Ирина Дерновая
Тайна Четвёртой Богини (пиратский квест)
Вместо предисловия
…этот текст – то ли повесть, то ли большой рассказ – появился во время участия в одном развесёлом писательском марафоне, порождении популярной соцсети, в который я ввязалась благодаря близкой подруге. У меня был типичный для писателей «неписун», требовался какой-то такой «волшебный пендаль»… Который на меня и снизошёл в конце декабря 202… года – в виде того самого марафона.
Писать по заданию – проклятье и морока для многих «вольнолюбивых аффатров», особенно когда само задание – выделывает головокружительные акробатические этюды каждый день. А именно каждый день в течение двух недель (с парой выходных) и надлежало писать. Ругаясь, проклиная затейников всего этого, посылая на их креативные головы все казни египетские – но выполняя задание в срок: один день – одна глава.
Полёты фантазии «богов рандома», повелителей всего этого творческого сумасшедшего дома – просто не знали удержу! А добавочные модификаторы-усложняторы вызывали хоровой сетевой вой в наших рядах.
Поэтому прошу сильно не удивляться очень заметным во второй и одиннадцатой главах музыкальным цитатам и отсылкам к кино- и книгофраншизам – в третьей. Да и сам переход от второй к третьей – не моя идея: всё к ним, к нашим неистовым массовикам-затейникам.
По здравому размышлению, я не стала вычищать те самые цитаты; оставила, поскольку в тексте – они мне самой очень нравятся и вообще очень гармонично вписались. Да и если захочется создать атмосферу, настроение – вэлкам, все исполнители указаны в ссылках!
Самое главное, что по завершению этого марафона я получила на руки этот весёлый и бодрый текст.
Сама повесть получилась на стыке двух жанров – боевой космической фантастики и фэнтези с некоторой долей юмора
Глава 1. «Баба на корабле – не к добру»
– Баба на корабле – не к добру… – проворчал Криворог, но так, чтобы услышал только его приятель, как и он, усиленно драящий палубу.
– Скажи об этом капитану или старпому, – огрызнулся Раг, выслушивающий реплику быкоглавца уже сотый раз за день.
– Ну дак ведь, примета, – совсем невнятно пробубнил тот, вяло возюкая тряпкой по доскам. Вздохнул, как умеет только его племя – длинно, с надрывом, и добавил: – Была б ещё такая, чтоб подержаться где за что… А тут – ни кожи, ни рожи. Помело в тряпках, ммму-уух…
– Заткнись! – зашипел Раг, из-подлобья зыркая в сторону носовой части «Злыдни». – Не мели языком попусту, а то капитан им заставит всю палубу вылизывать. И снаружи тоже: от носа до кормы!
Быкоглавец вытаращился на приятеля, гулко икнул и едва не воткнулся рогами в палубу, начав гораздо усерднее работать тряпкой. Второй матрос косо понаблюдал за ним, налёг на свою щётку, при этом не забывая бросать быстрые взгляды всё туда же – на нос.
На палубе «Злыдни», узкой, как и все корабли её типа, почти никогда нельзя было найти свободного местечка. Весь экипаж, как на ладони, не считая капитана и старпома, у которых были тесные, зато свои каюты в кормовой надстройке. Трюм – отдан под припасы, оружие, а также для хранения награбленного или контрабанды. Так что особо укрыться от сторонних глаз негде, да ни к чему это. Что пирату скрывать от пирата?! Тем более на анима-корабле…
Но вот погляди ж ты: чудо-чудное, диво-дивное. В носовой части, где только капитану дозволяется стоять, внезапно образовался свободный от матросов и снаряжения пятачок. Ровно такой, чтобы поставить крохотный навес – на одну персону…
Раг шмыгнул носом и невольно передёрнул плечами, вспоминая, при каких обстоятельствах на борту «Злыдни» появился нежданный пассажир. А вспомнив, схватился за оберёг, спрятанный на груди под рубахой. Помянул беззвучно Кривую-Лихую, дёрнувшую его ослушаться приказа капитана и подглядывать за тем, что творилось всего-то несколько часов назад на берегу позабытого всеми богами и демонами островка.
*******
Их небольшому судну не повезло наткнуться на сторожевой рейд, чьи корабли, в отличие от усталой, голодной «Злыдни», были полны сил и вооружены чуть не по самые фок-мачты. Да к тому же дальнестрелами с тяжёлыми бронебойными наконечниками. Первый же залп наделал кучу дыр в левом борту пиратского корабля. По счастью, трюмы «Злыдни» были пусты, как карманы бедняка и, даже хватанув воды в свеженькие пробоины, она не пошла ко дну. Как капитан заставил ошалевший анима-корабль плыть, да ещё и вертеться, уклоняясь от последующих залпов, только ему и морским духам известно.
Удирая, как придётся, не в силах даже огрызнуться преследующим сторожевикам, пираты влетели в невесть откуда взявшийся туман и сильное течение. «Злыдня» к тому моменту начала терять связь с капитаном, а значит – и силы сопротивляться очередной напасти. Сколько их волокло в непроглядной сырой мгле, Раг так и не смог сосчитать. Сторожевые корабли, впрочем, отстали, и это было хоть каким-то утешением.
Туман рассеялся так же внезапно, как и появился, и вперёдсмотрящий чуть поперек не порвался, заорав: «Земля-аа!!!». Предупреждение было уже излишним.
Влекомая волнами прибоя, «Злыдня» попросту вылетела на мрачный галечный пляж, пронзительно скрежеща днищем по камням. Экипаж буквально подкинуло и вытряхнуло через борта запрокидывающегося корабля. Незадачливого впередсмотрящего унесло дальше всех, но рухнуть ему повезло в заросли какого-то незнакомого густого кустарника. Хуже всех пришлось корабельному плотнику, на которого рухнула единственная мачта «Злыдни», зацепив по голове. Плотник как упал в беспамятство, так и не пришёл в себя до сих пор…
А ведь именно его помощь была в первую очередь нужна пострадавшему анима-кораблю! Когда капитан, проведя беглый осмотр команды, оценил состояние «Злыдни», выброшенной на берег почти на всю длину корпуса… От такой ругани даже галька должна была покраснеть и рассыпаться. Выяснив же, в каком состоянии находится плотник, капитан… молчал. Но так выразительно, что впечатлительный Криворог-быкоглавец начал громко икать. И даже вот Рагу не надо было быть знатоком корабельного дела, чтобы оценить: череда дыр в борту «Злыдни», каждая ощетинившаяся длинными измочаленными обломками, не даст им плыть даже в самых спокойных водах. Сам анима-корабль с такими повреждениями не справится. А найти на неизвестном берегу древесины для сносного ремонта, шансы были невелики.
А тут ещё старпом вдруг бегом припустил к капитану, отвёл в сторону и, яростно жестикулируя, начал что-то ему говорить. При этом он махал вглубь неведомого берега, мотал головой, то и дело совершая защитные жесты. Раг, напрягая слух, не в силах подавить природное любопытство до чужих секретов, разобрал немногое. Но понял, что старпом чем-то здорово напуган, раз предлагает, ни много ни мало, бросить «Злыдню» и уплывать с мрачного берега на чём придётся. Любознательному матросу стало откровенно не по себе, поскольку чернокожего гиганта на его памяти не могло напугать вообще ничто! Даже разорвавшийся чуть не под ногами огнешар!
Капитан молча двинул помощнику под дых. А когда тот согнулся – в челюсть. Криворог моментально перестал икать, только таращил глаза и шумно сопел. Остальная команда, затаив дыхание, наблюдала за старшими по званию и старалась лишний раз не привлекать внимания.
Капитан слегка наклонился к упавшему на колени старпому, дал тому немного отдышаться и что-то тихо-тихо сказал. Даже Раг со своим острым слухом не разобрал ни слова. Но чернокожий посерел лицом – так его племя бледнело. Потом медленно кивнул, поднялся на ноги и поплёлся как раз вглубь мрачного берега. Капитан коротко приказал команде ждать, где стояли, огня не разводить и вообще никуда не отходить от «Злыдни». Пираты и не рвались, сами начав ощущать зловещую атмосферу странного местечка. Только тогда все заметили: над галечным пляжем не было слышно ни одного звука, кроме плеска волн в полосе прибоя. Над головой стояли низкие серые тучи, не позволяя ни определить время суток, ни понять, сколько прошло времени.
Команда сбилась чуть не под самым килем лежащей на боку «Злыдни», напряжённо вглядываясь и вслушиваясь. Раг, как и остальные, нервничал и с каждой секундой, всё сильнее. Не он один цеплялся за рукоять кривого ножа за поясом, а кое-кто уже выхватил и сабли, словно ожидая нападения. Криворог стоял в полный рост, покачиваясь из стороны в сторону и поводя перед собой тяжёлой, окованной металлом дубиной. Все были на взводе, когда наконец-то вернулись капитан и старпом. Помощник капитана был всё так же сер лицом, и на посыпавшиеся со всех сторон вопросы не отвечал. Гомон смолк, когда приблизился капитан, и обнаружилось, что кое-что они сумели найти. Точнее кое-кого.
Пираты изумлённо и недоверчиво смотрели на стоящую рядом с их капитаном фигуру, высокую, худую, замотанную в какие-то многослойные серые тряпки. Словно бы их предводитель где-то откопал и заставил идти одну из мумий далёких Златодюнных Земель. Капитан обвёл свою команду тяжёлым взглядом и заговорил хрипло и отрывисто:
– Это Моэра. Она нам поможет. В ответ – я беру её на борт. Никаких вопросов. Это моё решение. А теперь – пошли все вон. – И видя, что онемевшие пираты даже с места не сдвинулись, рявкнул: – Скрылись с глаз!!! – И выразительно схватился за рукоять своей сабли.
Старпом в этот момент как очнулся, потемнел – во всех смыслах – лицом и, выкрикивая проклятья на своём родном языке, погнал команду прочь, не скупясь на затрещины и пинки. Раг не сразу сообразил, что разъяренный не весть чем гигант заставляет их уйти из поля зрения капитана. Да и чтобы сами не глазели.
Лишь убедившись, что густой, с жёсткими листьями кустарник, надёжно скрыл берег от случайного взгляда, старпом прекратил раздавать тычки и зуботычины и позволил пиратам отдышаться. На осторожные вопросы, кого же приволок капитан, и где они вообще отыскали это пугало в тряпках, темнокожий отвечал утробным рыком.
Воспользовавшись тем, что старпом не смотрит в его сторону, Раг юркой ящерицей, у самой земли, метнулся обратно. Его прямо-таки распирало от любопытства. А ещё, в отличие от остальных, он кое о чём догадывался, поскольку давно, в детстве ещё, слышал от своей бабки забытые в других частях света сказки. И в одной из них упоминались некие загадочные то ли пряхи, то ли швеи, то ли ведьмы, владевшие каким-то запретным колдовством. Их-то и называли Моэры. А может, Маэры или вовсе – Майры. Раг уже не помнил. Но вот хоть одним глазком глянуть на сказочную колдуньи – хотелось страсть. Даже рискуя навлечь капитанский гнев.
Ушлый парень умел двигаться совершенно бесшумно и вернулся на пляж немного с другой стороны. Прячась под тем же жестким кустарником, он жадно вглядывался в то, что происходило перед «Злыдней». С этого угла ему не было видно днище и издырявленный борт. Но менять позицию он не рискнул, поскольку мог привлечь внимание капитана и загадочной Моэры.
Те так и не сдвинулись с места с момента ухода команды. Стояли лицами к задравшемуся килю – и считай почти лицом к затаившемуся Рагу. Закутанная в тряпьё фигура шевельнулась, подняла руки и отбросила с головы то, что оказалось широким грубоватым шарфом.
Раг ошарашено моргнул и нахмурился. По бабкиным сказкам он помнил, что ведьмы обладали ослепительной красотой, светлыми волосами чуть не до земли длиной и небесно-голубыми глазами. Конечно, пират находился далековато, чтобы разглядеть цвет глаз. Но вот лицо видел хорошо: изрезанное морщинами и на удивление бледное. Лицо обычной пожилой бабы, едва ли не старухи. Волосы были светлыми от обильной седины и собраны в короткую, едва ли по лопатки, жидкую косицу. Открывшаяся шея была едва ли не тощей, тоже в морщинах. Скучная она была, иссушённая, как старое дерево. Надежда на то, что под тряпьём скрывается тело обольстительной красавицы, была призрачнее тающего дымка.
Раг испытал разочарование, но остался на месте, гадая, что ждёт от Моэры капитан. Ведьмовское дело – порчу наводить, гадать, зелья приворотные варить да с нечистью якшаться. Не успел матрос припомнить, чем ещё занимаются ведьмы, как женщина, что-то сказав капитану, выставила руки перед собой. В правой что-то блеснуло в тусклом скудном свете. Раг подумал было, что кинжал и даже приготовился кинуться капитану на помощь, если противная баба задумала что-то дурное. В этот момент капитан зашёл слева от неё и что-то вложил в пальцы её левой руки. Раг видел, как она быстро ими перебрала. Словно паук лапами, и от этого сравнения у матроса мурашки побежали по спине, а в животе неприятно зашевелилось.
И чем пристальнее Раг смотрел, тем больше чудилось: пальцы у ведьмы действительно были паучьими, слишком длинными и подвижными. А потом она что-то сделала. Повела правой рукой так и эдак, и ещё вот так…
Раг заморгал, пытаясь понять, что она делает. Движения, как ни странно, были смутно знакомыми: та же бабка учила его в детстве латать порванные сети. И как-то вот так же надо было водить руками.
Пока матрос силился вспомнить, Моэра продолжала вытворять руками непонятные жесты: левой словно что-то перебирала, правой – вязала в воздухе вензеля с помощью металлической тонкой штуки. А капитан…
Когда Раг сосредоточил на нём внимание, кишки в животе совсем узлом завязались. Капитан застыл истуканом, от лица отлила вся краска, и черты стали неживыми, грубыми. Словно из дерева вырезанными. Он стоял, запрокинув голову вверх, да так, что у любого человека шея бы уже трещала. И взгляд его был обращён гораздо выше борта анима-корабля. Раг не мог поручиться, но, кажется, капитан даже не дышал. А потом он сдвинулся в бок. Но не шагнул, а словно его подвинула невидимая ручища, слегка покрутив на месте. И ещё, и ещё.
Раг попытался сглотнуть, когда сообразил, что капитана словно бы тащит в след за Моэрой, которая небольшими шагами двигалась вдоль корабля, от носовой части к корме. Шаг ведьмы, и капитана, покручивая, протаскивает на расстояние её шага. И снова, и снова. А руки её всё двигались: по-паучьи перебирали пальцы левой, правая – рисовала невидимые петли. То ли шила, то ли рисовала.
Раг и сам не понял, как покинул своё укрытие, почти ползком на животе. Подобрался к носу «Злыдни», чтобы видеть, что там творится. Борт оказался над его головой, и ему, конечно, не было видно с такого расстояния, что происходит с дырами. Раг всё сильнее высовывался из-за корабля, как зачарованный, глядя за жутковатыми, неживыми перемещениями капитана, словно привязанного к Моэре невидимой верёвкой. Анима-корабль не был таким уже длинным, поэтому, когда ведьма внезапно остановилась, парень не успел нырнуть в прикрытие носовой части.
Ведьма с заметным усилием сделала последние движения, а потом – словно что-то отрезала. Уронила руки вдоль тела и слегка пошатнулась. Капитан в этот момент рухнул навзничь, бревно бревном. Раг ахнул, дёрнулся вперёд, и Моэра тут же вскинула на него глаза. Парень чуть не заскулил, проклиная Кривую-Лихую, дёрнувшую его пойти подсматривать. Потому что глаза у Моэры были не голубыми, не синими и не карими. Тьма в них клубилась и одновременно – серебро. Не смешиваясь и оставаясь текучими и, казалось, готовыми вот-вот перелиться через края век и потечь по впалым щекам.
Ведьма пару секунд, не мигая, смотрела на оцепеневшего матроса. Потом усмехнулась краешком тонких губ и не торопясь набросила на голову шарф, отчасти скрывший её жуткие глаза. Потом она отступила на пару шагов, запрокидывая голову, словно пытаясь рассмотреть борт «Злыдни». И сказала, обращаясь то ли к Рагу, то ли к беспамятному капитану пиратов:
– То, что связано, то связано. Разрезать просто, да уцелеет ли? Зови своих приятелей, мальчик. Скоро прилив, кораблю надо помочь подняться… Ты слышишь меня, мальчик? А ну бегом за своей шайкой! Моё дело было только заплаты поставить, а не с остальным корытом возиться. Ну?!
И Раг понёсся так, словно ему на пятки наступал весь императорский флот во всеоружии. Как он будет объяснять старпому своё отсутствие, он даже и не думал. Понимал только, что об увиденном – рассказывать нельзя. Ни приятелю-быкоглавцу, ни старпому. И ни кому вообще. Совсем.
А Моэра снова усмехнулась, уже шире, глядя ему в след. Посмотрела на лежащего на гальке капитана пиратов, начавшего слабо шевелиться. Посмотрела на свою правую руку, в которой всё ещё сжимала металлически поблескивающую вещицу. Вздохнула и направилась к кромке воды, бормоча:
– А уж сама-то как ввязалась – не распутаешь. Ищи им теперь ещё и ветер попутный, выводи на открытую воду…
Глава 2. «Танцуй, ведьма!»
…Раг, как и остальные пираты, готов был поклясться чем угодно, хоть подолами Морской Мамы, что «Злыдня» отошла от проклятого берега уже сутки тому назад. Криворог, к примеру, шумно принюхиваясь, подтверждал всем желающим, что да, землёй и не пахнет. Однако, Рага не покидало дурное ощущение, что анима-корабль стоит на месте, как приклеенный. И всё из-за тумана и низких туч, обложивших всё небо, весь горизонт. В какую сторону не посмотри – серая пелена, что снизу, что сверху.
После того, как «Злыдню» успешно подняли в приливной волне и отвели от мрачного пляжа, команда сначала радовалась тому, что судно плывёт. И только спустя час-другой стали задаваться вопросом: а куда? Подступиться к капитану, который и вовсе заперся у себя, или к угрюмому старпому пока никто не решался. Чернокожий Дхар только ходил туда-сюда вдоль бортов, рявкал на матросов и недобро косился в сторону навеса на носу корабля. Помимо обязанностей старшего помощника и боцмана, он мог задать направление кораблю, без компаса и карт, это знал каждый из пиратов. В лицо никто не спрашивал, но меж собой шептались: Дхар из племени шаманов и колдунов и сам чем-то таким владеет.
Глядя же на то, как старпом кружит по «Злыдне», сжимая кулаки, зло глядя на обступившую корабль серую хмарь, и то и дело начинает ругаться на своём родном языке, Раг всё больше уверялся: они опять влипли. И без всякой колдовской чуйки понимал, что связано это с их странной пассажиркой – Моэрой.
Улучив момент, когда старпом отвернулся, Раг свесился через левый борт «Злыдни». Не он, кстати, первый. То, что он увидел, заставило его снова схватиться за оберег под рубахой. Там, где была череда дыр и лохмотья досок, теперь виднелись странные нашлёпки. Из-за тумана и риска свалиться за борт, толком их разглядеть не удавалось. Но матросу почудилось, что это были… заплатки. Чудного вида и словно бы из тех же щепок сплетённые.
Когда Дхар скрылся в кормовой надстройке, матросы сбились в кучку и начали в полголоса обсуждать всё произошедшее и увиденное. Корабельный кок, Кривой Дик, бормотал сипло:
– Эге, парни, в океане нет такого места, где бы мы не побывали1! Но такой дьявольщины я отродясь не видывал! И когда это было, чтобы Зубастый Рик на борт бабу брал?! Понял бы я, девку портовую, чтоб самому не скучно, да и нам… А эту – зачем?!
– Не к добру всё эту, мм-мууух, не к добру, – поддержал его Криворог и снова принюхался. – Землёй-то и не пахнет…
– Да это мы уже от тебя слышали! – зло прервал его другой из матросов, узколицый, нервный Ярраш, которого приставили смотреть за беспамятным плотником. – Лучше б разнюхал, что за баба такая и что нам с неё за польза?!
– Вот-вот! – энергично закивал кок.
У Рага прямо язык жгло: рассказать, что же произошло на берегу. Хотя он бы и не смог внятно объяснить увиденное. Но опять же, нутряным чутьём понимал: нельзя. Не здесь и не сейчас. Поэтому только кряхтел да поддакивал.
– А чтобы меня обо мне и не спросить, мальчики? – раздался над их головами насмешливый, чуть надтреснутый голос, и пираты чуть не подпрыгнули. – Чай я не тварь бессловесная. Кстати, пупсики, а где же ваш славный капитан и его сердитый помощник? Пошушкаться бы мне с ними…
– Незачем честным морякам с ведьмой разговоры говорить! – запальчиво отозвался Ярраш, вскакивая на ноги и, к своему неудовольствию, обнаруживая, что странная женщина – выше его аж на голову. – Из-за тебя, бабская твоя природа, болтаемся в этом дерьме мутном!..
– Ну, может немножко и из-за меня, – помолчав, беспечно отозвалась та и пожала плечами. – Так кто мне позовёт капитана? А то, рыбки вы мои, знаете ли, шторм прямо по курсу. Нужно покрепче капитана и это корытце связать…
Даже не дослушав её, пираты повскакивали на ноги и с невнятными возгласами кинулись к бортам. Вперёдсмотрящий со своего места только сейчас заорал:
– Шторм прямо по курсу!
– Да что у тебя, глаза в заднице, Хенрик?! – в ответ завопил Ярраш. – Со всех сторон уже обложило, а ты только сейчас заметил! – И не дожидаясь ответа вперёдсмотрящего, сломя голову побежал к каютам капитана и старпома.
Остальная команда заметалась, впрочем, не бестолково, а проверяя такелаж и закрепляя то, что во время шторма могло быть смытым за борт. А вот Раг вопреки привычке замешкался, глядя на то, как со всех сторон к «Злыдне» подступает недобро кипящее, тёмное до черноты марево. В душе парня рос безымянный ужас, поскольку в проблесках молний, распарывающих штормовые тучи, ему начали чудиться какие-то исполинские фигуры…
– Эй, радость моя, – вывел его из оцепенения всё тот же насмешливый голос.
Парень обернулся и обнаружил, что стоит чуть ли не вплотную с Моэрой. Она как-то сразу и целиком загородила от него и то, что происходило на палубе, и то, что творилось за пределами корабля. Лицо ведьмы до половины было скрыто краем шарфа, наброшенного на голову. Раг видел только кончик носа и улыбающийся невесёлой улыбкой рот. Завладев его вниманием, женщина сказала негромким голосом, неведомо как перекрывающим вой и рёв всё усиливающегося ветра:
– Радость моя, подставь ладонь2.
Матрос, как во сне, почти не отдавая себе отчёт в действиях, медленно протянул ей левую руку. Длинные, тонкие – и очень холодные, почти ледяные пальцы крепко обхватили его за запястье, с силой развернули ладонью вверх. Раг слышал крики команды, скрип и стон корабля, который всё сильнее и сильнее раскачивало на волнах. Но всё это отошло на задний план.
Женщина быстрым движением извлекла из складок своей одежды длинный предмет. Сверкнувшая над головами молния, отразившись на металле, заставила эту вещицу сиять почти столь же ослепительно. Раг заморгал, пытаясь понять, что это – длинная игла? Шпилька? Узкий нож?! Один конец вроде бы имел вид миниатюрного гарпуна или крючка…
Моэра не дала ему рассмотреть эту штуку и с силой ткнула заострённым концом в ладонь матроса. Тот вскрикнул, но его голос попросту затерялся в раскатах грома. Раг никак не мог высвободить руку из ледяной хватки ведьмы. Мог лишь смотреть, как из нанесённого прокола в горсти собирается кровь. Его кровь. Женщина подалась близко к нему, почти к самому лицу и ровным голосом сказала:
– Нарисуй мне круг от руки и скажи мне, что ты там видишь3.
С этими словами она отпустила его запястье. И Раг почти сразу рухнул на колени: «Злыдня» карабкалась на горб огромной волны, и палуба потому вздыбилась. Ошалело покрутив головой, он увидел, что остальные пираты цепляются, кто за что придётся, лишь бы не вылететь за борт. Он смутно ещё удивился: борта! Анима-кораблю давно бы пора нарастить высокие, смыкающиеся над палубой защитные борта!
– Круг, мальчик! – подхлестнул его голос Моэры, снова невероятным образом перекрывая рёв наваливающегося шторма.
Раг пришлёпнул окровавленную ладонь к мокрым, скользким доскам палубы, порывисто обвёл рукой подобие круга, справедливо ожидая, что тот сейчас попросту смоет хлещущей со всех сторон водой…
Неровный рисунок вспыхнул наподобие углей, присыпанных золой. Раг издал горлом жалкий писк, не в силах ни отползти подальше, ни отвести взгляда.
– Что видишь, говори! – рявкнула Моэра, которую, казалось, страшный ветер обходит стороной, вымещая всю свою неистовую мощь на остальном корабле.
– Д-дым над водой… Ог-гонь в небесах…4 – Раг не узнавал своего голоса: бесцветного, безжизненного и никак не мог заставить себя молчать: – В небе – звезды, огонь и лед, ледяные колокола5!..
– Всего-то? – выслушав его, фыркнула Моэра. – Развеять, погасить, затмить, растопить. Намешали ж мы, сестрицы! Ну да вытяну. – И она воздела высоко над головой руку с металлической колдовской штукой.
– Стой, ведьма, не смей! – проревел голос старпома, вывалившегося на палубу и почти волокущего на себе странно безвольного капитана. – Ты нас всех погубишь, Ваззу-Эрна!
– Ишь ты, даже так меня ещё помнят! – покачала головой Моэра и крикнула в ответ: – Допустим, не всех, и в конце-то концов, куда бы ни уплыл моряк, от смерти не уплыть ему6!
На «Злыдню» казалось, со всех сторон обрушились волны, и Раг услышал истошный истеричный вопль Ярраша:
– Мама, я не хочу умирать! И жалею о том, что когда-то появился на свет7! А-аааа!
Раг, цепляясь за что придётся, обернулся на вопль товарища. Узколицого пирата подбросило и оторвало от борта, за который он пытался удержаться. Рагу стало дурно от того, что он увидел в море – ровно под тем местом, где оказался именно тот борт анима-корабля. Провал, бездна посреди взбеленившихся вод. Не водоворот, нет: дыра посреди морской пучины! И матрос не был уверен, что клыки по краям чудовищной бездны не привиделись ему посреди творящегося светопреставления. «Злыдня» завалилась сильнее, словно стремясь окончательно сбросить верещащего на одной ноте пирата.
Едва не вывалившись вслед за ним, с надсадным рёвом и пеной, облепившей морду, Криворог успел схватить Ярраша и дёрнуть обратно на палубу. В охапку со всё ещё вопящим матросом, быкоглавец укатился в сторону кормы, куда снесло почти всю команду. Всё это заняло какие-то секунды.
Моэра, так же наблюдавшая эту жуткую сценку, вздохнула со странной смесью облегчения и досады:
– Вот ещё этого не хватало! И так одного уже сплавили на входе! – И как ни в чём не бывало вновь обратилась к старпому и едва стоящему на ногах Зубастому Рику, капитану пиратского судна: – Так ты готов, эй, ты готов к этому8, волчонок? Иначе не выйдет, и даже твоей рыбке не выплыть из этой пучины! Мы все уже связаны, мальчишка – тоже. Так решайся!
Раг вдруг понял, что они четверо – он сам, капитан, чёрный Дхар и Моэра – оказались как бы в круге покоя. Ветер бесился вокруг, изорвал снасти, уже надломил мачту. Волны перекатывались через «Злыдню» со всех сторон, а небеса полосовали беспрестанные молнии. Крики команды, скрежет и стон корабельного корпуса тонули в раскатах грома, от которых, казалось, даже кости пляшут внутри тела…
Но они четверо – были словно огорожены от бури незримым кругом. Точнее кругом из крови, который неведомо когда и как расползся ровно настолько, чтобы они внутри его тлеющих границ. Раг только сейчас ощутил, что не чувствует левой руки почти до локтя. Он не успел опустить глаза, чтобы посмотреть, что такое случилось с его рукой. Зубастый Рик тяжело оттолкнулся от плеча старпома, встал перед ведьмой, покрепче расставив ноги, и хрипло сказал:
– Все демоны и бесы с тобой! Давай же! Танцуй, ведьма, танцуй9!
– Но не с тобой, сердитый волчонок, – с неприкрытым сожалением сказала Моэра. – Ты всё ещё нужен этому корытцу. И не с тобой, сын злого солнца, что опалило тебя ещё в материнской утробе. А вот ты…
Раг не успел ни отдёрнуться, ни схватиться за свой нож. Ведьма в доли секунды оказалась возле него, схватила за плечо и вздёрнула на ноги. Парень забился, пытаясь вырваться, отчаянно посмотрел на словно окаменевших капитана и старпома. А потом заметил, как медленно ползёт с головы Моэры край шарфа.
Раг хотел отвернуться, зажмуриться, но не мог. Узкое бледное лицо – вовсе не старое, даже не смотря на морщины, а как бы лишённое возраста – снова закрыло от него всё окружающее. В её глазах уже перетекали, не смешиваясь, тьма и серебро, грозя вот-вот пролиться на впалые щёки жуткими слезами. Моэра вдруг улыбнулась, почти ласково, совсем не зло, и мягко сказала:
– Так надо, мальчик, иначе не получится уйти. Видишь ведь, какой у тебя славный круг вышел, да? Ты не бойся, больно не будет.
Раг только беззвучно открывал и закрывал рот, не издав ни звука. Он увидел, что Моэра снова поднимает правую руку с зажатым в пальцах миниатюрным гарпуном. Он не заметил, когда её левая ладонь легла ему на грудь – ровно напротив бешено колотящегося сердца. Тонкие почти бескровные губы изломились в по-настоящему грустной улыбке, когда она сказала:
– Не знает боли в груди осколок льда10.
И правая её рука, держащая колдовской гарпун, ударила вниз, сильно и неотвратимо. Раг увидел отразившуюся на металле вспышку очередной молнии. А вот чудовищного раската – уже не услышал…
…тьма, в которую он падал… в которой тонул, растворялся… Вдруг подобралась, словно исполинский зверь, насторожившийся, почуявший – добычу? Соперника? Охотника? Он ощущал её, как живое, огромное, неохватное. Не было страха, только – голос.
Голос сказал: «Так, так, мальчик. Давай посмотрим, что с этим можно сделать, что из этих ниточек свяжется».
И тьма начала распадаться, редеть, сиять сотнями, тысячами, миллиардами прорех: звёздами. Распахнулась невероятным простором без краёв и горизонта.
«Тоже вариант, мальчик, тоже неплохо. Ну, попробуем взять вот это… Эх, наплетено-то! ладно. Погнали!»
