кровь на анализ. А она, вымотавшись, все проспала! Вот как так можно, а, доктор Леготина?! Ведь, отнесись она к своим обязанностям более добросовестно, и всего этого, возможно, удалось бы избежать. Права старпом насчет профнепригодности, да…
С другой стороны, экипаж тоже хорош! Почему ее никто не разбудил, в том числе и сама Милана? Тут, по идее, очередь должна быть в медблок из желающих прервать ее сладкий сон в объятиях Макса и окружении котов! Хороший вопрос…
– Осмотр и забор крови вчера осуществлен Марией Пуховец, – сообщила Вера Павловна, раскрывая перед Люсей еще одно окно голопроекции. – Вот результаты.
Девушка почесала в затылке. Все в норме, ничего из ряда вон выходящего, разве что повышенные показатели систолического давления у пилотов, но это вполне объяснимо, учитывая профессию ребят. Хм…
Люся запросила данные о времени получения образцов, и узнала, что экипаж, в большинстве своем, вернулся из Парм'Эхе около одиннадцати вечера. А должны были не позже девяти! Ну, само по себе это нарушением не является, все-таки «Горизонт-5» не военный корабль. Но уже подозрительно. Что же их задержало аж на два часа? Увы, ответа на этот вопрос Вера Павловна не знала. А от самих коллег, экстренно переквалифицировавшихся в пациенты, Люся ничего путного добиться не смогла. Лишь окончательно убедилась: они что-то скрывают. Может, Милана окажется более разговорчивой? Хотя, ее анализ был взят в половину восьмого вечера… И кем же? А, медицинским роботом. Тогда тем более непонятно, почему она не подняла Люсю! Вопросы, вопросы…
Потом еще один обход и новый симптом: сыпь, появившаяся, преимущественно, на открытых участках тела – лице, шее, кистях рук, а у наших ученых и на стопах. У бедолаги Риты на левой ноге поднялась аж до колена. На лицах розоватая, но, чем ниже ее локализация, тем темнее она становилась. Так что на буро-коричневую ногу бедолаги-ученой смотреть без содрогания не могла даже Люся, за плечами которой полтора года работы в обычной муниципальной больнице, где чего только не увидишь. Зудело страшно, но охлаждающий гель сглаживал ситуацию. Правда, наносить его нужно было каждые полчаса, так что доктор Леготина буквально сбивалась с ног, разрываясь между заболевшими коллегами, анализатором, медицинскими сканерами, искусственным интеллектом «Горизонта-5» и роботами-уборщиками.
Однако она все-таки выкроила минутку, чтобы порыться в справочнике. И нашла более-менее подходящее по симптомам заболевание! Вернее, сразу три: лихорадка Южных болот, шар'реймская малярия и отравление местным растением пираугассусом. Первые две лечатся, но разными комбинациями препаратов, и, если Люся ошибется, состояние пациентов ухудшится вплоть до летального исхода. А вот третье… Без антидота не обойтись. И, самое поганое, что из компонентов, которые есть на «Горизонте-5» его не синтезировать, придется снаряжать экспедицию на планету. А из кого? Из врача, повара и старпома?
– Мр-мяу! – донеслось с дивана.
Люся машинально шикнула на хвостатых и вновь полезла в справочник.
Впрочем, этот диагноз маловероятен, ведь пираугассус произрастает только в болотах Эрхш'Шига, города, горы и пустыни не являются подходящей средой для него. Если, конечно, не провезти туда это растение в свежем или переработанном виде. Но оно ядовито и для аборигенов, поэтому вряд ли они стали бы держать столь опасные вещества там, где живет.
Именно в тот момент в медблоке появился Максим. С тележкой, сплошь заставленной контейнерами с куриным бульоном и прочей полезной для больных едой. Аромат, от которого рот вмиг наполняется слюной, чувствовался даже из-под плотно закрытых крышек.
– Ты пропустила обед.
– Д-да? – рассеянно моргнула Люся.
Если честно, она и сама не заметила, как время пролетело.
Максим кивнул.
– И вот-вот пропустишь ужин. Люсь, нас и так на ногах только трое осталось, не хватало еще, чтобы ты слегла от истощения! Вот, держи!
И поставил перед ней один из контейнеров, маркированный буквами «Л.Л.». Судя по запаху, внутри что-то посерьезнее бульона!
Котики тут же покинули диван и закружились у ног Макса, громко требуя свою пайку.
– А, так вот, где еще двое! – усмехнулся он. – У тебя, значит, сидели.
– Да, здесь, – Люся кивнула. – А у меня, если честно, все не доходили руки их выгнать. С другой стороны, под руку не лезут, диван им понравился больше, чем койки в лазарете, так что пусть сидят.
И открыла контейнер. Ого! Утка в брусничном соусе, картофельное пюре на гарнир и шоколадный мусс на десерт! Как будто на «Горизонте-5» сегодня праздничный ужин! А повод какой?
– Эй, вы меня сейчас без штанов оставите! – возмущался тем временем повар, отпихивая Люсю с Барсиком. – В прямом смысле!
Те, и правда, поднимались на задние лапы, а передними цепляли его брюки и пытались повиснуть на них. И все это с требовательным мяуканьем. Так и было, пока Макс не догадался сказать волшебные слова:
– Ваш ужин на кухне!
Коты рванули прочь из медблока.
– Умные, – усмехнулся повар, украдкой подтягивая брюки. – Но не умнее товарищей. Представляешь, у меня на кухне сегодня целая инспекция и санэпидемстанция в одном лице тусуется. Вернее, в лице шести котоморд. Качество пищи проверить вздумали, не иначе. Заодно и по углам полазили, двух крыс поймали.
И с улыбкой добавил:
– А я в перерывах между готовкой и поисками им паштет приготовил и сухой корм. Правда, соотношение специй пришлось опытным путем определять, так что дегустаторы оказались кстати.
Люся хихикнула, представив себе эту картину. И подумала, что присутствие Максима положительно на нее влияет. Зря раньше ее раздражало его холодное спокойствие. В такие суматошные дни ей, импульсивной, этого очень не хватает. Или дело все-таки не в чертах характера?
– Наверное, поиск капитана надо было им поручить, – предположил молодой человек. – А то мы с Миланой в этом деле потерпели полное фиаско. Впрочем, искали между делом, так что нас можно понять. А вот кэпа – нельзя. Люсь, его даже Вера Павловна не нашла!
М-да, если с поиском не справился и бортовой компьютер, дело плохо.
– Возможно, капитан покинул корабль, – предположила Люся.
Максим покачала головой:
– Исключено. Входы не открывались, ни основной, ни дополнительные.
Девушка только вздохнула. Наскоро покончив с ужином, она поблагодарила Макса и отправилась кормить пациентов.
Вернулась она чернее тучи и с половиной запечатанных контейнеров. Половина пациентов от еды, несмотря на уговоры доктора Леготиной, наотрез отказалась. Другая половина все-таки поела, но немного.
В целом, дела обстояли плохо: температура пациентов вновь поползла вверх, в легких появились хрипы, на коже появились новые высыпания. Кроме того, у обоих пилотов вновь скакнуло вверх давление. Только этого для полного счастья не хватало!
– Оставь еду пока здесь, в этих контейнерах она до трех суток храниться может, – предложил Макс.
Люся оттолкнула тележку в угол и взялась за корректировку назначений. Макс все не уходил. Мялся рядом, будто не решался сказать что-то важное. В чем-то… признаться?
– Макс, в чем дело? – спросила она, одновременно потрогав ему лоб.
Хм… Люсе показалось, или он чуть заметно подался вперед всем телом, будто стремясь продлить прикосновение?
Он ответил не сразу. И начал сильно издалека.
– Ребята что-то говорили о том, как провели вчерашний день?
Люся покачала головой.
– Только в общих чертах и разрозненных фактах. Гуляли по городу, осматривали достопримечательности, покупали сувениры. Пообедали в местном трактире, перекусили с лотка, незнакомых блюд не брали, абсорбентом не пренебрегали. Где могли подцепить инфекцию, неизвестно.
– Или отравиться местным растением… – Макс тоже заглянул в справочник, тем более, Люся нужную страничку не закрывала.
– Не думаю, – ответила Люся, без особой, впрочем, уверенности.
Макс замолчал ненадолго.
– Тебе они все равно ничего не скажут, – вздохнул он, наконец.
И в ответ на недоумевающий взгляд Люси пояснил:
– Во-первых, ты не одна из нас…
Доктор Леготина тяжело вздохнула, на миг прикрыла лицо рукой, выдав мягкую версию фейспалма.
– Так и знала, что они что-то скрывают! – возмущенно засопела она и с досадой стукнула кулачком по столу. – Значит, готовы умереть, лишь бы собственный иерархический инстинкт потешить! Ну, я им сейчас задам!
Максу пришлось перехватывать ее на бегу.
– Люсь, остынь, – примирительно попросил он. – Ну, Люсён!
Девушка от удивления аж злиться перестала.
– Как ты меня назвал?!
– Люсёна, – осторожно повторил Макс, наблюдая за ее реакцией.
А заметив, что негативной реакции не последовало, повторил, на этот раз гораздо теплее, и так, что у доктора Леготиной в груди что-то приятно ёкнуло:
– Люсёна.
– Меня так мама называет, – девушка чуть не прослезилась.
Но тут же снова собралась.
– Так, это к делу не относится. И почему экипаж не станет говорить со мной?
Макс открыл, было, рот, чтобы ответить, но вдруг передумал.
– Пойдем вместе, – предложил он. – При мне никто запираться не будет.
Получилось тяжеловесно и многообещающе. Люся, заинтригованная и по-прежнему ничего не понимавшая, возражать не стала.
Итог: из экипажа все-таки удалось вытянуть правду об их вчерашних похождениях.
Происходило это так. Люся начинала разговор на тему: «Чем ты на самом деле занимался вчера во время выхода на Эрхш'Шиг, дорогой товарищ?», а Макс садился рядом и проникновенно так добавлял:
– Как на духу, дорогой! Иначе или Люся тебя не вылечит, или, если вылечит, я тебе в суп тройную дозу слабительного добавлю.
Кто-то, косясь на корабельного повара, начинал исповедоваться сразу. Но некоторые вроде той же медсестры Маши, механика или команды ученых, проявляли строптивость, и тогда Максим под большим секретом добавлял, что Люся опробует на них инновационное средство лечения неведомой заразы – клизмы с перцем! И вазелин, разумеется, надо будет заслужить! А на всякие: «Ты блефуешь!» и «Простуду клизмами не лечат!» подключалась Люся, сообщая, что, будь у экипажа обычная простуда, инфицирование вирусами или родными земными бактериями, анализатор уже выдал бы результат, и она уже начала бы лечение. Однако умная машина до сих пор думает, стало быть, все с диагнозом непросто. А вообще, в справочнике есть сразу три подходящих болезни!
По мере пересказа доктором Леготиной статей из медицинского справочника, лица самых активных участников «сопротивления» бледнели, зеленели, а гонор улетучивался, как роса под лучами солнца.
В общем, как выяснилось, все они посетили бар «Аромат формофеи», что на окраине Парм'Эха. Заведение, кстати, проходит по категории «злачные» и «полукриминальные»! Иными словами, там всегда можно разжиться выпивкой, полулегальными стимуляторами и запрещенными веществами разных мастей, найти сомнительные развлечения и, конечно, неприятности.
– Что вас туда потянуло-то?! – не сдержалась Люся.
И услышала в ответ:
– Расслабиться хотели. Неизвестно, получится потом или нет.
Макс криво усмехнулся. Люся тихо фыркнула. Расслабиться… Когда, интересно, напрячься успели?
В баре экипаж «Горизонта-5» ничего противозаконного не совершил. Просто повеселились: местная кухня, танцы, выпивка. Кое-кто отважился попробовать особый коктейль, который, по словам управляющего, смешали специально для землян. Эти-то, как раз, и маялись желудочно-кишечными симптомами.
Пойло вдарило в голову, танцы стали веселее, да так, что девушки на барную стойку плясать полезли.
– Дайте угадаю! – не выдержала Люся. – Девушки танцевали босиком. В какой-то момент коктейли, стоявшие на стойке разлились, так что ноги они в них намочили. А Рита, видимо, еще и подскользнулась, вымазав в той гадости ногу до колена. Так?
Пациенты сконфуженно кивали, Максим вновь напустил на себя вид ледяной статуи, а доктор Леготина с трудом сдерживалась, чтобы не высказать все, что думает об экспериментах с напитками, да и вообще подобном времяпрепровождении на чужой, пусть даже и вполне дружелюбной планете.
– В итоге имеем сыпь снаружи и внутри, – мрачно пропела она, пока не уточняя, что может скрываться за этим безобидным, на первый взгляд, словом. – А те, кто коктейль не пил, видимо, вдохнули его пары. Как? Курительная смесь по особому рецепту и тоже только для землян?
Как оказалось, та вечеринка и была устроена для гостей с другой планеты. М-да…
Однако прежде, чем она успела вынести свой вердикт, в истерику сорвался механик Григорий:
– Да что ты вообще можешь?! – как-то по бабьи взвизгнул он. – Стоит тут с умным видом, смотрит на нас, как на дерьмо! А сама-то… Ты Беркута убила, а теперь и за нас взялась, да?! Не успокоишься, пока всех не укокошишь?! А папа потом тебя прикроет!
– Харза, заткнись! – оборвал его Макс. – Или я сам тебя заткну, не посмотрю, что больной!
Григорий попытался вскочить с койки, но тут же без сил рухнул обратно.
– Быстро же ты переобулся! Из-за хорошенькой юбки боевых друзей предал…
Люсю затрясло, кровь бросилась в голову. Что ответил Грише Макс, она уже не слышала.
– Беркут ваш, он же Птицын Роман Игнатьевич, умер от того, что игнорировал сигналы собственного организма о проблемах с сердцем, а заодно и наследственную предрасположенность к сердечно-сосудистым заболеваниям, – ледяным тоном отчеканила она. – От того, что пьяный закинулся какой-то дрянью, вызвавшей сильнейшую аритмию, а после и инфаркт. От того, что произошло это не в населенном пункте рядом с больницей, где его могли бы спасти, а на рок-фестивале у лесного озера. Это не только мои слова, это – вывод следствия и врачебной комиссии, подкрепленный несколькими экспертизами, а не истерика какой-то девицы во всемирной паутине! Которая, кстати, вместо того, чтобы вызвать «Скорую» своему спутнику, бегала вокруг нас и снимала происходящее на видео! И на комментарии, конечно, не поскупилась. Потом мне пришлось с работы уволиться, потому что начальству скандалы были не нужны, да и вместо работы я в полицию и прокуратуру ходила едва ли не ежедневно – Анютик и ее особо активные подписчики их буквально завалили бредовыми заявлениями о том, что я еще совершила. Кеннеди лично не убивала, но в организации убийства участвовала точно… Жених и друзья, которые тоже органически не переваривали скандалы, слились потихоньку. Про соцсети и говорить нечего – удалиться оттуда пришлось, потому что с подачи той девицы меня только ленивый помоями не облил.
И, переведя дух, добавила:
– А ваш Птицын-Беркут, мало того, что он фактически убил себя – он вместе со своей подружкой, той блогершей, Лютик-Анютик, до сих пор пытается убить и ту единственную, кто попытался его спасти. Меня! Да, безуспешно, потому что он умер до приезда «Скорой». Да, потому что была в отпуске и не имела при себе медицинских приспособлений, не говоря уж о полевом наборе хирурга. И не могла лично вызвать «Скорую», потому что пыталась заставить его сердце работать. А теперь он убивает всех вас. И, кажется, успешно.
А после развернулась на каблуках и покинула лазарет. Вслед ей летело запоздалое признание Маши:
– Люсь, это я анализатор портила! И другое оборудование! Но не сильно же, их всегда можно было починить! Гриша и чинил всегда…
Максим, кляня на все корки и себя, и Беркута и Аню-Гюрзу, бросился за Люсей. Он нутром почуял, что нужно немедленно объясниться с ней, поговорить. Попытаться спасти отношения… Черт… Да, до отношений дело не дошло, но… Но и не дойдет, если он промолчит сейчас! Он вдруг понял, что не может потерять эту девушку. Но что именно ей сказать? Как найти правильные слова?