Ирина Андрианова
Блудный брат
– Ну, вперед, – сказал Мас и взял в руки штурвал.
Никто вдруг вскочил и прижался лицом к боковому стеклу. Там медленно удалялась окружность планеты.
– Талу, готовимся к гиперпрыжку, – скомандовал Мас.
– Стойте! – вдруг выкрикнул Никто. – Стойте. Я старый дурак, давно потерявший разум. Но сейчас боги на миг вернули мне его. Я возвращаюсь на Мурио-Кант.
Он бросился вон из кабины. Талу вопросительно взглянул на Маса.
– ТТ, займи мое место, – сказал Мас, вставая.
Он нагнал Никто уже в трюме. Тот активировал один из истребителей, выпроводил оттуда дроида-пилота и залез внутрь. Мас молча следил за его движениями.
– Не очень-то подходящий транспорт для высадки на недружественную планету, – наконец, заметил он.
– Другого нет… Прошу, позаботься о моей девочке.
– Как о самом себе. – Мас поднял ладонь в знак прощания.
Никто опустил стекло и завел двигатель. Вскоре переборка в полу отодвинулась, и похожий на маленькое черное насекомое самолет нырнул в шлюз. Пару секунд спустя в иллюминаторе на фоне планеты появилась черная точка. А вскоре исчезла и она.
Глава 10. В центре планеты
Мидо резко пошел на снижение, и вскоре «Черный шар» уже рыхлил рыжую безжизненную пыль, устилавшую поверхность Мурио-Кант. На сей раз радиоэфир молчал. Никто не требовал назвать себя, никто не угрожал подбить звездолет, если он приблизится к шахтам. Но это-то и пугало Мидо.
«Неужели никого не осталось в живых? Неужели я опоздал?» – думал он, и сердце его болезненно сжималось.
Наконец, корабль остановился, до половины зарывшись носом в пыль и песок. Мидо, заранее натянув на себя защитный костюм, быстро выпрыгнул наружу. Он сразу утонул по колено. Быстро двигаться здесь не получалось: каждый шаг давался с трудом. Отойдя метров на сто и запыхавшись, он остановился и огляделся. Кругом расстилалась пустыня без конца и края. Ни одной живой души. Завидев вдали какие-то острые предметы, он навел на них бинокль, но тут же печально опустил его. То были почерневшие остовы когда-то высоких деревьев. Видимо, здесь был лес, уничтоженный токсичным газом, который вырвался наружу из шахт.
Мидо включил навигатор, висевший у него на поясе, и посмотрел на экран. На нем замигали несколько красных точек.
«Странно, навигатор показывает, что именно здесь находятся входы в подземелья», – подумал он. – «Но снаружи ничего нет. Ни дырочки».
Он нажал кнопку переговорника.
– Эй, кто-нибудь есть в эфире? Кто-нибудь меня слышит? Прием!
В ответ была тишина. Мидо уже готов был отчаяться, как вдруг услышал у себя за спиной громкий шорох. Оглянувшись, он обмер: его корабль медленно исчезал из виду, погружаясь в пыль. Мидо охватила паника. Поднимая ноги как можно выше, чуть не выпрыгивая из вязкого рыжего порошка, он из последних сил побежал назад. Но не успел он преодолеть и половины расстояния, как от «Черного шара» над поверхностью осталась только задняя часть обода. Еще несколько секунд – и он исчез совсем, а пыль сомкнулась над ним и тотчас разгладилась, словно тут никогда ничего не было.
Мидо остался один.
«Похоже, боги уготовили мне страшное наказание. Я до самой смерти буду бродить в этой пустыне», – грустно сказал он себе.
Вдруг он пошатнулся. Нет, ему не почудилось: твердь действительно уходила у него из-под ног! Не успев даже вскрикнуть, он с головой провалился в зыбучую толщу. Перед стеклом защитного шлема замелькали песчинки. Мидо беспомощно хватал вокруг себя руками, но ловил лишь ускользающие, как воздух, струйки пыли и песка. Вскоре он погрузился во мрак. Казалось, под ним открылась огромная воронка, и вся поверхность разом обрушилась в нее, увлекая Мидо за собой.
Он не знал, сколько времени падал, но в конце концов скорость стала замедляться. Теперь Мидо летел вместе с потоком песка в темном извилистом колодце. Он то и дело ударялся о стенки, подлетал и переворачивался. Он пытался ухватиться хоть за что-нибудь, но неумолимый пылевой водопад тут же срывал его и тащил дальше. Мыслям тоже не за что было ухватиться, и они оставили эту затею, отмечая лишь удары головы о твердь. Раз, два, три… Боги, как больно! Но защититься от боли было нельзя. Вскоре Мидо смирился, и с каждым новым ударом все глубже уходил в забытье, наполненное нескончаемым шуршанием песчинок.
Он очнулся от неожиданной тишины и оттого, что оказался на твердой поверхности. Песка больше не было: перед глазами виднелась каменная плита, и Мидо лежал на ней ничком, упираясь лбом в стекло шлема. Голова нещадно болела, к горлу подкатывала тошнота. Но это было не страшно: главное, что падение закончилось. Он решил не шевелиться, чтобы продлить наслаждение покоем как можно дольше. Постепенно уши начали различать чьи-то голоса. Мидо напрягся и прислушался. Похоже, он находился в большом зале с высоким потолком, потому что голоса были гулкими, как эхо. И вдруг он уловил первое знакомое слово. Затем второе, третье. Не было сомнения: рядом говорили на межпланетном летном наречии! Точнее, пытались говорить: для обоих собеседников это явно был не родной язык, и они произносили слова с сильным акцентом, причем каждый со своим.
Впрочем, Мидо быстро сообразил, что речь идет о нем самом. Голоса обсуждали, когда лучше лишить его жизни – сейчас или чуть погодя.
– Он прилететь на корабль, который несет смертельная болезнь. Он залезть внутрь планета, чтобы все убить, – говорил глуховатый голос, как будто идущий из-под воды. – Мы должны скорей убить он!
– Мы так не думать, – отозвался голос, более похожий на человеческий. – Если мы его сейчас убить, мы никогда не узнать лекарство от зеленая болезнь. И он должен сказать, сколько убийц уже проникнуть в подземелье и где они есть. Пока мы быть рядом с поверхность, мы успеть подать сигнал бедствие к наш вождь. Наши люди скоро прилететь и помочь вам уничтожить все ваши враги!
– Смотреть, он жить! – воскликнул третий голос, похожий на первый.
Вокруг зашумели. Мидо, который действительно рискнул приподнять голову, теперь смог оценить масштабы зала. Судя по количеству голосов, несущихся со всех сторон, он был огромен. С превеликим трудом Мидо повернул голову набок, и только тут увидел собравшихся. Сначала ему показалось, что зал наполнен не живыми существами, а большими светящимися шарами. Похожие на причудливые светильники, они громоздились вдоль длинных рядов, ярусами спускавшихся к каменной площадке, где он лежал. Но присмотревшись, он понял, что это не вовсе не светильники: в глубине каждого шара угадывалось маленькое тельце с головой и руками, сидящее в каком-то подобии кресла. Сейчас все лица из шаров были обращены к нему, и маленькие ручки с гневом указывали на него пальцами.
Мидо сделал усилие и перелег на другую щеку, чтобы увидеть вторую половину зала. Здесь были те же фигурки в шарах, но прямо напротив него восседало несколько вполне гуманоидных существ. Они были закованы в металлические доспехи, а ростом, судя по всему, значительно превышали обычных людей. Тело – если оно вообще у них существовало – было полностью скрыто латами, и даже в узкие щели на месте глаз ничего не было видно, кроме черноты. Судя по вытянутым формам шлемов, они все-таки не были людьми. Очевидно, они были почетными гостями шарообразных существ, и именно ради них разговор здесь велся на международном языке.
Тут Мидо словно ударило по голове – и вмиг его сознание прояснилось. Он вспомнил все, что было до этого. А главное – он отчетливо представил себе маленькие шарики, которые возили на себе последнюю мурианскую пушку, погибая под выстрелами «Малышки Миа». Теперь он увидел их вблизи.
– Любезный брат! – донеслось из рядов с шарами. – Мы очень ценить помощь от ваш народ. Но сейчас вы ошибаться. Нельзя сохранить жизнь это злое существо. Большой корабль и маленький корабль – они есть вместе. Большой корабль отвлекать и убивать наши зенитчики. Убить почти все. А маленький корабль летать и засовывать в подземелье зараза и болезнь. Половина жителей мертвые! Надо убить пилот маленький корабль!
Мидо что есть силы уперся шлемом в пол и приподнялся на руках. По рядам понесся тревожный гул. Шары закачались и принялись друг за другом соскакивать с верхних рядов на свободные места пониже. Они удерживали равновесие с помощью маленьких зубчиков, опоясывавших прозрачную оболочку. В первый момент зубчики были почти не видны, но сейчас обитатели шаров выпустили их, сделавшись похожими на подводных иглокожих. Несколько шаров со скрежетом подкатились к Мидо, выражая явно недружественные намерения. Мидо успел заметить, что, как бы ни поворачивался шар вокруг свое оси – а он мог катиться в любом направлении – центральное ядро, где находился его хозяин, не меняло своего положения.
Поняв, что его хотят схватить, Мидо поднял в воздух левую руку ладонью вверх. Затем он с трудом оттолкнулся от пола правой рукой и сел на колени. Он попытался заговорить. Это удалось не сразу: сначала из его респиратора вырвалось лишь жалкое мычание.
– Это… это… это не болезнь, – наконец, сказал он.
В зале немедленно воцарилось молчание. Фигурки внутри шаров разом повернулись в одну сторону. Там восседал шар, занимавший, похоже, главенствующее положение. Мидо заметил, что его обитатель тоже поднял крошечную руку.
– Пусть он сказать, – изрек председательский шар.
– Это не зараза, а яд, – попытался Мидо выговорить как можно более внятно. – Я не распылял его… Но я знаю, что капсулы с ним оставлены где-то около поверхности. Я – пилот большого корабля. Я виновен в том, что стрелял в вас и украл ваш канториум. Но я ничего не знал о яде!…
Опять начался шум. «Он признаться! Он запутаться! Он вор! Скорей казнить он!» – разобрал он среди хора голосов. Шум снова стих: хозяин главного шара вновь поднял руку.
– … Капсулы с ядом оставили наемники Торговой гильдии Симетриса, пока мы сражались с вами, – поспешил Мидо продолжить. – Они обманули нас. Они отправили нас вперед, как прикрытие. Я знаю, что это жалкое оправдание, но… когда я узнал, что они сделали, я сразу полетел предупредить вас!
– Это наглый ложь! – вскричал еще один шар в председательском ряду. – Он в такой же костюм, как пилоты в маленький корабль! Этот костюм защищать от зараза!
Догадавшись, что следует сделать, Мидо тут же принялся откручивать шлем.
– Все верно, он защищает от паров яда! – воскликнул Мидо, отбрасывая шлем в сторону. – Поэтому он мне больше не нужен. Я не заслуживаю того, чтобы спасаться. Отправьте меня ко входам в ваши подземелья. Пока я буду жив, я буду искать капсулы. А потом я умру, и вам не придется тратить силы, чтобы казнить меня. Но может быть, я успею найти и обезвредить все капсулы, и тогда распространение яда прекратится!
Теперь в зале не шумели, но удивленно переглядывались. Кое-где еще раздавалось «это обман, он хотеть убежать!», но большинство, похоже, поверили Мидо.
– Ты есть глупый молодой наемник, – после некоторого молчания объявил глава собрания. – Мы думать, ты, может быть, говорить правда. Но это уже поздно. Планета есть отравлена до больше половина ее глубина. Мы одни выжить, потому что успеть спуститься очень глубоко. Трейоги так глубоко раньше не жить. Другие не успеть. Они лежать всюду в подземелья. Больше половина трейоги есть мертвые…
Он говорил долго. Говорили и другие. Из услышанного Мидо понял, что подниматься наверх и искать капсулы уже не только бессмысленно, но и невозможно. За несколько часов концентрация яда в верхних слоях планеты стала критической. Отчасти, возможно, тому поспособствовали сами жители. Вначале, когда они думали, что опасная зараза проникает к ним с поверхности, они быстро закопали все входы в подземелья. Потому-то снаружи не было видно ни одного отверстия. Ядовитый пар, который теперь не мог улетучиться вверх, с удвоенной скоростью устремился вниз. Когда оставшиеся в живых муриане осознали это, они двинулись спасаться в глубокие недра. По пути арьергарды то и дело останавливались, чтобы закопать тоннели у себя за спиной. Это на некоторое время сдерживало наступление зеленой чумы, как ее уже успели здесь окрестить. Но увы, ненадолго. Скорость, с которой смертоносные флюиды просачивались сквозь рыхлые завалы, несчастные беженцы безошибочно определяли по себе. После того, как был сделан первый завал и колонна решила остановиться, симптомы болезни появились уже через два часа. Пришлось спускаться дальше. Заболевших сначала пытались тащить с собой. Но они недолго отягощали собой караван: смерть наступала быстро. Прозрачные шары покойных навеки мутнели и чернели. Такими черными шарами, как памятниками, был усеян весь путь вниз.
Во второй раз к строительству заграждений подошли уже со всей возможной тщательностью. Беженцы собрались в одном из магистральных тоннелей, и по ходу движения закапывали все боковые ответвления, чтобы не дать воздуху проникнуть из параллельных проходов. Завалы теперь укрепляли специальной смазкой. Она быстро твердела и становилась прочной – хотя, конечно, не такой, как камень, в котором были прорублены тоннели. В конце концов, боковые отростки закончились. Уцелевшие трейоги – так называли себя шарообразные жители Мурио-Кант – вступили в область, где никто из них никогда не был. Тоннель превратился в узкое жерло, которое извилистым серпантином уходило в запретные глубины планеты. Они были священными. Там, в центре ядра, с незапамятных времен горел неугасимый очаг с пылающим канториумом, около которого грелись боги-хранители планеты – Тархиокетхулу и его сын Гйойцелоуотль. Поначалу муриане не смели двинуться дальше, опасаясь разгневать богов. Их предупреждающее недовольство уже ощущалось в более нагретом, в сравнении с поверхностными слоями, воздухе. Стены пещеры тоже становились все теплее.
Король Мурио-Кант Ойоглу Третий велел своим подданным остановиться. Он надеялся, что теперь-то чума не сможет просочиться к ним. Муриане встали лагерем и низвели молитвы подземным богам, прося позволения укрыться вблизи священного очага. Сначала они подумали было, что спасены: болезнь не давала знать о себе уже целых четыре часа. Однако по истечении этого времени зловещие признаки зеленой чумы появились на тельце одного из младенцев, который еще находился в одном шаре со своим отцом. Следом заболел и родитель. Пришлось снова трогаться в путь и снова засыпать проход за спиной. Но пройдя немного – в тоннеле становилось все жарче – подданные Ойоглу в отчаянии убедились, что, увы, все их усилия были напрасны! Там, где многие столетия не ступал обод трейогского ногошара, они вдруг обнаружили примыкание невесть кем пробитой скважины. Похоже, она ответвлялась от одного из больших тоннелей близ поверхности. Но кто мог знать, что она прорублена так глубоко! Получалось, что все это время болезнетворные флюиды, хоть и в малом количестве, но пробирались в священные недра…
На то, что скважина была проходима, однозначно указывал предмет, лежавший у самого ее устья и полуприсыпанный песком. Это было неподвижное тело, одетое в желтый костюм и шлем. Не было сомнений, что оно провалилось сюда с поверхности, и что случилось это всего несколько часов назад. Йелольнук, командир передового отряда, узнал этот костюм. Он был наверху, когда неподалеку от них приземлился большой черный шар, и из него вышло несколько существ в точно таких же облачениях и со шлангами на поясах. Они устремились к входу в подземелье. Как потом выяснилось, это было в тот самый момент, когда большой симетрианский корабль пытался проникнуть к запретному очагу, чтобы украсть у богов их топливо. Йелольнук сразу заподозрил неладное и велел обстрелять пришельцев из стрелометов. Желтые костюмы сначала попробовали отстреливаться, но затем передумали и отступили назад в свой шар. Он быстро взмыл за облака. Увы, лишь потом трейоги поняли, что он улетел недалеко. Как оказалось, пришельцы со шлангами тоже охотились за божественным канториумом, а в их склянках был источник зеленой чумы. Им было все равно, в каком тоннеле его распылить: под землей все ходы сообщались между собой. Спустя всего час после встречи с ними на Мурио-Кант начались массовые смерти.
Сейчас Йелольнуку стоило больших усилий не позволить своим подчиненным заколоть желтую тварь прямо на месте. И не потому, что ему было ее жаль: в первый момент он был уверен, что вор и так мертв. Однако он опасался, что под костюмом может быть еще один источник заразы, а мертвец – это очередная ловушка симетриан. Но вдруг пришелец пошевелился. Воины зашумели, заскрежетали дула выдвигаемых стрелометов. И тут Йелольнуку пришла в голову мысль: если эти коварные убийцы знают секрет зеленой чумы, то у них должно быть и лекарство от нее! В самый последний момент он успел остановить своих людей. Пленника переложили на волокуши, два трейога впряглись в них и двинулись дальше, а скважину замуровали.
Но вскоре несчастных подданных Ойоглу Третьего ждал очередной удар. Оказалось, что спускаться дальше им некуда. Подземный серпантин, по которому они медленно катились, упираясь в камни острыми зубчиками, закончился большим залом с высоким потолком и многоярусными уступами по периметру. Похоже было, что в древности здесь проводились собрания или богослужения; о том, что последние трейоги покинули зал очень давно, говорил толстый слой пыли повсюду. Из зала можно было попасть в несколько помещений поменьше. Но они были тупиковыми, и больше никаких выходов не было.
Колонна в растерянности остановилась. Король велел остаткам своего народа разместиться на отдых в смежных залах, а сам вместе со жрецами и старейшинами стал держать совет, что делать дальше. Вместе с трейогами в подземелье оказались и послы их союзников – Ордена странствующих рыцарей Кампило. Они прибыли как раз накануне вероломного нападения симетриан. Теперь вместе со своими гостеприимными хозяевами они оказались заперты в недрах планеты.
Верховный жрец То-Дейок призывал воспрять духом и считать этот зал знаком божественной милости. Без сомнения, утверждал он, его построили древние предки трейогов, которые общались с богами так же свободно, как и между собой. Весьма вероятно, что сам Тархиокетхулу и его сын Гйойцелоуотль помогали им при строительстве. Из этого выходило, что беженцам следует спокойно ждать, пока боги придут им на помощь. Благо, внутри шаров подданных Ойоглу было еще достаточно запасов питательных смесей, которые благодаря великой мудрости богов поступают им прямо в кровь. Ойоглу готов был с радостью согласиться с этим планом, но его и других беспокоило одно: мудростью тех же богов муриане дышат воздухом. И, хотя внутри их шаров может храниться небольшой ресурс атмосферного кислорода (поэтому, как известно, они способны продержаться некоторое время даже в открытом космосе), однако он не бесконечен. Отрезав себя от поверхности несколькими уровнями плотных завалов, беженцы перекрыли и доступ воздуха. Если пробки надежны, то, значит, флюиды чумы не смогут проникнуть к ним; но это же означает, что через некоторое время все уцелевшие постепенно умрут от удушья. Что теперь делать, Ойоглу не знал. То-Дейок провел уже два богослужения, умоляя Тархиокетхулу явить им правильное решение, но пока боги хранили молчание. Повернуть назад означало пойти на верную смерть. Впрочем, оставалась надежда на пленника: он был жив, хоть и без сознания. Ойоглу надеялся, что, придя в себя, он сообщит им обнадеживающие вести о зеленой заразе. Как быстро флюиды теряют свою смертоносную силу? Сколько времени нужно, чтобы они выветрились из подземелий? Ведь не могут же, в самом деле, они быть вечными!
Поэтому, когда брошенное на пол существо в желтом костюме наконец-то проявило признаки сознания, Ойоглу в душе затрепетал. Но увы, первые же слова (и действия) наемника показали, что надежды были напрасны. Похоже, он не врал: он действительно ничего не знал о чуме, иначе бы ни за что не решился снять свой защитный шлем. А предложить отправиться без шлема искать капсулы – пусть он и не знал, что выходы наверх замурованы – было и вовсе безумием. По-видимому, подлые симетриане действительно использовали его и подобных ему «в темную». Оставалось разве что утешить своих людей его ритуальной казнью. Об этом и думал сейчас Ойоглу, молча слушая жаркий спор своих подданных. Одни требовали предать наемника немедленной смерти, другие – их поддерживали и послы Кампило – настаивали, что паренек еще может быть полезен. Например, он может связаться со своими и узнать побольше о свойствах зеленой чумы и лекарстве против нее. Правда, чтобы сделать это, мурианам нужно было как-то выбраться на поверхность. Связи в подземелье не было. Но как это сделать, если все выходы отравлены?
Мидо тем временем принялся расстегивать костюм. Сначала охранники хотели было остановить его, опасаясь, что сейчас он извлечет оттуда новую капсулу. Но он поспешил объяснить, что, если он этого не сделает, что его величеству Ойоглу будет просто некого казнить, ибо еще немного, и его тело задохнется от жары. И правда: его волосы были мокры, как будто он только что вылез из воды, и по лицу ручьями струился пот. Король рассудил, что гуманоиды, которым боги не подарили защитных шаров, и впрямь очень уязвимы при повышении температуры. Он великодушно позволил ему раздеться.
– Ваше величество! – обратился к нему Мидо, выбравшись, наконец, из удушающих покровов. – Вы можете казнить меня в любой момент, когда пожелаете. Я прилетел к вам именно за тем, чтобы получить заслуженное возмездие, и я не страшусь его…
Это было немного неверно, потому что Мидо, конечно же, страшился. Но он усилием воли гнал от себя страх, решив во что бы то ни стало довести до конца то, что задумал.
– …но я хочу сделать для вас нечто большее, чем просто порадовать зрелищем своей гибели. Неужели нет никаких способов подняться на поверхность? Давайте сделаем новый проход, который не сообщается с теми, которые уже наполнены ядовитыми парами!
– Невозможно, – перебил Йелольнук. – Тоннели прорубаться многие века. Мы умереть раньше, чем пройти вверх на сотня саз.
– На сотня чего? Э-э… А каково расстояние от нас до поверхности?
– Я думать – отсюда тысяча саз.
Мидо задумался. Если все так, то выхода и правда не было. Тогда единственное, чем могли отвлечься трейоги, оставалась его казнь…
Вдруг из дальнего конца зала послышался шум. Вздымая тучи пыли, оттуда на полной скорости катилась процессия жрецов во главе с То-Дейоком. Еще раньше, не дожидаясь завершения совета, они вернулись к своему посту – к алтарю, наскоро сооруженному в боковом приделе – и снова принялись взывать к молчаливым богам, почти не надеясь на успех. Но сейчас, похоже, произошло что-то неожиданное.
– Они услышали нас! Они подали знак! – завопил То-Дейок еще издали. – Боги милостиво дозволяют нам приблизиться к их очагу! Они обещают нам спасение…
Мидо очень хотелось узнать, каким образом Тархиокетхулу и Гйойцелоуотль передали жрецам эту информацию, но он не успел ничего спросить: собрание тотчас взорвалось ликующими возгласами. На шум из других приделов выкатились остальные беженцы. Всего за пару минут весь зал заполнился шарами. Чтобы быть поближе, некоторые из них взгромоздились друг на друга. Однако это не причиняло им вреда: оболочка трейогов очень прочна. Они наперебой кричали, вопрошали, громко благодарили богов и умоляли жрецов немедленно вести их к священному очагу. То-Дейоку стоило больших усилий восстановить тишину.
– Да, братья! – торжественно возвестил он. – Тархиокетхулу явился к нам и сказал, что он спасет своих возлюбленных детей и примет их в своих чертогах. Там нет зеленой чумы! Мы будем в безопасности!
Последние его слова вновь потонули в радостных криках. Ойоглу, слушая подданных, подумал про себя, что идея отпустить наемника на разведку к поверхности, позволив ему надеть костюм и шлем, пожалуй, была бы даже менее абсурдной, чем то, что сейчас предлагал верховный жрец. Понятно, что наемник, скорее всего, просто сбежал бы, но и муриане имели бы шанс остаться в живых. А То-Дейок намерен вести их прямо к гигантскому резервуару с расплавленным канториумом! Если он задумал совершить коллективное самоубийство, то право же, совсем необязательно для этого поджаривать муриан (включая его, Ойоглу) в горячем воздухе на подступах к ядру. Можно было бы объявить, например, что боги повелели им идти назад, пообещав исцелить от чумы… Но тут он поймал взгляд То-Дейока и обо всем догадался. Ну конечно же! Им все равно не пробиться к ядру: у них нет машин и инструментов, с помощью которых рубили тоннели их далекие предки (поэтому официальная точка зрения гласила, что тоннели тоже построили боги). Даже если все беженцы без устали будут грызть скалу своими зубцами, они и за неделю не успеют добраться до гибельной зоны. К тому времени запасы воздуха закончатся, сил долбить уже не будет, и останется последний шанс – отправиться назад, прокапываясь наверх сквозь собственные завалы. Вполне возможно, что к тому времени ядовитые испарения сконденсируются на стенках и засохнут, после чего уже не будут представлять опасности… Во всяком случае, именно так, по уверениям мальчишки-наемника, ведет себя этот зеленый яд. А если он по-прежнему будет активен, то трейоги так или иначе умрут. Но зато перед этим они целую неделю будут заняты тяжелым трудом, сдобренным религиозным экстазом. Это оградит их от уныния, паники и бессмысленного бунта, которые, как сорные цветы, всегда расцветают на почве безделья и тоскливого ожидания. О, То-Дейок очень, очень умен! Снова встретившись взглядом с верховным жрецом, Ойоглу понимающе кивнул ему.
Послы Кампило переглянулись между собой. Похоже, они рассудили так же, как он.
Тем временем толпа шаров уже шумно катилась к дальнему концу зала. Там, сгрудившись кучей в несколько ярусов, трейоги принялись вдохновенно царапать камень своими маленькими зубчиками. Своды наполнились многоголосым скрежетом. Через некоторое время те, кто подоспели первыми, измучились и откатились назад. Их место заняли следующие. Вскоре утомились и они. Запасной ресурс еще оставался – еще не все попробовали свои силы у стены – однако уже было понятно, что прилагаемые усилия неэффективны. За истекшие полчаса стена не углубилась и на половину ногошара. Большинство еще продолжало долбить стену, но часть наиболее разумных бросилась к жрецам за советом.
– У нас нет инструментов, чтобы пройти в чертоги Тархиокетхулу! – закричали они, смиренно окружив То-Дейока. – Попроси же богов помочь нам!
Верховный жрец был в замешательстве: вероятно, он ожидал, что своей идеей сумеет выгадать побольше времени. Но от него уже ждали нового чуда! Где, где он его возьмет? И вдруг, в самый разгар затянувшегося молчания, все услышали голос пленного наемника. Трейоги давно перешли на местное наречие, но Мидо и без слов понял, о чем идет речь.
– Кажется, у меня есть инструмент, который может здесь помочь! – крикнул он. – Позвольте мне попробовать!
С этими словами он выдернул с пояса меч. Увидев вспыхнувший клинок, толпа тревожно отпрянула. Но поняв, что меч безопасен для них и мальчишка действительно хочет помочь, трейоги с любопытством покатилась вслед за Мидо, который уже шагал к стене.
«Зачем ты привлекаешь к себе внимание, зачем лезешь вперед?» – думал про себя Ойоглу, глядя ему вслед. – «Пока о тебе забыли, у тебя был шанс сохранить жизнь».
Он почти сожалел о том, что в итоге все-таки придется казнить его. Этот странный наемник определенно ему нравился.
Но Мидо уже был у стены. Трейоги окружили его в напряженном ожидании. Секунду подумав, Мидо снова зажег меч, поднес клинок к серой блестящей поверхности и стал медленно-медленно погружать его внутрь. Плазменный луч зашипел, раздался треск сокрушаемой породы. Толпа восторженно ахнула. Мидо вытащил меч и тут же вонзил его рядом, чуть под углом. Погрузив луч почти по самую рукоять, он сжал ее обеими руками и, напрягшись, с силой провернул, а затем предусмотрительно отскочил в сторону. Большой кусок скалы зашатался и с грохотом упал вниз, расколовшись на несколько частей. Послышались радостные крики. Не нужно было знать трейогский язык, чтобы понять, что они кричали: «Чудо! У него получается!». В считанные секунды вокруг Мидо собрались все беженцы. Раздался почтительный шорох: подданные расступались, чтобы пропустить вперед процессию старейшин и жрецов во главе с Ойоглу. Мидо оглянулся.
– Отгребайте обломки назад, – сказал он.
Он глубоко вздохнул, занес меч кверху и принялся методично рубить скалу. Стены сотрясло эхо падающих камней. Не сговариваясь, трейоги выстроились в несколько рядов позади Мидо и начали дружно отгребать породу. Глядя на их слаженную работу, трудно было поверить, что искусство строительство подземных тоннелей было забыто сотню лет назад. Во всяком случае, муриане быстро его вспомнили. Перекатываясь через камни, они отодвигали их назад своими зубчиками и передавали тем, кто стоял сзади. Следующий ряд делал то же самое, и так – до самого последнего ряда. Через некоторое время за спиной у колонны выросла целая гора отвалов. А Мидо тем временем полностью скрылся в глубине свежепрорубленной пещеры. Оттуда доносился лишь грохот и вой клинка, вгрызавшегося в камень. За ним постепенно исчез первый ряд, затем второй, третий… Наконец, у входа в тоннель остались только Ойоглу, То-Дейок, жрецы и послы Кампило. Все они вопросительно глядели на короля, а тот застыл в нерешительности.
– Разве вы не принять приглашение богов? – многозначительно спросил старший посол. – Боги ждать нас, ваши жрецы так сказать!
«Это безумие, там расплавленное ядро! Зачем, зачем при нем оказался этот никому не нужный меч?» – в отчаянии думал Ойоглу. Но ему ничего не оставалось, как двинуться в темноту вслед за своими подданными. За ним потянулись остальные.
…
Никто выжал из истребителя всю возможную скорость, но так и не смог догнать «Черный шар». Пройдя облака, он несколько миль пролетел вдоль поверхности планеты, почти касаясь ее днищем. Если верить навигатору, здесь было полно входов в мурианские пещеры. Но сейчас за бортом расстилалась однообразная рыжая равнина без единого углубления.
«Наверное, они замуровали входы от нас», – подумал Никто. – «Что ж, проверим, насколько прочен корпус этого самолета».
Он сначала взмыл вертикально вверх, а затем, развернувшись, включил все двигатели и направил нос корабля под острым углом вниз. Истребитель на огромной скорости пошел на сближение. Перед самым погружением в пылевую толщу Никто успел опустить защитное забрало. Раздался скрежет и рев, кабину затрясло. Завыла предупреждающая сирена; на мониторе замигал красный индикатор повреждения, который постепенно расползся на весь контур корабля. Подобно отбойному молотку старателя, корабль бурил носом твердь планеты и медленно продвигался вперед. Но чем глубже он погружался, тем прочней становилась порода. Скорость замедлялась, корпус трясло все сильнее, стенки кабины накалились, а индикатор повреждений окрасил красным предупреждающим цветом весь корпус вплоть до кресла пилота. По приборной панели побежали огненные искры.
