Иори Игараси
Тени Цуёти

Полная версия

Пролог

Идзанаги со своей спутницей Идзанами стояли на небесном парящем мосту и смотрели вниз, спрашивая друг друга, есть ли внизу земля. Чтобы выяснить это, боги опустили сделанное из драгоценного камня копьё и обнаружили океан. Когда они приподняли копьё, вода, которая стекала с него, затвердела и превратилась в остров Оногородзима.

Туда и спустились два божества. Вскоре после этого они решили заключить брак, хоть были братом и сестрой. Идзанаги и Идзанами вместе установили столб на острове; Идзанаги пошёл вокруг него в одну сторону, а Идзанами – в другую. Когда они встретились, Идзанами сказала:

– Как чудесно! Я встретила прелестного юношу.

Можно подумать, что такая трогательная реплика должна была понравиться Идзанаги, но она, напротив, его сильно разозлила, и он резко ответил:

– Я мужчина. И по праву должен говорить первым. Как может быть наоборот? Это к несчастью. Давай обойдём столб ещё раз.

Они опять встретились, на этот раз Идзанаги заговорил первым:

– Как чудесно! Я встретил прелестную девушку.

После этого нехитрого обряда они поженились.

Когда Идзанами создавала острова, моря, реки, травы и деревья, она вместе со своим господином размышляла: «Мы уже создали Великую страну восьми островов с горами, реками, травами и деревьями. Почему бы нам не создать кого-нибудь, кто мог бы стать Правителем Вселенной?»

Желание богов исполнилось, и родилась Аматэрасу – Великая Священная Богиня Сияющая на Небе, ками Солнца, дарующая жизнь и тепло всему сущему. Она была настолько ослепительно красива, что родители, очарованные ее великолепием, не раздумывая решили отправить ее вверх по Небесной Лестнице, чтобы с высокого неба вечно проливать лучезарный свет на Землю, освещая каждый уголок мира. Ее золотистые локоны, переливавшиеся всеми оттенками солнца, лик мягкой округлой формы, обрамленный пушистыми ресницами, и плавные, соблазнительные изгибы фигуры лишь сильнее подчеркивали ее божественную красоту, заставляя сердца смертных и богов трепетать в восхищении. Но как бы ослепительно ни была ее внешность, как бы сладки ни были ее речи, дурное, гнилое нутро чувствовали все ками, ощущая исходящую от нее тьму, словно слабый запах серы, предвещающий скорый пожар. Кроме двух ее братьев – Сусаноо, ослепленного преданностью, и Цукуёми, зачарованного собственной иллюзией.

Вторым ребенком, рожденным из очищения Идзанаги, был Цукуёми – ками Луны, повелитель ночи и хранитель равновесия. Его изысканный, белоснежный лик, вытянутый, ничем не уступал в неземной красоте сестринскому, затмевая даже сияние Аматэрасу. Сын был чист, как отраженный лунный свет, непорочен и не запятнан мирской грязью, оттого его кимоно было безупречно белым, сотканным из лунного шелка, а на середине оби гордо сияла золотистая луна, символ его власти и предназначения. Его волосы были серебристыми, а глаза – черными, как сама глубокая ночь, отражающая в себе бесконечное звездное небо. Тело было одновременно и грациозным, и мужественным, сочетая в себе элегантность и силу, необходимые для поддержания порядка в ночном мире. Цукуёми был идеален, словно вылеплен из лунного камня, предназначенный для своей важной роли в будущем мироздании. Увы, он не успел разглядеть все изъяны богини Солнца, заметить трещины в ее совершенном образе, и с головой влюбился в собственную, идеализированную фантазию, в прекрасный мираж, созданный его воображением.

Идзанами и Идзанаги приняли решение, что Цукуёми сгодится вторым мужем Аматэрасу. И вслед за ней по Небесной Лестнице поднялся Бог Луны. После чего он прозвал себя Первым Луном. Чтобы познать свой путь и силу, он отказался от всех, кроме Аматэрасу и не навещал ками. Цукуёми слепо верил в любовь, что сломало его полностью.

После обручения, Цукуёми обитал в небесном дворце Аматэрасу, золотом и жемчужном коконе, где каждый уголок шептал о вечной власти. Их союз должен был даровать небесам наследников, символ нерушимой связи солнца и луны, правления и порядка. В отличие от буйного Сусаноо, что сотрясал небеса своим гневом и оспаривал право Аматэрасу на равнину Высокого Неба, Первый Лун хранил молчание, признавая ее неоспоримую власть. И вот, супруга, словно одаривая преданностью, переложила на его плечи свои "грязные" обязанности.

Каждую ночь, когда солнце угасало, и мир погружался в объятия теней, Цукуёми спускался в мир людей. Он становился клинком во тьме, палачом по воле небес, обреченным на истребление ёкаев. Аматэрасу уверяла его, что эти существа, порождения тьмы, посягают на жизни смертных, и их единственная судьба – смерть. Цукуёми слушал, верил, и поднимал клинок.

Но с каждой пролитой каплей демонической крови, божественный статус тускнел. Его руки, когда-то созданные для созидания и дарения, стали орудием смерти. Эти приказы, словно ядовитый нектар, медленно, но верно отравляли его душу. Белоснежные пряди, символ его чистоты и связи с небесами, потускнели, как луна, скрытая за облаками. Через века непрерывных убийств, они и вовсе станут тёмно–синими, цвета ночного моря, хранящего в себе тайны утонувших миров.

Вместо чёрных зрачков, отражавших ясность и спокойствие лунного света, в его глазах зажглись два алых уголька. Это была не просто смена цвета – это было отражение пролитой крови. Он видел в глазах умирающих ёкаев страх и отчаяние, а не только злобу, которую Аматэрасу так упорно рисовала. И осознание этой лжи жгло его изнутри, превращая в чудовище, подобное тем, кого он преследовал.

Постепенно, в тишине бесконечных ночей и под тяжестью пролитой крови, сам Цукуёми принял изменения в себе. Он перестал сопротивляться тьме, позволил ей поглотить себя, и навсегда снял белое кимоно, символ чистоты и небесной благодати. Теперь Первый Лун носил только чёрное или тёмно-синее – цвета ночи и смерти, цвета его новой сущности. Его одеяния больше не отражали свет небес, а поглощали его, делая его тенью, обреченной вечно скитаться между миром людей и холодным безмолвием небесного дворца.

В мире людей его прозвали Божеством Крови. Шепот о нем полз по городам и деревням, разносясь с холодным ночным ветром. Его имя произносили с суеверным ужасом, как проклятие, а не как молитву. Ни люди, ни ёкаи не поклонялись ему. Храмы, когда-то посвященные лунному божеству, постепенно разрушались, зарастая мхом и забытьем. Его энергия, подпитываемая верой смертных, иссякала. От этого он постепенно слабел. Зато ками Солнца, Аматэрасу, с удовольствием приняла подношения бывших последователей брата.

Однажды она послала его на землю к богине Укэ Моти-но ками. Цукуёми должен был познакомиться с богиней из мира людей и посмотреть, как живут смертные. Уке Моти, богиня пропитания, посадила Цукуёми рядом с собой и перед началом празднества сотворила пищу: отрыгнула рыбу, глядя на море, дичь – в сторону гор, вареный рис – на поля. Подготовленные блюда она разложила на подносы и поднесла богу Луны.

Цукуëми посчитал, что это нечистая пища, которую нельзя подавать светлому ками.

Его лицо искривилось, неожиданно для себя он произнес: «Отвратительно». Оба божества были унижены. Цукуёми считал себя более оскорбленным обрядом людской богини. Укэ Моти чувствовала преимущество брата и поспешила покинуть его. Но она даже не успела отойти от него. Разозленный ками обнажил клинок, пронзил шею Укэ и после зарубил хозяйку праздника.

Аматэрасу, узнав об этом, сразу же спустилась с небес, чтобы убедиться в смерти сестры и, если понадобится, добить. Когда богиня увидела расчлененный труп, на её лице растянулась ужасная улыбка. Теперь–то она может избавиться от супруга и не создавать с ним наследников.

По возвращении Аматэрасу ворвалась в их покои. В помещении не горела ни одна свеча, но как же красиво падал лунный свет на Первого Луна. Он подчеркнул всю красоту тела. Божество играло с маленьким сгустком тьмы в виде дракона. Цукуëми даже не заметил, что Аматэрасу забежала в покои.

Она крикнула:

– Ты ужасный Правитель! Я не желаю делить ложе с убийцей!

Ответ не заставил ждать:

– Как смеешь ты, повышать тон на ками Луны. Не ты ли сделала меня таким? Не ты ли переложила свою ответственность на меня? Без меня ты – ничто. Я бы мог выбрать другую супругу, но повёлся на собственный дурман. Хаяакицу-химэ-но в разы будет лучше тебя.

Цукуёми был невозмутим, в отличие от Аматэрасу. Её смуглое лицо залилось краской, вены вздулись.

– Убирайся из небесного дворца! Ты не достоин быть здесь!

Цукуёми растворился во мраке. Напоследок он успел сказать:

– Грядёт время, когда тебя свергнут, а дворец разрушат.

С тех пор они жили врозь, пока Идзанаги был занят более важной проблемой – гибелью супруги.

***

Идзанами родила Кагуцути – ками-духа Огня. Во время рождения Кагуцути лоно ками было опалено, что привело к болезни. Идзанами сохранила жизнь ребёнку, но с каждым заходом солнца её жизненные силы иссякали. Идзанаги, узнав об этом, пал на колени перед ней, горько плача и стеная. Но его печаль ничем не помогла. Идзанаги не отходил от супруги ни на шаг. Он омывал её тело, поил целебными травами, просил ками ветров обдувать свою мать, пока той не станет легче. За всё это время Всевышний даже не взглянул на новорождённого, а после вовсе отрёкся от него.

Жизнь Идзанами оборвалась ночью, когда Цукуёми только поднял Луну на небо. Смерть богини была мучительной и ужасной. Во время агонии Идзанами от её рвоты, мочи и кала родилось шесть ками. Отмучавшись, дух покинул Идзанаги, удалившись в Ёми – страну вечного мрака, или страну Мёртвых.

Тело Идзанами пылало даже после смерти. Оно источало всё тот же отвратительный запах. Вокруг неё лежали заплаканные новорождённые. Идзанаги вместе с Суссано омывал каждого, после укладывали их рядом с собой. Как и прежде, взгляд Идзанаги был прикован только к супруге. Он попросил ками ветра покинуть его, чтобы омыть усопшую. Бог оплакивал смерть любимой, его слëзы упали в чашу с водой. Так из его слёз родилась богиня Накисавамэ-но ками – плачущая богиня болот.

На рассвете Идзанаги призвал в свои покои Цукуёми и Сусаноо, чтобы те помогли похоронить богиню. Печаль Верховного превратилась в гнев, он опоясался мечом и взял на руки супругу. Сусаноо понял планы отца и молча взял на руки Кагуцути. Цукуёми чувствовал себя лишним. С малых лет он рос в одиночестве, без родителей. Лун не навещал никого из семьи, в отличие от других ками. Он сам отрёкся от всех и стал кошмаром каждого живого существа. Цукуёми не чувствовал ничего по отношению к родителям, тем более скорбь или печаль из-за смерти матери. Пока Идзанаги собирался, Цукуёми разглядывал окоченевшее тело.

Идзанаги сказал ему:

– Ёми ждет не только последнего вздоха людей, но и ками.

Цукуёми проигнорировал отца, и они отправились на гору Хиба-но-яма, где Идзанами похоронил супругу. Пока отец был занят, Сусаноо прошептал брату на ухо:

– Мой сын Микото был таким же маленьким, как Кагуцути.

Зрачки Цукуёми сузились от гнева, рука потянулась к рукояти меча. Он тихо спросил:

– Откуда у тебя сын, если у тебя была только Аматэрасу?

Сусаноо усмехнувшись, похлопал брата по плечу со словами:

– Кто бы мог подумать, что Аматэрасу обделит Первого Луна детьми и родит только первому супругу.

Цукуёми ударил Сусаноо кулаком в лицо и обнажил меч. Он собирался лишить брата головы. Конец клинка прикоснулся к коже, Цукуёми надавливал всё сильнее. Лицо Сусаноо искривилось от боли, он шипел, прижимал к себе младшего брата. Его кровь стекала с шеи на кимоно. Кагацути почувствовав запах крови и закричал. Идзанаги не выдержал этого хаоса и приказал:

– Прекрати, Цукуёми! Сусаноо, положи младенца!

Взгляды Цукуёми и Сусаноо обратились к отцу, и ками Луны покорно отошёл от брата.

Когда Сусаноо положил младенца, братья отошли на десять шагов. Теперь же к малютке подошёл сам отец. Идзанаги обнажил меч в десять пястей, что его опоясывал, и пронзил маленькое тельце.

Бог вытащил лезвие, с его кончика на скалы капнула кровь. Из капли родились трое ками. Идзанаги не хватило одного удара. Он замахнулся мечом, уводя его за голову. Кровь плавно перетекала с лезвия к рукояти, капли падали на скалы, теперь из них родилось шесть божеств. Идзанаги яростно вонзил меч в голову малыша. Он снова вытащил из тела оружие и протянул его Цукуёми.

Идзанаги сказал:

– Отныне этот священный меч твой, и имя его Амэ-но Охабари.

Цукуёми принял меч, и поклонился.

– Для меня это честь, отец.

Сусаноо краем глаза заметил движение Кагуцути и опешил от увиденного. Он несколько раз толкнул Цукуёми локтем, на что тот крикнул на него:

– Да чего тебе?!

И тут сам ками Луны растерялся. Из трупа младенца вылазили новые боги. Первое божество вышло из головы Кагуцути. Следующие пять ками разрывали его руки, ноги и половой орган, а последние два родились из живота и груди.

Лица братьев исказились, а отец даже не взглянул на это. Идзанаги сказал им:

– С этого дня Цукуёми правитель небесного суда, а ты Сусаноо – его кампаку. Будь верным советником брату, его опорой и силой.

После передачи власти сыну, бог покинул их. Когда Идзанаги отомстил за гибель любимой, он решил найти Идзанами, поэтому через некоторое время отправился вслед за ней в Ёми-но куни – страну Жёлтых вод.

Пройдя через врата в страну Ёми-но куни, он обнаружил свою возлюбленную и стал умолять её вернуться обратно:

– Моя возлюбленная жена-богиня! Страна, что я и ты создавали, ещё не завершена. Потому тебе нужно вернуться.

Она печально спросила у него:

– Мой муж и господин, почему ты так поздно пришёл ко мне? Прискорбно, что не явился раньше. Я уже отведала пищи с очага страны Жёлтых вод. И всё же, мой возлюбленный муж-бог, смущена я тем, что ты явился сюда. Потому посоветуюсь я с богами страны о том, что намерена вернуться. Не изволь на меня смотреть.

Сказав это, Идзанами вошла во дворец, где жили те ками. Однако прошло время, она не вернулась. Идзанаги начал отчаиваться. Поэтому он сломал один из зубов гребня Мидзуры, который держал пучок волос у него над левым ухом. В cтране Ёми было темно, он зажёг гребень и вошел в страну Ёми-но куни.

Зрелище, открывшееся ему, было ужасающе-омерзительным: вместо его когда-то прекрасной жены он обнаружил распухшую, истекающую гноем тварь. Из её тела родилось восемь богов грома, плоть покрылась червями.

Восемь воплощений Бога Грома сидели подле Идзанами. Воплощения Огня, Земли и Гор злобно уставились на него, извергая из уст оглушающий рев.

Идзанаги испугался и сказал с отвращением:

– Я, сам того не зная, пришёл в нечистые земли.

Его жена с гневом воскликнула:

– Почему же ты не выполнил того, о чëм я просила тебя? Теперь я посрамлена.

Идзанаги был в ужасе и решил вернуться домой, но Идзанами так рассердилась на своего господина за пренебрежение её желания, что послала за ним в погоню Ёмоцусикомэ – восемь уродливых женщин Жёлтых вод.

Идзанаги обнажил меч и бросился прочь по тёмным равнинам Преисподней. На бегу он снял с себя головную повязку и бросил на землю. В тот же миг повязка превратилась в гроздья спелого винограда. Когда Ёмоцусикомэ увидели виноград, они пожрали его и вновь пустились в погоню за Идзанаги. Тогда он отломил зубец от гребня, что держал пучок волос над его правым ухом, и бросил его на землю, где он превратился в побеги бамбука. Ёмоцусикомэ повыдёргивали побеги бамбука и пожрали. Идзанами, увидев, что они прекратили погоню, решила сама броситься вдогонку за своим мужем.

К тому времени Идзанаги уже достиг прохода, служащего границей между Страной Ёми и остальным миром. Он загородил его огромной скалой. В тот же самый миг он почувствовал присутствие Идзанами. Когда Идзанаги, стоя по ту сторону скалы, предложил расторгнуть их союз, она ответила: