Ирина Калитина
Найти свой дом
Программист не обратил внимание на голос.
– Зачем… нести? Документ есть в электронном виде… Разрешите?
Развернул монитор так, чтобы тот был виден обоим. Большие кисти рук накрыли клавиатуру и замелькали гибкие пальцы, не ведавшие иного ручного труда, кроме, как давить на клавиши. На экране возникли служебная записка расчетчицы, постановление правительства и фрагмент программы. Тексты, на которые нужно обратить внимание, он выделил красным.
Главный бухгалтер приступила к изучению, готовая вынести суровый приговор, и тем самым снять вопросы директора.
Мужчина поскучнел, приготовился ждать, пока разберутся, потом получить раздражение или насмешку вместо благодарности за то, что сделал за них работу.
– Вы правы, – закусила губу Главная, его комментарии не понадобились, неприятно было соглашаться с промашками подчинённой, – сказали об этом расчётчикам?
В его глазах промелькнуло удивление: в бухгалтерии фирмы нашёлся человек, который понял не только текст указа, но и его программный код.
– На эти объяснения много времени уходит…, я обычно не говорю…, извините, – он принял позу на стуле, после которой оставалось уйти.
– Что значит обычно? Вам часто приходится исправлять?
Удивление оживило лик «игуменьи».
– Бывает… – вздохнул собеседник, по тону можно было понять, что бывает не редко.
– Вот как… А, меня вы, случайно, не корректировали?
– Вы…, как правило…, чётко формулируете, – бесцеремонно пробубнил он, не «врубившись», что должность сидящей напротив женщины много выше, чем его.
– Что ж, спасибо за комплемент.
– Только два раза…
– Как?! Где?!
И про себя:
«Дааа, умён и опытен шеф, «тёртый калач». Не напрасно беспокоится».
– В первый раз вы не точно сформулировали задание по лизингу, – он назвал год и месяц.
Она удивилась его памяти.
– Да, это было, именно, три года назад, но я посмотрела программу, там само собой всё сложилось.
– «Само собой» у нас не складывается, – сердито буркнул мужчина, помолчал немного и продолжил, – второй раз распоряжение по отнесению затрат в этом году…
Она прервала:
– Я сначала ошиблась, но потом начальник отдела себестоимости должна была уведомить…
– К этому моменту я уже сам сделал.
Женщина откинулась на спинку стула, закрыла глаза.
Мужчина не понял, означает ли это, что он может вернуться в своё «измерение» на четвёртый этаж.
Встречный тест
Глаза приоткрылись.
– У вас хорошая память, работаете отлично, руководство фирмы заинтересовано в таких сотрудниках, довольны ли вы условиями работы, оплатой?
Начиналось «зондирование» непонятного человека.
– Не жалуюсь…, но денег много не бывает, – мужчина снял очки, снова смотрел на переносицу.
«Вот как? – искрой в глазах женщины промелькнул вопрос, – на что же способно «дарование» ради заработка?»
Попробовала по-другому:
– Вы много времени проводите на работе, сидите допоздна.
Лукавила. Было известно, что начинает рабочий день программист не с утра, и, как правило, не в одно и тоже время. Проще говоря, появляется на службе, когда сочтёт нужным, но основная часть его занятий приходится на вечер, когда пользователи компьютеров отдыхают дома. Знала о конфликте в проходной, развеселивший сотрудников. Всё сходило ему с рук до тех пор, пока она не поняла, что это за человек.
«Избавиться будет просто, столько нарушений, достаточно дать официальный ход хотя бы одному», – мысль твёрдая и холодная, как стальная нить.
– Вы тоже много работаете, – он, снова, нарушил субординацию, – мы тут вдвоём каждый вечер, – и в ответ на её вопросительный взгляд продолжил, – чтобы начать копирование, приходится ждать, когда закроете программу.
– Пришлите сообщение на экран, я выйду из базы.
«Как вынудить его говорить о себе?»
– Успеваете ли вы отдохнуть? Где проводите отпуск? Мне, чтобы расслабиться, иногда приходится выезжать из страны …
– Домой?
Судьбоносный для мужчины вопрос, верного ответа на который он давно не получал.
– Почему домой? – опешила бухгалтер.
Началась беседа с неуместного совета по исцелению, теперь последовал неожиданный вопрос.
– Слышал… от сотрудниц бухгалтерии… про дом в Германии…
– А, вот, что вы имеете ввиду.
Про себя:
«Много болтают».
– В Германии живут мои родители, жильё их социальное. У меня, вообще, нет своего дома, и здешняя квартира, большая и удобная, собственность банка до тех пор, пока не погашу кредит, не хочу привыкать к ней, наверное, придётся уезжать, – ни к чему не обязывающая фраза.
Женщина и подозревать не могла, что сама прошла тест. Он принялся разглядывать собеседницу.
– А, раньше вы жили в России?
Грустная улыбка неожиданно сделала лицо трогательным.
– Вот, именно, в России, в Белоруссии, в Эстонии, «мой адрес – Советский Союз», так пели когда-то, а конкретных координат назвать не могу, ездили с папой по стройкам.
«В самую точку попала», – удивился мужчина.
– Я из семьи немцев, депортированных с Поволжья. Мама выросла в Казахстане, с отцом познакомилась в Омске, он стал купным инженером, строителем мостов. На пенсии старики решили найти приют на исторической родине.
Менялись школы, программы, языки, неизменными были пятёрки в дневнике, экзерсисы на фортепиано, чтение умных книг. Она доказывала отцу, что достойна его, и удивлялась, почему безалаберные, счастливые сверстники не обязаны ничего доказывать.
Учась в ВУЗе работала по специальности. Была так занята, что её поклонник завёл роман с подругой.
Переехав с родителями в ФРГ, прошла переподготовку по специальности, устроилась в бухгалтерию крупного предприятия. Там и познакомился с ней предприимчивый директор русской фирмы, закупающей комплектующие изделия в этой стране. Всё рассчитал точно: опыт бухгалтерской работы, связи на предприятии-поставщика, упорство, работоспособность, знание международных стандартов финансовой отчётности, даже, амбиции и предложил место главбуха на своём предприятии. Так скитания завершились возвращением в Россию.
Не всё удалось рассчитать дальновидному директору: «на старуху случилась проруха». Через некоторое время его протеже, строгая, не подступиться, оказалась беременной. Шеф оплатил декретный отпуск, но дал понять, что она ему должна.
Римма Оттовна отрабатывала «долг». Обращённым к ней глазам, в которых, не понятно почему, увидела любопытство, пожаловалась:
– Сын целый день с няней, возвращаюсь вечером, он уже спит. Как ваши близкие относятся к тому, что вы все вечера на работе?
Она рассчитывала на искренность.
– Живу в съёмной квартире с единственным другом, с ним зарабатываю, с ним и отдыхаю, – мужчина отвечал охотно.
««Голубой», – удивилась женщина, – по внешности этого не скажешь».
– И друг этот – компьютер.
«Что ж, ответ характерен для многих современных людей. Не «голубой», но странностей не мало, по нему, вообще, не скажешь, какого он цвета, впрочем, так, наверное, думают и про меня», – печальная усмешка.
«Исследование», однако, нужно было продолжать:
– Интересный молодой мужчина и один, трудно поверить.
Как же ей не нравился разговор! Видела, что не просто жить с человеком, непохожим на обычных людей, зачем директор даёт такие поручения, разве, не понимает, как много работы в бухгалтерии?
– Компьютер удовлетворяет любопытство, не вмешивается в мои дела, не нервничает, если прихожу поздно, и не предаст при определённых обстоятельствах, – продолжил мужчина, не заметив неудачной лести, став, даже, милым.
«Так общаются люди, которые хотят получить что-то от меня, в этом же случае – наоборот», – в этом тоже была интрига.
– Похоже, у Вас отрицательный опыт семейной жизни, – ещё один «пробный камень».
Проскочила мысль:
«Какую ерунду несу, отчёт на следующей неделе».
Вслух:
– Расскажите о себе, очень интересно поговорить с незаурядным человеком.
Следующая мысль:
«Про незаурядность зачем сказала?»
Он, снова, не обратил внимания на нелепый комплимент, но вместо ответа последовала фраза, которая изумила слушательницу:
– В каком возрасте вы почувствовали, что лишены гнезда, норки, места, где можно остаться наедине с самим собой или с близкими людьми, отдохнуть и подумать?
«Откуда он знает?», – растерявшись, «находка» директора чуть было не «ляпнула»: «С рождения».
Сдержалась.
В Казахском посёлке после выпускного вечера её маму пригласил к себе одноклассник. Дом был бревенчатый, около него росли деревья, как у многих русских в тех краях, хотя кругом была степь. Стояла она в сенях и слышала, как хозяин, топая протезом по деревянным доскам пола, крикнул сыну: «Гуляй на улице с кем хочешь, а в дом, зачем фашистку привёл?»
Через неделю мама уехала в Омск поступать в медицинское училище. Там вышла замуж за отца Риммы Оттовны по единственной причине: он, тоже, был немец. Для удачного брака этого факта оказалось недостаточно.
«Между мужчиной и женщиной должна быть химия, без неё ничего не выйдет, будь он распрекрасный», – поделилась с Риммой Оттовной многоопытная соседка по лестничной площадке с осоловевшими от безделья глазами.
Между её родителями «химии» не было. Всю жизнь отец убегал на новые стройки, а мама догоняла, прихватив дочь. Не успокоилась и сейчас, а, ведь, он, почти, старик. Римма Оттовна обдумывает возможность обучения сына в Германии, препятствие тому – отношения родителей, не нужно мальчику видеть слёзы бабушки.
«Обойдя» вопрос удивительного гостя, посетовала:
– Сын меня тревожит больше, чем детские воспоминания. Везя воз дел большой фирмы, я, похоже, не умею то, с чем легко справляется любая женщина…
Мужчина, понимающе кивнул головой.
Это её испугало:
«Мои откровения здесь неуместны. Нет времени вести пустые разговоры, надоело, завтра придётся оправдываться перед боссом».
– И я не умею, – произнёс мужчина, продолжая её последнюю фразу, – а о себе я уже рассказывал одному человеку, но, наверное, этого не следовало делать…
– Попробуйте ещё раз.
Она приблизилась к цели, доверительному разговору, из которого должна понять конкретную вещь – способен ли программист продать базу данных и подумала:
«На что только не приходится «подписываться» по просьбе начальника».
