Ирина Александровна Абрамкина
Необыкновенная история обыкновенного кота
глава 2. мошенничество вселенского масштаба
1
Тим передал рыжему увесистый пакет с деньгами.
"Честно говоря, я и не ждал увидеть тебя … целым, – добавил он и вытер глаза лапой. – Как тебе это удалось?"
Фипс устало отмахнулся от расспросов и поспешил домой.
У Жанин, вероятно, выдалась паршивая ночь. Она встретила его, не поднимаясь с постели, лишь слабо улыбнулась, почти повторив слово в слово слова Одноглазого.
"Я уже и не надеялась увидеть тебя, Фип …"
С этими словами она изможденно откинулась на сбитую перину, и тут до Фипса дошло, что время Жанин наступило чуть раньше, чем положено. За три зеленых бумажки старуха из квартиры на втором этаже вызвала крестоносцев, и они отвезли Жанин в клинику. Десять бумажек перекочевали в карман коновала в белом халате. Долгих, почти бесконечных четыре часа Фипс ошивался в воняющем фармакологией коридоре больницы. Он то дремал, то бродил бесцельно под сводами бесконечной галереи из стульев.
Наконец, вышел доктор, но не подошел к Фипсу. Лишь издали отрицательно покачал головой.
Его впустили. Жанин лежала на операционном столе, ее живот был прикрыт окровавленной простыней. У Фипса потемнело в глазах. Запах крови Жанин доносился из мусорного ведра. Доктор лишь пожал плечами:
"Котята были слишком крупные. Первый умер еще в утробе. Второго можем усыпить сейчас…"
Фипс как во сне повернул голову к маленькому стеклянному боксу, в котором копошилось крохотулечка-облезлое-нечто. Когда кот приблизился, нечто замерло, подслеповато уставилось на него и запищало. Сердце кота сжалось от боли. Фипс облизал малышку, давая понять, что предложение доктора неприемлемо.
"Как скажешь, приятель, – устало и буднично произнес доктор. – Сестра! Поместите новорожденного в переносной контейнер для котов".
Десять долларов творили чудеса, Фипса совершенно раздавленного, с утепленным контейнером в зубах, доставили домой на той же машине с крестом. Соседи грелись на солнышке, ожидая новостей. Но, поняв все с первого взгляда, потихоньку начали расходиться, сочувственно потираясь о Фипса боками. На ступенях, ведущих в подвал, остался только Тимми.
Фипс без сил рухнул на ступени рядом с огромным барменом, в этот момент переносная сумка призывно запищала.
"Сын?" – спросил Одноглазый.
"Девочка. Вылитая Жанин".
Фипс заплакал. Он плакал тихо и беззвучно, по-мужски, но от этого горе не уменьшалось.
"Послушай, сынок, – прокряхтел бармен, – мы со старухой Лил возьмем малышку к себе, пока ты не решишь, что делать дальше".
Фипс поднял глаза на старика.
"Я не могу просить тебя об этом, Тим", – сказал он неуверенно.
"Тебе и не нужно просить".
Они сидели на ступенях в лучах уплывающего за крыши домов солнца и молчали. Старик Тимми схоронил уже двух жен, а для Фипса это была первая тяжелая утрата. Тим все понимал. Малышка Жанин окрепшим голоском потребовала маму. Фипс вылезал ее напоследок, стараясь сохранить в памяти ее аромат, так похожий на запах покойной жены.
Он насильно вручил бармену оставшиеся деньги, почти восемьдесят зеленых, и пошел прочь. Потом побежал.
2
Мартис пристрастился к пиву. От этого мерзкого пойла с невыносимым запахом пес становился вялобубнящим, нудным и сонным. Бородатый человек по имени Паровоз, пропал куда-то на три дня.
Фипс застыл на подоконнике и втыкал в ворон, нахально раздербанивших пакет с мусором прямо на асфальте. Желудок судорожно сжимался и урчал, но двинуться с места не хватало моральных сил. Все, что оставалось на кухне, они с Мартисом доели еще вчера, но желудок не желал получать выходной – чертов трудоголик хотел работать круглосуточно. Они даже пытались прибраться от нечего делать, но вышло только хуже.
Паровоз вернулся около полудня, местами выбритый и трезвый, в сопровождении огромной, как молочная цистерна, тетки в белом переднике, вооруженной сосущей змеей.
В течение следующих двух часов тетка передвигала всех троих из угла в угол, пока жадный рот ее воющего монстра поедал хлам. Это было непривычно, тревожно и подозрительно. Мартис остервенело лаял, а Фипс вообще забрался по шторе на самый верх и дулся там, пока все не закончилось.
Зато после ухода тетки с пылесосом, квартира приобрела жилой, даже уютно-просторный вид. Поначалу Фипс заблудился в таких огромных палатах, и намеревался уже оставить лужу на полу, но Джерри Паровоз мягко поимел его за шкирку и указал лоток. Раз и навсегда.
"Так, монстры, – сказал Паровоз. – Надеюсь, ваша депрессия подошла к концу?"
Мартис вяло повилял хвостом, Фипс вообще проигнорировал вопрос, сконцентрировавшись на своем вселенском горе, и принял страдальческую позу.
Паровоз открыл кладовую и извлек на свет модернизированную собачью шкуру.
Выглядела она примерно как космический скафандр. Фипс обнюхал костюм и поморщился – запах мертвой собаки никуда не исчез.
Изнутри костюм был потно подбит ватином и наглухо застегивался на секретные пуговицы.
"Ну, решайся! – подначивал его Мартис. – Ты решишься, наконец?"
И Фипс решился.
Сначала ему показалось, что он задохнется в "собаке".
Что он ничего не увидит.
Что он ничего не услышит, так как его собственные уши плотно прижаты к затылку.
Что он не будет чуять запаха, потому что все его существо заполнил запах мертвой псины.
С полчаса он активно катался по полу, пытаясь содрать с себя "собаку", но потом устал и лег, вытянув ноги. Через минуту-другую он констатировал факт, что "собака его съела".
Мартис заметно оживился.
Стал обнюхивать Фипса спереди, сзади и с боков.
Потом сокрушенно покачал головой.
"Не прокатит!"
"Почему?" – удивился Фипс. Он просто не мог поверить, что его подвиг не будет вознагражден.
"Ты пахнешь дохлой собакой, вот почему. Скорбеть по тебе будут, а общаться – нет!"
Мартис повернулся к Фипсу задом и "закопал" его.
И тогда кот обиделся. И разозлился. Он начал носиться по квартире, как бешеный скунс, вопя: "Снимите с меня эту дрянь! Я задыхаюсь в этой хреновине!!!"
Мартис и Бородатый наблюдали за ним, перебрасываясь какими-то фразами. Потом пес убежал в кладовую, но вскоре вернулся волоча в зубах ту самую банку с "собачьим запахом", которую Фипс забыл здесь в ночь своего чудесного спасения.
"Зачем? – недоуменно спросил порядком подуставший страдалец. – Ты ведь сказал, что ничего не выйдет".
Хитро прищурившись, Мартис глядел на кота, выдерживая паузу значимости, а потом торжественно произнес:
"Придурок! Ты двигался, как собака, вел себя как собака, пытался оттяпать себе хвост. Так делают только собаки! А запах мы попробуем смоделировать".
В тот самый вечер в убогой квартире, принадлежащей Джерри Паровозу была спланирована самая грандиозная мистификация двадцать первого века. Она была сродни первой высадке человека на луну, только круче. Первый в мире кот в костюме собаки собирался покорить этот чертов убогий мир гигантских корпораций и откровенной нищеты. И это не было шуткой!
3
"Ну, и?" – нетерпеливо вился вокруг Мартис. Но пришла очередь Фипса порисоваться.
Он не спеша прошествовал к лотку, потом попил из общей миски, делая вид, что просто выходил за покупками.
"Н-ну!!!" – заорал Мартис, приходя в бешенство.
Фипс помолчал еще всего минуту, а потом будничным тоном произнес:
"Меня взяли сопровождающим фургона доставки в "Пуссикэт". За двадцать бумажек в неделю и огромную упаковку "Педигри", для собак, естественно…"
Он не успел договорить об отпуске и пенсионной карте охранной собаки – Мартис прыгнул на него с радостным лаем. Началась невообразимая возня.
"Рассказывай, как все было", – потребовал пес за ужином.
"Ничего особенного, я просто сделал, как вы сказали. Нашел управляющего – человека в красном костюме, зубами подал ему записку от Джерри и лег у его ног.
Он прочел записку, сказал что-то про чертова алкоголика, потом, что Паровоз приходился ему деверем. Хотя говорил он, конечно, не со мной. Меня он потрепал по шее и отправил в помещение охраны. Там толстенный охранник с красным лицом угостил меня бургером, назвал "странным, но хорошим псом" и сказал, чтобы я приходил завтра в шесть, а еще, что мы с ним будем работать в паре. Вот и все. Завтра моя первая рабочая смена".
